Демократия а-ля 1993
Официальный отчет.
1. 1993 Позор истории V
2. 1993 Позор истории VI
В некоторых печатных изданиях и средствах массовой информации неоднократно сообщалось о случаях бессудных расстрелов сторонников Верховного Совета военнослужащими и сотрудниками милиции. Следствием Генеральной прокуратуры Российской Федерации по уголовному делу №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-4 октября 1993 года такие случаи установлены не были. В то же время, есть основания полагать, что эксцессы, давшие основание для подобных сообщений, могли иметь место, а трудности установления подобных фактов могли быть в значительной мере обусловлены обстановкой, в которой проводилось следствие. Например, по свидетельству пострадавшего Джураева А.А., находившегося утром 4 октября 1993 года на баррикаде на пересечении переулка Глубокого и Краснопресненской набережной, “4 октября 1993 года утром со стороны улицы Новый Арбат на Краснопресненскую набережную ворвались несколько БТРов. Было непонятно, кто они и на чьей стороне. Когда они подъехали к Белому Дому с них спрыгнуло несколько солдат и подбежали к группе молодых людей. Это были юноши и девушки лет 14-18-ти. Солдаты пинками и ударами прикладов погнали их к угловому дому на пересечении набережной и переулка Глубокого и приказали им стать лицом к стене, руки за голову. Командовал солдатами офицер, если мне не изменяет память - в звании подполковника, Был он роста ниже среднего, худощавый. Я его сначала принял за солдата. Обстановка была нервная, солдаты вели стрельбу куда попало. К подполковнику обратился гражданский мужчина с просьбой забрать своего родственника, который находился в группе молодых людей, стоявших под прицелом солдат. Получив разрешение он подошел к ним. В этот момент солдаты открыли стрельбу по ребятам. Через некоторое время все стихло, слышны были только стоны. Ребята, а это были безоружные девушки и юноши, были расстреляны. Мне с ребятами удалось вынести оттуда двух раненых, остальные около 12-15 человек остались лежать там. Что стало с ними я не знаю, так как в результате дальнейших событий я был вынужден покинуть это место. Могу сообщить, что один из БТРов имел на борту номер 101”.
Описанный эпизод подтвержден и другими очевидцами. В их свидетельствах имеются достаточно точные, повторяющиеся указания о месте, времени и обстоятельствах происшествия. Аналогичные показания, по словам Джураева А.А., были даны им в ходе следствия Генеральной прокуратуры Российской Федерации по уголовному делу №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-4 октября 1993 года. Проведенный анализ судебно-медицинских экспертиз погибших в событиях 21 сентября - 5 октября 1993 года подтвердил сообщения некоторых печатных изданий и средств массовой информации, что имели место случаи забора органов у пострадавших в указанных событиях для целей трансплантации:
так, Челяков Николай Николаевич, 1943 г.р., безработный, житель г.Москвы-03.10.93 г. избит у станции метро “Улица 1905 года”. Лечился на дому. 11.10.93 г. поступил в больницу им.Боткина, где скончался 12.10.93 г. от закрытой черепно-мозговой травмы, острой субдуральной гематомы и ушиба головного мозга. В тот же день поступил в морг №10 указанной больницы.
По заключению судебно-медицинской экспертизы №1173 от 24.11.93 г., “из истории болезни №22592 известно, что гр-н Челяков Н.Н., 43 лет, поступил 11.10.93 г., умер 12.10.93 г. в 11.28, через 24 часа. Со слов, был избит 3.10.1993 г. В последующем отмечалась сильная головная боль, рвота. 10.10.93 г. состояние резко ухудшилось. 11.10.93 г. обнаружен в коматозном состоянии. При поступлении в коме, анизокория. На ЭКГ смешение. В экстренном порядке произведена операция... После операции состояние больного прогрессивно ухудшалось. ... 12.10.1993 г. наступила смерть больного. Внутреннее исследование. ... На передней брюшной стенке разрезы от забора почек. Почки отсутствуют. ...Выводы. .. При исследовании трупа Челякова Н.Н. установлена закрытая черепно-мозговая травма. Состояние после двухсторонней трепанации черепа, удаления мозгового детрита слева и удаления острой субдуральной гематомы 100 мл. Очаги ушибов полюсов височной и базальной поверхностей лобных долей обоих полушарий головного мозга. Набухание и дислокация головного мозга. ...Смерть гр-на Челякова Н.Н. наступила от набухания и дислокации головного мозга, развившихся в результате черепно-мозговой травмы. ... Данное телесное повреждение возникло от действия тупого твердого предмета с широкой воздействующей поверхностью, не исключает к передвижению и совершению активных действий после причинения, по признаку опасности для жизни относится к тяжким телесным повреждениям и наступление смерти с ним находится в прямой причинной связи. Характер повреждения головного мозга не исключает возможности получения черепно-мозговой травмы при падении с высоты собственного роста и ударе о твердую поверхность”.
По свидетельству врача ММА им.И.М.Сеченова Шестакова А.М., 4 октября 1993 года Институт трансплаталогии РАМН направил 2 машины для работы с ранеными во время штурма Дома Советов.
В то же время случаи забора органов для трансплантации не носили массового характера, по-видимому, по той причине, что свыше 70% погибших скончались непосредственно на месте происшествия и при транспортировке в больницу, а у большинства умерших в реанимационных отделениях и во время стационарного лечения имелись серьезные повреждения жизненно важных органов, в том числе, связанные с массивным кровотечением и вызванным им малокровием внутренних органов, что делало последние непригодными для забора.
Установлены случаи сообщения в некоторых печатных изданиях и средствах массовой информации не соответствующих действительности сведений о характере ранений и причине смерти погибших в событиях 21 сентября - 5 октября 1993 года. Так, 5 марта 1994 года в газете “Правда” была опубликована статья Новиковой И. “Он был безымянным 150 дней”, в которой утверждалось, что у погибшего Новокаса С.Н. “два пулевых, по науке говоря - огнестрельных, ранения во лбу, снесена правая часть черепа - скорее всего из-за того, что в него стреляли с очень близкого расстояния, может быть, даже в упор. Других повреждений на теле нет”.
