В НАЧАЛЕ. НЕВЬЯНСКИЙ ЗАВОД
(Продолжение. Начало в №18)
Железа!
Что же собой представлял Невьянский завод в начале XVIII века?
Сохранился интересный документ - «Описная и отдаточная книга Невьянского завода», зафиксировавший процедуру приемки предприятия новым хозяином. В нем описаны основные производственные помещения.
Плотина, имевшая в длину 101 сажень (214 метров), была оборудована вешняками и большим ларем с брусьями. Под сильным напором вода проходила через ларевые отверстия плотины и вращала огромные водяные колеса, которые, в свою очередь, приводили в движение оборудование заводских цехов.
Неподалеку находилась караульная изба. Возле плотины была выстроена домна, около нее - амбар, в котором подготовлено место для второй доменной печи. Для мастеров, подмастерьев и работных людей была построена доменная изба, а также изба для всякого рода припасов.
В молотовых амбарах находились «вал боевой, чем молот подымают», молотовой стан, чугунная наковальня весом в 41 пуд, два горна, мехи. Рядом расположились два угольных сарая и кузница, где ковали инструмент ручными молотами. Напротив кузницы разместились изба для сушки леса и три сарая для выделки кирпичей.
Кроме производственных зданий в передаточных книгах были описаны постройки служебного и бытового назначения. Это «государев двор» с двумя домами, где жили приказчики, «большая», «белая» и «черная» избы, сарай, баня, погреб, конюшня. Отдельно были выстроены десять изб для постоянных рабочих и три для приезжих.
Наряду со строениями в передаточных книгах отмечена готовая продукция: 34 278 пудов чугуна и 4 несверленные пушки, а также небольшие запасы руды, дров, угля.
Невьянский завод того времени по своему масштабу и техническому состоянию мог быть приравнен лишь к средним заводам центра страны. Нужна была воля Петра, настойчивость и упорство Демидовых, трудолюбие и смекалка мастеров, чтобы с течением времени завод пришел в «совершенное состояние».
Осенью 1702 года на Урал «для досмотру новопостроенных железных заводов» был послан глава Сибирского приказа Андрей Андреевич Виниус. Необходимо сказать несколько слов об этом человеке.
Голландец по происхождению, Андрей Виниус, выполнив ряд дипломатических поручений и показав при этом известную ловкость, привлек внимание молодого царя. Петр I сделал Виниуса своим доверенным лицом: через него получались заграничные товары, книги, сведения о жизни королевских дворов и европейской политике. Между ними проходила оживленная переписка: Петр писал своему помощнику из-под Азова, из Воронежа и во время своего первого заграничного путешествия.
России нужны были предприимчивые люди, и Андрей Виниус оказался одним из них. «Человек умный и состояния доброго», - так писал о нем историк петровской эпохи Б. Куракин.
В 1694 году Андрей Виниус получил Сибирский приказ, ведавший строительством первых уральских заводов. Одновременно с этим он был назначен начальником Пушкарского приказа.
Не ограничившись ролью стороннего наблюдателя, в 1702 году Виниус собрался в дорогу. Вместе с ним выехал целый штат подъячих и провожатых «для рассылки и осмотру... по разным местам железных руд». Побывав в Тобольске и на Каменском заводе, в ноябре того же года Андрей Виниус прибыл на Невьянский завод.
Представителя Петра I встречал сам хозяин Никита Демидов. Виниус от имени царя задал ему десять вопросов. Основная их цель: узнать, что нужно для того, чтобы завод давал «довольное» число продукции. Вопросы касались как производства (увеличение количества продукции, разнообразие ее видов, приобретение рабочей силы), так и повседневных нужд заводского поселка (строительство и содержание церкви, устройство ярмарки). В них сказались надежды и ожидания правительства, связанные с деятельностью Невьянского завода и именем Демидова.
Вопросы были заданы 30 ноября, а уже 1 декабря Никита Демидов представил обстоятельные ответы. Проанализировав все недостатки, заводчик дал конкретные предложения по улучшению деятельности завода, качества продукции, о наборе мастеровых.
И как результат обсуждения заводских дел, Виниус составил «Память Никите Демидову». Хотя ее автором был глава Сибирского приказа, но написана «Память» по указу Петра I. Этот документ, состоящий из десяти статей, надолго определил судьбу Невьянского завода.
