Заключение 1993 год (Ю.И.Хабаров )
Продолжение... начало тут- ( Заключение 1993 год (М.М. Крючков+Ю.И.Хабаров) )
Невольно подумал о большомгражданском мужестве, честности и порядочности действительно умного русского человека-председателя Конституционного Суда РФ В.Зорькина-дважды за один только 1993 год (в марте и сентябре месяцах) буквально ударившим в набат, предупредив Русский народ о грозящей ему беде! В марте месяце 1993 года представители народа не вняли тревожному предупреждению В.Зорькина и не проголосовали за т.н. “импичмент” - отставку Ельцина. Как поведут себя на этот раз народные избранники? Извлекут ли уроки из прошлого опыта, осознают ли чудовищную опасность, нависшую над страной и народом? В Верховном Совете началось голосование. Минуты ожидания результатов голосования-мучительны. Проносятся перед взором аналогичная ситуация ожидания результатов голосования в марте 1993 года. Тогда была другая площадь-Манежная и заседание Верховного Совета происходило в Кремле, в нескольких метрах от собравшихся по зову КПРФ на митинг, требовавших отставки Президента. Тоже тревожное ожидание тысяч собравшихся людей. От нашей организации нас трое- Боярский В.А., Владимиров Г.М. и я. Холодно. Вслушиваемся в хрипы и шумы репродуктора, висящего на стене гостиницы “Москва”. И, наконец: - “...для объявления президенту импичмента не хватило...”.
Как будет на сей раз? Наконец объявляются результаты голосования. За отстранение Ельцина от должности Президента РФ проголосовало 136 чел., против отстранения - 1 чел. (Носовец), воздержалось - 3 человека. Площадь-в шквале аплодисментов и радостных криков. Но, радуются и поздравляют друг друга не все. С тревогой заметил множество озабоченных, снующих между людьми молодых людей, как бы рыскающих в поисках “нужной” информации. Решив проверить свою догадку я стал наблюдать за одним таким субъектом. Он явно искал заказную информацию-информацию об организаторах и руководителях этой массы людей, так быстро явившихся к Дому Советов. Он ни с кем не заговаривал, его интересовали только группы людей, в которых шел хотя-бы какой-то обмен мнениями. Он подходил, прислушивался, вглядывался в лица беспечных людей и также быстро удалялся к другой группе и вновь слушал, смотрел, запоминал. В какой-то момент времени мне показались преувеличением мои подозрения, но неожиданно объект моих наблюдений стал уходить в сторону ул. Николаева, проталкиваясь через плотно стоявших людей. Зайдя под крону деревьев он, оглядываясь, вынул из кармана плаща портативный радиотелефон и быстро, приглушенным голосом, все время оглядываясь вокруг, начал “сбрасывать” информацию. Сомнений не было. Власти хорошо подготовились к противостоянию и с Верховным Советом и с народом. Важно было выяснить окружению Ельцина, Черномырдина и военным руководителям во главе с Грачевым-стоят ли за массами людей, собравшимися у Дома Сове¬тов, серьезные политические организации КПРФ, патриоты и др. Как потом увидим-это им вполне удалось выяснить с помощью секретной агентуры-буквально кишевшей в толпах неорганизованного народа. Выяснив, что никакой серьезной силы за стоявшими днями и ночами людьми попросту нет, они откажутся от переговоров, наплюют на коррумпированных церковных иерархов и выберут каннибальский вариант -расстрел Верховного Совета РСФСР и приверженцев социалистического выбора России, пришедших защищать Советскую власть к стенам Дома Советов.
Глядя на море людей, стоявших на площади, почувствовал зримо ход Истории. Как бы из глубины памяти всплыло другое событие, произошедшее именно 21 сентября 1380 года - Куликовская битва с татаро-генуэзскими ордами Мамая. Тогда была Победа-Победа русского народа! Поделился с окружающими и проф.Розановым об этом-у всех и удивление и вопрос-как будет на этот раз, устоим или нет?
По радио объявили о выступлении и.о.Президента РФ А.Руцкого. Невольно посмотрел на часы-было 00 часов 22 минуты 22-го сентября 1993 года. Руцкой заявил, что он приступил к исполнению обязанностей Президента РФ и своим первым Указом он отменил неконституционный Указ №1400 Ельцина. Затем Руцкой обратился к Верховному Совету с просьбой назначить, в соответствии с Конституцией, новые выборы Президента РФ на 22 декабря 1993 г. Своим последним Постановлением, принятым и объявленным в ночь с 21-го на 22 сентября, Верховный Совет назначил: Министром обороны РФ-генерала Ачалова и Министром внутренних дел-генерала Баранникова.
Остаток ночи после окончания заседания Верховного Совета провел на площади у Дома Советов. Ночь была холодной. Во всем чувствовалась тревога, неизвестность. Начиная с 7 час. 30 мин. на бал¬коне стали появляться члены Верховного Совета, кратко освещая события прошедшей ночи и призывая стоявших на площади людей не покидать площадь, своим присутствием оказывать давление на колеблющихся депутатов. Объявили о созыве 22-го сентября 1993 года чрезвычайного 10-го съезда народных депутатов РФ.
За ночь участников митинга на площади значительно поубавилось, но с наступлением светлого дня, часам к 9-ти стали прибывать новые люди, быстро образуя отдельные группы вокруг свидетелей событий прошедшей ночи, ловя каждое произнесенное слово. Интересовало все-от назначений Министров до отстранения от должности Президента Ельцина... И вот уже безвестные активисты деловито расстанавливают столики и добровольцы начинают сбор свидетельских показаний от свидетелей и участников Первомайской демонстрации 93 года и зверской расправы с демонстрантами Московского ОМОНа. По распоряжению мэра Москвы, бывшего члена КПСС-Лужкова. Активное участие в сборе показаний принимают женщины и члены нашей партийной организации - В.А.Боярский и В.В.Мещеряков. Казалось бы, идет обычная, повседневная работа по разрешению “обычного” демократического противостояния-одних до смерти избили, другие до смерти избивали. Внезапно ко мне обратилась доверительно интеллигентного вида, женщина, попросив участвовать в цепочке оповещения защитников Дома Советов. Я немедленно дал согласие и телефон для связи в тревожной ситуации. Это была первая акция самоорганизации участников защиты Дома Советов, безусловно необходимая и, к большому сожалению, последняя в трагических событиях того противостояния. Ни руководство ВС, ни и.о. Президента, ни вновь назначенные руководители Министерств не приложили усилий для организации целенаправленного сопротивления режиму, предпочитая пассивное “сидение” в стенах Дома Советов активным действиям с опорой на народные массы, пришедшие к Дому Советов, чтобы выразить им свою поддержку.
А между тем тучи над Домом Советов начали сгущаться. Это чувствовалось по тем мерам, которые предпринимали по отношению к Верховному Совету властные структуры-постепенно милиция начала устанавливать вокруг Дома Советов передвижные заграждения, вообще появилось больше милиции и среди них стало больше рядовых милиционеров, как оказалось из разговоров с ними это были солдаты МВД, переодетые в милицейскую форму. Вокруг Дома Советов СМИ установили буквально стену молчания, и лишь изредка доходили слухи о будто бы ведущихся переговорах между представителями Верховного Совета и режимом, проходившими в Даниловом монастыре. Источником информации для меня, в основном, была Тамара Александровна, успевавшая сообщать мне услышанное ею по радиотрансляции в те минуты, когда я прибегал домой чтобы подкрепиться на скорую руку.
23-го сентября провели партийное собрание обсудив один вопрос: “О противостоянии Верховного Совета и исполнительной власти”. Приняли решение-принять все меры для поддержки Конституции РСФСР, включая личное участие в непрерывном митинге у Дома Советов, а также проведение разъяснительной работы среди населения. Все выступавшие осудили антиконституционный переворот, осуществленный кликой Ельцина. До окончания собрания М.Н.Митинский попросил отпустить его по причине того, что он должен быть, как командир взвода, у Дома Сове¬тов. Было приятно слышать, что среди нас есть оказывается и такие, что участвуют в военном формировании по защите Дома Советов.
Заскочив после собрания домой и наскоро подкрепившись и потеплее одевшись отправился к Дому Советов. На площади много народа, обсуждается только один вопрос-состоится или не состоится Х-й Съезд народных депутатов РСФСР, о созыве которого было объявлено накануне. Люди, в основном, стоят группами, среди которых буквально рыскают, почти не таясь, секретные осведомители.
