Записки не юного врача
Эти записи были найдены в руинах крепости Минас Эстель на Восточной границе Гондора. Часть из них явно утеряна. Что стало с автором этих заметок, не известно.
«Буду честна сама с собой - это был страх. Тот самый парализующий низкий страх за собственную жизнь, который не должно испытывать дунедайн. Но я ему поддалась. Он прокрался в мое сердце в ту ночь, когда я перебирала бумаги мужа и увидела черновик его письма к Господину (вымарано). Уже в этот миг я поняла, что было в том письме. Пробежав его глазами, я убедилась - так и есть, муж пытался шантажировать Господина (вымарано) тем, что знает его тайну. Как неосмотрительно с моей стороны было рассказать об этой тайне мужу!
Впрочем, я не знала тогда, что эта тайна будет стоить жизни ему и моей милой кузине. Мне казалось, я просто упомянула об одном из высокопоставленных пациентов, страдающем от болезни, которым не подвержены дунедайн. Это был случай из лекарской практики, а никак не повод для придворных интриг... Мужу не составило труда выяснить, кому же я готовлю лекарство. Он повел свою игру и поплатился за риск. Я должна была быть с ним и тоже поплатиться за болтливость, но мою смерть приняла на себя моя дорогая родственница. Когда я осознала это, даже горечь утраты близких мне людей отступила. Слезы вмиг высохли, потому что я поняла - Господин (вымарано) рано или поздно узнает об ошибке убийц. И нет сомнений, что он найдет меня. Я решила бежать из столицы. Как можно быстрее! Как можно дальше!..»
«Прочитала Воинский Устав и приложение к нему о том, как положено обращаться к вышестоящим, равным по званию и нижестоящим. К тем, кто находится в моей вертикали и в параллельных. Все просто. Это не придворный этикет! НО Написано одно, а делают все другое! К примеру, к саэлону Остве все подряд обращаются просто саэлон без имени. То же самое с рохбеном. Как быть? Думаю, нужно делать так же, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.»
«Меня предупреждали, что в крепости два лекаря, опытная травница и ее ученица. Вполне достаточно для того, чтобы организовать работу Палат Исцеления. Так я думала по пути. Но на месте оказалось, что это не просто лекари. Это люди, каждый со своим характером, порой непростым. Серегон бесконечно язвит и делает вид, что поспорил бы с любым моим решением, однако воинская иерархия мешает ему это сделать. Истар - та самая опытная травница, о которой меня предупреждали, что она нелюдима и замкнута - каждый раз врывается в Палаты с криками, машет руками, тараторит и суетится. Что это? Она не та, за кого себя выдает? Или именно для меня вся эта комедия? Понаблюдаю еще.
Только Нэн и Кирдин произвели на меня благоприятное впечатление. Обе собранные, исполнительные и умелые лекари. Видимо, они - моя опора здесь.»
«Внезапное пополнение - моя бывшая ученица Линдиссе, которая приехала в крепость, как гражданское лицо, приняла присягу. Теперь у нас еще один лекарь. И поначалу это меня радовало, но недолго. Я привыкла видеть в ней ученицу, однако она, похоже, поставила своей целью постоянно напоминать мне, что ситуация изменилась, и теперь мы коллеги. Поэтому, она беспрестанно перебивает меня, спорит и настаивает на своем. Вопреки разнице в звании, возрасте и опыте. Что ж, не впервой я вижу выскочек, однако плохо то, что Истар теперь обращается исключительно к Линдиссе, полностью игнорируя меня и остальных лекарей. Возможно придется прибегнуть к системе наказаний, хоть мне этого и не хочется. Я всегда работала одна и даже не подозревала, что так сложно наладить работу нескольких лекарей, ведь, казалось бы, у нас общая цель!»
«Пришлось отложить вопросы дисциплины в Палатах, поскольку вечером 2 июля 2000 года время мира в Минас Эстель закончилось. За те три месяца, что я в крепости, мне уже приходилось сталкиваться с ранениями, осложнениями после них и ожогами. Но это были единичные случаи. А сегодня нам принесли сразу шесть раненных, а потом в течение ночи еще больше. Пришлось отменить дежурство по сменам и вызвать всех лекарей. Мы еле справлялись. В глазах до сих пор мелькает рваная плоть, бинты и иглы... Я очень устала, но к 4 утра, когда поток раненных иссяк, восстановила дежурства и принудительно отправила спать всех свободных лекарей. Говорят, что много убитых. Но из тех, кого донесли до нас, мы не потеряли никого. Что принесет завтрашний день?»
«Воины поражают меня своей стойкостью. Терпят боль, сжав зубы. А некоторые так измотаны в постоянных стычках, что засыпают прямо на операционном столе!»