В нем, как и в предыдущих грамотах и указах, звучит основное требование: железа! Быстрее, больше и лучше железа! Одна надежда на Урал, где «заводы у таких построены добрых руд, каковы по всей вселенной лучше быть невозможно».
Это - главная задача, поставленная перед Никитой Демидовым. Он должен был расширить заводское дело на Урале «во умножение всякого железа, крупного и мелкого оружия... чтоб всегда в достатке было». А чтобы не было недостатка ни в мастеровых, ни в сырье, «владеть ему лесами и землями, угодьями всякими во все стороны по 30 верст».
Десять статей Виниуса должны были стать руководством для Демидова, который обязан читать их «почасту». Позднее Петр I своими указами подтвердил положения, изложенные в «Памяти Никите Демидову».
В январе 1703 года к заводу были приписаны Аятская, Краснопольская слободы и село Покровское. Теперь жители этих слобод должны были выполнять различные заводские работы - добывать руду, рубить лес, жечь уголь, а заводчик за них платил подати, но не деньгами, а железом. Также Демидов получил право суда над приписными крестьянами.
Невьянский завод оказался во главе довольно обширной территории со многими населенными пунктами. В селах и деревнях насчитывалось около трехсот крестьянских дворов и более тысячи душ мужского пола.
Здесь появляется еще один герой нашей истории, благодаря которому Невьянский завод стал «превосходнее протчих».
Знаменитый Демидов
Летом 1702 года в Невьянск с группой мастеров выехал старший сын Никиты Демидова Акинфий. С этого времени именно он становится фактическим руководителем нового предприятия. Личность своеобразная, уникальная, с его именем связано развитие промышленности в нашем крае.
«Безжалостный делец» «хищник», «эксплуататор» - эти и подобные характеристики Акинфия Демидова можно встретить в исторической и художественной литературе прошлого века. Несомненно, Акинфий был сыном своего времени, когда человеческая жизнь ценилась не слишком высоко. И все же его портрет нельзя рисовать только черными красками. За несколько лет почти на пустом месте создать промышленную державу не каждому по силам.
Совсем еще молодым человеком, в возрасте 24 лет, прибыл Акинфий Демидов на далекий Урал. И развернулось в крае горное дело: поиски минералов, исследование образцов руды, строительство заводов, поставки продукции. Демидовское железо под маркою «старый соболь» ценилось не только в России, но и за границей. Цифра «25 заводов» поражает воображение и в наши дни. Ведь эти заводы нужно было не только построить, но и обслуживать: добывать руду, жечь уголь, обновлять оборудование, содержать мастеровых, платить им за работу, обеспечить сбыт продукции.
Будучи когда-то кузнецом, Акинфий Никитич знал в совершенстве горнозаводское дело и сам наблюдал за деятельностью своих заводов. Начальник горного ведомства де Геннин не преувеличивал, когда говорил: «Такого в заводском деле искусного человека едва сыскать можно».
Знающий, энергичный, предприимчивый человек нуждался в подобных же помощниках. Кто были те мастеровые, которым Невьянский завод обязан своей славой?
Большинство мастеров, работавших на сооружении завода, разъехалось после его пуска. Вопрос формирования рабочей силы стал одним из самых важных для Акинфия Демидова. Приписные крестьяне Аятской и Краснопольской слобод, села Покровского выполняли подсобные работы, в основном заготовку угля. Нужны были мастера, сведущие в заводском деле.
Руку помощи Невьянску протянула Тула. Часть мастеров Демидовы перевели со своего тульского завода. Они составили основу квалифицированных кадров Невьянского завода.
Еще в мае 1702 года на Урал отправились пушечный мастер Степан Баташев, который «может лить всякие пушки по чертежам и размер пушечный знает», доменный строитель Степан Трегубов, помощники Петр Харитонов и Никита Пантелеев. Весной и летом 1703 года к ним присоединилась новая группа мастеровых.
В подборе заводских кадров Никита и Акинфий Демидовы обращались за помощью к Петру I. Например, в 1716 году царь, посетив Олонецкие заводы, распорядился прислать Демидовым нужных им мастеров. Так на Невьянском заводе появились доменщик Федор Казанцев и дощатый мастер Плечев.
