сам придумай заголовок
Жжешечка, как много в этом звуке! Давно я не писала здесь. В последние дни даже пришлось ввиду общественной активности опубликовать пост в инсте, которая у меня аж три месяца и где у меня четыре подписчика. Вот люблю я графоманию, а жж в этом плане абсолютно И-ДЕ-А-ЛЕН (с интонацией Алечки).
И вот последние события и разговоры вызвали во мне неумолимое желание написать такой пост, который я написала бы, возможно, в мой доанорексичный период, школьный период. Так уж получилось, что вторая школа в моей жизни, в которой я проучилась намного больше, чем в первой, была всегда для меня символом свободы, ощущением своего круга. Я жила в академическом доме, детей редко отдавали в садик во дворе, поскольку соседние дома были зиловские или торговли, а дети нашего дома возвращались оттуда побитые или крайне расстроенные. Оно и понятно, ты им про Тойнби и Вернадского, а они тебе в глаз. При всем том наша группа в саду была очень и очень политизирована. Во-первых, мы прекрасно разбирались во всех членах правительства, а во-вторых надо вспомнить имена наших плюшевых игрушек. Мне, например, подарили белую мягкую игрушку собаку, которая все время падала, естественно, ее звали Ельцин. У кого-то был Руцкой, Шохин, Немцов, лошади Брынцалов и Новодворская...и мы даже играли в те события, которые происходили в стране и в парламенте. Из этого всего я вынесла одно убеждение: государство - это плохо, это очень-очень плохо, а содружество - это хорошо. В то время, если бы у меня спросили, какова твоя родина, я бы, не задумываясь, ответила «Харьков!» Каждое лето я рыдала, умоляя маму взять билеты пораньше и подольше, я проводила там каждое лето первые 14 лет моей жизни (и до рождения тоже). Здесь придется сделать небольшое отступление. Весь прошлый год я рвалась в Харьков защитить своих и помочь им. Мне повезло, и среди моего окружения не было провоенных настроений, а несколько знакомых мне-таки удалось переубедить. Со студентами мы очень подробно обсуждали ситуацию и были на одной волне. Разумеется, только они и знали, что я активно ходила на акции протеста, но я их не призывала, просто показывала пример, что за родное нужно бороться, что убийство - это плохо. Так радовалась, когда мальчики уезжали, сама помогала им уехать...
Возвращаясь к убеждениям, полученным еще в детском саду, я тогда же четко поняла, что хуже государства может быть только милиция, «ментов надо бояться, они опаснее преступников». И разумеется худшее, что может случиться с мальчиком - его призовут в армию. Позже, когда мне было 14-16, я даже невольно отходила на шаг от парней, которые говорили мне, что имеют отношение к милиции или отслужили. И я искренне не понимала Лизу из «Барышни-крестьянки» или героинь «О бедном гусаре...», которые «обожали военных».
Тем не менее дихотомия «свой-чужой» была для меня на уровне социальной группы, а не этничности. Поскольку ну какая у меня этничность? Русская? - Да. Татарка? - Да. Узбечка? - Тоже да. Туркменка? - И это да. Коренная москвичка? - Да. А в сердце все равно один Харьков! (ну может еще немножко Ашхабад). Вполне вероятно, что мультикультурность и полилингвизм, которые окружали меня с рождения и сделали меня open-minded. На той неделе меня спросили, а на каком языке ты думаешь? Я ответила, что в зависимости от ситуации. Перед сном исключительно на материнском (туркменском или татарском), с утра на испанском. Сны могут снится абсолютнона разных языках. На русском в течение дня, хотя может он и меняться. Так вот возвращаясь к дихотомии. Она мне кажется вполне оправданной, если ты премудрый пискарь. В остальных случаях я нахожу ее абсолютно нелепой. Как и понятие родина. Оно совершенно ничтожно. Зачем ограничивать огромный мир до какой-то малюсенькой точки?.. С каждым последующим языком, который я выучиваю, я вижу и открываю нечто совершенно чудесное. Самый сложный - язык тела, танца, исследованию которого я посвящаю всю свою жизнь. (И ту же агрессию так хорошо выражать через танец).
В общем, на этом я заканчиваю свой несколько алогичный постъ.