«У рохбена Аланора внезапно проявились странные симптомы. Видимо, это последствия паучьего яда. Никогда не сталкивалась с такой болезнью, и это не удивительно - пауков в родном Минас Аноре не водится. Но что-то такое встречала в древних трактатах по целению. Удивительно, что те, кто служит на границе давно, тоже видят такие симптомы впервые!
Мучительно ставить диагноз среди крика и стонов. Боюсь ошибиться. Впрочем, ошибки быть не должно - мы несколько раз перепроверили. Но не хватает нужных трав! Сейчас ночь - за ними не побежишь. А у аптекаря нет запасов! Как так? Нелепо так терять человека!
У меня еще никогда не умирали пациенты. Но считаю, что нужно предупредить рохбена, чтобы он знал о худшем и мог отдать все распоряжения. Даже допустила к нему близких, чтобы они могли попрощаться.
Уже 4 стадия болезни, но надежда пока есть. 5 стадия... Его может спасти только чудо! И оно случилось. Нужные ингредиенты для лекарства нашлись. Нет сил радоваться. Чувствую только усталость и пустоту.»
«Пришли вести, что Истар попала в плен, когда ходила собирать травы. Как ужасно, что единственное, о чем я подумала в этот момент - нужно перекраивать порядок дежурств. А потом вдруг ее приносят раненную... Вздохнула с облегчением. И тут же отвлеклась на очередной наплыв раненных и больных.
Внезапно Истар с криком вскочила и куда-то побежала. За ней Нэн и Серегон. Вскользь подумала - вдвоем справятся. И снова шить раны. Не справились. Когда Серегон догнал ее, Истар упала замертво. Разрыв сердца. Почему? Возможно она заразилась чем-то, когда была в плену? Объявила карантин...»
«Не знаю, кто первым сказал эти слова «черный мор». Но все вокруг с тревогой их повторяют. Никогда не сталкивалась с таким заболеванием. Серегон лечил его в Кирит Дуат, где служил раньше. Но проку от него мало. То ли утаивает, то ли правда не может рассказать о верных симптомах. Говорит, что они всегда разные. Как же опознать болезнь? И если это черный мор, что делать с теми, кто сейчас рядом с телом Истар?
Милостью Запада мне не пришлось отвечать на этот вопрос. Выжидала долго, но никаких симптомов не проявилось. Так что карантин снят.»
«Эта женщина из народа Борлох много сделала для нас - вылечите ее! Так сказал комендант Валандиль. В другой раз он настаивал, чтобы в первую очередь лечили его дочь. Не стала спорить. Палаты Исцеления - не место для дискуссий. Но лечить буду всех, по-прежнему, невзирая на то, чья это дочь или каковы заслуги пациента перед комендантом. Милосердия не нужно заслуживать.»
«Комендант Валандиль принял присягу у тех немногих гражданских, которые еще оставались в крепости. Кто-то рядом со мной сказал, что это означает - крепость обречена. Странные мысли. Я уверена, что вот-вот придет пополнение, и все вернется на свои места. Не знаю, смогут ли отбить Минас Итиль, но в нашей-то крепости удастся наладить нормальную службу. Вот у нас уже есть пополнение - молодая лекарь Гваэр. Пока еще боится вида крови и не решается ставить диагнозы, но научится, я уверена. Девочке трудно, однако, с такой-то практикой она быстр станет отличным целителем.»
«Настоящий черный мор начался без криков и паники, незаметно. Просто в какой-то момент к нам пришел человек из народа Борлах и пожаловался на сильнейшую жижду. А потом еще, только уже с жаром. И еще с головокружением... Мы начали их лечить - все казалось не таким уж сложным. И вдруг лекарство не подействовало у одного, второго, третьего! Мы растерялись. Я велела уйти Лаэр, которая пришла поддержать одного из воинов. Она отказалась. Пришлось объявить карантин и не выпускать ее.
Мы панически считали и пересчитывали. Переспрашивали пациентов по нескольку раз. Болезнь, которая поначалу вела себя в нескольких случаях похоже, на следующих стадиях давала разные симптомы. Что делать? Похоже у нас нет понимания, как лечить эту болезнь! Человек из Борлах совсем плох. Умоляет дать ему хоть какое-нибудь лекарство наугад, вдруг поможет. Но мы не имеем права ставить эксперименты на людях!
И тут почувствовал себя плохо Серегон... Перенесли всех заболевших в карантин. Однако вскоре заразилась Линдиссе. Серегон пробует все подряд. На себе-то можно экспериментировать! Отравился. Но это-то известно, как вылечить.
Невозможно сосредоточиться из-за того, что больные то пытаются вырваться наружу, то впадают в истерику и кричат, что надежды нет. Не время спорить с ними или подбадривать. Не отвлекаться, думать! Только вот присяду, а то очень устала, просто с ног валюсь...