В действительности, по заключению судебно-медицинской экспертизы №2744 от 5.10.93 г., при исследовании трупа Новокаса С.Н. были обнаружены:“...Одно слепое огнестрельное пулевое ранение левой руки, левой половины грудной клетки и живота с повреждением левого легкого, печени, 12-перстной кишки, брыжейки тонкого кишечника. Входная рана располагается на наружной поверхности левого плеча. Раневой канал идет сверху вниз, слева направо. В раневом канале (в мягких тканях левого бедра) обнаружена пуля. Малокровие легких, малокровие коркового слоя почек, 1,3 литра крови в левой плевральной полости, 2,7 литра крови в брюшной полости.
... Одно сквозное огнестрельное пулевое ранение мягких тканей левой ягодицы. Входная рана располагается в области левой подвздошной кости, выходная - на левой ягодице. Раневой канал идет сверху вниз, слегка спереди назад и слева направо.
Одно сквозное огнестрельное пулевое ранение мягких тканей левой голени. Входная рана расположена на передней поверхности левой голени, выходная - на задне-наружной поверхности голени. Раневой канал идет сверху вниз, слегка спереди назад и справа налево. ...
Все повреждения причинены тремя выстрелами из огнестрельного оружия, заряды которых были снаряжены пулями, о чем свидетельствуют наличие трех входных ран на теле, характер и размеры входных ран, наличие пули в одном из раневых каналов.
Одинаковые размеры и характер входных ран позволяют предположить, что все три ранения причинены пулями одинакового размера.
Судя по отсутствию дополнительных факторов выстрела, все ранения причинены с неблизкого расстояния, с расстояния вне пределов действия дополнительных факторов выстрела.
Направление раневых каналов указывает о направлении выстрелов.
Смерть... наступила от острой кровопотери, развившейся в результате повреждения левого легкого и печени от огнестрельного ранения грудной летки и живота... . ...
Все остальные повреждения не являются тяжкими, у живых лиц квалифицируются по признаку длительности расстройства здоровья и, как правило, подобные повреждения относятся к легким телесным повреждениям.Все повреждения имеют признаки приблизительно одинаковой давности их причинения. Точно установить давность наступления смерти не представляется возможным ввиду отсутствия описания трупных явлений на момент обнаружения трупа. Однако, судя по состоянию трупных явлений в момент исследования трупа, смерть... могла наступить в ночь с 4 на 5 октября”.
По имеющимся документам, труп Новокаса С.Н. был доставлен 5 октября 1993 года в 12 часов 30 минут в 5-й судебно-медицинский морг горда Москвы (на базе ГКБ№67) от дома №11а по улице Дружинниковской. Ввиду отсутствия документов личность погибшего при поступлении в морг установлена не была. Опознание было произведено 28 февраля 1994 года, что зафиксировано протоколом опознания, составленным сотрудником Оперативно-разыскного отдела ГУВД г.Москвы. С 30 ноября 1993 года труп Новокаса С.Н. находился в трупохранилище в Лианозово. Обстоятельства гибели Новокаса С.Н. следствием Генеральной прокуратуры Российской Федерации с достоверностью не установлены.
В ходе предварительного расследования уголовных дел, возбужденных в связи с событиями 21 сентября - 5 октября 1993 года, органами прокуратуры было установлено, что в крови и моче многих погибших в указанных событиях наблюдалась повышенная концентрация этилового спирта, соответствовавшая состоянию алкогольного опьянения различной степени. Так, по информации Генеральной прокуратуры Российской Федерации о результатах расследования уголовного дела №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-4 октября 1993 года, на основании результатов проведенных судебно-химических экспертиз следствие сделало вывод, что среди погибших, проходивших по указанному уголовному делу,
“Вураки А.К. находился в состоянии средней степени алкогольного опьянения. Красильников С.Н. находился в состоянии легкой степени алкогольного опьянения. Марков Е.В. находился в состоянии легкой степени алкогольного опьянения. Мокин С.И. находился в состоянии легкой степе¬ни алкогольного опьянения. Никитин Е.Ю. находился в состоянии сильной степени алкогольного опьянения. Абахов В.А. находился в состоянии лег¬кой степени алкогольного опьянения. Абрашин А.А. находился в состоянии легкой степени алкогольного опьянения. Балдин Н.И. находился в состоянии тяжелого алкогольного отравления. Гулин А.К. находился в состоянии сильной степени алкогольного опьянения. Денискин А.А. находился в состоянии опьянения средней степени. Катков В.И. находился в состоянии алкогольного опьянения средней степени. Новокас С.Н. находился в сос¬тоянии алкогольного опьянения средней степени. Павлов В.А. находился в состоянии алкогольного опьянения средней степени. Папин И.В. находился в состоянии алкогольного опьянения легкой степени. Парнюгин С.И. нахо¬дился в состоянии алкогольного опьянения легкой степени. Руднев А.С. находился в состоянии алкогольного опьянения средней степени. Светозаров В.С. находился в состоянии алкогольного опьянения легкой степени. Спицын А.Ю. находился в состоянии алкогольного опьянения легкой степе¬ни. Фимин В.Н. находился в состоянии алкогольного опьянения легкой степени. Хусаинов М.X. находился в состоянии алкогольного опьянения легкой степени. Шалимов Ю.В. находился в состоянии легкого алкогольного опьянения”.
По данным Бюро судебно-медицинской экспертизы города Москвы, среди 141 погибшего в событиях 21 сентября-5 октября 1993 года 30,5% находились в состоянии алкогольного опьянения различной степени и 69,5% были трезвы. Среди нетрезвых преобладали лица в состоянии легкой степени алкогольного опьянения (19,6%).