И вот около 18-00 часов, первый заместитель председателя Верховного Совета Ю.М.Воронин по радио объявил, что Х-й Съезд открылся и начал свою работу. На балконе Дома Советов один сме¬няя другого выступают: Астафьев М., Павлов Н., Зюганов Г.А., Анпилов В.И., Умалатова С.
Первое сообщение со съезда-принято постановление о лиш¬нии депутатских полномочий тех депутатов, которые бойкотируют созыв Х-го Съезда. Таких депутатов оказалось около 100 (ста) человек.
Ораторы на балконе сменяют друг друга. Выступающие, особенно прибывшие на съезд делегаты, кратки, чувствуется что удивлены большим количеством москвичей, принимающих участие в таком своеобразном митинге, поэтому благодарят присутствующих на митинге за поддержку Верховного Совета и Съезда. Почти все заканчивают словами: “Главное единство и воля победить!” Почти физически ощущается влияние массы народа на настроение выступающих делегатов - сначала робких, неуверенных, но по мере того, как увидев глухо колеблющуюся массу людей и заряжаясь ее энергией, становясь все увереннее и увереннее, чувствуется как их речь становится тверже, что внутри каждого происходит невидимое движение мысли, укрепляющего каждого из них в правоте общего дела, в осознании правоты народа. Несколько иными были выступления вождей- Зюганова и Анпилова. Зюганов ни к чему не призывал, говорил громким, ровным голосом как бы стараясь вызвать у слушающих собственные выводы из тех катастрофических результатов правления режима Ельцина, результатом которого стало всеобщее падение промышленного производства и разорение сельского хозяйства. Анпилов, наоборот, не говорил, скорее кричал в манере уличного агитатора, призывая, требуя от делегатов Съезда отстранить от управления государством клику Ельцина, вернуть завоевания трудящихся в области образования, здравоохранения, трудовых отношений. Каждое требование он подкреплял движением вверх правой руки, сжатой в кулак. От его манеры выступления веяло недалекостью, политиканством самого низкого разбора, актерством.
Официально съезд назвали Чрезвычайным Х-ым Съездом народных депутатов, о чем сообщили по радио. Закончили свои выступления С.Бабурин и Саенко и, под одобрительные напутствия, быстро уходят с балкона на заседание съезда. Начала свое выступление Сажи Умалатова. Она говорит эмоционально, просит делегатов Съезда не повторить ошибку Всесоюзного съезда, приведшего к уничтожению СССР. Я в это время стоял с группой своих сотрудников, которых пригласил днем по телефону и которые, к сожалению, были единственными из многотысячного коллектива института, в котором я работал, кто на протяжении всех тревожных дней мужественно и по убеждению приходили после работы к Дому Советов нести “вахту” в поддержку уничтожаемой Советской власти. Со мною были: Генрих Михайлович Борисов, Владимир Иванович Угрюмов, Геннадий Павлович Чернышев-благороднейшие люди и умнейшие инженеры; люди чистейшей русской души, они и в трудные для России часы пришли ей на помощь. Ни один из них не был членом партии, не был крикуном, фразером, человеком позы-таких в Институте было много, но в трудную минуту они оказались вместе и я, стоя рядом с ними, испытывал большую гордость за Русского человека, за своих младших товарищей.
А в это время, когда Умалатова продолжала свое выступление, а до открытия Съезда было пять или десять минут, как будто издалека, тихо, но постепенно нарастая, начали раздаваться позывные... Советского радио. Звуки шли слева от нас все громче и громче и уже не было никакого сомнения, что это позывные: - “Широка страна моя родная...”, повторяемые неоднократно, но странным образом, как буд¬то произносимые губами, без слов, только мелодия...
Еще до людей не дошло понимание раздающихся позывных как вдруг мощно, заглушая два громкоговорителя, расположенных на балконе Дома Советов, из 4-х громкоговорителей переносной радиостанции “Трудовая Москва” стоявшей на тротуаре под балконом, раздался голос неведомого диктора: “Товарищи! Через несколько минут будет передано важное сообщение...” Внимание людей присутствовавших на площади сразу было переключено на эти 4-е громкоговорителя, вокруг которых плотной массой стояли сторонники движения “Трудовая Москва”. И, наконец, после некоторой паузы, когда казалось достаточно одной искры, чтобы воспламенить возбужденный, ждущий “важного сообщения” народ, из громкоговорителей “Трудовой Москвы” зазвучали, заглушая трансляцию митинга, слова этого “важного сообщения”: “Товарищи! Только что, группа бойцов “Союза офицеров” захватили Главный штаб Объединенного командования СНГ!” Сообщение передавалось хорошо поставленным голосом, с нарастающим пафосом, явно имитируя официальные сообщения Информбюро, которые зачитывал диктор Левитан в последние годы Великой Отечественной войны.
Сомнений быть не могло-это преднамеренная провокация, рассчитанная на срыв митинга. Вся площадь пришла в движение; люди кричали ура, хлопали в ладоши, стали переходить в сторону нахождения злополучной радиостанции, откуда продолжалось вещание: “Сейчас необходимо строиться в колонны и направляться к метро “Баррикадная” и “1905 года”, а там ехать до станции “Аэропорт” на помощь сражающимся офицерам...”
Что тут началось! Площадь буквально вся пришла в движение. Масса людей, как вал, стала клониться налево, возбуждение людей не поддается описанию. Впервые за дни долгого стояния, неопределенности, тревоги-Победа! Впереди офицеры-да, победа близка...,скорее в район метро “Аэропорт”. А на балконе мечется, именно мечется, генерал-лейтенант Титов Михаил Георгиевич, призывает, умоляет всех остаться на своих местах; борьба не окончена, депутаты колеблются в принятии решения об отставке Ельцина; только митинг, непрерывный митинг гарантирует принятие съездом необходимых решений!...
Словно какая-то сила, какая-то пружина подбросила меня и я стремительно, как мог пробираясь сквозь окружавших радиоустановку людей, подскочил к ней и увидел сидящего на ящике, державшего у самого рта микрофон и вещавшего в него ... “народного” витию одного из деятелей РК РП-Бориса Гунько! Приблизившись почти вплотную, я нагнулся к его лицу и как можно громче выкрикнул: “Гунько - ты провокатор!” На какую то секунду он откинулся от микрофона, явно не ожидая нападения по фронту, потом истошно заверещал, призывая кого-то из окружавших его сторонников. В эту минуту я почувствовал, что меня плотно обхватили несколько рук справа и слева. Обхватившие меня дрожали как псы; по их физиономиям было видно, что они находятся в крайней степени возбуждения. Я не мог отцепиться от их рук, но внезапно почувствовал, что кто-то тащит меня за одежду назад. С трудом отдирая от себя вцепившиеся руки, пятился назад и, наконец, оказался в кругу своих спасителей-моих товарищей и сотрудников по институту: Г.М.Борисова, В.И.Угрюмова, Г.П.Чернышева. Увидев, как я бросился к радиоустановке “Трудовой Москвы”, они, мгновенно оценив обстановку, бросились за мной и вовремя пришли на помощь. Между тем провокация Б.Гунько сделала свое дело. Площадь значительно поредела и было слышно как толпы людей спешно уходят в сторону станций метро “Красная Пресня” и “Баррикадная". Невольно подумалось о людях типа Б.Гунько-какую роль они играют; преднамеренно или неосознанно подталкивают ситуацию к развязке? Одно было ясно, что это люди стихийного протеста, псевдореволюционеры, не отдающие отчета своим поступкам и все подчиняющие своим желаниям. На деле их действия провокационны и гибельны для людей, и дай бог, если их усилия не оплачиваются. Еще до своего радиообращения Б.Гунько несколько раз просил подойти к радиоустановке В.И.Анпилова, но найти его не смогли. Но он все-таки явился к часам к одиннадцати ночи и стал говорить, что это сообщение о штурме Главного штаба он получил от “Союза офицеров”, но достоверность его он проверить не мог и т.д. и т.п. Говорил он нудно, оправдываясь, видимо уже зная о “результатах штурма” и об аресте (захвате) Терехова. Но мы, оставшиеся на площади у Дома Советов, всего этого еще не знали. На балконе непрерывно выступает и ведет митинг генерал М.Г.Титов-просит, слезно умаляет не уходить с митинга, не поддаваться провокациям! Его главная мысль-не оставлять Х-й Чрезвычайный Съезд народных депутатов РФ на растерзание бандам Ельцина! Постепенно присутствующие на площади успокаиваются; сосредоточенно ждут что скажет Съезд в ответ на антиконституционный переворот Ельцина. И наконец объявляют-Х-й Чрезвычайный Съезд принял решение об отстранении Ельцина от должности Президента РФ! Чуть позже выступил полковник в форме Советской армии (не запомнил его фамилии) и объявил, что он, как заместитель председателя “Союза офицеров”, возглавляемого С.Тереховым, клянется на глазах у всех присутствующих, что: “...никакого захвата Главного штаба СНГ “Союз офицеров” не планировал, и что сведения об этом-вымысел и преднамеренная провокация!”
