ЕСТЬ ЧЕМ ГОРДИТЬСЯ?
Выскажу своё мнение. В связи с ожесточением,
начиная с конца XIX в., международных отношений, важнейшее значение для
оценки "качества" народа приобрёл его государственнический инстинкт,
т.е. пассионарная способность к формированию Державы. В широко известной
"директиве А. Даллеса" есть такое определение русского народа - "самый
непокорный народ на свете". Мне кажется, что сей господин ухватил самую
важную черту русского национального характера. Хороша ли она? С его
точки зрения, с точки зрения старых и новых членов НАТО, - ужасно плоха,
но это - наша суть, и прослеживается она, независимо от количества
оприходованных инокровных невест, не только с Куликовской битвы, но и с
Владимира Красное Солнышко, вообще, с самого начала писаной истории
России-Руси. В той же директиве А. Даллес наметил для разных х... пути
размывания русского менталитета, чем и пытается заняться на страницах
"Дуэли" так называемый "
И.Н. Киреев". А. Бланк
В. ЛЕНИН - НЕТ
О НАЦИОНАЛЬНОЙ ГОРДОСТИ ВЕЛИКОРОССА УЛЬЯНОВА И О ПРОБЛЕМАХ МИРА ВО ВРЕМЯ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
«Никто не повинен в том, если он родился рабом; но раб, который не только чуждается стремлений к своей свободе, но оправдывает и прикрашивает свое рабство (например, называет удушение Польши, Украины и т.д. “защитой отечества” великороссов), такой раб есть вызывающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам».
В.И. Ленин «О национальной гордости великороссов»
Перерастание империалистической войны в войну гражданскую
Для Ленина революция, это главная, всепоглощающая цель всей его жизни. А вспыхнувшая в 1914 году война давала реальный шанс для ее реализации, шанс, который будущий вождь мирового пролетариата терять не желал ни при каких обстоятельствах.
«Превращение империалистической войны в гражданскую войну есть единственно правильный пролетарский лозунг, указываемый опытом Коммуны, намеченный Базельской (1912 г.) резолюцией и вытекающий из всех условий империалистической войны между высокоразвитыми буржуазными странами. Как бы не казались велики трудности такого превращения в ту или иную минуту, социалисты никогда не откажутся от систематической, настойчивой, неуклонной подготовительной работы в этом направлении, раз война стала фактом» (Ленин, «Война и российская социал-демократия»).
Однако сама по себе империалистическая война в гражданскую не перерастет. Для того чтобы это произошло, нужно, чтобы солдаты повернули свои штыки против своего же правительства. Но добиться этого можно лишь в том случае, если война вызовет значительные трудности для жизни трудящихся, а эти трудности могли многократно усилиться именно в случае поражения страны в войне. Поэтому социалисты должны делать все, чтобы добиться поражения своего правительства:
«Революция во время войны есть гражданская война, а превращение войны правительств в гражданскую войну, с одной стороны, облегчается военными неудачами (поражением) правительств, а с другой стороны,- невозможно на деле стремиться к такому превращению, не содействуя тем самым поражению…
Революционный класс в реакционной войне не может не желать поражения своему правительству…»
Конечно, в принципе, Ленин провозглашал лозунг поражения не только царского, но и всех остальных правительств, участвующих в Первой мировой войне (ПМВ). Однако при этом его мало заботило, поддержат ли его призыв своими практическими действиями социалисты Германии, Англии и Франции. К тому же поражение в войне может понести только одна из воюющих сторон. Поэтому поражение России, а значит и Антанты, на практике означает военную победу Германии и усиление правительства кайзера. Но Ленина это обстоятельство ни в коей мере не смущает и он настаивает, что инициатива пораженчества должна исходить именно от русских социал-демократов:
«…Последнее соображение особенно важно для России, ибо это - самая отсталая страна, в которой социалистическая революция непосредственно невозможна. Именно поэтому русские социал-демократы должны были первыми выступить с теорией и практикой лозунга поражения» (Ленин, «О поражении своего правительства в империалистической войне»).