Довольно пестрым было население демидовского Невьянска. Помимо приписных крестьян и тульских мастеров шли на завод старообрядцы, «гулящие люди», рекруты, беглые крестьяне, солдаты, каторжники. Одни из беглых спасались от «хлебной скудости», другие - от «пожарного разорения». Эти люди обживали пустынные ранее земли, искали руду, мостили дороги, строили заводы, плавили металл. Именно они вложили первый камень в основание демидовской «горной империи».
По переписи 1717 года среди жителей Невьянского завода значились пришлые из Москвы и Тулы, Архангельска и Нижнего Новгорода, с Волги и из вотчины Строгановых. Немалую долю населения составили уроженцы окрестных слобод, пришедшие наниматься на работу на демидовский завод.
Еще сто лет назад по названиям улиц Невьянска можно было проследить исторические корни его жителей. Например, на Большой и Малой Московской жили выходцы из Москвы и Подмосковья, на Тульской - потомки демидовских мастеров. Фокинскую, Шуралинскую, Быньговскую улицы заселили крестьяне из окрестных сел и деревень. И ныне эти улицы тихи и спокойны, как сто, двести и триста лет назад. Проходишь мимо красивых каменных особняков, аккуратных деревянных домиков мастеровых, и кажется, будто время остановилось.
Но вернемся в XVIII век. В 1703 году вешние воды прорвали земляную плотину. Летние «великие дожди» не позволили быстро ликвидировать аварию. Вследствие этого плавка в домне прекратилась, молотовые стояли в бездействии.
Только в следующем, 1704 году Невьянский завод был отремонтирован: демидовские мастера подняли, расширили и укрепили плотину, построили новую домну, соорудили молотовые фабрики. Завод вошел наконец в силу и стал из года в год увеличивать свою производительность. С каждой весной на демидовские струги грузили все больше железа, пушек, ядер.
Еще весной 1703 года первая партия железа и «воинских припасов» была готова к отправке в Москву. На берег Чусовой к пристани крестьяне доставили две пушки, 12 760 ядер 18-фунтовых, 4 475 ядер 12-фунтовых, 532 бомбы 9-пудовых и 995 пудов кованого железа. На заводе готовилась к отправке новая партия. Одного не учли Демидовы - бурного нрава реки Чусовой. В эти годы водный путь оставался чуть ли не единственным средством сообщения с центром России.
Нетрудно представить состояние Акинфия Демидова, наблюдавшего за отплытием судов с изделиями Каменского завода, в то время как своя продукция осталась лежать на берегу. Страшен мог быть гнев государя.
Не слишком удачны оказались и две следующие навигации. Немало судов разбилось и затонуло в Чусовой. Освоить сплав судов по бурным уральским рекам оказалось делом довольно трудным. Как сообщал начальник первого каменского каравана Семен Резанов: «Чусовая река каменистая, быстрая... берега, утесы каменные».
Надо заметить, демидовские мастера довольно быстро освоили эту «дорогу». Как писал Гр. Спасский: «При вступлении в управление заводами через особенное старание Акинфия Никитича восстановлен был судоходный путь по реке Чусовой, открытый почти за 120 лет перед тем Ермаком».
В 1706 году семь демидовских судов благополучно достигли Москвы. Сохранилась опись товаров, что вез этот караван. Это 26 пушек, 4 мортиры, 3 350 ядер, 7 400 бомб, 27 400 гранат и 18 925 пудов полосового железа. Пушки Невьянского завода на Пушечном дворе были «стрельбой опытованы, от той стрельбы устояли и впредь к стрельбе годны». Правда, вскоре Невьянский завод, отказавшись от выпуска пушек, стал специализироваться на изготовлении металла.
Со временем увеличилось количество поставляемых «воинских припасов». Если в 1706 году было отправлено 7 судов, в 1723 - уже 13, а десять лет спустя - 37. Весь путь по рекам Чусовой, Каме, Волге и Оке занимал около 9 недель. То есть, отплыв весной, в середине лета продукция могла быть доставлена в Москву.
После проведенных испытаний на Пушечном дворе «воинские припасы» отправляли в армию. Железо поступало на тульские оружейные заводы, где из него изготовляли мортиры, фузеи, ружья. Как сообщал один из современников, «сибирское железо дает такие хорошие ружейные стволы, которые на примерной стрельбе всегда выдерживают тройной заряд безо всякой опасности».
Так было положено начало крупной металлургии Урала. Не случайно поэт В. Жуковский назвал Невьянский завод «дедушкой уральских заводов».