Х-ый Съезд продолжал свою работу. Его заседание не транслировались и в 12-ом часу ночи я ушел домой с намерением вернуться утром часам к девяти утра.
24 сентября, рано утром-было 3 часа 45 минут-зазвонил телефон. К телефону подошла жена Тамара Александровна. Через некоторое время она разбудила меня и с тревогой глядя на меня сказала, что позвонили от Элеоноры Николаевны и сообщили, что поступили сведения о намечающемся штурме Дома Советов и просили оповестить “по цепочке” кого возможно, чтобы немедленно шли к Дому Советов. Сразу начал звонить Владимирову Г.М., который сказал, что отправляется немедленно, благо живет недалеко. Затем позвонил генералу Титову М.Г. Его жена от¬ветила, что его нет дома, но она его немедленно найдет и передаст эту информацию. На всякий случай, решил позвонить члену нашей партийной организации Митинскому М.Н., почти наверняка будучи уверенным, что он, как командир взвода (с его слов) сил самообороны Дома Советов находится у его стен. К телефону подошел его сын и ответил, что “папа... спит”. Я попросил разбудить его и после минутного ожидания услышал заспанный голос “коман¬дира взвода”: “Юрий Иванович-в чем дело?” Я кратко сообщил ему о намечающемся штурме и попросил действовать в соответствии с обстоятельствами и долгом. Сам же, одевшись потеплее, быстро побежал дворами к Дому Советов. У здания СЭВа стояли редкие наряды милиции, не проявляя активности. Я не заметил и никакого движения сил охраны порядка и спокойно дошел до угла Дома Советов, где прямо на тротуаре стояла брезентовая палатка с развевающимся красным флагом. У палатки стояла группа людей, возбужденно обсуждая последние события, вероятность штурма и строя прогнозы на дальнейший ход событий. Подходили новые и новые люди, явно откликнувшиеся на сигнал тревоги, переданный по цепочке оповещения неведомых патриотов.
В группе узнал работника Киевского райисполкома капитана 1-го ранга Соколова (прежде мне незнакомого). Обсудили возможность штурма уже на “профессиональном” уровне по внешним признакам поведения милиции и отсутствия подвоза ОМОНа и сошлись на том, что штурм по каким-то неизвестным причинам в ближайшее время вряд ли состоится. Тогда я решил пройти на площадь, находящуюся сзади Дома Советов, и тут-то обнаружил, что сделать это не просто, так как все пути и со стороны набережной и со стороны Конюшковской улицы преграждены нарядами милиции. Пройдя часть пути вдоль лестницы Дома Советов, вошел на газон и там под сенью деревьев и кустов свернул направо. Под деревьями, стараясь не выходить на светлые места, группами стояли молодые люди, которых уже можно назвать защитниками Дома Советов-они уже применяли методы маскировки при сосредоточении, говорили вполголоса, внимательно оглядывали каждого, кто проходил мимо.
Минуя дизельную электроустановку, установку вырабатывав¬шую электричество для Дома Советов, я вышел на площадь сзади Дома Советов в месте расположения баррикады сооруженной на углу ул. Рочдельской и Глубокого переулка. Начало светать и было видно как к балкону спешат со стороны ст. метро “Баррикадная” группы встревоженных людей. Пошел вдоль балкона, по направлению к Горбатому мостику и отметил про себя, что под балконом, на привычном месте нет усилительной радиоустановки из 4-х рожков-громкоговорителей, из которой еще недавно неслись провокационные призывы Б.Гунько. Навстречу мне шел почти старик, с палкой в руках, припадавший на правую ногу, в низко опущенной до самых бровей вязаной шапочке...в котором я тут же признал автора вчерашней провокации - Бориса Гунько. Он шел хромая, озираясь, все время поглядывая на то место, где еще вчера стояла злополучная радиоустановка “Трудовой Москвы”. Преступника тянуло на место преступления. Как метко подмечено! Он шел и шел, озираясь, стараясь быть не узнанным, и, как мне казалось, нарочно хромая, изображая безобидного, плохо одетого старика. Что происходило в его душе в эти мгновения-бог знает, но видно было, что что-то происходило...
В семь часов утра включили трансляцию и зачитали Заявление первого заместителя Верховного Совета РФ Ю.М.Воронина “О получении ВС РФ телеграммы от Северного военно-морского флота”, в которой сообщалось о поддержке Северным флотом всех решений Верховного Совета. В телеграмме также содержалось предупреждение генералу МВД Панкратову об его ответственности за действия против защитников Дома Советов. Было сообщено, что телеграмму подписал командир 1-го ранга Смирнов. Последние слова телеграммы потонули в аплодисментах и возгласах всех присутствующих. Лица радостных людей излучали свет-еще бы, оправдываются самые лучшие ожидания и надежды-армия и флот переходят на сторону Конституции и заявляют о своей поддержке. Но закрадывается и сомнение-не очередная ли это провокация? Ведь ясно, что в руках режима находятся мощные средства пропаганды, службы безопасности, все СМИ, весь аппарат подавления-и давно ясно, что руководство этих спецслужб по разным причинам, но вое больше и больше склоняется в поддержку режима. В этот же день я узнал, что весьма квалифицированные патриоты, среди них З.А.Б-й, срочно занялись выяснением источника телеграммы, которая, на самом деле, оказалась фальшивкой. Но публично об этом Верховным Советом РФ уже не будет сказано. Несбыточная мечта, блеснувшая на миг надежда умерла без последствий. Через несколько дней защитники Дома Советов, защитники Конституции и Советской власти узнают, что армия встала на сторону режима Ельцина. Перед уходом с площади у Дома Советов, приблизительно часов в девять утра, по радиотрансляции зачитали “Обращение” с просьбой записываться в полк самообороны Дома Советов. Обратил внимание на то, что не было сказано где и у кого можно записаться, но в память эта информация была занесена. И уже покидая площадь увидел, как на площадь вышли построенные в одну шеренгу “ополченцы” под командованием военного вида командира. Все “ополченцы” были одеты в гражданскую одежду, кто во что горазд, в руках у них не было даже палок. По тому, как они строились в одну шеренгу и маршировали, было видно, что большинство из них никогда в жизни не проходили элементарной строевой подготовки. Возраст “ополченцев” был самый разный-от 30 до 50 лет (приблизительно). Странным образом поразил их вид, далеко не бравый, но главное поразило то, что ни у кого не было даже намека на какое-либо оружие! На фоне беспардонной лжи русскоязычного ТВ о наличии вооруженных до зубов формированиях защитников Дома Советов-эта преднамеренная ложь, казалось, осязалась физически, при виде этих простых ребят и пожилых людей-решившихся на активную защиту Дома Советов! Отряд состоял максимум из 30-40 человек; разучивая построение, развороты и ходьбу на месте! Не знаю, наблюдали ли в это время за его учением и.о. Президента РФ-генерал-майор Руцкой и Министр обороны РФ генерал-полковник Ачалов? Но если наблюдали - какие мысли бороздили их высокие лбы? К чему готовили этих людей? Не давала покоя мысль: что будет, если режим предпримет штурм? Здесь на площади у Дома Советов собираются большие массы людей-они приходят сюда с утра до позднего вечера-одни хотят узнать последние новости о проходящем съезде народных депутатов, другие-выразить поддержку своим присутствием. Появились палатки по периферии площади: около Горбатого мостика, на углу Дружинниковской улицы, у стадиона. В палатках молодые люди-начали жечь костры, так как становилось холодно, особенно по ночам.
