КСИВА, ИЛИ ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ ВЛАДИМИРА КИЖИНА
КСИВА, ИЛИ ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ ВЛАДИМИРА КИЖИНА
Пасмурным мартовским утром по Новосибирскому Академгородку перемещался хорошо одетый, уверенный в себе мужчина лет тридцати. Руки его были заняты большими коробками с болгарским сухим вином, что вызывало неподдельный интерес у томящегося у окрестных киосков небритого контингента, в изобилии расплодившегося в пределах некогда славного научного центра. Боевой пост контингента находился под сенью железного киоска, на торце которого красовался господин новорусского вида, восседающий в полосатом шезлонге под пальмой с пивной кружкой в могучей волосатой руке. Намалеванный рядом слоган гласил: «Пиво утром - как зарядка, пьешь его - и все в порядке».
Однако у Олега Петровича Никифорова, облаченного до пят в турецкую кожу джентльмена с винными коробками, все было далеко не в полном порядке, несмотря на принятую с утра пару бутылок пенного напитка. Его терзали смутные сомнения и недобрые предчувствия. Несколько раз он даже останавливал свое шествие, озирался по сторонам, топтался на месте, меся дорогими ботинками тающий мартовский снег. Действительно, дело было несколько щекотливое даже по нынешним либеральным временам. Олег Петрович шел заказывать себе подложный паспорт, в просторечье - левую ксиву.
Когда-то давно, в самом начале ельцинского свободного рынка, Олег Петрович пытался пристроиться к товарно-денежным потокам, разгулявшимся на просторах рухнувшей империи. Но торговля любит наличные, банковские структуры любят надежный ликвидный залог, а Олег Петрович не имел ни того, ни другого в достаточных количествах. Все его старания обрести статус успешного коммерсанта шли прахом. Но Олег Петрович был образован, молод и достаточно умен и изворотлив. Массовый уход экономически эмансипированного населения от налогов потребовал гигантского объема неучтенной наличности, в просторечье - «черного нала», и Олег Никифоров, еще не так давно младший научный сотрудник Института ядерной физики, организовал производство и поставку этого дефицитного продукта заинтересованным лицам - юридическим, а равно и физическим.
Клиенты нарабатывались весьма оперативно. Не успел Олег Петрович провернуть весьма нехитрую операцию по чудесному превращению стремительно обесценивающихся безналичных рублей на счету тогда еще государственного машиностроительного завода в приятные упругие пачки стодолларовых купюр в кармане директора вышеупомянутого предприятия, как благодарный клиент сообщил всему своему кругу, бывшему партхозактиву, о финансовом волшебнике из Академгородка. Схема сего чудодейства, удивительной трансмутации, выражаясь несколько устаревшим научным слогом, была крайне простой и беззастенчиво наглой, а потому - отлично работающей. Государственное предприятие переводило рубли на счет некоего товарищества с ограниченной ответственностью, которое поставляло заводу металлопрокат, естественно, в соответствии с духом времени, виртуальный. При любой проверке директор завода всегда мог предъявить свой металлосклад, занимающий гектары заводской площади, иди и смотри, проверяй, сколько душе угодно - искомый металл в наличии и лежит среди иного прочего, если, конечно, еще не ушел в работу. В коммерческом банке, где усердно трудились бывшие физики - университетские приятели Олега Петровича, также не возникало никаких проблем - по чеку или векселю, подписанному директором ТОО - как правило, лицом без определенного места жительства, другой подобный деятель получал любую сумму денежной наличности. Означенная сумма, за вычетом известной комиссии директору и кассиру товарищества (пара-тройка литров предмета национальной гордости) упаковывалась в спортивную сумку и доставлялась клиенту. Тут уж комиссия Олега Петровича и его друзей-банкиров удерживалась в денежных знаках, причем, в достаточно приличных размерах.
