ПЕРВЫЙ КРАСНЫЙ
ПЕРВЫЙ КРАСНЫЙ
К 125-летию со дня рождения Климента Ефремовича Ворошилова
(Продолжение. Начало в №8)
Царицын
…Закончился героический поход от Харькова до Царицына. Из командира небольшого партизанского отряда, затем командующего 5-й армией Ворошилов вырос до поста командующего самой крупной армией Южного фронта - 10-й. Основой этой армии стали войска «группы товарища Ворошилова».
Неожиданный военный талант, смелость и хладнокровие Ворошилова не остались незамеченными. Сталин назначил его членом Реввоенсовета фронта, поручил руководить обороной Царицына.
Отметил подвиг Ворошилова и Ленин: «...Кто мог предположить, что вот в нашем товарище, члене нашей партии, рабочем-токаре Луганского завода, казалось совершенно мирном и штатском человеке, и вот в нем-то и кроется не только военная наклонность, но и несомненный военный талант. Революция выводит людей на их истинную дорогу...».
Даже белые поставили в пример своим гвардейцам Клима Ворошилова. 3 февраля 1919 года в белогвардейском журнале «Донская волна», №6 были помещены следующие строки: «Ворошилов - бывший слесарь, выдвинувшийся благодаря революции. Под станцией Морозовской его войска были окружены казаками со всех сторон, но благодаря его энергии и помощи Сталина он пробивается к Дону, восстанавливает связь с Царицыном, восстанавливает железнодорожный мост и, наконец, соединяется с царицынским гарнизоном, приведя ему свыше 15 тыс. штыков и многочисленные запасы. Эти заслуги, а вместе с тем ясный ум, здравые военные рассуждения сделали то, что Ворошилов через короткое время занимает выдающийся пост командующего 10-й армией Южного фронта». Не раз и не два белогвардейцы будут ставить в пример своим бойцам луганского слесаря…
Второй момент популярности Ворошилова - это Царицын.
«Для Кремля Царицын вопрос жизни и смерти. Он не только «ключ к хлебу», он последняя надежда на то, чтобы не соединились белые фронты адмирала Колчака и генерала Деникина. Царицын - единственный вбитый в белых красный клин, и удержать его Кремлю было нужно во что бы то ни стало.
За судьбой Царицына в Москве Ленин и Совнарком следили с напряжением - отобьется ли Ворошилов от казацких войск?» - писал корниловский офицер Роман Гуль.
Мы не будем подробно рассказывать о героической обороне Царицына, ставшего «волей судьбы, по выражению разухабистого бунтарского большевика - его защитника Клима Ворошилова, «Красным Верденом». Об этом достаточно написано в литературе. Остановимся только на тех моментах, которые ставят Ворошилову в вину. Тех моментах, которые извратили, испохабили наши «историки» и «публицисты».
«Военные специалисты»
«На VIII съезде РКП(б) «военная оппозиция», в состав которой входил и Ворошилов, выступила против линии ЦК на создание регулярной армии. Выступавший среди прочих Ворошилов пытался отстаивать партизанские методы руководства в армии, настаивал на отказе от использования военных специалистов в качестве командиров».
«Сталин и Ворошилов повели борьбу с бывшим генерал-майором П.П. Сытиным, который был облечен всей полнотой власти как командующий фронтом. Они отказались подчиниться приказу и потребовали коллегиальной формы управления фронтом». В. Мигулин, АиФ, №10, 1989 г.
…К сожалению, радужной картины, которую рисуют нынешние «историки», утверждая, что все эти бывшие царские офицеры и генералы только и мечтали, как услужить большевикам, не соответствовали действительности. Абсолютное большинство из них были либо насильно привлечены в армию, либо вынуждены это сделать по разным причинам. Оставаясь приверженцами «твердой власти», они при первом же случае дезертировали, перебегали в стан противника, занимались вредительством или организовывали заговоры.
Столкнувшись с этими явлениями, и Сталин, и Ворошилов, и другие командиры не доверяли бывшим царским офицерам. Для этого у них были веские основания…
…Разгар боев в Царицыне. «Белые наседают. Положение пахнет катастрофой. А из Москвы, вместо требуемых снарядов, Троцкий прислал… суровую телеграмму и царского генерала Носовича». Р. Гуль «Красные маршалы».