Снова пришел к Дому Советов часам к 16-00 и встретил группу своих сотрудников, которые пришли прямо после окончания работы. Кратко обменялись новостями и обсудили обстановку. И вот я решился высказать предложение, с утра завладевшее мною,-как мои бывшие сотрудники, мои товарищи, теперь по противостоянию с режимом, отнесутся к вступлению в полк самообороны, который формируется в Доме Советов, о чем было объявлено утром по радио. Я не настаивал, не убеждал-просто обрисовал обстановку и высказал соображение, что такое противостояние не будет вечным и с минуты на минуту режим Ельцина предпримет решительные действия по уничтожению Верховного Совета РСФСР. Надо быть готовым к вооруженному отпору. Я смотрел на сразу посерьезневшие лица товарищей. Казалось вся жизнь мгновенно проходит перед каждым. Все стояли молча. Генрих Михайлович Борисов посмотрел на меня своим спокойным взглядом, сделал шаг ко мне и сказал просто: “Я готов идти с вами, Юрий Иванович!..” И мы пошли к подъезду № 8, где, по моим предположениям, должен был быть расположен пункт записи в полк самообороны. Не доходя до подъезда, нам повстречался тов. Митинский Марк Николаевич, который буквально вчера (23-го сентября) на партийном собрании сообщил всем нам, что он является командиром взвода “сил самообороны” Дома Советов. Мне представилось как нельзя кстати обратиться к нему с просьбой о записи в полк самообороны. Мы поздоровались. Я представил ему Генриха Михайловича и кратко изложил просьбу- “помоги нам записаться в полк самообороны или, если можешь, запиши нас в свой взвод - мы приняли решение вступить в этот полк!” Несколько секунд Митинский М. смотрел на нас обоих, как мне показалось, как-то отстраненно , и потом произнес: “Запись в полк прекратили...”. Я ожидал всего, но не этого, и сразу же ответил, что этого не может быть, т.к. только сегодня утром, здесь, у Дома Советов, по радиотрансляции передали обращение с просьбой вступать в полк самообороны. Хотелось сказать, что вероятно, он не в курсе последних событий, но спросил: “почему же не записывают?” Глядя куда-то в сторону мимо нас Митинский спокойно ответил: “Нет оружия...”. Это было странно и непонятно, а главное-неправдоподобно. Я продолжаю, но веря возможности отказа в сложившейся ситуации, когда штурм Дома Советов может состояться с часу на час: “Тогда просим записать нас в резерв, пусть пока без оружия!” И тут же вопрос: “В какой резерв?” - глядя недоуменно на нас произносит Митинский. “А в такой,-отвечаю я этому странному командиру-будем ждать, пока не убьют кого-то, чтобы взять его оружие”. “Как в начале войны”, - подхватывает Г.Борисов. Этот странный диалог закончился тем, что Митинский М.Н. попросил нас прийти к подъезду № 8 часам к 12-ти ночи; мы пришли- но найти его не смогли, сколько ни ждали у это¬го подъезда.
Впоследствии я не раз размышлял об этом эпизоде. Мне казалось невероятным, что Митинский лгал, о том, что он является командиром взвода сил самообороны-ведь об этом он объявил во всеуслышание на партийном собрании 23-го сентября, когда отпрашивался именно по делам “службы” в силах самообороны Дома Советов. Но, с другой стороны,-его сон, в ночь с 23-го на 24-е сентября, когда я позвонил ему домой по тревоге? Так что же это-мальчишеское хвастовство? Чтобы покончить с этим-вспомнилось, как спустя не¬сколько месяцев после Октябрьских событий, на одной из встреч в райкоме партии, Митинский, как бы невзначай, бросил фразу: “Я, как начальник роты при защите Дома Советов...” Никто, казалось, не обратил внимание на произнесенную им фразу, но один, по фамилии Волынский, сидевший со мной за одним столом, эту фразу услышал и со смехом, громко, так, чтобы слышал Митинский, заметил: “Врет, все врет, никем он там не был...” Митинский это слышал и...промолчал.
Вокруг Дома Советов ужесточается блокада. Сначала милиция по периметру установила переносные металлические перегородки и перекрыла доступ на площадь к Дому Советов. Практически был оставлен один проход, расположенный у Горбатого мостика, но подойти к нему возможно было только со стороны Б.Девятинского переулка. Охрану этого прохода вели: изнутри-защитники Дома Советов, снаружи-милиционеры. К этому времени-26-го сентября - на всех улицах по периметру Дома Советов, неожиданно были установлены проволочные заграждения из режущей проволоки Бруно. Было ясно, что режим переходит к крайним мерам и развязка должна произойти ближайшими днями.
Ночью 26-го сентября, приблизительно в одиннадцатом часу ночи, одевшись потеплее и взяв в руки лыжную палку, пошел к Дому Советов на т.н. “пятачок”, расположенный возле троллейбусной оста¬новки “СЭВ”. Моросил дождь и было прохладно. Милиция ранее стоявшая за перегородками на этом месте, переместилась внутрь проволочного заграждения. Внезапно к проволочному заграждению со стороны проспекта Калинина подъехали двенадцать поливальных цистерн оранжевого цвета и очень профессионально, как будто осуществляя привычный маневр, одна за другой выстроились дугой вдоль проволочного заграждения, образуя второй ряд защиты. Кругом не было ни души, лишь только на углу Кутузовского моста рядом с будкой зябко прохаживался ГАИшник.
Я медленно пошел вдоль остановившихся поливальных машин, в кабинах которых копошились шофера, стараясь посмотреть каждому из этих невольных помощников режима в лицо. Все копошились долго, делая вид что прибираются в своем хозяйстве, но чувствовалась нарочитость и смятение душ. Наконец, стали вылезать из кабин, тщательно запирая двери. Собрались группой вокруг высокого, лет пятидесяти, по-видимому, самого старшего из группы. Все молчат и как-то неуклюже топчутся на месте. Мое присутствие их тяготит. Им неловко и стыдно. Я подошел к группе и громко сказал: “Славный рабочий класс роет сам себе могилу!..” Продолжая стоять на месте, не в силах поднять глаза вся группа как-то странно мялась, как будто не в силах оторваться от проклятого места. Наконец старший, теребя в руках матерчатую сумку как-то отрешенно ответил: “Мы вне политики...” “А ваши ограждения из машин и колючей проволоки тоже вне политики? - вопрошал я, приблизившись вплотную к ним. Наконец они сдвинулись с места и медленно поплелись в сторону троллейбусной остановки. Вид их был жалок. Но было видно, что свое предательство в душе каждый из них совершил. Осталось только найти оправдание и оно было найдено: “Мы вне политики!!..”
28 сентября дежурил у телефона в Киевском райисполкоме с 00 часов до 8-ми часов утра. Приблизительно в 4-00 часу утра раздался звонок и неизвестный голос передал для оповещения сообщение: “сегодня между 5 и 6-ю часами утра 28 сентября намечается штурм Дома Советов”. Я немедленно позвонил председателю Киевского райисполкома Полунину и передал полученное сообщение. Он попросил срочно обзвонить других. Позвонил Владимирову Г.М., который сказал, что срочно отправляется к Дому Советов. До Евгеньева А.Н. не дозвонился. Из приемной, где я находился спустился вниз к входной двери посмотреть нет ли подхода войск по Кутузовскому проспекту к Дому Советов, но никакого движения заметно не было. В 8 часов пришел мне на смену Владимиров Г.М. Он сообщил мне, что на 18-00 часов 28 сентября (т.е. сегодня) объявлен митинг в районе ст. метро “Баррикадная”. Мы распрощались и я отправился домой. Выпив чаю быстро направился на свой “агитпункт”-так мысленно я называл место(“пятачок”) на углу Кутузовского проспекта и Конюшковской улицы, рядом с подземным переходом у троллейбусной остановки “СЭВ”. У заграждения стояли милицейские наряды усиленные солдатами ОМОН. Постепенно стали собираться люди, что, как я заметил, очень нервировало милиционеров в звании от майора и выше, прохаживавшихся за перегородками. При обращении милицейские чины пытаются отвечать-в благодушном тоне. Так, майор милиции на вопрос-“Стрелять в народ будете?”-отвечал в нарочно добродушной манере, как-бы не допуская даже и мысли о таком исходе: “Отец, да что вы говорите, никогда мы стрелять не будем в народ -охраняем порядок, вот и все!..” Но из толпы несется убежденно: “Прикажут, и будете стрелять-хоть в мать родную...”. Майор смущается и уходит, видом своим показывая, что говорить о таком-более, чем несерьезно. И тем, не менее майор милиции-где вы были и что делали 4-го октября 1993 года?