За пару лет упорного труда на тучной ниве финансов Никифоров переселился из давно просящего ремонта общежития для молодых научных сотрудников в собственную полногабаритную квартиру, обзавелся нескромной иномаркой и стал посещать приличные новосибирские рестораны и ночные клубы. Ленка Кузнецова, боевая подруга Олега Петровича, была отставлена за низкопробное беспробудное пьянство и непрезентабельный вид. Все ее попытки наведаться в гости к подпольному финансисту были пресечены самым суровым образом. Крайне оскорбленная Ленка тут же завела себе нового поклонника ее красот и достоинств - младшего лейтенанта милиции Леху Спиридонова, также обретавшегося в пресловутой аспирантской общаге под сценическим именем Леха-Мент. Ленка каждый вечер произносила яростные филиппики в адрес князей из грязи и прочих обновленных русских, а согласный на все Мент поддакивал ей заплетающимся от дешевого портвейна языком.
Но все это мало волновало Олега Петровича. Сейчас его заботили совсем иные проблемы, гораздо более неприятные, чем пьяный треп двух неудачников о его персоне. Сам любящий выпить Никифоров вдруг возненавидел алкоголиков. Его бизнес требовал трезвых учредителей, директоров и кассиров, а маргиналы-люмпены и примкнувшие к ним бомжи были людьми слабохарактерными и нередко выдвигались в регистрационную палату, в банк и к нотариусу в таком виде, что трудно было понять - то ли генеральный директор еще не протрезвел после ночного банкета, то ли банкет идет с утра. Неоднократно из-за недееспособных кассиров и директоров операция по обналичке срывалась, что приводило к серьезным штрафным санкциям со стороны солидных требовательных клиентов и портило репутацию подпольного расчетно-кассового центра. Попытки ввести сухой закон, то есть выдавать дивиденды в денежной форме, как водится, успехом не увенчались. Генеральные директора и держатели контрольных пакетов не могли взять в толк, на что еще можно тратить заработанные в поте лица деньги. Любая выданная на руки сумма осваивалась за этот же день, а если это было физически невозможно, то облегчить карманы видным представителям новосибирского бизнеса помогали непременные собутыльники и обязательные стражи порядка.
Выход из этой затруднительной ситуации виделся Олегу Петровичу следующим. Нужно было как-то раздобыть настоящий паспорт на чужое имя с вклеенной в него собственной честной физиономией. Под «настоящим» же понималось отсутствие грубых подделок печатей, водяных знаков и переклеенных фотографий. С такой ксивой можно было учреждать новые фирмы, открывать банковские счета, получать в расходных кассах искомый продукт - и все это без трясущихся бомжей, мутноглазых алкашей, алчных посредников и прочей околофинансовой сволочи, а самое главное - без неприятных срывов. В общем, таковой чудесный документ могли выдать только органы паспортно-визовой службы, где никаких связей Олег Петрович не имел, а посему продолжал мучиться, браниться, выплачивать клиентам неустойки, но дело свое не сворачивал.
Судьба улыбнулась измученному финансисту весной. Выйдя субботним вечерком прогуляться по Морскому проспекту, Олег Петрович совершенно случайно столкнулся нос к носу с дефилирующей парой. Возможности уклониться без постыдного скандала уже не было, и Олег Петрович был вынужден ручкаться с Лехой-Ментом и лобызаться с благоухающей дешевыми духами и свежим перегаром Ленкой. Мент был при полном параде. Его эполеты украшала вторая звездочка, что и было легальной причиной сегодняшнего возлияния.
- Вот, Олежа, очередное звание присвоили, теперь в паспортном столе в замах ходить буду. Растем понемногу! - с туповатой гордостью бубнил Леха. - Зашел бы в гости по старой дружбе, накатили бы по флакону!
- Господа баре, Лешенька, портвешок не потребляют, оне благородные мальвазии кушать изволят, - ядовито пропела мстительная Ленка.
- Ну что ты, Лена, - смущенно бормотал мгновенно оценивший подарок судьбы Олег Петрович, - какие там мальвазии, сейчас вообще некогда пить, все время работа, опять таки за рулем постоянно.… А что, вот по такому-то поводу грех не вмазать! - и, решительно взяв быка за рога, а Ленку и Мента под локти, Никифоров потащил поломавшийся для приличия дуэт в ресторан Дома ученых.
Старая дружба была восстановлена, зажравшийся новый русский оказался все тем же своим в доску парнем. Основательно накачав сладкую парочку недоступным ей по причине пошлой бедности коньячком, Олег Петрович проводил ее до общежития, пообещав зайти к ним утром и оживить страждущих. И вот теперь, терзаемый смутными сомнениями и недобрыми предчувствиями, он топтался у крыльца. Но, разумно рассудив, что Рубикон был перейден еще в магазине при покупке болгарского вина, Никифоров отбросил все свои страхи и потянул на себя обклеенную в несколько слоев объявлениями дверь.