«Дедушка уральских заводов»
Сталь подчиняется покорно, ее расплющивает молот.
Ее из пламенного горна бросают в леденящий холод.
И в этой пытке многократной
Рождается клинок булатный.
Эти строки как нельзя лучше характеризуют технологический процесс на Невьянском заводе в XVIII веке. Само производство начиналось не на заводе, а за много верст от него в лесах, где жгли древесный уголь, и в горах, где добывали железную руду.
Согласно описанию, составленному по приказу В. Н. Татищева, в начале 30 годов XVIII века железную руду мастеровые Невьянского завода получали с двух рудников. Один из них - Поперечный, найденный заводским обывателем Алексеем Тамакулом, находился в 8 верстах от завода. Другой рудник - Бродовской, где добывали магнитную руду, был расположен в 30 верстах.
В 20-е годы часть руды привозили с горы Высокой. Кроме этого был известен медный Погорельский рудник, найденный крестьянином Аятской слободы Федором Головиным.
Способ добычи руды приводится в «Книге мемориальной» приказчика Григория Махотина. В этом документе, написанном в 60-е годы XVIII века, детально описано современное ему заводское хозяйство и технологический процесс, основы которого уходят в начало века.
Несколько десятков рудокопов собирали руду и накладывали в кучи. Обжиг продолжался 40 дней, после чего в течение двух с половиной месяцев руда остывала. Затем ее разбивали молотами.
Тем временем с марта по октябрь в лесах проходила рубка леса на уголь. Эту работу выполняли отдельные партии приписных крестьян. Укладку дров в кучи, покрытие их дерном, обжиг производили заводские рабочие. В 1718 году при угольном деле состояло 6 мастеров и 48 рабочих. Еще 11 человек занимались перевозкой угля на завод.
Именно здесь разворачивалось основное производство. С утра до вечера груженые подводы с железной рудой и древесным углем поступали в доменный корпус - «сердце» Невьянского завода.
Доменный цех уральских заводов в XVIII веке представлял собой корпус квадратной или прямоугольной формы, в котором находились 1-2 домны. Доменные корпуса первоначально строились из дерева, позднее их заменили каменные строения. К доменному корпусу примыкали различные вспомогательные постройки, образуя единый комплекс. Неподалеку размещался литейный двор.
Верхние части доменного корпуса и плотины соединялись деревянным мостом. По этому мосту лошади взбирались на верхнюю площадку, где руду, уголь и флюсы загружали в колошники печей. При этом строго соблюдались пропорции - уголь поступал в ящиках, объем которых составлял куб, а руду и известняк перед загрузкой в домну взвешивали.
Не был исключением и Невьянский завод.
Первая домна Невьянского завода, как сообщали документы, была «складена из женого кирпичю с известью... в вышину четыре сажени от подошвы», то есть девять с половиной метров *. Неподалеку находился доменный амбар с водяным колесом и мехи, окованные железом.
В 1702 году, по словам Никиты Демидова, суточная производительность невьянской домны составляла 240 пудов чугуна. Это примерно в два раза больше, чем давали продукции доменные печи центра России. Вскоре было построено еще три домны. В 1716 году Федор Казанцев сложил первую в России доменную печь круглого сечения.
В 1742 году, по словам ученого-путешественника И. Г. Гмелина, на заводе находилось две доменных печи, из них одна действовала постоянно.
Еще больших высот в доменном деле невьянские мастера достигли в 40-е годы XVIII века. Тогда «старанием приказчиков Федора и Григория Махотиных» была сооружена «царь-домна» высотой 13,5 м. На нее были установлены две фурмы для дутья, за счет чего производительность повысилась до 1200 пудов чугуна в сутки.
Последователей невьянского опыта не нашлось, так как строительство второй фурмы и обслуживающих ее воздуходувок требовало слишком много затрат и большого количества воды.
Но вернемся к технологии производства.
После выплавки чугуна в домне вступали в действие молотовые фабрики. По словам того же Гмелина, на заводе действовало три молотовых с пятью молотами и тремя горнами, из которых один двойной. Еще одна молотовая с двумя горнами использовалась для обжига железа.
Главными устройствами, используемыми при этой технологии, были кричный горн размерами больше кузнечного и вододействуемый молот.