Свидетельствую: на полугодовой панихиде по павшим у Дома Советов, состоявшейся в марте 1994 года на Дружниковской улице, я видел вас и многих других уже повышенными в звании и прекрасно экипированными. На ваших лицах была странная обеспокоенность!....Продолжение следует...
Невольно подумал о большомгражданском мужестве, честности и порядочности действительно умного русского человека-председателя Конституционного Суда РФ В.Зорькина-дважды за один только 1993 год (в марте и сентябре месяцах) буквально ударившим в набат, предупредив Русский народ о грозящей ему беде! В марте месяце 1993 года представители народа не вняли тревожному предупреждению В.Зорькина и не проголосовали за т.н. “импичмент” - отставку Ельцина. Как поведут себя на этот раз народные избранники? Извлекут ли уроки из прошлого опыта, осознают ли чудовищную опасность, нависшую над страной и народом? В Верховном Совете началось голосование. Минуты ожидания результатов голосования-мучительны. Проносятся перед взором аналогичная ситуация ожидания результатов голосования в марте 1993 года. Тогда была другая площадь-Манежная и заседание Верховного Совета происходило в Кремле, в нескольких метрах от собравшихся по зову КПРФ на митинг, требовавших отставки Президента. Тоже тревожное ожидание тысяч собравшихся людей. От нашей организации нас трое- Боярский В.А., Владимиров Г.М. и я. Холодно. Вслушиваемся в хрипы и шумы репродуктора, висящего на стене гостиницы “Москва”. И, наконец: - “...для объявления президенту импичмента не хватило...”.
Как будет на сей раз? Наконец объявляются результаты голосования. За отстранение Ельцина от должности Президента РФ проголосовало 136 чел., против отстранения - 1 чел. (Носовец), воздержалось - 3 человека. Площадь-в шквале аплодисментов и радостных криков. Но, радуются и поздравляют друг друга не все. С тревогой заметил множество озабоченных, снующих между людьми молодых людей, как бы рыскающих в поисках “нужной” информации. Решив проверить свою догадку я стал наблюдать за одним таким субъектом. Он явно искал заказную информацию-информацию об организаторах и руководителях этой массы людей, так быстро явившихся к Дому Советов. Он ни с кем не заговаривал, его интересовали только группы людей, в которых шел хотя-бы какой-то обмен мнениями. Он подходил, прислушивался, вглядывался в лица беспечных людей и также быстро удалялся к другой группе и вновь слушал, смотрел, запоминал. В какой-то момент времени мне показались преувеличением мои подозрения, но неожиданно объект моих наблюдений стал уходить в сторону ул. Николаева, проталкиваясь через плотно стоявших людей. Зайдя под крону деревьев он, оглядываясь, вынул из кармана плаща портативный радиотелефон и быстро, приглушенным голосом, все время оглядываясь вокруг, начал “сбрасывать” информацию. Сомнений не было. Власти хорошо подготовились к противостоянию и с Верховным Советом и с народом. Важно было выяснить окружению Ельцина, Черномырдина и военным руководителям во главе с Грачевым-стоят ли за массами людей, собравшимися у Дома Сове¬тов, серьезные политические организации КПРФ, патриоты и др. Как потом увидим-это им вполне удалось выяснить с помощью секретной агентуры-буквально кишевшей в толпах неорганизованного народа. Выяснив, что никакой серьезной силы за стоявшими днями и ночами людьми попросту нет, они откажутся от переговоров, наплюют на коррумпированных церковных иерархов и выберут каннибальский вариант -расстрел Верховного Совета РСФСР и приверженцев социалистического выбора России, пришедших защищать Советскую власть к стенам Дома Советов.
Глядя на море людей, стоявших на площади, почувствовал зримо ход Истории. Как бы из глубины памяти всплыло другое событие, произошедшее именно 21 сентября 1380 года - Куликовская битва с татаро-генуэзскими ордами Мамая. Тогда была Победа-Победа русского народа! Поделился с окружающими и проф.Розановым об этом-у всех и удивление и вопрос-как будет на этот раз, устоим или нет?
По радио объявили о выступлении и.о.Президента РФ А.Руцкого. Невольно посмотрел на часы-было 00 часов 22 минуты 22-го сентября 1993 года. Руцкой заявил, что он приступил к исполнению обязанностей Президента РФ и своим первым Указом он отменил неконституционный Указ №1400 Ельцина. Затем Руцкой обратился к Верховному Совету с просьбой назначить, в соответствии с Конституцией, новые выборы Президента РФ на 22 декабря 1993 г. Своим последним Постановлением, принятым и объявленным в ночь с 21-го на 22 сентября, Верховный Совет назначил: Министром обороны РФ-генерала Ачалова и Министром внутренних дел-генерала Баранникова.
Остаток ночи после окончания заседания Верховного Совета провел на площади у Дома Советов. Ночь была холодной. Во всем чувствовалась тревога, неизвестность. Начиная с 7 час. 30 мин. на бал¬коне стали появляться члены Верховного Совета, кратко освещая события прошедшей ночи и призывая стоявших на площади людей не покидать площадь, своим присутствием оказывать давление на колеблющихся депутатов. Объявили о созыве 22-го сентября 1993 года чрезвычайного 10-го съезда народных депутатов РФ.
За ночь участников митинга на площади значительно поубавилось, но с наступлением светлого дня, часам к 9-ти стали прибывать новые люди, быстро образуя отдельные группы вокруг свидетелей событий прошедшей ночи, ловя каждое произнесенное слово. Интересовало все-от назначений Министров до отстранения от должности Президента Ельцина... И вот уже безвестные активисты деловито расстанавливают столики и добровольцы начинают сбор свидетельских показаний от свидетелей и участников Первомайской демонстрации 93 года и зверской расправы с демонстрантами Московского ОМОНа. По распоряжению мэра Москвы, бывшего члена КПСС-Лужкова. Активное участие в сборе показаний принимают женщины и члены нашей партийной организации - В.А.Боярский и В.В.Мещеряков. Казалось бы, идет обычная, повседневная работа по разрешению “обычного” демократического противостояния-одних до смерти избили, другие до смерти избивали. Внезапно ко мне обратилась доверительно интеллигентного вида, женщина, попросив участвовать в цепочке оповещения защитников Дома Советов. Я немедленно дал согласие и телефон для связи в тревожной ситуации. Это была первая акция самоорганизации участников защиты Дома Советов, безусловно необходимая и, к большому сожалению, последняя в трагических событиях того противостояния. Ни руководство ВС, ни и.о. Президента, ни вновь назначенные руководители Министерств не приложили усилий для организации целенаправленного сопротивления режиму, предпочитая пассивное “сидение” в стенах Дома Советов активным действиям с опорой на народные массы, пришедшие к Дому Советов, чтобы выразить им свою поддержку.
А между тем тучи над Домом Советов начали сгущаться. Это чувствовалось по тем мерам, которые предпринимали по отношению к Верховному Совету властные структуры-постепенно милиция начала устанавливать вокруг Дома Советов передвижные заграждения, вообще появилось больше милиции и среди них стало больше рядовых милиционеров, как оказалось из разговоров с ними это были солдаты МВД, переодетые в милицейскую форму. Вокруг Дома Советов СМИ установили буквально стену молчания, и лишь изредка доходили слухи о будто бы ведущихся переговорах между представителями Верховного Совета и режимом, проходившими в Даниловом монастыре. Источником информации для меня, в основном, была Тамара Александровна, успевавшая сообщать мне услышанное ею по радиотрансляции в те минуты, когда я прибегал домой чтобы подкрепиться на скорую руку.
23-го сентября провели партийное собрание обсудив один вопрос: “О противостоянии Верховного Совета и исполнительной власти”. Приняли решение-принять все меры для поддержки Конституции РСФСР, включая личное участие в непрерывном митинге у Дома Советов, а также проведение разъяснительной работы среди населения. Все выступавшие осудили антиконституционный переворот, осуществленный кликой Ельцина. До окончания собрания М.Н.Митинский попросил отпустить его по причине того, что он должен быть, как командир взвода, у Дома Сове¬тов. Было приятно слышать, что среди нас есть оказывается и такие, что участвуют в военном формировании по защите Дома Советов.