Эти данные неоднократно использовались в некоторых средствах массовой информации и печатных изданиях, а также некоторыми должностными лицами, в том числе-работниками прокуратуры, с целью представить сторонников Верховного Совета алкоголиками, а также в подтверждение версии о якобы имевшем место массовом распитии спиртных напитков участниками акций протеста против антиконституционных действий Ельцина Б.Н., которое, якобы, было одной из причин их повышенной агрессивности, возбудимости и антисоциального поведения. В то же время, по свидетельству очевидцев, в том числе врачей, оказывавших медицинскую помощь сторонникам Верховного Совета, среди последних практически не наблюдалось лиц с клинически выраженными признаками алкогольного опьянения и связанной с этим неадекватностью поведения. Отдельные пьяные, оказывавшиеся среди массы сторонников Верховного Совета, немедленно изолировались и удалялись, в том числе-передавались сотрудникам милиции. В то же время, повышенная концентрация алкоголя в крови и в моче сама по себе не означает обязательных клинических проявлений алкогольного опьянения. Прием алкоголя даже в значительных дозах может не вызывать клинических признаков алкогольного опьянения, и наоборот. Наличие алкоголя в крови и в моче многих погибших, возможно, связано с использованием алкоголя в качестве противошокового препарата в отсутствие кровезаменителей и обезболивающих средств. Например, по свидетельству врача-добровольца Григорьева С.Г., оказывавшего помощь раненым сторонникам Верховного Совета, к нему “привели молодого человека с переломом руки, ему автоматом ударили по руке и сломали руку... И этого мальчика час никто не госпитализировал, пока индивидуальным транспортом не увезли. Он начал терять сознание. Болевой шок. И тогда, по Пирогову, обезболивание - это алкоголь. Единственное, что было - спирт. Я дал ему спирта. Тем самым он немножко затушил боль и как-то смог этот час пережить. Кстати, потом по телевидению этого мальчика показали, и хирург сказал: вот, мол, пьяный. Так это я напоил этого человека, чтобы сохранить ему жизнь, чтобы он не погиб от болевого шока”.
Следствием органов прокуратуры по уголовным делам, возбужденным в связи с событиями 21 сентября - 5 октября 1993 года, не установлено случаев использования участниками указанных событий, в том числе пострадавшими, наркотических и иных одурманивающих средств. В некоторых печатных изданиях и средствах массовой информации неоднократно распространялись сведения о якобы наличии среди сторонников Верховного Совета, в том числе, среди пострадавших, большого числа лиц, с различными психическими отклонениями и заболеваниями. По информации Генеральной прокуратуры Российской Федерации, в ходе предварительного расследования по уголовному делу №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-4 октября 1993 года установлено только 2 человека, страдавших хроническими психическими расстройствами (в целях соблюдения врачебной тайны имена их здесь не называются). Это один из обвиняемых, уголовное дело в отношении которого прекращено в соответствии со статьей 406 Уголовно-Процессуального Кодекса РСФСР (вследствие психического заболевания) и один случайно раненый при штурме Дома Советов Российской Федерации, страдающий парафренным бредом и некоторыми другими психическими расстройствами. По свидетельству доктора медицинских наук, руководителя Русского психоаналитического общества Белкина А.И., “3 октября 1993 года я был у Белого дома, несколько часов провел в возбужденной толпе. Больных в строгом смысле слова - а хроническое психическое расстройство различимо и по манере поведения - не видел”.
О расследовании уголовных дел, возбужденных в связи с событиями 21 сентября - 5 октября 1993 года
3 октября 1993 года заместителем Генерального прокурора Российской Федерации Земленушиным были возбуждены два уголовные дела: по факту захвата в этот день мэрии Москвы и произошедших при этом массовых беспорядков с погромами, захватом заложников и вооруженным сопротивлением органам власти, и по факту учинения массовых беспорядков, сопровождавших попытку захвата телецентра “Останкино”. Дела были приняты по производству помощниками Генерального прокурора Российской Федерации Степанкова В.Г.
8 октября 1993 года указанные уголовные дела были соединены в одно производство на том основании, что расследовались действия одних и тех же лиц. Возникло основное уголовное дело №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-4 октября 1993 года.
Накануне, 7 октября 1993 года, Ельцин Б.Н. издал Указ Президента Российской Федерации №1595 “О расследовании вооруженного мятежа в Москве”, в котором была дана квалификация содеянного и очерчен круг обвиняемых:
“3 октября 1993 года в г.Москве был поднят мятеж. Вооруженные группы, руководимые и направляемые экстремистскими лидерами бывшего Верховного Совета... и другими лицами, занимавшими ответственные посты, совершили нападение на важные государственные объекты, учинили массовые беспорядки, сопровождавшиеся убийствами, разрушениями поджогами. ... Организаторы и активные участники мятежа задержаны”.
Генеральному прокурору Российской Федерации Казаннику А.И., министру безопасности Российской Федерации Голушко Н.М., министру внутренних дел Российской Федерации Ерину В.Ф. было предписано “обеспечить при расследовании быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных, правильное применение закона, чтобы каждый организатор, руководитель и активный участник мятежа понес справедливое наказание”. Ранее Прокуратурой г.Москвы и межрайонными прокурорами были возбуждены 22 уголовных дела по заявлениям граждан об их избиении сотрудниками милиции в конце сентября - начале октября 1993 года. Однако в ходе предварительного следствия по этим делам не удалось собрать достаточные доказательства виновности конкретных лиц, поэтому 19 уголовных дел были приостановлены производством, а одно прекращено за отсутствием в действиях сотрудника милиции состава преступления. Уголовное преследование в отношении министра внутренних дел Российской Федерации Ерина В.Ф., начальника ГУВД Москвы Панкратова В.И., высших должностных лиц ОМОНа, милиции и внутренних войск не возбуждалось.
23 сентября 1993 года было возбуждено уголовное дело по факту нападения на охрану штаба Объединенных вооруженных сил СНГ, направленное для производства в военную прокуратуру Московского военного округа.
2 октября 1993 года Прокуратурой города Москвы было возбуждено уголовное дело о массовых беспорядках на Смоленской-Сенной площади. В тот же день Пресненской межрайонной прокуратурой было возбуждено уголовное дело по факту причинения во время событий на Смоленской-Сенной площади тяжких телесных повреждений сотруднику милиции жителем города Тирасполя Севастьяновым С.В.