Разумеется, Ленин при всей одиозности его позиции не мог публично провозгласить, что поражение России в войне - это благо России. А посему он и талдычил о том, что такое поражение для нее будет наименьшим злом:
«Победа России влечет за собой усиление мировой реакции, усиление реакции внутри страны и сопровождается полным порабощением народов в уже захваченных областях. В силу этого поражение России при всех условиях представляется наименьшим злом» (Ленин, «Конференция заграничных секций р.с.д.р.п»).
Причем эту свою мысль Ленин повторяет многократно, сопровождая ее самыми категорическими заклинаниями:
«Для нас, русских, с точки зрения интересов трудящихся масс и рабочего класса России, не может подлежать ни малейшему, абсолютно никакому сомнению, что наименьшим злом было бы теперь и тотчас - поражение царизма в данной войне. Ибо царизм во сто раз хуже кайзеризма» (Ленин, «Письмо Шляпникову 17.10.14»).
Так Ленин за весьма изящной и несколько замысловатой словесной формулой прячет свою мысль о желательности поражения России и соответственно победы более прогрессивного кайзеризма.
Ленин и Плеханов - две тактики социалистов во время Первой мировой войны
1. Позиция Ленина.
Ленин, разумеется, никогда не являлся пацифистом, из принципа протестующего против любой войны и ее жестокостей. Напротив, он прямо заявлял о необходимости и прогрессивности гражданских воин, несмотря на кровь, зверства и ужасы, которыми такие войны обычно сопровождаются:
«Мы вполне признаем законность, прогрессивность и необходимость гражданских войн, т. е. войн угнетенного класса против угнетающего, рабов против рабовладельцев, крепостных крестьян против помещиков, наемных рабочих против буржуазии…
В истории неоднократно бывали войны, которые, несмотря на все ужасы, зверства, бедствия и мучения, неизбежно связанные со всякой войной, были прогрессивны, т. е. приносили пользу развитию человечества, помогая разрушать особенно вредные и реакционные учреждения (например, самодержавие или крепостничество), самые варварские в Европе деспотии (турецкую и русскую)» (Ленин, «Социализм и война»).
Но кроме гражданских войн и революций Ленин признавал также законность и прогрессивность оборонительных войн. Причем в этом случае для него было совершенно безразлично, кто на кого первый напал. Согласно его представлениям, в любом случае была права угнетенная сторона:
«Социалисты признавали и признают сейчас законность, прогрессивность, справедливость “защиты отечества”, или “оборонительной” войны. Например, если бы завтра Марокко объявило войну Франции, Индия - Англии, Персия или Китай - России и т. п., это были бы “справедливые”, “оборонительные” войны, независимо от того, кто первый напал, и всякий социалист сочувствовал бы победе угнетаемых, зависимых, неполноправных государств против угнетательских, рабовладельческих, грабительских “великих” держав» (Ленин, «Социализм и война»).
Вот здесь-то и произошел очередной разрыв большевиков с большинством других социал-демократических движений, поскольку Ленин объявил войну реакционной и грабительской со стороны всех ее участников, а Плеханов заявил о ее оборонительном, а значит, справедливом и прогрессивном характере со стороны России. Но из признания войны грабительской вытекала одна тактика рабочего движения, а из признания ее оборонительной - совершенно иная. Однако точка зрения Плеханова автоматически отодвигала возможное начало революции в России на неопределенные сроки, что для Ленина, вне зависимости от степени правоты его тезисов, было абсолютно неприемлемо:
«У нас в России не только кровавый царизм, не только капиталисты, но и часть так называемых или бывших социалистов говорит о том, что Россия ведет “оборонительную войну”, что Россия борется только против германского нашествия. Между тем в действительности весь мир знает, что царизм уже в течение десятилетий угнетает в России более сотни миллионов людей других национальностей, что Россия уже в течение десятилетий ведет разбойничью политику против Китая, Персии, Армении, Галиции…»
Здесь у Ленина явно что-то не в порядке с логикой. Ведь даже если Россия действительно угнетала сотни миллионов людей и ранее вела захватнические войны, то из этого факта вовсе не следует, что на саму Россию не может напасть другой более сильный хищник и попытаться поработить ее:
«…Ни Россия, ни Германия и никакая другая великая держава не имеют права говорить об “оборонительной войне”: все великие державы ведут империалистическую, капиталистическую войну, разбойничью войну, войну для угнетения малых и чужих народов, войну в интересах прибыли капиталистов, которые из ужасающих страданий масс, из пролетарской крови выколачивают чистое золото своих миллиардных доходов» (Ленин, «Речь на интернациональном митинге в Берне»).