Ленка и Леха, крепко помятые и еще не совсем протрезвевшие, были приятно ошеломлены видом шести литров сухого вина. Дабы не дать улетучиться этой волшебной эйфории, Олег Петрович организовал принятие по стаканчику и тут же увлек Леху в коридор под предлогом того, что прекрасной даме необходимо завершить свои утренние процедуры.
Никифоров привык действовать решительно и посему сразу перешел к делу, пообещав заплатить за левую ксиву две с половиной тысячи долларов. Изумленный новоиспеченный лейтенант пришел в себя не сразу, что-то бубнил про строгое начальство, про какой-то Октябрьский РОВД, что дело это трудное и опасное. Олег Петрович же искусно добивал Леху точными сведениями о том, что в Октябрьском-то берут всего две тысячи, но он-де не желает связываться с незнакомыми паспортистами, чтобы они не впарили ему какую-нибудь туфту, а вот Леха-Мент другое дело, сколько вместе выпито, сколько в очередях вместе стояли при Горбачеве и т.д. и т.п. Победную точку в затянувшемся торге поставила умытая и причесанная Ленка, выскочившая в коридор призвать мужчин к столу. Увидев хрустящий в пальцах Олега Петровича зеленый задаток, она тут же его приняла, попутно хлопнув по уху своего теленка-правоохранителя. Детали сомнительной сделки обсуждались уже в комнате за столом до самого вечера.
Через три дня новенький паспорт на имя Кижина Владимира Николаевича лежал в нагрудном кармане Олега Петровича Никифорова. Сфотографировался он в очках, которые практически не носил, и с усами, которые он брил ежедневно. В этом помогла Ленка, раздобывшая у знакомой - участницы любительской студии - эту ценную деталь театрального реквизита. Ленка же скинула свой засаленный китайский пуховик и облачилась в новую элегантную дубленку. В этом сногсшибательном прикиде она с Лехой была доставлена Олегом Петровичем на новосибирский авторынок, где и была приобретена недорогая, но вполне еще приличная подержанная «Тойота». И новенькая ксива, и новенькая шубка, и бывшая в употреблении тачка обмывались в дорогом ресторане, естественно, за счет единого в двух лицах мага и волшебника финансового рынка.
Чародей же приступил к делу незамедлительно. Одев очки и приклеив усы, он сразу же зарегистрировал на Кижина Владимира Николаевича три фирмочки в разных районах сибирской столицы, что было весьма кстати. В финансовой жизни Новосибирска намечалось необычайное оживление - рушился Сибирский Торговый Банк, куда областная администрация - совсем незадолго до этого - перевела весь бюджет региона. Мощный финансовый поток, закачанный в банковскую высотку на Красном проспекте, начал падать с ее плоской крыши журчащими водопадиками, разбивающимися внизу на большие и малые ручейки, текущие куда-то в туманные дали - то ли Джерси, то ли Кипра, то ли иных оффшорных островов вроде загадочного и романтичного государства Вануату. В бриллиантовых брызгах водопадиков грех было не освежиться. В жизни подпольных финансистов настала горячая пора. Никифоров-Кижин быстро освоил искусство превращения каких-то там грошовых детских пособий в импозантные особняки в Испании и солидные квартиры в Лондоне. Пройдя через счета кижинских фирм, средства на перманентный ямочный ремонт разбитых новосибирских дорог обращались в сверкающие шикарные авто, носящиеся по не менее шикарным европейским автобанам. Олег Петрович в напряженных условиях всеобщего ажиотажа поднял процент за свои услуги, что прокатило совершенно незамеченным.
Но однажды во вторник, день дождливый, ненастный, на счет ООО «Новосибкоммунхоз», где весь уставный капитал принадлежал единственному участнику Кижину В.Н., упала сумма, величина которой поразила даже видавших виды физиков-банкиров. Олег Петрович взволновался. Этот колоссальный платеж пришел из все того же Сибирского торгового банка, все от того же департамента жилищно-коммунального хозяйства, да вот только случилось это совсем неожиданно, без каких-то договоренностей с клиентом.
