Ты меня слышишь?
Ты когда-нибудь мечтал изменить мир?
Я вот никогда этого не хотела. Относилась к повседневности, как к игре - какие карты выдали, с теми и выкручивайся. Почему выбор, определивший дальнейшую жизнь всего человечества, лёг на мои плечи, за эти двадцать лет я так и не узнала.
Относясь к нечастой породе жаворонков, я любила утро. Просыпалась под бодрую музыку, шлёпала тапками в ванную, шуршала водяными струями, дурным голосом орала песни. Наверно, меня не очень любили соседи за все эти ежеутренние мои ритуалы.
Я вышла из ванной в одном полотенце и, подтанцовывая, направилась в кухню. На пороге комнаты я взвигнула: у стола сидел незнакомый мужчина.
- Вы кто? Вы как сюда попали? Я сейчас полицию вызову! - с перепугу я тараторила всё, что приходило в голову.
Мужчина дождался, пока из меня высыпется весь речитатив, порождённый страхом, и тихо заговорил. От его слов мне бы рассмеяться, но почему-то смешно не было.
- Добрый день, Анастасия. Перестань кричать и выслушай меня. Допускаю, что ты всегда считала себя самой обыкновенной девочкой, не способной ни на что в этой жизни повлиять, кроме цвета толстовки, в которой пойдёшь в институт.
Интонации его голоса успокаивали, но содержание монолога заставило меня осесть на ближайший стул.
- Иногда вселенская лотерея даёт шанс одному из людей принять решение о том, как будет развиваться человечество. Иронично, что ещё никогда право выбора не принадлежало никому их тех, кого вы называете "власть".
Мужчина усмехнулся и, вынув из кармана небольшую коробочку, опустил её передо мной.
- Здесь две кнопки, тебе придётся нажать одну из них. Левая лишит каждого представителя твоего вида возможности слышать, правая - голоса. Никто и никогда не сможет ничего сказать. Ни единого звука, услышанного или произнесённого, решать тебе.
Я в оцепенении смотрела на деревянную коробку и не могла поверить - слишком уж абсурдно это звучало.
- А если откажусь выбирать? - я предложила вариант, который первым пришёл в голову.
- Умрёшь, - спокойный голос не дрогнул.
Странный собеседник говорил что-то ещё, что каждый вариант по-своему хорош, но я не слушала. Образы неслись один за другим: вот я слушаю концерт, вот разговариваю с мамой и согреваюсь не столько словами, сколько звуком родного голоса, вот пою. Но какой в этом смысл, если никто не услышит?
Я откинула крышку коробки:
- Правая - и все станут немы? - глупо будет ошибиться по невнимательности.
- Да, - мужчина внимательно смотрел на меня. - Я выбрала, - нужная кнопка легко опустилась под моими пальцами.
В интернете писали, что это вирус. Минимальный инкубационный период, максимальная скорость распространения. Меньше, чем за месяц, всё население Земли лишилось способности издавать любые звуки.
Телевидение продолжало работать, транслируя снятые ранее фильмы, но очистилось от бесконечных ток-шоу и бессмысленных реалити - если головы не могут ничего сказать, забрызгав собеседника слюной, интерес зрителей снижается до нуля.
Человечество быстро адаптировалось: повсеместное применение систем "текст в речь" сгладило проблему с необходимой коммуникацией. Но чем дальше, тем больше людей возвращалось к книгам, классической музыке и письменному общению. Ничего, что напоминало бы утраченное.
Примерно лет десять назад я почувствовала впервые, насколько сильно обострились мои уцелевшие способности: муж был расстроен - и я почувствовала его эмоции. Нет, это не было чтением мыслей. Просто череда ярких образов в минуты эмоциональных вспышек, только между действительно близкими.
Судя по материалам в СМИ, это происходило во всех странах мира. Человечество находило новую форму коммуникации, намного более искреннюю, чем любые слова. Теперь определять, близок тебе человек или нет, мы могли по тому, чувствуешь ты его или нет. Союзы нечасто складывались, но и намного реже разрывались.
Сейчас, спустя двадцать лет после принятого мной решения, я не знаю, поступила ли правильно. Мне никогда не хотелось решать за других, но жизнь я любила, и никогда не жалела, что не выбрала смерть - в конце концов, этот выбор сделал бы кто-то другой.
Да, я не могу петь в душе, любимые артисты не записывают новые альбомы, но сладкоголосые политики меньше влияют на умы людей, сплетничать в интернете для многих оказалось скучнее, чем за чашкой чая на рабочей кухне, а бумажные книги отвоевали себе утраченные когда-то позиции.
Удовольствие от шуршания страниц, прикосновения к шороховатой бумаге, запах типографской краски - всё это создаёт нужную атмосферу для погружения внутрь себя, в мир, где все ещё могут говорить, пусть и только твоим внутренним голосом.