В полемическом пылу будущий вождь мирового пролетариата не останавливался и перед прямыми оскорблениями в адрес виднейшего теоретика марксизма, основателя первой российской марксистской организации - Плеханова, навешивая на него политические ярлыки:
«Пусть господа Плеханов, Чхенкели, Потресов и Ко играют теперь роль марксистообразных лакеев или шутов при Пуришкевиче и Милюкове, лезут из кожи вон, доказывая вину Германии и оборонительный характер войны со стороны России - этих шутов сознательные рабочие не слушали и не слушают» (Ленин, «О сепаратном мире»).
Во вспыхнувшем между русскими социалистами споре основным аргументом Ленина являлся тезис, согласно которому все ключевые участники войны по своей сути бандиты и разбойники:
«Главным, основным содержанием данной империалистической войны является дележ добычи между тремя главными империалистическими соперниками, тремя разбойниками, Россией, Германией и Англией» (Ленин, «Пацифизм буржуазный и пацифизм социалистический»).
Единственное исключение было сделано лишь для Сербии:
«Национальный элемент в теперешней войне представлен только войной Сербии против Австрии. Только в Сербии и среди сербов мы имеем многолетнее и миллионы национальных масс охватывающее национально-освободительное движение, продолжением которого является война Сербии против Австрии…
Будь эта война изолированной, т.е. не связанной с общеевропейской войной, с корыстными и грабительскими целями Англии, России и проч., тогда все социалисты обязаны были бы желать успеха сербской буржуазии» (Ленин, «Крах II Интернационала»).
Но главным разбойником и злодеем в империалистической войне, согласно Ленину, являлась именно Россия.
«Реакционный, грабительский, рабовладельческий характер войны со стороны царизма еще несравненно нагляднее, чем со стороны других правительств» (Ленин, «Социализм и война»).
В чем же заключался разбой и грабеж, которые, как утверждает Ленин, во время ПМВ проводило царское правительство России? Оказывается, разбойные замыслы Николая II распространялись на Галицию, Армению и Константинополь:
«Россия воюет за Галицию, владеть которой ей надо в особенности для удушения украинского народа (кроме Галиции у этого народа нет и быть не может уголка свободы, сравнительной, конечно), за Армению и за Константинополь, затем тоже за подчинение Балканских стран» (Ленин, «О сепаратном мире»).
Здесь возникает вопрос, было ли у царской России желание прибрать к рукам Константинополь и Проливы? Да, такое желание у русских царей периодически возникало. Только желание это возникало вовсе не оттого, что им хотелось расширить пределы империи, включив в ее состав новые народы и страны. По большому счету Россия и свою-то землю не всегда знала куда девать. Вон Александр II фактически за бесценок продал американцам Аляску. Да и освободив Болгарию от власти турок, Россия даже не пыталась присоединить ее, хотя вполне могла бы это сделать в 1878 году. Сами же по себе Проливы России, в общем-то, были не нужны. Ей была нужна свобода плавания русских кораблей из Черного в Средиземное море и гарантия того, что английские и французские военные эскадры вновь не войдут в Черное море, как это было во время англо-французской агрессии 1853 года.
Однако, несмотря на желание русских царей заполучить Проливы, было бы верхом глупости утверждать, что именно из-за них Россия и ввязалась в войну с Германией. Просто не стоили того эти Проливы. Ведь и Николай II, и Столыпин, и Сазонов делали все, чтобы как можно дольше обеспечить мирное развитие империи. Россия, в отличие от Германии, не готовилась к серьезной войне, и именно поэтому заранее не запасала необходимого для ее ведения количества патронов, снарядов, пушек и даже ружей. Другое дело, что уже в ходе войны в 1916 году царь заключил с союзниками тайный договор о передаче Проливов России после победы над Германией. Смысл этого договора заключался в том, что получение контроля над Проливами хоть в какой-то мере должно было компенсировать империи те громадные потери, которые русские люди понесли для обуздания германских агрессоров, но из этого вовсе не следует, что именно Проливы хоть в какой-то мере явились причиной вступления России в войну.