Прежде чем приступить к производству, мастер готовил горн: очищал его от шлака, насыпал на дно угольный мусор, затем немного древесного угля и начинал укладывать чугун. Поместив в горн около 10 пудов чугуна, сверху его засыпали углем.
Начиналась плавка металла. Во время нее мастер следил за ходом процесса, перемешивая жидкий чугун и шлаки, по мере надобности добавляя уголь. Постепенно на дне горна образовывалась густая масса - «полукрица». Мастер пробовал ее ломом, и если она была еще жидкой, то добавлял шлаку или спрыскивал водой. Все эти работы мастер проводил на глаз, надеясь на свой опыт.
После дальнейшего накаливания железо окончательно очищалось и сформировывалось в виде очень густой массы - «крицы». Такая масса считалась готовой, если к ней прилипал железный лом. Тогда дутье останавливали и крицу доставали из горна. После этого ее подвергали еще одному испытанию. Если крица при ударе давала светлые искры, значит, процесс выплавки прошел качественно.
Готовый металл поступал под обжимку на молоте. Под ударами молота примеси и шлак выдавливались, а капли металла уплотнялись, превращаясь в однородную массу. Обжатую крицу мастер специальным топором рассекал на части.
После этого куски уже готовой крицы вновь помещали в горн между фурмой и новой порцией чугуна. Накалив такой кусок металла до белого цвета, его проковывали под молотом в полосы или бруски необходимого размера.
На переработке чугуна работали бригады - две рабочие тройки (мастер, подмастерье и работник) «на двух огнях под одним молотом». В 12-часовую смену обычно готовили две крицы. Недельная производительность бригады составляла 150-200 пудов.
Пройдя такой технологический процесс, железо приобретало особую мягкость и прочность. На готовую продукцию ставили клеймо «Сибирь» с изображением соболя. Название говорило само за себя: поверхность металла была гладка и мягка, как мех этого сибирского зверька.
В начале 20-х годов XVIII века Невьянский завод выходил на первое место не только по количеству, но и по качеству продукции. Завод по праву считался образцовым предприятием: невьянский опыт перенимали другие заводчики, невьянскими изделиями из металла и железом торговали в Петербурге, Москве, Нижнем Новгороде и «прочих местах, куда сколько требуетца». Современники в один голос отмечали качество продукции.
Выполняли Демидовы и правительственные заказы. Так, в 1713 году поступил большой заказ на поставку боеприпасов. Такого рода продукция была хорошо знакома заводчикам, Никита Демидов еще на Тульском заводе занимался изготовлением ружей и ядер. Не оплошали Демидовы и на этот раз. В результате казна получила изделия по цене значительно ниже, чем у других заводчиков.
В эти же годы невьянские мастера выполнили большой заказ на фонтанные трубы для строящихся дворцов и садов Петербурга.
В 1715 году Никите Демидову было поручено организовать поставку железа для Адмиралстейства. Как известно, Петр I немало заботился о создании военно-морского флота, не жалея для этого ни денег, ни припасов.
Заводчик справился с порученным делом, о чем свидетельствует следующий документ: «В 1718 году июля в 5 день в. г. Петр... будучи в канцелярии, указал именным... указом тулянину Никите Демидову с Невьянских заводов железо к Адмиралтейству ставить по образцам... с июля месяца впредь повсягодно». С других же заводов железа «за негодностью принимать не велено».
Это самая лучшая оценка качества демидовской продукции.
Но, пожалуй, главной заслугой Демидовых стал выход на международный рынок. В 1724 году, «учинив с Никитой Демидовым договор, сколько он может поставить своего железа для заморского отпуска», Петр I провел переговоры с иностранными купцами. Демидов обещал присылать ежегодно по 50 000 пудов железа.
Так невьянский металл стал завоевывать Европу, а затем и Америку. Как сообщали английские купцы: железо «демидовское делается гладко... весьма ровно пропорцией, и в доброте и отделке состоит лучше». Неслучайно первенство при покупке изделий из металла стали отдавать невьянской продукции.
Таким образом, уже в первой четверти XVIII века Невьянский завод превратился в крупное и образцовое предприятие России. Недаром в указе Берг-коллегии отмечалось, что «таких заводов не токмо в Швеции, но и во всей Европе не обретается».
www.internet-school.ru
*Сажень равна примерно 2,13 метра, 9,5 метров не получается. Пуд равен примерно 16,38 килограмм ( назад).
(Окончание следует)
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/200819/?19_6_1