Заскочив после собрания домой и наскоро подкрепившись и потеплее одевшись отправился к Дому Советов. На площади много народа, обсуждается только один вопрос-состоится или не состоится Х-й Съезд народных депутатов РСФСР, о созыве которого было объявлено накануне. Люди, в основном, стоят группами, среди которых буквально рыскают, почти не таясь, секретные осведомители.
И вот около 18-00 часов, первый заместитель председателя Верховного Совета Ю.М.Воронин по радио объявил, что Х-й Съезд открылся и начал свою работу. На балконе Дома Советов один сме¬няя другого выступают: Астафьев М., Павлов Н., Зюганов Г.А., Анпилов В.И., Умалатова С.
Первое сообщение со съезда-принято постановление о лиш¬нии депутатских полномочий тех депутатов, которые бойкотируют созыв Х-го Съезда. Таких депутатов оказалось около 100 (ста) человек.
Ораторы на балконе сменяют друг друга. Выступающие, особенно прибывшие на съезд делегаты, кратки, чувствуется что удивлены большим количеством москвичей, принимающих участие в таком своеобразном митинге, поэтому благодарят присутствующих на митинге за поддержку Верховного Совета и Съезда. Почти все заканчивают словами: “Главное единство и воля победить!” Почти физически ощущается влияние массы народа на настроение выступающих делегатов - сначала робких, неуверенных, но по мере того, как увидев глухо колеблющуюся массу людей и заряжаясь ее энергией, становясь все увереннее и увереннее, чувствуется как их речь становится тверже, что внутри каждого происходит невидимое движение мысли, укрепляющего каждого из них в правоте общего дела, в осознании правоты народа. Несколько иными были выступления вождей- Зюганова и Анпилова. Зюганов ни к чему не призывал, говорил громким, ровным голосом как бы стараясь вызвать у слушающих собственные выводы из тех катастрофических результатов правления режима Ельцина, результатом которого стало всеобщее падение промышленного производства и разорение сельского хозяйства. Анпилов, наоборот, не говорил, скорее кричал в манере уличного агитатора, призывая, требуя от делегатов Съезда отстранить от управления государством клику Ельцина, вернуть завоевания трудящихся в области образования, здравоохранения, трудовых отношений. Каждое требование он подкреплял движением вверх правой руки, сжатой в кулак. От его манеры выступления веяло недалекостью, политиканством самого низкого разбора, актерством.
Официально съезд назвали Чрезвычайным Х-ым Съездом народных депутатов, о чем сообщили по радио. Закончили свои выступления С.Бабурин и Саенко и, под одобрительные напутствия, быстро уходят с балкона на заседание съезда. Начала свое выступление Сажи Умалатова. Она говорит эмоционально, просит делегатов Съезда не повторить ошибку Всесоюзного съезда, приведшего к уничтожению СССР. Я в это время стоял с группой своих сотрудников, которых пригласил днем по телефону и которые, к сожалению, были единственными из многотысячного коллектива института, в котором я работал, кто на протяжении всех тревожных дней мужественно и по убеждению приходили после работы к Дому Советов нести “вахту” в поддержку уничтожаемой Советской власти. Со мною были: Генрих Михайлович Борисов, Владимир Иванович Угрюмов, Геннадий Павлович Чернышев-благороднейшие люди и умнейшие инженеры; люди чистейшей русской души, они и в трудные для России часы пришли ей на помощь. Ни один из них не был членом партии, не был крикуном, фразером, человеком позы-таких в Институте было много, но в трудную минуту они оказались вместе и я, стоя рядом с ними, испытывал большую гордость за Русского человека, за своих младших товарищей.
А в это время, когда Умалатова продолжала свое выступление, а до открытия Съезда было пять или десять минут, как будто издалека, тихо, но постепенно нарастая, начали раздаваться позывные... Советского радио. Звуки шли слева от нас все громче и громче и уже не было никакого сомнения, что это позывные: - “Широка страна моя родная...”, повторяемые неоднократно, но странным образом, как буд¬то произносимые губами, без слов, только мелодия...
Еще до людей не дошло понимание раздающихся позывных как вдруг мощно, заглушая два громкоговорителя, расположенных на балконе Дома Советов, из 4-х громкоговорителей переносной радиостанции “Трудовая Москва” стоявшей на тротуаре под балконом, раздался голос неведомого диктора: “Товарищи! Через несколько минут будет передано важное сообщение...” Внимание людей присутствовавших на площади сразу было переключено на эти 4-е громкоговорителя, вокруг которых плотной массой стояли сторонники движения “Трудовая Москва”. И, наконец, после некоторой паузы, когда казалось достаточно одной искры, чтобы воспламенить возбужденный, ждущий “важного сообщения” народ, из громкоговорителей “Трудовой Москвы” зазвучали, заглушая трансляцию митинга, слова этого “важного сообщения”: “Товарищи! Только что, группа бойцов “Союза офицеров” захватили Главный штаб Объединенного командования СНГ!” Сообщение передавалось хорошо поставленным голосом, с нарастающим пафосом, явно имитируя официальные сообщения Информбюро, которые зачитывал диктор Левитан в последние годы Великой Отечественной войны.
Сомнений быть не могло-это преднамеренная провокация, рассчитанная на срыв митинга. Вся площадь пришла в движение; люди кричали ура, хлопали в ладоши, стали переходить в сторону нахождения злополучной радиостанции, откуда продолжалось вещание: “Сейчас необходимо строиться в колонны и направляться к метро “Баррикадная” и “1905 года”, а там ехать до станции “Аэропорт” на помощь сражающимся офицерам...”
Что тут началось! Площадь буквально вся пришла в движение. Масса людей, как вал, стала клониться налево, возбуждение людей не поддается описанию. Впервые за дни долгого стояния, неопределенности, тревоги-Победа! Впереди офицеры-да, победа близка...,скорее в район метро “Аэропорт”. А на балконе мечется, именно мечется, генерал-лейтенант Титов Михаил Георгиевич, призывает, умоляет всех остаться на своих местах; борьба не окончена, депутаты колеблются в принятии решения об отставке Ельцина; только митинг, непрерывный митинг гарантирует принятие съездом необходимых решений!...
Словно какая-то сила, какая-то пружина подбросила меня и я стремительно, как мог пробираясь сквозь окружавших радиоустановку людей, подскочил к ней и увидел сидящего на ящике, державшего у самого рта микрофон и вещавшего в него ... “народного” витию одного из деятелей РК РП-Бориса Гунько! Приблизившись почти вплотную, я нагнулся к его лицу и как можно громче выкрикнул: “Гунько - ты провокатор!” На какую то секунду он откинулся от микрофона, явно не ожидая нападения по фронту, потом истошно заверещал, призывая кого-то из окружавших его сторонников. В эту минуту я почувствовал, что меня плотно обхватили несколько рук справа и слева. Обхватившие меня дрожали как псы; по их физиономиям было видно, что они находятся в крайней степени возбуждения. Я не мог отцепиться от их рук, но внезапно почувствовал, что кто-то тащит меня за одежду назад. С трудом отдирая от себя вцепившиеся руки, пятился назад и, наконец, оказался в кругу своих спасителей-моих товарищей и сотрудников по институту: Г.М.Борисова, В.И.Угрюмова, Г.П.Чернышева. Увидев, как я бросился к радиоустановке “Трудовой Москвы”, они, мгновенно оценив обстановку, бросились за мной и вовремя пришли на помощь. Между тем провокация Б.Гунько сделала свое дело. Площадь значительно поредела и было слышно как толпы людей спешно уходят в сторону станций метро “Красная Пресня” и “Баррикадная". Невольно подумалось о людях типа Б.Гунько-какую роль они играют; преднамеренно или неосознанно подталкивают ситуацию к развязке? Одно было ясно, что это люди стихийного протеста, псевдореволюционеры, не отдающие отчета своим поступкам и все подчиняющие своим желаниям. На деле их действия провокационны и гибельны для людей, и дай бог, если их усилия не оплачиваются. Еще до своего радиообращения Б.Гунько несколько раз просил подойти к радиоустановке В.И.Анпилова, но найти его не смогли. Но он все-таки явился к часам к одиннадцати ночи и стал говорить, что это сообщение о штурме Главного штаба он получил от “Союза офицеров”, но достоверность его он проверить не мог и т.д. и т.п. Говорил он нудно, оправдываясь, видимо уже зная о “результатах штурма” и об аресте (захвате) Терехова. Но мы, оставшиеся на площади у Дома Советов, всего этого еще не знали. На балконе непрерывно выступает и ведет митинг генерал М.Г.Титов-просит, слезно умаляет не уходить с митинга, не поддаваться провокациям! Его главная мысль-не оставлять Х-й Чрезвычайный Съезд народных депутатов РФ на растерзание бандам Ельцина! Постепенно присутствующие на площади успокаиваются; сосредоточенно ждут что скажет Съезд в ответ на антиконституционный переворот Ельцина. И наконец объявляют-Х-й Чрезвычайный Съезд принял решение об отстранении Ельцина от должности Президента РФ! Чуть позже выступил полковник в форме Советской армии (не запомнил его фамилии) и объявил, что он, как заместитель председателя “Союза офицеров”, возглавляемого С.Тереховым, клянется на глазах у всех присутствующих, что: “...никакого захвата Главного штаба СНГ “Союз офицеров” не планировал, и что сведения об этом-вымысел и преднамеренная провокация!”