Окончание следует, используйте кнопку 'назад' для перехода
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/200822/?22_5_1
И.Н. Киреев". А. Бланк
В. ЛЕНИН - НЕТ
О НАЦИОНАЛЬНОЙ ГОРДОСТИ ВЕЛИКОРОССА УЛЬЯНОВА И О ПРОБЛЕМАХ МИРА ВО ВРЕМЯ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
«Никто не повинен в том, если он родился рабом; но раб, который не только чуждается стремлений к своей свободе, но оправдывает и прикрашивает свое рабство (например, называет удушение Польши, Украины и т.д. “защитой отечества” великороссов), такой раб есть вызывающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам».
В.И. Ленин «О национальной гордости великороссов»
Перерастание империалистической войны в войну гражданскую
Для Ленина революция, это главная, всепоглощающая цель всей его жизни. А вспыхнувшая в 1914 году война давала реальный шанс для ее реализации, шанс, который будущий вождь мирового пролетариата терять не желал ни при каких обстоятельствах.
«Превращение империалистической войны в гражданскую войну есть единственно правильный пролетарский лозунг, указываемый опытом Коммуны, намеченный Базельской (1912 г.) резолюцией и вытекающий из всех условий империалистической войны между высокоразвитыми буржуазными странами. Как бы не казались велики трудности такого превращения в ту или иную минуту, социалисты никогда не откажутся от систематической, настойчивой, неуклонной подготовительной работы в этом направлении, раз война стала фактом» (Ленин, «Война и российская социал-демократия»).
Однако сама по себе империалистическая война в гражданскую не перерастет. Для того чтобы это произошло, нужно, чтобы солдаты повернули свои штыки против своего же правительства. Но добиться этого можно лишь в том случае, если война вызовет значительные трудности для жизни трудящихся, а эти трудности могли многократно усилиться именно в случае поражения страны в войне. Поэтому социалисты должны делать все, чтобы добиться поражения своего правительства:
«Революция во время войны есть гражданская война, а превращение войны правительств в гражданскую войну, с одной стороны, облегчается военными неудачами (поражением) правительств, а с другой стороны,- невозможно на деле стремиться к такому превращению, не содействуя тем самым поражению…
Революционный класс в реакционной войне не может не желать поражения своему правительству…»
Конечно, в принципе, Ленин провозглашал лозунг поражения не только царского, но и всех остальных правительств, участвующих в Первой мировой войне (ПМВ). Однако при этом его мало заботило, поддержат ли его призыв своими практическими действиями социалисты Германии, Англии и Франции. К тому же поражение в войне может понести только одна из воюющих сторон. Поэтому поражение России, а значит и Антанты, на практике означает военную победу Германии и усиление правительства кайзера. Но Ленина это обстоятельство ни в коей мере не смущает и он настаивает, что инициатива пораженчества должна исходить именно от русских социал-демократов:
«…Последнее соображение особенно важно для России, ибо это - самая отсталая страна, в которой социалистическая революция непосредственно невозможна. Именно поэтому русские социал-демократы должны были первыми выступить с теорией и практикой лозунга поражения» (Ленин, «О поражении своего правительства в империалистической войне»).
Разумеется, Ленин при всей одиозности его позиции не мог публично провозгласить, что поражение России в войне - это благо России. А посему он и талдычил о том, что такое поражение для нее будет наименьшим злом:
«Победа России влечет за собой усиление мировой реакции, усиление реакции внутри страны и сопровождается полным порабощением народов в уже захваченных областях. В силу этого поражение России при всех условиях представляется наименьшим злом» (Ленин, «Конференция заграничных секций р.с.д.р.п»).