Весь этот ненастный день директор и владелец «Новосибкоммунхоза» Кижин В.Н., он же Никифоров О.П., провел в тягостных раздумьях и душевных терзаниях. Его попытки связаться с клиентом, и раньше пользовавшимся услугами финансового чародея, но в гораздо более скромных объемах, к успеху не привели. Телефоны клиента не отвечали, самому Олегу Петровичу в этот дождливый день тоже никто не звонил.
Это и подвигло финансиста на раздумья. Такая сумма, плюс нажитое усердным трудом за последние два года деятельности черного расчетно-кассового центра давала Олегу Петровичу возможность самому раскатывать в дорогом авто на европейском автобане, направляясь к собственному особняку на средиземноморском побережье. Собственная фирма в оффшоре у него уже была припасена на всякий случай, ни в каких водно-ирригационных операциях он ее еще не задействовал. Послать туда все эти средства через ряд цепочек не представляло никакого труда, за-граничный паспорт был в полном порядке, гражданство Республики Белиз приобреталось оперативно и без лишних затрат.
- И пусть потом разыскивают гражданина Кижина! - возбужденно хохотал Олег Петрович в своей евроремонтной гостиной уже вечером. Он принял непростое решение, собираясь с завтрашнего утра приступить к реализации плана «Деньги-ксива-чемодан». Намереваясь отметить судьбоносное решение жилищного вопроса, Никифоров двинулся к бару за коньяком, как зазвонивший телефон прервал его торжественное шествие.
Знакомый ласковый голос с характерной старческой хрипотцой обратил намеченный план в прах. Звонил разыскиваемый целый день клиент Аркадий Борисович Горобецкий, начальник департамента жилищно-коммунального хозяйства Новосибирской области. Олег Петрович приуныл, поник главой, но, по мере усвоения сообщаемого Аркадием Борисовичем, изумился, приоткрыл рот, распрямился и стал уже радостно вставлять в промежутки ласковой речи бодрые междометья и наречия - «так точно», «безусловно», «будет сделано». И было отчего случиться таковым метаморфозам в поведении финансиста.
Аркадий Борисович поведал, что звонит он с Кипра, куда был вынужден срочно отъехать из-за происков неких влиятельных завистников и недоброжелателей, кого именно - он не стал уточнять. В этой ситуации упавшая на кижинский счет немалая лакомая сумма переводу куда-либо не подлежала. Ее предлагалось пустить именно на те цели, что предусматривались в договоре между областной администрацией и кижинским «Новосибкоммунхозом» - на ремонт водопроводных и отопительных сетей жилищно-коммунального хозяйства, весьма изношенного и аварийного. Ремонтировать же вышеупомянутые сети и трубы предлагалось директору Кижину.
- Дорогой Олег Петрович, - тёк доброжелательный голос из трубки, - ничего тут страшного и сверхзаумного нет. Будете тут работать, милый, заработаете гораздо больше, чем в финансовой сфере. Предлагаю Вам фифти-фифти - пополам все дивиденды от этой деятельности.
Щедрый экс-представитель областной власти обещал неусыпный родительский контроль деятельности новорожденного коммунальщика, советы и содействие своих бывших подчиненных. В справедливости этих ласковых слов Аркадия Борисовича финансист убедился через тридцать минут после разговора с Кипром. С поздним визитом к нему пожаловали видные представители охранного бизнеса Новосибирска. Структурированные и легализованные братки обещали Олегу Петровичу полное содействие коммерческим инициативам в области коммунального хозяйства. Когда же был поднят законный вопрос о степени контроля Никифорова над номинальным директором Кижиным В.Н., то Олег Петрович не стал скрывать от новых друзей тайны рождения деятеля жилкомхоза. Ошарашенные братки восхитились наглостью криминального финансиста, но согласовательный звонок на Кипр все же сделали. Ласковый Аркадий Борисович долго похохатывал хрипловатым смешком в трубке, потом попросил передать ее Олегу Петровичу. Никаких препятствий к началу совместной деятельности он не усматривал, более того, старый коммунальщик получил дополнительные свидетельства исключительных деловых качеств молодого компаньона.
