РОЖДЕСТВЕНСКАЯ СКАЗКА
О ФИЛЬМЕ Н. МИХАЛКОВА «ДВЕНАДЦАТЬ»
…И идут без имени святого
Все двенадцать - вдаль.
Ко всему готовы,
Ничего не жаль…
А. Блок «Двенадцать»
Мистическое число Светония не дает покоя историкам и людям искусства вот уже две тысячи лет. Двенадцать апостолов, двенадцать римских кесарей, двенадцать месяцев-чародеев, двенадцать красногвардейцев. Теперь вот двенадцать «господ присяжных заседателей». Чувствуете, как мельчают герои?
Фильм Никиты Михалкова не может не быть ожидаем в России. Режиссеру «по средствам» «первый ряд» актеров, операторов и композиторов. Его фильмы расцветит яркая (иногда почти лубочная) картинка, выигрышная на фоне бесцветности (либо в лучшем случае чернушной мертвенности) современного отечественного кинематографа. Его фильм будет иметь подтекст незыблемых ценностей «православия, самодержавия, народности». По всем последним работам режиссера также ясно, что фильм будет «и нашим, и вашим». Не подумайте чего плохого - имею в виду «и отечественному зрителю, и западному».
Отметим, что впервые за долгое время (не считая, разумеется, юбилейного кинопанегирика действующему лидеру страны) Н. Михалков обращается в своем творчестве к современной жизни с ее острейшими духовными и социальными проблемами. В фильме они обозначаются -война, ксенофобия, социальное неравенство. Как предлагается их решать?
Создатель фильма предельно остро называет «адреса, пароли, явки». Война в Чечне, чеченский юноша после потери семьи усыновляется русским офицером, живет с ним с десяток лет под одной крышей, затем, якобы, убивает отца. В жизни все может случиться, но кажется почти невероятным, чтобы чеченский парень ужился в русской приемной семье, не был бы взят под опеку многочисленными родственниками. Эта небылица позволяет автору не только в очередной раз промуссировать тему доброты, всепрощения, непамятозлобия русского народа, но и терпимость горца. Понятно, что масштабная страшная война закончилась. Все равно нужно мириться, хотя бы в силу обреченности быть соседями. Но слишком болезненны незажившие раны. Еще не установлены памятники на братских могилах десятков тысяч русских жителей Чечни, вырезанных дудаевцами. Еще не подсчитаны безвозвратные потери русских солдат. Еще не опознаны безымянные трупы. Еще режут русские семьи в кавказских селах. Еще не возвращены в Россию «политические беженцы» в чинах «бригадных генералов» и «эмиров». Еще, еще, еще… Не меньше претензий накопилось и с «той» стороны. Вряд ли российский зритель так легко поверит в рождественскую сказку о всепрощении.
Российский зритель (а в особенности его женская часть), затаив дыхание, следит за душещипательными историями двенадцати рассказчиков. Каждая из них поразительна, показательна и поучительна. Впрочем, не более чем жизненная история любого из людей. Автор прилагает все средства киноарсенала для того, чтобы сделать эти персонажи узнаваемыми и правдивыми. Двенадцать присяжных по замыслу создателей - срез нашего общества. Олигарх и пенсионер, работяга и ученый, сатирик и офицер, демократ и националист, праведник и вор, еврей и кавказец. В дореволюционных рождественских сказках бедных уличных детей впускали на елку в «приличные дома» (не дальше порога) и одаривали конфетами, добрая фея-генеральша незаметно подкидывала «катеринку» бедной вдове, папа вдруг присылал письмо с войны или из ссылки. Тема социального мира в стране небывалого социального расслоения как никогда актуальна. Но никогда и ни при каких обстоятельствах в «демократической» России не садятся за один стол олигархи и нищие, либералы и «электорат». Им нечего делить, не о чем говорить. В неправдоподобной ситуации неубедительны созданные блестящими артистами образы, невнятны монологи.
Герои фильма два битых часа спорят, как им жить и судить: по справедливости (точнее, по «понятиям») или по закону. Отметим, что в справедливом обществе такой вопрос никому не приходит в голову. Там, где закон есть своего рода «общественный договор», где люди имеют возможность так или иначе участвовать в его разработке и обсуждении, общество принимает правила игры. Там, где закон является «орудием подавления», «волей правящего класса», там закон не уважают. Его подменяют так называемой «справедливостью», толкуемой в разных социальных слоях весьма вольно - от поиска «обходных путей» до воровских «понятий» и бунта. Весьма показателен монолог директора кладбища (ему создатели фильма явно сочувствуют) - как кощунственными махинациями он вымогает деньги на похоронах, а затем проводит в родную деревенскую школу интернет и строит часовенку. Что ж, не ново для России обирать вдов и сирот, а затем жертвовать на «помин души». Но никогда это не возводилось в добродетель, всегда знали «цену» таким деньгам. Нужно же было додуматься вложить в уста сего «героя нашего времени» рассуждения о «справедливости». Не менее кощунственны рассуждения физика-алкоголика, продавшего свое изобретение «за бугор». Подумаешь, поступился принципами, вещают авторы фильма, зато его жене и работникам сейчас неплохо. Да и сам подзаработал. Всё на продажу! Берем от жизни всё!
В стране, где всеми силами нужно воспитывать уважение к правосудию, зрители наблюдают, как двенадцать случайных людей с легкостью разрушают результаты работы следователей, прокуроров, судей. Зритель рукоплещет - все ведь знают, какой у нас теперь суд. Да вот суд «господ присяжных заседателей» с его волюнтаристскими шатаниями из края в край намного ли справедливей? Добавим, что суд присяжных, пока никак не зарекомендовавший себя в России, пропагандируется, как хорошая альтернатива. По сути, право толпы (а его извечный спутник право сильного) противопоставляется праву законного суда.
Западный зритель с радость «узнает» в герое фильма русского («он русский, это многое объясняет») с его «загадочной душой»: духовные разброд и шатание, дурашливость и зубоскальство, глупая доброта и показушное милосердие. Такому «россиянину» рукоплещут западные критики. Поймем и европейцев. Им ведь тоже приятно, что «русские медведи» потихоньку перевоплощаются в «цивилизованных» граждан. Хоть и не сразу, но начинают понимать ценности демократии и прав человека. Но неубедительны сказочные «перевоплощения» героев, та легкость, с которой они меняют свои мнения в пользу политкорректного мифа. Где же здесь славянское упрямство? Без него Ермаку не выдюжить тысячеверстовый путь в Сибирь, не удержать Павлову в течение почти полугода (!) разрушенный дом в Сталинграде, не поднять Королеву в небеса космический корабль. Завидное ослиное упрямство и несговорчивость весь фильм проявляет лишь таксист-патриот в блистательном исполнении С. Гармаша. Даром, что ему, как ребенку, растолковывают пользу «общечеловеческих» ценностей. А он все свое - что да почему. Но и сей патриот смиряется в конце концов с железной логикой «цивилизованного мира».
Ну, чем не рождественская история?
Константин ЕРОФЕЕВ,
Санкт-Петербург
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/200807/?07_7_2