Х-ый Съезд продолжал свою работу. Его заседание не транслировались и в 12-ом часу ночи я ушел домой с намерением вернуться утром часам к девяти утра.
24 сентября, рано утром-было 3 часа 45 минут-зазвонил телефон. К телефону подошла жена Тамара Александровна. Через некоторое время она разбудила меня и с тревогой глядя на меня сказала, что позвонили от Элеоноры Николаевны и сообщили, что поступили сведения о намечающемся штурме Дома Советов и просили оповестить “по цепочке” кого возможно, чтобы немедленно шли к Дому Советов. Сразу начал звонить Владимирову Г.М., который сказал, что отправляется немедленно, благо живет недалеко. Затем позвонил генералу Титову М.Г. Его жена от¬ветила, что его нет дома, но она его немедленно найдет и передаст эту информацию. На всякий случай, решил позвонить члену нашей партийной организации Митинскому М.Н., почти наверняка будучи уверенным, что он, как командир взвода (с его слов) сил самообороны Дома Советов находится у его стен. К телефону подошел его сын и ответил, что “папа... спит”. Я попросил разбудить его и после минутного ожидания услышал заспанный голос “коман¬дира взвода”: “Юрий Иванович-в чем дело?” Я кратко сообщил ему о намечающемся штурме и попросил действовать в соответствии с обстоятельствами и долгом. Сам же, одевшись потеплее, быстро побежал дворами к Дому Советов. У здания СЭВа стояли редкие наряды милиции, не проявляя активности. Я не заметил и никакого движения сил охраны порядка и спокойно дошел до угла Дома Советов, где прямо на тротуаре стояла брезентовая палатка с развевающимся красным флагом. У палатки стояла группа людей, возбужденно обсуждая последние события, вероятность штурма и строя прогнозы на дальнейший ход событий. Подходили новые и новые люди, явно откликнувшиеся на сигнал тревоги, переданный по цепочке оповещения неведомых патриотов.
В группе узнал работника Киевского райисполкома капитана 1-го ранга Соколова (прежде мне незнакомого). Обсудили возможность штурма уже на “профессиональном” уровне по внешним признакам поведения милиции и отсутствия подвоза ОМОНа и сошлись на том, что штурм по каким-то неизвестным причинам в ближайшее время вряд ли состоится. Тогда я решил пройти на площадь, находящуюся сзади Дома Советов, и тут-то обнаружил, что сделать это не просто, так как все пути и со стороны набережной и со стороны Конюшковской улицы преграждены нарядами милиции. Пройдя часть пути вдоль лестницы Дома Советов, вошел на газон и там под сенью деревьев и кустов свернул направо. Под деревьями, стараясь не выходить на светлые места, группами стояли молодые люди, которых уже можно назвать защитниками Дома Советов-они уже применяли методы маскировки при сосредоточении, говорили вполголоса, внимательно оглядывали каждого, кто проходил мимо.
Минуя дизельную электроустановку, установку вырабатывав¬шую электричество для Дома Советов, я вышел на площадь сзади Дома Советов в месте расположения баррикады сооруженной на углу ул. Рочдельской и Глубокого переулка. Начало светать и было видно как к балкону спешат со стороны ст. метро “Баррикадная” группы встревоженных людей. Пошел вдоль балкона, по направлению к Горбатому мостику и отметил про себя, что под балконом, на привычном месте нет усилительной радиоустановки из 4-х рожков-громкоговорителей, из которой еще недавно неслись провокационные призывы Б.Гунько. Навстречу мне шел почти старик, с палкой в руках, припадавший на правую ногу, в низко опущенной до самых бровей вязаной шапочке...в котором я тут же признал автора вчерашней провокации - Бориса Гунько. Он шел хромая, озираясь, все время поглядывая на то место, где еще вчера стояла злополучная радиоустановка “Трудовой Москвы”. Преступника тянуло на место преступления. Как метко подмечено! Он шел и шел, озираясь, стараясь быть не узнанным, и, как мне казалось, нарочно хромая, изображая безобидного, плохо одетого старика. Что происходило в его душе в эти мгновения-бог знает, но видно было, что что-то происходило...
В семь часов утра включили трансляцию и зачитали Заявление первого заместителя Верховного Совета РФ Ю.М.Воронина “О получении ВС РФ телеграммы от Северного военно-морского флота”, в которой сообщалось о поддержке Северным флотом всех решений Верховного Совета. В телеграмме также содержалось предупреждение генералу МВД Панкратову об его ответственности за действия против защитников Дома Советов. Было сообщено, что телеграмму подписал командир 1-го ранга Смирнов. Последние слова телеграммы потонули в аплодисментах и возгласах всех присутствующих. Лица радостных людей излучали свет-еще бы, оправдываются самые лучшие ожидания и надежды-армия и флот переходят на сторону Конституции и заявляют о своей поддержке. Но закрадывается и сомнение-не очередная ли это провокация? Ведь ясно, что в руках режима находятся мощные средства пропаганды, службы безопасности, все СМИ, весь аппарат подавления-и давно ясно, что руководство этих спецслужб по разным причинам, но вое больше и больше склоняется в поддержку режима. В этот же день я узнал, что весьма квалифицированные патриоты, среди них З.А.Б-й, срочно занялись выяснением источника телеграммы, которая, на самом деле, оказалась фальшивкой. Но публично об этом Верховным Советом РФ уже не будет сказано. Несбыточная мечта, блеснувшая на миг надежда умерла без последствий. Через несколько дней защитники Дома Советов, защитники Конституции и Советской власти узнают, что армия встала на сторону режима Ельцина. Перед уходом с площади у Дома Советов, приблизительно часов в девять утра, по радиотрансляции зачитали “Обращение” с просьбой записываться в полк самообороны Дома Советов. Обратил внимание на то, что не было сказано где и у кого можно записаться, но в память эта информация была занесена. И уже покидая площадь увидел, как на площадь вышли построенные в одну шеренгу “ополченцы” под командованием военного вида командира. Все “ополченцы” были одеты в гражданскую одежду, кто во что горазд, в руках у них не было даже палок. По тому, как они строились в одну шеренгу и маршировали, было видно, что большинство из них никогда в жизни не проходили элементарной строевой подготовки. Возраст “ополченцев” был самый разный-от 30 до 50 лет (приблизительно). Странным образом поразил их вид, далеко не бравый, но главное поразило то, что ни у кого не было даже намека на какое-либо оружие! На фоне беспардонной лжи русскоязычного ТВ о наличии вооруженных до зубов формированиях защитников Дома Советов-эта преднамеренная ложь, казалось, осязалась физически, при виде этих простых ребят и пожилых людей-решившихся на активную защиту Дома Советов! Отряд состоял максимум из 30-40 человек; разучивая построение, развороты и ходьбу на месте! Не знаю, наблюдали ли в это время за его учением и.о. Президента РФ-генерал-майор Руцкой и Министр обороны РФ генерал-полковник Ачалов? Но если наблюдали - какие мысли бороздили их высокие лбы? К чему готовили этих людей? Не давала покоя мысль: что будет, если режим предпримет штурм? Здесь на площади у Дома Советов собираются большие массы людей-они приходят сюда с утра до позднего вечера-одни хотят узнать последние новости о проходящем съезде народных депутатов, другие-выразить поддержку своим присутствием. Появились палатки по периферии площади: около Горбатого мостика, на углу Дружинниковской улицы, у стадиона. В палатках молодые люди-начали жечь костры, так как становилось холодно, особенно по ночам.