Присланный Троцким для «организации штабной работы» начальник оперативного управления армии, бывший полковник Носович, стал одним из организаторов заговора. Главой заговора был инженер Алексеев, прибывший в Царицын с мандатом от Троцкого. На протяжении двух месяцев Носович беспрепятственно, пользуясь беспорядком, царившим в военных учреждениях Царицына, вел, как сейчас говорят, подрывную работу. Саботаж был раскрыт чекистами. Носович и группа «военспецов» оказались на барже у берега Волги, где царицынская ЧК держала наиболее опасных преступников.
Однако, по требованию Троцкого Носович был освобожден. Заговор же был раскрыт случайно из-за неосторожности Алексеева.
Поспешно уехав из Царицына, Носович около 2 месяцев состоял в распоряжении Троцкого, затем в октябре был командирован в штаб Южного фронта. Здесь, на участке 8-й армии, он перебежал к казакам. В декабре Носович представил Деникину докладную записку о своей контрреволюционной деятельности в штабах красных, из которой и стали известны подробности заговора в Царицыне…
…Высокомерному и спесивому Троцкому, привыкшему к беспрекословному выполнению его приказаний, не понравилось обхождение Сталина и Ворошилова в августе 1918 года с присланными им, Троцким, военными специалистами. Да и многочисленные, совершенно оторванные от реальности приказы и инструкции Ворошилов выполнял, только «исходя из целесообразности».
И уж совсем взбешен был Троцкий тем, что Ворошилов не вышел встречать на вокзал его, председателя Реввоенсовета республики, а послал вместо себя хитрого Щаденко.
Сойдясь в комнате заседаний с Ворошиловым, Троцкий угрожающе спросил: «Считаете ли вы нужным во имя победы революции исполнять неукоснительно все приказы комфронта и главного командования?».
«Я считаю нужным исполнять те приказы, которые признаю правильными», - ответил Ворошилов.
Этого не ожидал даже Троцкий: «Товарищ Ворошилов, как предреввоенсовета, ответственный за состояние всех фронтов республики, заявляю вам. Если вы не обяжетесь точно и безусловно выполнять все приказы и оперативные задания, я вас отправлю под конвоем в Москву для предания суду военного трибунала».
Но Ворошилова трибуналом не запугать: «Я, товарищ Троцкий, не умею дипломатничать! Оставаясь командующим царицынской армии, буду выполнять все приказы, которые по обстановке будут правильными! Я думаю, что мне тут виднее, чем вам там с горки или главкому Вацетису! Вы прислали генерала, белогвардейца, а где этот Носович теперь, я вас спрашиваю? Он сбежал к белым…».
Не решился Троцкий отправить Ворошилова под конвоем в Москву, знал об авторитете Клима. Но и не стал так все оставлять, слишком был злопамятен.
Интересно описывает «борьбу Троцкого со Сталиным - Ворошиловым» корниловский офицер Роман Гуль. (В составе Корниловского Офицерского Ударного полка Роман Гуль проделал знаменитый «Ледяной Поход» по донским и кубанским степям. Участвовал во многих боях с большевиками.)
Хоть в стратегии и тактике не Бог весть уж как разбирается бывший слесарь, зато в бою в грязь лицом не ударит. Даже белые пишут о Ворошилове в «Донской волне»: «Надо отдать справедливость, если бывший слесарь Ворошилов и не стратег в общепринятом смысле этого слова, то во всяком случае ему нельзя отказать в способности к упорному сопротивлению и, так сказать, к «ударной тактике»…
Вот именно эта русейшая «ударная тактика» сделала из Ворошилова подлинного народного бунтарского вождя, понятного каждому мужику, рабочему, красноармейцу.
Ворошилов во многих боях показал присутствие духа. Бросался и сам со своими бунтарями на пулеметы. Вокруг него преданная командарму 50-тысячная партизанская красная вольница. Но эта буйная, отбивающая атаки казаков, никому, кроме Ворошилова, не подчиняющаяся царицынская вольница, стала поперек горла и командованию Южного фронта, и предреввоенсовета Троцкому. На Ворошилова ежедневные жалобы главкома и фронтового командования: Ворошилов не исполняет приказаний, Ворошилов не отвечает на запросы, Ворошилов присланных Троцким генералов сажает на баржу. А телеграммы Троцкого рвет Сталин.