- Да вы, Олег Петрович, так и ходите в очках и при усах, зачем вам это раздвоение личности, - советовал опытный Аркадий Борисович. - У нас, работников партхозактива, живых директоров любят на ковер вызывать.
Утро было посвящено деловым визитам. Бывшие подчиненные беглого хозяйственника охотно делились секретами профессии с энергичным предпринимателем Кижиным. Более того, они были готовы предоставить для выполнения серьезного заказа субподрядчиков - фирмы, принадлежащие сыновьям, племянникам и зятьям тружеников коммунального фронта.
Задача упрощалась - от Кижина требовалось только общее руководство, банковская подпись и заключение готовых договоров с сынками и зятьками, ну, и само собой разумеется, вывод прибыли без ненужных затрат, предусмотренных Налоговым кодексом. Дело было известное, привычное, отработанное до автоматизма. Напрасно Аркадий Борисович беспокоился на первых порах, тратя кипрские фунты на звонки в Новосибирск. Бывший физик, бывший финансист, а ныне коммунальщик Кижин Владимир Николаевич волком вгрызался в бюрократизм, вышибая из областного и городского бюджета дополнительные ассигнования, раздавая нужным бюрократам откаты и подарки, ставя ненужных, но мешающих, на место посредством вызова структурированных легальных братков. Работа по замене труб тепловодоснабжения кипела, как горячая вода из крана в сорокоградусные сибирские морозы.
Кижин перекопал весь центр Новосибирска до самой зимы. Движение по основным магистралям было крайне затруднено из-за ремонта тепловых сетей, в тысячах домов все лето отсутствовала горячая вода. Кижин-Никифоров был вынужден переселиться из любимого зеленого Академгородка в шумный загазованный Новосибирск по двум причинам - времени и внешности. Времени на поездки из милого дома на трудовую вахту не было, так плотно взяли его в оборот коммунальные казенные хлопоты. И, главное, в городе никто не знал коммунальщика Кижина, а вот в Академгородке каждая собака бы спрашивала, зачем Олег Петрович Никифоров надел очки и усы.
К зиме договор был полностью выполнен. Аркадий Борисович был очень доволен. Он пригласил Кижина к себе в гости на Кипр, куда Владимир Николаевич и вылетел из аэропорта Толмачево, правда, по заграничному паспорту Никифорова Олега Петровича, без надоевшего реквизита под носом. Прием был более чем теплый. Аркадий Борисович ознакомил земляка с шедеврами медитерранской кухни, пили лимассольский мускат, монастырское коккинелли, закусывая эти мальвазии рыбным и мясным мезе. Ездили по острову, наслаждаясь зимним спокойным Кипром, который так понравился Никифорову. Еще больше ему понравился домик Аркадия Борисовича со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами, вроде открытого и зимнего бассейнов, русской баньки и маленькой обсерватории на крыше, откуда коммунальный изгнанник созерцал ночами звездное небо, благочестиво размышляя о тщете всего сущего.
С Кипра Кижин вернулся с подтвержденным ярлыком на великое княжение. Влияние его возросло настолько, что новый начальник департамента жилищно-коммунального хозяйства, назначенный вместо беглеца, не смел даже подумать приглашать к участию в тендерах никакие предприятия, включая и предприятия родственников, без предварительного согласования с Владимиром Николаевичем и Аркадием Борисовичем. Кижин моментально ориентировался в запутанных родословных чиновников, знал цену каждому сынку и зятьку и прочим аффилированным лицам новосибирского Олимпа. Финансовую деятельность Кижин не прекращал, хотя за недостатком времени основную техническую работу свалил на молодого племянника одного из важных столоначальников новосибирской мэрии. В благодарность за перспективное трудоустройство юного шалопая с дипломом экономиста чиновный дядюшка ввел Кижина в практически закрытый с послевоенных годов круг новосибирской знати. В нем новоявленный хозяйственник нашел множество нужных знакомств, что не замедлило сказаться на уровне его личных доходов. Тридцатипятилетний успешный и холостой бизнесмен стал объектом повышенного внимания расчетливых мамаш и отцов семейств, прикидывавших, как бы удачнее пристроить своих идиоток-дочерей.
Сергей ДОРОГОВ
В содержание номера
К списку номеров
Источник: http://www.duel.ru/200538/?38_8_1