Предварительное следствие по уголовному делу №18/123669-93, особенно на начальных этапах, проходило под сильным давлением “правительственной стороны”, что не позволило провести полного, объективного и всестороннего расследование обстоятельств дела, как это предусмотрено статьей 20 УПК РСФСР. Так, по свидетельству бывшего Генерального прокурора Российской Федерации Казанника А.И., “мне принесли огромнейший список (его принес “Демвыбор России”) тех людей, которых надо было арестовать в первую очередь ... Потом из администрации президента буквально лавиной пошли письма. Письма такого содержания - вот такой-то прокурор во время октябрьских событий занимал неправильную позицию, надо его немедленно сместить с занимаемой должности. ... Из Администрации президента пришло еще одно письмо. Правда, без подписи, подпись была оторвана. В письме было написано: предлагаем не устраивать никаких политических процессов. В течение 10 дней расследовать уголовное дело, всем предъявить обвинение по статье 102 старого УК и статье 17 - соучастие в убийстве. Передать дело в Военную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, самому выступить обвинителем и потребовать для всех смертной казни. ...Я докладывал о состоянии законности каждый понедельник. И Борис Николаевич... От него нельзя же было требовать глубокого и компетентного разговора по каким-то делам. Это вполне естественно: здесь должны специалисты работать. ...Я побывал у президента, доложил о состоянии законности, какие наиболее крупные дела расследуются... И вдруг перед самым прощанием Борис Николаевич неожиданно спрашивает: “Алексей Иванович, а как вы будете квалифицировать октябрьские события?” Я говорю: “Борис Николаевич, разумеется, по 98-й статье - “массовые беспорядки”. Он: “Да, это очень странно. А что, разве 102-я и 17-я не подойдут?” Понимаете, так сформулировать вопрос мог только юрист. ... Значит, накануне встречи со мной Бориса Николаевича тщательно консультировали. Я говорю: “Нет, Борис Николаевич, не подойдут”. - “А почему вы так считаете?” Я говорю: “Дело в том, что здесь можно было бы так квалифицировать, если бы, допустим, Хасбулатов, Руцкой выходили на балкон Белого дома и кричали так: немедленно уничтожить гражданина Иванова, Петрова, Сидорова, называя фамилии. Тогда бы у меня не было сомнений. А они говорили: “На “Останкино?” На мэрию”, то умысел был направлен на совершенно другое”. А он говорит: “Ну как же... люди погибли, Алексей Иванович”. А я говорю: “Здесь может быть эксцесс исполнителя, то есть исполнители вышли за пределы этого умысла”. Борис Николаевич это выслушал: “Да, а мне так не докладывали...”.
23 ноября 1993 года пресс-секретарь Президента Российской Федерации Костиков В.В. сделал Заявление, в котором прозвучали недвусмысленные обвинения органов прокуратуры в злоупотреблении “демократизмом российского правосудия”, якобы ведущем к правовому нигилизму и реваншизму. Обвиняемые по указанному уголовному делу были вновь квалифицированы как организаторы “красно-коричневого путча”, “поставившие страну на грань гражданской войны”. Костиков В.В. обвинил защиту, представлявшую интересы обвиняемых по делу в связи с событиями 3-4 октября, в совершении шагов, направленных на затягивание следствия и представлении обвиняемых в качестве потерпевших, и наоборот, “защитников демократии против красно-коричневого путча - в виде виновников”, намерении привлечь к следственным действиям Ельцина Б.Н. (Как там с оценкой 1937 года? Прим. мое) По словам Костикова В.В.,“все это усиливает правовой нигилизм, сгущает атмосферу политической вседозволенности, питает иллюзии реваншистов. Российская общественность, демократические организации, не вторгаясь в законные прерогативы следствия и защиты, со своей стороны вправе настаивать на том, чтобы обретенный демократизм российского правосудия не использовался как убежище для лиц, поставивших страну на грань гражданской войны. Демократия должна защищать демократию, а не тоталитаризм”.
По свидетельству адвоката одного из обвиняемых, “у меня сложилось впечатление, что там (в Генеральной прокуратуре Российской Федерации - Авт.) просто выполняют политический заказ. Скажем, первое время прокуратура очень форсировала события. Речь шла о том, что в январе все дела должны быть переданы в суд. Но вот прошли выборы с неожиданными результатами, и позиция прокуратуры резко изменилась. Она решила чего-то подождать. Сроки следствия были продлены до 4 марта”.
Указ №1400, другие нормативные акты и действия, направленные на его реализацию, фактически рассматривались следствием как правовые и, соответственно, якобы не имевшие прямого отношения к возникновению массовых столкновений и иных тяжких последствий. По существу игнорировалось Заключение Конституционного Суда от 21 сентября 1993 года на Указ Президента Российской Федерации от 21 сентября 1993 года №1400 “О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации” и его Обращение к гражданам России 21 сентября 1993 года, а также юридический факт немедленного прекращения президентских полномочий Ельцина Б.Н. в соответствии со статьей 121-6 действовавшей Конституции Российской Федерации. Подобное искажение правовой базы стало одной из причин того, что следствие велось неполно, односторонне, фактически с обвинительным уклоном в отношении лиц, противодействовавших реализации Указа №1400.
Антиконституционные действия “правительственной стороны”, являвшиеся главной причиной возникновения и эскалации острого политического противостояния, вылившегося в массовые столкновения, подавленные путем массированного, в значительной мере неправового применения вооруженной силы, фактически рассматривались как в основном законные и правомерные.
Искаженные юридические предпосылки привели к построению искаженной версии обстоятельств, мотивов и причинно-следственных связей происшедшего, в целом соответствовавшей пропагандистским установкам “правительственной стороны”. По версии следствия, Ельцин Б.Н., осуществляя полномочия Президента Российской Федерации, начал поэтапную конституционную реформу в Российской Федерации, руководство Верховного Совета ему противодействовало - объявило о его отрешении от власти, “присвоило” президентские полномочия вице-президенту Российской Федерации Руцкому А.В., были назначены новые “силовые министры” и созданы “незаконные вооруженные формирования”, представлявшие опасность для граждан. В ответ “правительственная сторона” приняла законные меры по обеспечению безопасности населения. 3 октября 1993 года представителями оппозиции были спровоцированы массовые столкновения с “силами правопорядка”, была прорвана блокада Дома Советов Российской Федерации. И.о.Президента Российской Федерации Руцкой А.В. и Председатель Верховного Совета Российской Федерации Хасбулатов Р.И. призвали взять штурмом мэрию Москвы и телецентр “Останкино”, Руцкой А.В. с другими лицами организовал штурм мэрии Москвы и поход на Останкино. Приехавшие к телецентру попытались силой овладеть зданием АСК-3, что привело к открытию стрельбы по людям и массовым жертвам, 4 октября 1993 года, в целях подавления “вооруженных боевиков” был осуществлен штурм здания парламента.
В то же время “для объективности” было констатировано, что военнослужащие и сотрудники милиции, устроившие бойню у телецентра “Останкино”, действовали “несогласованно” и “чрезмерно жестко”, а “ввод войсковых подразделений в Москву при массовых беспорядках и их применение против гражданских лиц, участников массовых беспорядков, не предусмотрены нормативными актами”. Таким образом ответственность за тяжкие последствия происшедшего была возложена “на обе стороны”, но обвинение предъявлено исключительно лидерам и сторонникам Верховного Совета.......