И вот вместе с борьбой на фронтах закипела борьба …Троцкого со Сталиным - Ворошиловым.
«Борьба» вылилась в войну телеграмм. В телеграммах Ленину и Свердлову Троцкий всячески пытался опорочить работу Сталина и Ворошилова, искажая и подтасовывая факты, обвиняя их в недисциплинированности и партизанщине, в срыве обороны города. Через своего друга, редактора «Правды» Сосновского, организовывал статьи против Ворошилова.
Но именно Ворошилов и Сталин были главными лицами в Царицыне, не на словах, а на деле превратившие революционные отряды в регулярные части.
17 сентября 1918 года был учрежден Реввоенсовет Южного фронта. В его состав вошли Сталин, командующий фронтом П.П. Сытин, его помощники - Ворошилов и Минин. Но уже через несколько дней в Реввоенсовете возник конфликт.
Положение Царицына оставалось угрожающим. В докладе Сталина и Ворошилова от 27 сентября в РВС Республики сообщалось, что казаки возобновили наступление, а войска «…не одеты и не вооружены. Обещанных же в Москве винтовок и обмундирования до сих пор нет... В настоящее время в царицынских складах: 1) Нет снарядов (осталось 150 штук). 2) Нет ни одного пулемета. 3) Нет обмундирования (осталось 500 комплектов). 4) Нет патронов (осталось всего миллион патронов)»…
…«Командующий же Сытин, странным образом не интересующийся положением фронта в целом (если не считать Поворинский участок), видимо, не принимает или не в силах принять меры для оздоровления северных участков Южного фронта. Более того, на наш двукратный запрос о состоянии северных участков он до сих пор не ответил ни единым словом...»
В начале октября РВС фронта ходатайствует в РВС республики о снятии Сытина с поста командующего фронтом. Троцкий ходатайство отвергает и грозится «принять суровые меры».
Ворошилов и Сталин направляют телеграмму «Председательствующему ЦК партии коммунистов Ленину»: «Мы получили телеграфный приказ Троцкого... Мы считаем, что приказ этот, писанный человеком, не имеющим никакого представления о Южном фронте, грозит отдать все дела фронта и революции на Юге в руки генерала Сытина, человека не только не нужного на фронте, но и не заслуживающего доверия и потому вредного. Губить фронт ради одного ненадежного генерала мы, конечно, не согласны. Троцкий может прикрываться фразой о дисциплине, но всякий поймет, что Троцкий не Военный Революционный Совет Республики, а приказ Троцкого не приказ Реввоенсовета Республики...
Необходимо обсудить в ЦК партии вопрос о поведении Троцкого, третирующего виднейших членов партии в угоду предателям из военных специалистов и в ущерб интересам фронта и революции. Поставить вопрос о недопустимости издания Троцким единоличных приказов, совершенно не считающихся с условиями места и времени и грозящих фронту развалом. Пересмотреть вопрос о военных специалистах из лагеря беспартийных контрреволюционеров. Все эти вопросы мы предлагаем ЦК партии обсудить на первоочередном заседании, на которое в случае особенной надобности мы вышлем своего представителя».
Одновременно с организацией регулярных дивизий Ворошилов налаживает штаб армии. Работа эта для него затруднялась тем, что Троцкий явно для надзора за «своевольным» командармом прислал в качестве члена РВС своего представителя А.И.Окулова, и тот не нашел общего языка с Ворошиловым и другими членами РВС. Итогом конфликта было письмо командования 10-й армий от 12 декабря к Ленину, Свердлову и Сталину: «...Чувствуя колоссальную ответственность перед мировой революцией, мы не считаем положение безнадежным, мы напрягаем все наше умение и все наши силы... К сожалению... наша дружная самоотверженная работа... разрушается нетактичностью, кичливой грубостью, полным непониманием практических задач, выполняемых армией, присланного сюда в члены реввоенсовета армии Окулова… Исчерпав все меры товарищеского воздействия, мы считаем печальной необходимостью честно сознаться, что наша дальнейшая работа с Окуловым невозможна, если эта воля дезорганизатора будет по-прежнему превалировать здесь благодаря поддержке Троцкого…»
Окулова убрали из Царицына. Однако Троцкий был злопамятен, и Ворошилову пришлось оставить 10-ю армию.