Стоп! Это не просто усталость. Еще и бок болит... Так, я следующая иду в карантин.»
«Серегон умер. У Линдиссе 4 стадия. У меня вторая. И только что заболела Кирдин. Затем Гваер. Пытаемся вычислить общую схему болезни, но нет. Пробуем одну теорию за другой - не работает. Умер еще один воин. А девушка излечилась. Что это? Надежда?! Попробуем дать то же, что и ей другим больным. Нет... Просто у нее был не черный мор.
Я бежала от смерти в это захолустье, и вот она снова рядом. Время идет. И его все меньше. Внезапный прилив сил. Вскакиваю, начинаю бегать от стенки к стенке и думать вслух: «Это не естественное заболевание. Оно вызвано не природными силами, значит и лечиться должно не по правилам!» Вчера, когда мы потеряли рохбена мы уже пытались учитывать оба симптома - базовый и побочные. Не вышло. Надо попробовать отбросить базовый и посчитать его побочным, а побочный - основным!
Теория странная, но когда других нет, нужно пробовать все. Я готова испытать на себе. И тут слабеющая Линдиссе почти кричит, что противоестественно - это против солнца! Это не бред, хотя похоже. Это может сработать! Пробуем. Лечу Линдиссе, от отравления. Потом она выпивает лекарство по новому рецепту. Тишина, все ждут. Помогло! На последних стадиях, когда холод могилы уже окутал плечи, вдруг возвращаюсь в мир живых. Трясущимися руками отмеряю себе лекарство и пью... Сразу чувствую себя лучше. Спасены!»
«В Палатах уже нет больных. Только переболевшие и выздоровевшие. Снимать ли карантин? Страшно! Но тут приносят раненных. Выхода нет. Выхожу. Шью, а сама думаю - даю ли я жизнь сейчас или смерть...»
«Король у ворот! Все вокруг кричат об этом. Но этого ведь не может быть! В следующее мгновение смотрю на человека на операционном столе - может. Это он. Кто-то рядом шепчет, что похож на портрет, который висит в библиотеке. Мне не нужен портрет - я знаю это лицо. Только теперь оно в грязи, поте и крови. Руки обожжены так, что скорее напоминают головни из костра. Мы с Линдиссе перевязывает. Хотим приняться за раны, но король останавливает нас. Говорит, что это уже не поможет, что он знает, что умирает. Не согласна. Пока человек еще говорит, он жив и есть надежда. Но это приказ. Не поспоришь. Из последних сил король отдает какие-то приказы, писец записывает, приходят и уходят люди, что-то докладывают. Не слушаю. Просто держу плечо умирающего. Ему больно, и судороги бьют его тело. Сколько раз за последние сутки я могла только держать плечо умирающего, только быть рядом. И король - тоже человек. Всего лишь умирающий человек. Какой же я была наивной, когда считала, что Минас Эстель не может быть захвачена врагом! Может, и это случиться совсем скоро!..
В этот миг привели двух дев, ослепленных темными тварями. Словно в ответ моим мыслям, король велел им подойти. Он возложил на них руки и... девы прозрели. Воистину говорят: руки короля - руки целителя. Он исцелил не только их. Но и меня. Я вдруг перестала бояться смерти. Я поняла, что она неизбежна, но в сто раз хуже страх перед ней. Поэтому я не вздрогнула, когда услышала стук разлетевшихся ворот. Не испугалась, когда начали падать воины на пороге Палат Исцеления. А потом во внутрь ворвались темные твари. Одна из воинов вонзила меч в умирающего короля. Тогда я отпустила его плечо. Дальше ему идти одному. Пусть звезды осветят ему последнюю дорогу!»
«Я спряталась под операционным столом. Видела, как добивают наших маэторов, этиров и нетриль. Слышала, что никто из них не согласился служить тьме. Я ждала, что вот-вот обнаружат и меня. Что я им скажу? Не могу сказать «да». Но не имею права сказать «нет». Как легка и желанна будет такая смерть, но я единственная сейчас, кто знает, как лечить черный мор. Я не имею права умереть. Мне придется лгать, тянуть время, делать все низости, какие только возможно, в надежде на то, что мне удастся передать это знание и спасти жизни тех, кого поразит очередная эпидемия. А она будет - можно даже не сомневаться.
Не предам девиз даже ценой своей чести.»
«Чародей с войском ушел. Я осталась одна в крепости. Они могут вернуться в любой момент, поэтому я ухожу. Дорог я не знаю. Прятаться не умею. Но я должна дойти до людей. Если же мне не удастся - надеюсь, что кто-то найдет мои записки и сможет прочесть.
(Далее тэнгваром записан принцип лечения черного мора)»