1. 1993 Позор истории V
2. 1993 Позор истории VI
В некоторых печатных изданиях и средствах массовой информации неоднократно сообщалось о случаях бессудных расстрелов сторонников Верховного Совета военнослужащими и сотрудниками милиции. Следствием Генеральной прокуратуры Российской Федерации по уголовному делу №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-4 октября 1993 года такие случаи установлены не были. В то же время, есть основания полагать, что эксцессы, давшие основание для подобных сообщений, могли иметь место, а трудности установления подобных фактов могли быть в значительной мере обусловлены обстановкой, в которой проводилось следствие. Например, по свидетельству пострадавшего Джураева А.А., находившегося утром 4 октября 1993 года на баррикаде на пересечении переулка Глубокого и Краснопресненской набережной, “4 октября 1993 года утром со стороны улицы Новый Арбат на Краснопресненскую набережную ворвались несколько БТРов. Было непонятно, кто они и на чьей стороне. Когда они подъехали к Белому Дому с них спрыгнуло несколько солдат и подбежали к группе молодых людей. Это были юноши и девушки лет 14-18-ти. Солдаты пинками и ударами прикладов погнали их к угловому дому на пересечении набережной и переулка Глубокого и приказали им стать лицом к стене, руки за голову. Командовал солдатами офицер, если мне не изменяет память - в звании подполковника, Был он роста ниже среднего, худощавый. Я его сначала принял за солдата. Обстановка была нервная, солдаты вели стрельбу куда попало. К подполковнику обратился гражданский мужчина с просьбой забрать своего родственника, который находился в группе молодых людей, стоявших под прицелом солдат. Получив разрешение он подошел к ним. В этот момент солдаты открыли стрельбу по ребятам. Через некоторое время все стихло, слышны были только стоны. Ребята, а это были безоружные девушки и юноши, были расстреляны. Мне с ребятами удалось вынести оттуда двух раненых, остальные около 12-15 человек остались лежать там. Что стало с ними я не знаю, так как в результате дальнейших событий я был вынужден покинуть это место. Могу сообщить, что один из БТРов имел на борту номер 101”.
Описанный эпизод подтвержден и другими очевидцами. В их свидетельствах имеются достаточно точные, повторяющиеся указания о месте, времени и обстоятельствах происшествия. Аналогичные показания, по словам Джураева А.А., были даны им в ходе следствия Генеральной прокуратуры Российской Федерации по уголовному делу №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-4 октября 1993 года. Проведенный анализ судебно-медицинских экспертиз погибших в событиях 21 сентября - 5 октября 1993 года подтвердил сообщения некоторых печатных изданий и средств массовой информации, что имели место случаи забора органов у пострадавших в указанных событиях для целей трансплантации:
так, Челяков Николай Николаевич, 1943 г.р., безработный, житель г.Москвы-03.10.93 г. избит у станции метро “Улица 1905 года”. Лечился на дому. 11.10.93 г. поступил в больницу им.Боткина, где скончался 12.10.93 г. от закрытой черепно-мозговой травмы, острой субдуральной гематомы и ушиба головного мозга. В тот же день поступил в морг №10 указанной больницы.
По заключению судебно-медицинской экспертизы №1173 от 24.11.93 г., “из истории болезни №22592 известно, что гр-н Челяков Н.Н., 43 лет, поступил 11.10.93 г., умер 12.10.93 г. в 11.28, через 24 часа. Со слов, был избит 3.10.1993 г. В последующем отмечалась сильная головная боль, рвота. 10.10.93 г. состояние резко ухудшилось. 11.10.93 г. обнаружен в коматозном состоянии. При поступлении в коме, анизокория. На ЭКГ смешение. В экстренном порядке произведена операция... После операции состояние больного прогрессивно ухудшалось. ... 12.10.1993 г. наступила смерть больного. Внутреннее исследование. ... На передней брюшной стенке разрезы от забора почек. Почки отсутствуют. ...Выводы. .. При исследовании трупа Челякова Н.Н. установлена закрытая черепно-мозговая травма. Состояние после двухсторонней трепанации черепа, удаления мозгового детрита слева и удаления острой субдуральной гематомы 100 мл. Очаги ушибов полюсов височной и базальной поверхностей лобных долей обоих полушарий головного мозга. Набухание и дислокация головного мозга. ...Смерть гр-на Челякова Н.Н. наступила от набухания и дислокации головного мозга, развившихся в результате черепно-мозговой травмы. ... Данное телесное повреждение возникло от действия тупого твердого предмета с широкой воздействующей поверхностью, не исключает к передвижению и совершению активных действий после причинения, по признаку опасности для жизни относится к тяжким телесным повреждениям и наступление смерти с ним находится в прямой причинной связи. Характер повреждения головного мозга не исключает возможности получения черепно-мозговой травмы при падении с высоты собственного роста и ударе о твердую поверхность”.
По свидетельству врача ММА им.И.М.Сеченова Шестакова А.М., 4 октября 1993 года Институт трансплаталогии РАМН направил 2 машины для работы с ранеными во время штурма Дома Советов.
В то же время случаи забора органов для трансплантации не носили массового характера, по-видимому, по той причине, что свыше 70% погибших скончались непосредственно на месте происшествия и при транспортировке в больницу, а у большинства умерших в реанимационных отделениях и во время стационарного лечения имелись серьезные повреждения жизненно важных органов, в том числе, связанные с массивным кровотечением и вызванным им малокровием внутренних органов, что делало последние непригодными для забора.
Установлены случаи сообщения в некоторых печатных изданиях и средствах массовой информации не соответствующих действительности сведений о характере ранений и причине смерти погибших в событиях 21 сентября - 5 октября 1993 года. Так, 5 марта 1994 года в газете “Правда” была опубликована статья Новиковой И. “Он был безымянным 150 дней”, в которой утверждалось, что у погибшего Новокаса С.Н. “два пулевых, по науке говоря - огнестрельных, ранения во лбу, снесена правая часть черепа - скорее всего из-за того, что в него стреляли с очень близкого расстояния, может быть, даже в упор. Других повреждений на теле нет”.