«Все эти вопросы», недовольство политикой Троцкого, отношение к «военспецам» вылилось в дискуссию на закрытом заседании военной секции VIII съезда 20-21-го марта 1919 года. (Стенограмма выступлений на данном заседании приведена в журнале «Известия ЦК КПСС».)
Не зная обстановку того времени, сложно давать оценку мнению Ворошилова и других членов «военной оппозиции». «Досталось» на заседании Ворошилову и от Ленина: «…те документы, которые цитировал товарищ Ворошилов, показывают, какая масса героизма в 10-й армии и, в частности, в поведении товарища Ворошилова…
Когда Ворошилов говорил о громадных заслугах царицынской армии при обороне Царицына, конечно, тов. Ворошилов абсолютно прав, такой героизм трудно найти в истории. Это была действительно громаднейшая выдающаяся работа. Но сам же сейчас, рассказывая, Ворошилов приводил такие факты, которые указывают, что были страшные следы партизанщины.
...Теперь на первом плане должна быть регулярная армия, надо перейти к регулярной армии с военными специалистами» .
Приведем выступление К.Е. Ворошилова: «То, что говорит товарищ Смирнов, не выдерживает критики, потому что, если предоставить решающий голос нашим политическим комиссарам… это сведется к созданию митингового командования. Я был командующим, товарищ Минин был комиссаром, у нас была спевшаяся публика, люди, которые десятки лет друг друга знают, и то бывали моменты, когда товарищ Минин возмущался товарищем Сталиным, что он мне мешает решать чрезвычайно важные вопросы. Таких моментов будут сотни. Каждый раз должно быть быстрое решение. Бывают моменты, когда можно решать три дня, а иногда несколько минут. И здесь должно быть, безусловно, единоличное решение».
Так кто же отстаивал партизанские методы? Товарищ Ворошилов, который выступал против коллективного, во главе с комиссарами Троцкого, «митингового командования», т.е. отстаивал принцип единоначалия, принятый во всех армиях мира, или его оппоненты?
Далее Ворошилов продолжает: «Здесь есть товарищи, которые хорошо знают, как была занята Украина. Она была занята… при отсутствии всяких специалистов…
Я никогда не стоял… на той позиции, что мы против военных специалистов, не желаем их использовать, а желаем держать на баржах. Это неверно…Мы знаем, что военных специалистов нужно использовать, но не быть самим использованными военными специалистами»…
…«Я должен сказать, что мне пришлось командовать 10-й армией. Товарищ Минин и товарищ Сталин сперва были членами Реввоенсовета этой армии. Никто из центра не знал о том, как армия, которой они командовали, строится, что она из себя представляет, откуда она снабжается, как она пополняется... Мы, давимые со всех сторон донским казачеством, должны были принимать героические меры, одновременно формировать армию и вести непосильную борьбу и благодаря сложившимся условиям, благодаря тому, что наша армия, ее остов сложились и из тех отрядов, которые вышли во время оккупации Украины, - мы удачно это задачу выполнили. Мы организовали армию, мы ее снабжали своими собственными средствами…
…И вот наступает момент, когда мы не в силах сдерживать натиск белогвардейщины. Тогда на нас обращают внимание… Были посланы специально два товарища, приехали с товарищем Троцким для того, чтобы взять под контроль работу армии. Приехал товарищ Окулов, товарищ Межлаук приехал. Как человек, который был членом Реввоенсовета другой армии, Межлаук сразу понял, что здесь некого инспектировать, что все обстоит благополучно и нужно только снабжать армию, нужно только делать то, что нужно делать для всякой армии.
