Стихотворение
Ослепительно бирюзовое море,
Какой бывает хвоя на фоне хмурого неба поздней зимой;
Музыка, наполненная тысячами историй -
Стремлюсь туда, как домой.
Благословенные шестидесятые!
Вкусный воздух любви, рок-н-рола и свободы,
Даты те
Текут в трубы, мешаются в нечистоты.
Фургон с пацификой на борту,
Марихуана, Вьетнамская война, первый человек в космосе,
Который эманации любви ловит на лету.
Век, превзошедший ростом все -
И мы вернемся в благословенные
Шестидесятые - странной мечты оранжевый дым -
Антураж рок-концерта или оранж-агент?
Смешно или страшно? Течет мимо - я пытаюсь разучиться считать своим
Что угодно,
Плавлю статичного обладания снег,
Мне остается лишь испещеренная бурунами гладь водная
В текучем зеленом огне.
Облака, как следы самосвала,
Натертый до блеска диск солнца везет в сторону от моря.
Мне мало. Целого неба было бы мало,
Если бы одна сторона осталась в споре,
Где на одной чаше губы, от ветра соленые,
Такие, как бывают после твоих поцелуев;
А на другой пышные кроны дней,
Часов, минут, в которые на ладони машину держишь живую,
Она века живёт в голове,
Опутывает людей, горят нити, растут снова,
А жизнь становится поиском ответа
На главную задачу бесконечного лова,
Гона по непроходимой чаще
Слепого зверя с разумом выше человека.
Ящик
Результатом бега,
Выросший снаружи, замкнувшийся сзади,
И каждый отдавшийся -
Расправь же все
Возможные крылья полета ради,
И обруби об невидимые поля
Перья, кожу, аллюминий или тефлон.
Последний вверх взгляд,
В опускающийся заслон.
На море, пользуясь опрометчивостью светила,
Слетаются черные предштормовые тучи.
И молния-вспышка будто воду взбила
В пену, волны на валуны взбираются круче.
Мой доступный выход,
Свистом в еле заметные щели амбразур,
Я прошепчу тебе тихо:
"Раздели со мной эту грозу."