В действительности, по заключению судебно-медицинской экспертизы №2744 от 5.10.93 г., при исследовании трупа Новокаса С.Н. были обнаружены:“...Одно слепое огнестрельное пулевое ранение левой руки, левой половины грудной клетки и живота с повреждением левого легкого, печени, 12-перстной кишки, брыжейки тонкого кишечника. Входная рана располагается на наружной поверхности левого плеча. Раневой канал идет сверху вниз, слева направо. В раневом канале (в мягких тканях левого бедра) обнаружена пуля. Малокровие легких, малокровие коркового слоя почек, 1,3 литра крови в левой плевральной полости, 2,7 литра крови в брюшной полости.
... Одно сквозное огнестрельное пулевое ранение мягких тканей левой ягодицы. Входная рана располагается в области левой подвздошной кости, выходная - на левой ягодице. Раневой канал идет сверху вниз, слегка спереди назад и слева направо.
Одно сквозное огнестрельное пулевое ранение мягких тканей левой голени. Входная рана расположена на передней поверхности левой голени, выходная - на задне-наружной поверхности голени. Раневой канал идет сверху вниз, слегка спереди назад и справа налево. ...
Все повреждения причинены тремя выстрелами из огнестрельного оружия, заряды которых были снаряжены пулями, о чем свидетельствуют наличие трех входных ран на теле, характер и размеры входных ран, наличие пули в одном из раневых каналов.
Одинаковые размеры и характер входных ран позволяют предположить, что все три ранения причинены пулями одинакового размера.
Судя по отсутствию дополнительных факторов выстрела, все ранения причинены с неблизкого расстояния, с расстояния вне пределов действия дополнительных факторов выстрела.
Направление раневых каналов указывает о направлении выстрелов.
Смерть... наступила от острой кровопотери, развившейся в результате повреждения левого легкого и печени от огнестрельного ранения грудной летки и живота... . ...
Все остальные повреждения не являются тяжкими, у живых лиц квалифицируются по признаку длительности расстройства здоровья и, как правило, подобные повреждения относятся к легким телесным повреждениям.Все повреждения имеют признаки приблизительно одинаковой давности их причинения. Точно установить давность наступления смерти не представляется возможным ввиду отсутствия описания трупных явлений на момент обнаружения трупа. Однако, судя по состоянию трупных явлений в момент исследования трупа, смерть... могла наступить в ночь с 4 на 5 октября”.
По имеющимся документам, труп Новокаса С.Н. был доставлен 5 октября 1993 года в 12 часов 30 минут в 5-й судебно-медицинский морг горда Москвы (на базе ГКБ№67) от дома №11а по улице Дружинниковской. Ввиду отсутствия документов личность погибшего при поступлении в морг установлена не была. Опознание было произведено 28 февраля 1994 года, что зафиксировано протоколом опознания, составленным сотрудником Оперативно-разыскного отдела ГУВД г.Москвы. С 30 ноября 1993 года труп Новокаса С.Н. находился в трупохранилище в Лианозово. Обстоятельства гибели Новокаса С.Н. следствием Генеральной прокуратуры Российской Федерации с достоверностью не установлены.
В ходе предварительного расследования уголовных дел, возбужденных в связи с событиями 21 сентября - 5 октября 1993 года, органами прокуратуры было установлено, что в крови и моче многих погибших в указанных событиях наблюдалась повышенная концентрация этилового спирта, соответствовавшая состоянию алкогольного опьянения различной степени. Так, по информации Генеральной прокуратуры Российской Федерации о результатах расследования уголовного дела №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-4 октября 1993 года, на основании результатов проведенных судебно-химических экспертиз следствие сделало вывод, что среди погибших, проходивших по указанному уголовному делу,
“Вураки А.К. находился в состоянии средней степени алкогольного опьянения. Красильников С.Н. находился в состоянии легкой степени алкогольного опьянения. Марков Е.В. находился в состоянии легкой степени алкогольного опьянения. Мокин С.И. находился в состоянии легкой степе¬ни алкогольного опьянения. Никитин Е.Ю. находился в состоянии сильной степени алкогольного опьянения. Абахов В.А. находился в состоянии лег¬кой степени алкогольного опьянения. Абрашин А.А. находился в состоянии легкой степени алкогольного опьянения. Балдин Н.И. находился в состоянии тяжелого алкогольного отравления. Гулин А.К. находился в состоянии сильной степени алкогольного опьянения. Денискин А.А. находился в состоянии опьянения средней степени. Катков В.И. находился в состоянии алкогольного опьянения средней степени. Новокас С.Н. находился в сос¬тоянии алкогольного опьянения средней степени. Павлов В.А. находился в состоянии алкогольного опьянения средней степени. Папин И.В. находился в состоянии алкогольного опьянения легкой степени. Парнюгин С.И. нахо¬дился в состоянии алкогольного опьянения легкой степени. Руднев А.С. находился в состоянии алкогольного опьянения средней степени. Светозаров В.С. находился в состоянии алкогольного опьянения легкой степени. Спицын А.Ю. находился в состоянии алкогольного опьянения легкой степе¬ни. Фимин В.Н. находился в состоянии алкогольного опьянения легкой степени. Хусаинов М.X. находился в состоянии алкогольного опьянения легкой степени. Шалимов Ю.В. находился в состоянии легкого алкогольного опьянения”.
По данным Бюро судебно-медицинской экспертизы города Москвы, среди 141 погибшего в событиях 21 сентября-5 октября 1993 года 30,5% находились в состоянии алкогольного опьянения различной степени и 69,5% были трезвы. Среди нетрезвых преобладали лица в состоянии легкой степени алкогольного опьянения (19,6%).
Эти данные неоднократно использовались в некоторых средствах массовой информации и печатных изданиях, а также некоторыми должностными лицами, в том числе-работниками прокуратуры, с целью представить сторонников Верховного Совета алкоголиками, а также в подтверждение версии о якобы имевшем место массовом распитии спиртных напитков участниками акций протеста против антиконституционных действий Ельцина Б.Н., которое, якобы, было одной из причин их повышенной агрессивности, возбудимости и антисоциального поведения. В то же время, по свидетельству очевидцев, в том числе врачей, оказывавших медицинскую помощь сторонникам Верховного Совета, среди последних практически не наблюдалось лиц с клинически выраженными признаками алкогольного опьянения и связанной с этим неадекватностью поведения. Отдельные пьяные, оказывавшиеся среди массы сторонников Верховного Совета, немедленно изолировались и удалялись, в том числе-передавались сотрудникам милиции. В то же время, повышенная концентрация алкоголя в крови и в моче сама по себе не означает обязательных клинических проявлений алкогольного опьянения. Прием алкоголя даже в значительных дозах может не вызывать клинических признаков алкогольного опьянения, и наоборот. Наличие алкоголя в крови и в моче многих погибших, возможно, связано с использованием алкоголя в качестве противошокового препарата в отсутствие кровезаменителей и обезболивающих средств. Например, по свидетельству врача-добровольца Григорьева С.Г., оказывавшего помощь раненым сторонникам Верховного Совета, к нему “привели молодого человека с переломом руки, ему автоматом ударили по руке и сломали руку... И этого мальчика час никто не госпитализировал, пока индивидуальным транспортом не увезли. Он начал терять сознание. Болевой шок. И тогда, по Пирогову, обезболивание - это алкоголь. Единственное, что было - спирт. Я дал ему спирта. Тем самым он немножко затушил боль и как-то смог этот час пережить. Кстати, потом по телевидению этого мальчика показали, и хирург сказал: вот, мол, пьяный. Так это я напоил этого человека, чтобы сохранить ему жизнь, чтобы он не погиб от болевого шока”.