И вот товарищ Окулов начинает работать. Товарищ Окулов здесь засвидетельствовал как честный человек, что ни одного случая он не знает, чтобы он со мной по вопросам оперативным разошелся. Он находил, что все обстоит благополучно. Когда мы разбили противника наголову, мы сидели сложа руки потому, что мы были лишены возможности снабдить армию самым необходимым, предметами первой необходимости, которых у нас не было, хотя мы и затребовали. Только приезд товарища Троцкого, который начал кричать: «Посылайте скорей все необходимое», - вывел нас из этого положения. Но беда в том, что товарищ Окулов приехал, к нам, получив заранее указания, что он должен здесь все переработать, ибо там не признают генштабистов. И вот начинается полоса изгнаний. После одного изгоняется другой. Товарищ Окулов со мной на ножах. Из-за чего? Начинают нам присылать мальчишек, никудышных комиссаров. И вот в эту армию, о которой можно было бы сделать большой доклад, которая руководилась нашими офицерами, они назначают таких коммунистов. Получается смешное положение, начинается непонятная вещь - они не могут ужиться с командиром»…
…«В то время как здесь товарищ (Толмачев) говорил, что у них 200 человек перешло, 10 процентов в месяц, у нас за то же самое время не было ни одного случая в той армии, в которой я командовал, перехода на сторону противника. Если хотите, я могу документально доказать, сколько у нас было боев за то время. За это время, что мне пришлось командовать, у нас было 60.000 только искалеченных. Вы можете себе представить, какого напряжения были бои. Несмотря на то, что командный состав был не из генштабистов, не из специалистов. Были специалисты, но не такие, которые переходят на сторону белогвардейцев… Вместе с тем это единственная армия, которая приближалась к нашему идеалу. У нас был такой командный состав, которому абсолютно можно было доверять».
Поддержали Ворошилова и другие командиры. Да и сам Ленин на заседаниях посылал записки Троцкому: «А не прогнать ли нам всех военспецов поголовно?»
Приведем еще несколько выступлений «военной оппозиции».
Мясников: «С моей точки зрения, мы военных специалистов должны использовать не на командных должностях, а как консультантов, не давая никаких командных прав.
Они не имели никаких командных прав, но зато они не предавали нас…».
Ярославский: «Что же сейчас происходит? Издается приказ о призыве всех унтер-офицеров. Их организуют в ударный батальон, и происходит какое-то позорище. При первой отправке было что-то неслыханное. Разгромы, черт знает что. Таким экспериментам нужно положить конец».
Толмачев: «Из своего опыта работы в Красной армии, в 3-й (армии), я могу привести некоторые цифры: за два месяца в армии, которая насчитывает 500 офицеров, на эти 500 офицеров было 100 случаев измены».
Голощекин: «Я бы вам рассказал историю одной из армий, а если хотите, трех армий, которые я знаю. Видно было, что общее командование совершенно не изучило своей армии, не знает своей армии. Если бы вы знали, что представляла собой 3-я армия, которая в течение 5 месяцев погубила 25.000 революционных пролетариев Урала, если бы вы знали этот фронт! Вы его не знаете, как его не знает товарищ Троцкий».
Минин: «Царицын прославился именно тем, что у него не было специалистов… Когда мы убеждались, что можно специалистов поставить ответственными работниками, тогда мы ставили, а когда убеждались, что нельзя, - не ставили… Мы протестовали против предоставления ответственной должности Носовичу, а к чему это привело? Носович перебежал, значит, погибло 2-3 дивизии».
…«Это документ. Такой же документ - протест командиров наших частей. Теперь вот смотрите еще другой документ. Специальное расследование. Сдается целая дивизия, Железная, и оказывается, что большая часть командного состава целиком взята из нижегородской тюрьмы».
Подобное мнение о военных специалистах высказывали и другие участники съезда.
Закрывая тему о «военспецах», отметим, что не всегда Ворошилов игнорировал опыт и знания военных специалистов. Ценил и уважал царских полковников Егорова и Каменева, генерал-майора Лебедева, уже будучи наркомом обороны, в 1931 году назначил «военспеца» полковника Шапошникова начальником Штаба РККА, а в 1937 начальником Генерального штаба…
Валерий МУСТЯЦ,
г. Луганск (Ворошиловград)
(Продолжение следует)
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/200609/?09_6_1