Причем эту свою мысль Ленин повторяет многократно, сопровождая ее самыми категорическими заклинаниями:
«Для нас, русских, с точки зрения интересов трудящихся масс и рабочего класса России, не может подлежать ни малейшему, абсолютно никакому сомнению, что наименьшим злом было бы теперь и тотчас - поражение царизма в данной войне. Ибо царизм во сто раз хуже кайзеризма» (Ленин, «Письмо Шляпникову 17.10.14»).
Так Ленин за весьма изящной и несколько замысловатой словесной формулой прячет свою мысль о желательности поражения России и соответственно победы более прогрессивного кайзеризма.
Ленин и Плеханов - две тактики социалистов во время Первой мировой войны
1. Позиция Ленина.
Ленин, разумеется, никогда не являлся пацифистом, из принципа протестующего против любой войны и ее жестокостей. Напротив, он прямо заявлял о необходимости и прогрессивности гражданских воин, несмотря на кровь, зверства и ужасы, которыми такие войны обычно сопровождаются:
«Мы вполне признаем законность, прогрессивность и необходимость гражданских войн, т. е. войн угнетенного класса против угнетающего, рабов против рабовладельцев, крепостных крестьян против помещиков, наемных рабочих против буржуазии…
В истории неоднократно бывали войны, которые, несмотря на все ужасы, зверства, бедствия и мучения, неизбежно связанные со всякой войной, были прогрессивны, т. е. приносили пользу развитию человечества, помогая разрушать особенно вредные и реакционные учреждения (например, самодержавие или крепостничество), самые варварские в Европе деспотии (турецкую и русскую)» (Ленин, «Социализм и война»).
Но кроме гражданских войн и революций Ленин признавал также законность и прогрессивность оборонительных войн. Причем в этом случае для него было совершенно безразлично, кто на кого первый напал. Согласно его представлениям, в любом случае была права угнетенная сторона:
«Социалисты признавали и признают сейчас законность, прогрессивность, справедливость “защиты отечества”, или “оборонительной” войны. Например, если бы завтра Марокко объявило войну Франции, Индия - Англии, Персия или Китай - России и т. п., это были бы “справедливые”, “оборонительные” войны, независимо от того, кто первый напал, и всякий социалист сочувствовал бы победе угнетаемых, зависимых, неполноправных государств против угнетательских, рабовладельческих, грабительских “великих” держав» (Ленин, «Социализм и война»).
Вот здесь-то и произошел очередной разрыв большевиков с большинством других социал-демократических движений, поскольку Ленин объявил войну реакционной и грабительской со стороны всех ее участников, а Плеханов заявил о ее оборонительном, а значит, справедливом и прогрессивном характере со стороны России. Но из признания войны грабительской вытекала одна тактика рабочего движения, а из признания ее оборонительной - совершенно иная. Однако точка зрения Плеханова автоматически отодвигала возможное начало революции в России на неопределенные сроки, что для Ленина, вне зависимости от степени правоты его тезисов, было абсолютно неприемлемо:
«У нас в России не только кровавый царизм, не только капиталисты, но и часть так называемых или бывших социалистов говорит о том, что Россия ведет “оборонительную войну”, что Россия борется только против германского нашествия. Между тем в действительности весь мир знает, что царизм уже в течение десятилетий угнетает в России более сотни миллионов людей других национальностей, что Россия уже в течение десятилетий ведет разбойничью политику против Китая, Персии, Армении, Галиции…»
Здесь у Ленина явно что-то не в порядке с логикой. Ведь даже если Россия действительно угнетала сотни миллионов людей и ранее вела захватнические войны, то из этого факта вовсе не следует, что на саму Россию не может напасть другой более сильный хищник и попытаться поработить ее:
«…Ни Россия, ни Германия и никакая другая великая держава не имеют права говорить об “оборонительной войне”: все великие державы ведут империалистическую, капиталистическую войну, разбойничью войну, войну для угнетения малых и чужих народов, войну в интересах прибыли капиталистов, которые из ужасающих страданий масс, из пролетарской крови выколачивают чистое золото своих миллиардных доходов» (Ленин, «Речь на интернациональном митинге в Берне»).