Следствием органов прокуратуры по уголовным делам, возбужденным в связи с событиями 21 сентября - 5 октября 1993 года, не установлено случаев использования участниками указанных событий, в том числе пострадавшими, наркотических и иных одурманивающих средств. В некоторых печатных изданиях и средствах массовой информации неоднократно распространялись сведения о якобы наличии среди сторонников Верховного Совета, в том числе, среди пострадавших, большого числа лиц, с различными психическими отклонениями и заболеваниями. По информации Генеральной прокуратуры Российской Федерации, в ходе предварительного расследования по уголовному делу №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-4 октября 1993 года установлено только 2 человека, страдавших хроническими психическими расстройствами (в целях соблюдения врачебной тайны имена их здесь не называются). Это один из обвиняемых, уголовное дело в отношении которого прекращено в соответствии со статьей 406 Уголовно-Процессуального Кодекса РСФСР (вследствие психического заболевания) и один случайно раненый при штурме Дома Советов Российской Федерации, страдающий парафренным бредом и некоторыми другими психическими расстройствами. По свидетельству доктора медицинских наук, руководителя Русского психоаналитического общества Белкина А.И., “3 октября 1993 года я был у Белого дома, несколько часов провел в возбужденной толпе. Больных в строгом смысле слова - а хроническое психическое расстройство различимо и по манере поведения - не видел”.
О расследовании уголовных дел, возбужденных в связи с событиями 21 сентября - 5 октября 1993 года
3 октября 1993 года заместителем Генерального прокурора Российской Федерации Земленушиным были возбуждены два уголовные дела: по факту захвата в этот день мэрии Москвы и произошедших при этом массовых беспорядков с погромами, захватом заложников и вооруженным сопротивлением органам власти, и по факту учинения массовых беспорядков, сопровождавших попытку захвата телецентра “Останкино”. Дела были приняты по производству помощниками Генерального прокурора Российской Федерации Степанкова В.Г.
8 октября 1993 года указанные уголовные дела были соединены в одно производство на том основании, что расследовались действия одних и тех же лиц. Возникло основное уголовное дело №18/123669-93 о массовых беспорядках в городе Москве 3-4 октября 1993 года.
Накануне, 7 октября 1993 года, Ельцин Б.Н. издал Указ Президента Российской Федерации №1595 “О расследовании вооруженного мятежа в Москве”, в котором была дана квалификация содеянного и очерчен круг обвиняемых:
“3 октября 1993 года в г.Москве был поднят мятеж. Вооруженные группы, руководимые и направляемые экстремистскими лидерами бывшего Верховного Совета... и другими лицами, занимавшими ответственные посты, совершили нападение на важные государственные объекты, учинили массовые беспорядки, сопровождавшиеся убийствами, разрушениями поджогами. ... Организаторы и активные участники мятежа задержаны”.
Генеральному прокурору Российской Федерации Казаннику А.И., министру безопасности Российской Федерации Голушко Н.М., министру внутренних дел Российской Федерации Ерину В.Ф. было предписано “обеспечить при расследовании быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных, правильное применение закона, чтобы каждый организатор, руководитель и активный участник мятежа понес справедливое наказание”. Ранее Прокуратурой г.Москвы и межрайонными прокурорами были возбуждены 22 уголовных дела по заявлениям граждан об их избиении сотрудниками милиции в конце сентября - начале октября 1993 года. Однако в ходе предварительного следствия по этим делам не удалось собрать достаточные доказательства виновности конкретных лиц, поэтому 19 уголовных дел были приостановлены производством, а одно прекращено за отсутствием в действиях сотрудника милиции состава преступления. Уголовное преследование в отношении министра внутренних дел Российской Федерации Ерина В.Ф., начальника ГУВД Москвы Панкратова В.И., высших должностных лиц ОМОНа, милиции и внутренних войск не возбуждалось.
23 сентября 1993 года было возбуждено уголовное дело по факту нападения на охрану штаба Объединенных вооруженных сил СНГ, направленное для производства в военную прокуратуру Московского военного округа.
2 октября 1993 года Прокуратурой города Москвы было возбуждено уголовное дело о массовых беспорядках на Смоленской-Сенной площади. В тот же день Пресненской межрайонной прокуратурой было возбуждено уголовное дело по факту причинения во время событий на Смоленской-Сенной площади тяжких телесных повреждений сотруднику милиции жителем города Тирасполя Севастьяновым С.В.