В полемическом пылу будущий вождь мирового пролетариата не останавливался и перед прямыми оскорблениями в адрес виднейшего теоретика марксизма, основателя первой российской марксистской организации - Плеханова, навешивая на него политические ярлыки:
«Пусть господа Плеханов, Чхенкели, Потресов и Ко играют теперь роль марксистообразных лакеев или шутов при Пуришкевиче и Милюкове, лезут из кожи вон, доказывая вину Германии и оборонительный характер войны со стороны России - этих шутов сознательные рабочие не слушали и не слушают» (Ленин, «О сепаратном мире»).
Во вспыхнувшем между русскими социалистами споре основным аргументом Ленина являлся тезис, согласно которому все ключевые участники войны по своей сути бандиты и разбойники:
«Главным, основным содержанием данной империалистической войны является дележ добычи между тремя главными империалистическими соперниками, тремя разбойниками, Россией, Германией и Англией» (Ленин, «Пацифизм буржуазный и пацифизм социалистический»).
Единственное исключение было сделано лишь для Сербии:
«Национальный элемент в теперешней войне представлен только войной Сербии против Австрии. Только в Сербии и среди сербов мы имеем многолетнее и миллионы национальных масс охватывающее национально-освободительное движение, продолжением которого является война Сербии против Австрии…
Будь эта война изолированной, т.е. не связанной с общеевропейской войной, с корыстными и грабительскими целями Англии, России и проч., тогда все социалисты обязаны были бы желать успеха сербской буржуазии» (Ленин, «Крах II Интернационала»).
Но главным разбойником и злодеем в империалистической войне, согласно Ленину, являлась именно Россия.
«Реакционный, грабительский, рабовладельческий характер войны со стороны царизма еще несравненно нагляднее, чем со стороны других правительств» (Ленин, «Социализм и война»).
В чем же заключался разбой и грабеж, которые, как утверждает Ленин, во время ПМВ проводило царское правительство России? Оказывается, разбойные замыслы Николая II распространялись на Галицию, Армению и Константинополь:
«Россия воюет за Галицию, владеть которой ей надо в особенности для удушения украинского народа (кроме Галиции у этого народа нет и быть не может уголка свободы, сравнительной, конечно), за Армению и за Константинополь, затем тоже за подчинение Балканских стран» (Ленин, «О сепаратном мире»).
Здесь возникает вопрос, было ли у царской России желание прибрать к рукам Константинополь и Проливы? Да, такое желание у русских царей периодически возникало. Только желание это возникало вовсе не оттого, что им хотелось расширить пределы империи, включив в ее состав новые народы и страны. По большому счету Россия и свою-то землю не всегда знала куда девать. Вон Александр II фактически за бесценок продал американцам Аляску. Да и освободив Болгарию от власти турок, Россия даже не пыталась присоединить ее, хотя вполне могла бы это сделать в 1878 году. Сами же по себе Проливы России, в общем-то, были не нужны. Ей была нужна свобода плавания русских кораблей из Черного в Средиземное море и гарантия того, что английские и французские военные эскадры вновь не войдут в Черное море, как это было во время англо-французской агрессии 1853 года.
Однако, несмотря на желание русских царей заполучить Проливы, было бы верхом глупости утверждать, что именно из-за них Россия и ввязалась в войну с Германией. Просто не стоили того эти Проливы. Ведь и Николай II, и Столыпин, и Сазонов делали все, чтобы как можно дольше обеспечить мирное развитие империи. Россия, в отличие от Германии, не готовилась к серьезной войне, и именно поэтому заранее не запасала необходимого для ее ведения количества патронов, снарядов, пушек и даже ружей. Другое дело, что уже в ходе войны в 1916 году царь заключил с союзниками тайный договор о передаче Проливов России после победы над Германией. Смысл этого договора заключался в том, что получение контроля над Проливами хоть в какой-то мере должно было компенсировать империи те громадные потери, которые русские люди понесли для обуздания германских агрессоров, но из этого вовсе не следует, что именно Проливы хоть в какой-то мере явились причиной вступления России в войну.
Окончание следует, используйте кнопку 'назад' для перехода
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/200822/?22_5_1