Предварительное следствие по уголовному делу №18/123669-93, особенно на начальных этапах, проходило под сильным давлением “правительственной стороны”, что не позволило провести полного, объективного и всестороннего расследование обстоятельств дела, как это предусмотрено статьей 20 УПК РСФСР. Так, по свидетельству бывшего Генерального прокурора Российской Федерации Казанника А.И., “мне принесли огромнейший список (его принес “Демвыбор России”) тех людей, которых надо было арестовать в первую очередь ... Потом из администрации президента буквально лавиной пошли письма. Письма такого содержания - вот такой-то прокурор во время октябрьских событий занимал неправильную позицию, надо его немедленно сместить с занимаемой должности. ... Из Администрации президента пришло еще одно письмо. Правда, без подписи, подпись была оторвана. В письме было написано: предлагаем не устраивать никаких политических процессов. В течение 10 дней расследовать уголовное дело, всем предъявить обвинение по статье 102 старого УК и статье 17 - соучастие в убийстве. Передать дело в Военную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, самому выступить обвинителем и потребовать для всех смертной казни. ...Я докладывал о состоянии законности каждый понедельник. И Борис Николаевич... От него нельзя же было требовать глубокого и компетентного разговора по каким-то делам. Это вполне естественно: здесь должны специалисты работать. ...Я побывал у президента, доложил о состоянии законности, какие наиболее крупные дела расследуются... И вдруг перед самым прощанием Борис Николаевич неожиданно спрашивает: “Алексей Иванович, а как вы будете квалифицировать октябрьские события?” Я говорю: “Борис Николаевич, разумеется, по 98-й статье - “массовые беспорядки”. Он: “Да, это очень странно. А что, разве 102-я и 17-я не подойдут?” Понимаете, так сформулировать вопрос мог только юрист. ... Значит, накануне встречи со мной Бориса Николаевича тщательно консультировали. Я говорю: “Нет, Борис Николаевич, не подойдут”. - “А почему вы так считаете?” Я говорю: “Дело в том, что здесь можно было бы так квалифицировать, если бы, допустим, Хасбулатов, Руцкой выходили на балкон Белого дома и кричали так: немедленно уничтожить гражданина Иванова, Петрова, Сидорова, называя фамилии. Тогда бы у меня не было сомнений. А они говорили: “На “Останкино?” На мэрию”, то умысел был направлен на совершенно другое”. А он говорит: “Ну как же... люди погибли, Алексей Иванович”. А я говорю: “Здесь может быть эксцесс исполнителя, то есть исполнители вышли за пределы этого умысла”. Борис Николаевич это выслушал: “Да, а мне так не докладывали...”.
23 ноября 1993 года пресс-секретарь Президента Российской Федерации Костиков В.В. сделал Заявление, в котором прозвучали недвусмысленные обвинения органов прокуратуры в злоупотреблении “демократизмом российского правосудия”, якобы ведущем к правовому нигилизму и реваншизму. Обвиняемые по указанному уголовному делу были вновь квалифицированы как организаторы “красно-коричневого путча”, “поставившие страну на грань гражданской войны”. Костиков В.В. обвинил защиту, представлявшую интересы обвиняемых по делу в связи с событиями 3-4 октября, в совершении шагов, направленных на затягивание следствия и представлении обвиняемых в качестве потерпевших, и наоборот, “защитников демократии против красно-коричневого путча - в виде виновников”, намерении привлечь к следственным действиям Ельцина Б.Н. (Как там с оценкой 1937 года? Прим. мое) По словам Костикова В.В.,“все это усиливает правовой нигилизм, сгущает атмосферу политической вседозволенности, питает иллюзии реваншистов. Российская общественность, демократические организации, не вторгаясь в законные прерогативы следствия и защиты, со своей стороны вправе настаивать на том, чтобы обретенный демократизм российского правосудия не использовался как убежище для лиц, поставивших страну на грань гражданской войны. Демократия должна защищать демократию, а не тоталитаризм”.
По свидетельству адвоката одного из обвиняемых, “у меня сложилось впечатление, что там (в Генеральной прокуратуре Российской Федерации - Авт.) просто выполняют политический заказ. Скажем, первое время прокуратура очень форсировала события. Речь шла о том, что в январе все дела должны быть переданы в суд. Но вот прошли выборы с неожиданными результатами, и позиция прокуратуры резко изменилась. Она решила чего-то подождать. Сроки следствия были продлены до 4 марта”.
Указ №1400, другие нормативные акты и действия, направленные на его реализацию, фактически рассматривались следствием как правовые и, соответственно, якобы не имевшие прямого отношения к возникновению массовых столкновений и иных тяжких последствий. По существу игнорировалось Заключение Конституционного Суда от 21 сентября 1993 года на Указ Президента Российской Федерации от 21 сентября 1993 года №1400 “О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации” и его Обращение к гражданам России 21 сентября 1993 года, а также юридический факт немедленного прекращения президентских полномочий Ельцина Б.Н. в соответствии со статьей 121-6 действовавшей Конституции Российской Федерации. Подобное искажение правовой базы стало одной из причин того, что следствие велось неполно, односторонне, фактически с обвинительным уклоном в отношении лиц, противодействовавших реализации Указа №1400.
Антиконституционные действия “правительственной стороны”, являвшиеся главной причиной возникновения и эскалации острого политического противостояния, вылившегося в массовые столкновения, подавленные путем массированного, в значительной мере неправового применения вооруженной силы, фактически рассматривались как в основном законные и правомерные.
Искаженные юридические предпосылки привели к построению искаженной версии обстоятельств, мотивов и причинно-следственных связей происшедшего, в целом соответствовавшей пропагандистским установкам “правительственной стороны”. По версии следствия, Ельцин Б.Н., осуществляя полномочия Президента Российской Федерации, начал поэтапную конституционную реформу в Российской Федерации, руководство Верховного Совета ему противодействовало - объявило о его отрешении от власти, “присвоило” президентские полномочия вице-президенту Российской Федерации Руцкому А.В., были назначены новые “силовые министры” и созданы “незаконные вооруженные формирования”, представлявшие опасность для граждан. В ответ “правительственная сторона” приняла законные меры по обеспечению безопасности населения. 3 октября 1993 года представителями оппозиции были спровоцированы массовые столкновения с “силами правопорядка”, была прорвана блокада Дома Советов Российской Федерации. И.о.Президента Российской Федерации Руцкой А.В. и Председатель Верховного Совета Российской Федерации Хасбулатов Р.И. призвали взять штурмом мэрию Москвы и телецентр “Останкино”, Руцкой А.В. с другими лицами организовал штурм мэрии Москвы и поход на Останкино. Приехавшие к телецентру попытались силой овладеть зданием АСК-3, что привело к открытию стрельбы по людям и массовым жертвам, 4 октября 1993 года, в целях подавления “вооруженных боевиков” был осуществлен штурм здания парламента.
В то же время “для объективности” было констатировано, что военнослужащие и сотрудники милиции, устроившие бойню у телецентра “Останкино”, действовали “несогласованно” и “чрезмерно жестко”, а “ввод войсковых подразделений в Москву при массовых беспорядках и их применение против гражданских лиц, участников массовых беспорядков, не предусмотрены нормативными актами”. Таким образом ответственность за тяжкие последствия происшедшего была возложена “на обе стороны”, но обвинение предъявлено исключительно лидерам и сторонникам Верховного Совета.......