Снова пришел к Дому Советов часам к 16-00 и встретил группу своих сотрудников, которые пришли прямо после окончания работы. Кратко обменялись новостями и обсудили обстановку. И вот я решился высказать предложение, с утра завладевшее мною,-как мои бывшие сотрудники, мои товарищи, теперь по противостоянию с режимом, отнесутся к вступлению в полк самообороны, который формируется в Доме Советов, о чем было объявлено утром по радио. Я не настаивал, не убеждал-просто обрисовал обстановку и высказал соображение, что такое противостояние не будет вечным и с минуты на минуту режим Ельцина предпримет решительные действия по уничтожению Верховного Совета РСФСР. Надо быть готовым к вооруженному отпору. Я смотрел на сразу посерьезневшие лица товарищей. Казалось вся жизнь мгновенно проходит перед каждым. Все стояли молча. Генрих Михайлович Борисов посмотрел на меня своим спокойным взглядом, сделал шаг ко мне и сказал просто: “Я готов идти с вами, Юрий Иванович!..” И мы пошли к подъезду № 8, где, по моим предположениям, должен был быть расположен пункт записи в полк самообороны. Не доходя до подъезда, нам повстречался тов. Митинский Марк Николаевич, который буквально вчера (23-го сентября) на партийном собрании сообщил всем нам, что он является командиром взвода “сил самообороны” Дома Советов. Мне представилось как нельзя кстати обратиться к нему с просьбой о записи в полк самообороны. Мы поздоровались. Я представил ему Генриха Михайловича и кратко изложил просьбу- “помоги нам записаться в полк самообороны или, если можешь, запиши нас в свой взвод - мы приняли решение вступить в этот полк!” Несколько секунд Митинский М. смотрел на нас обоих, как мне показалось, как-то отстраненно , и потом произнес: “Запись в полк прекратили...”. Я ожидал всего, но не этого, и сразу же ответил, что этого не может быть, т.к. только сегодня утром, здесь, у Дома Советов, по радиотрансляции передали обращение с просьбой вступать в полк самообороны. Хотелось сказать, что вероятно, он не в курсе последних событий, но спросил: “почему же не записывают?” Глядя куда-то в сторону мимо нас Митинский спокойно ответил: “Нет оружия...”. Это было странно и непонятно, а главное-неправдоподобно. Я продолжаю, но веря возможности отказа в сложившейся ситуации, когда штурм Дома Советов может состояться с часу на час: “Тогда просим записать нас в резерв, пусть пока без оружия!” И тут же вопрос: “В какой резерв?” - глядя недоуменно на нас произносит Митинский. “А в такой,-отвечаю я этому странному командиру-будем ждать, пока не убьют кого-то, чтобы взять его оружие”. “Как в начале войны”, - подхватывает Г.Борисов. Этот странный диалог закончился тем, что Митинский М.Н. попросил нас прийти к подъезду № 8 часам к 12-ти ночи; мы пришли- но найти его не смогли, сколько ни ждали у это¬го подъезда.
Впоследствии я не раз размышлял об этом эпизоде. Мне казалось невероятным, что Митинский лгал, о том, что он является командиром взвода сил самообороны-ведь об этом он объявил во всеуслышание на партийном собрании 23-го сентября, когда отпрашивался именно по делам “службы” в силах самообороны Дома Советов. Но, с другой стороны,-его сон, в ночь с 23-го на 24-е сентября, когда я позвонил ему домой по тревоге? Так что же это-мальчишеское хвастовство? Чтобы покончить с этим-вспомнилось, как спустя не¬сколько месяцев после Октябрьских событий, на одной из встреч в райкоме партии, Митинский, как бы невзначай, бросил фразу: “Я, как начальник роты при защите Дома Советов...” Никто, казалось, не обратил внимание на произнесенную им фразу, но один, по фамилии Волынский, сидевший со мной за одним столом, эту фразу услышал и со смехом, громко, так, чтобы слышал Митинский, заметил: “Врет, все врет, никем он там не был...” Митинский это слышал и...промолчал.
Вокруг Дома Советов ужесточается блокада. Сначала милиция по периметру установила переносные металлические перегородки и перекрыла доступ на площадь к Дому Советов. Практически был оставлен один проход, расположенный у Горбатого мостика, но подойти к нему возможно было только со стороны Б.Девятинского переулка. Охрану этого прохода вели: изнутри-защитники Дома Советов, снаружи-милиционеры. К этому времени-26-го сентября - на всех улицах по периметру Дома Советов, неожиданно были установлены проволочные заграждения из режущей проволоки Бруно. Было ясно, что режим переходит к крайним мерам и развязка должна произойти ближайшими днями.
Ночью 26-го сентября, приблизительно в одиннадцатом часу ночи, одевшись потеплее и взяв в руки лыжную палку, пошел к Дому Советов на т.н. “пятачок”, расположенный возле троллейбусной оста¬новки “СЭВ”. Моросил дождь и было прохладно. Милиция ранее стоявшая за перегородками на этом месте, переместилась внутрь проволочного заграждения. Внезапно к проволочному заграждению со стороны проспекта Калинина подъехали двенадцать поливальных цистерн оранжевого цвета и очень профессионально, как будто осуществляя привычный маневр, одна за другой выстроились дугой вдоль проволочного заграждения, образуя второй ряд защиты. Кругом не было ни души, лишь только на углу Кутузовского моста рядом с будкой зябко прохаживался ГАИшник.
Я медленно пошел вдоль остановившихся поливальных машин, в кабинах которых копошились шофера, стараясь посмотреть каждому из этих невольных помощников режима в лицо. Все копошились долго, делая вид что прибираются в своем хозяйстве, но чувствовалась нарочитость и смятение душ. Наконец, стали вылезать из кабин, тщательно запирая двери. Собрались группой вокруг высокого, лет пятидесяти, по-видимому, самого старшего из группы. Все молчат и как-то неуклюже топчутся на месте. Мое присутствие их тяготит. Им неловко и стыдно. Я подошел к группе и громко сказал: “Славный рабочий класс роет сам себе могилу!..” Продолжая стоять на месте, не в силах поднять глаза вся группа как-то странно мялась, как будто не в силах оторваться от проклятого места. Наконец старший, теребя в руках матерчатую сумку как-то отрешенно ответил: “Мы вне политики...” “А ваши ограждения из машин и колючей проволоки тоже вне политики? - вопрошал я, приблизившись вплотную к ним. Наконец они сдвинулись с места и медленно поплелись в сторону троллейбусной остановки. Вид их был жалок. Но было видно, что свое предательство в душе каждый из них совершил. Осталось только найти оправдание и оно было найдено: “Мы вне политики!!..”
28 сентября дежурил у телефона в Киевском райисполкоме с 00 часов до 8-ми часов утра. Приблизительно в 4-00 часу утра раздался звонок и неизвестный голос передал для оповещения сообщение: “сегодня между 5 и 6-ю часами утра 28 сентября намечается штурм Дома Советов”. Я немедленно позвонил председателю Киевского райисполкома Полунину и передал полученное сообщение. Он попросил срочно обзвонить других. Позвонил Владимирову Г.М., который сказал, что срочно отправляется к Дому Советов. До Евгеньева А.Н. не дозвонился. Из приемной, где я находился спустился вниз к входной двери посмотреть нет ли подхода войск по Кутузовскому проспекту к Дому Советов, но никакого движения заметно не было. В 8 часов пришел мне на смену Владимиров Г.М. Он сообщил мне, что на 18-00 часов 28 сентября (т.е. сегодня) объявлен митинг в районе ст. метро “Баррикадная”. Мы распрощались и я отправился домой. Выпив чаю быстро направился на свой “агитпункт”-так мысленно я называл место(“пятачок”) на углу Кутузовского проспекта и Конюшковской улицы, рядом с подземным переходом у троллейбусной остановки “СЭВ”. У заграждения стояли милицейские наряды усиленные солдатами ОМОН. Постепенно стали собираться люди, что, как я заметил, очень нервировало милиционеров в звании от майора и выше, прохаживавшихся за перегородками. При обращении милицейские чины пытаются отвечать-в благодушном тоне. Так, майор милиции на вопрос-“Стрелять в народ будете?”-отвечал в нарочно добродушной манере, как-бы не допуская даже и мысли о таком исходе: “Отец, да что вы говорите, никогда мы стрелять не будем в народ -охраняем порядок, вот и все!..” Но из толпы несется убежденно: “Прикажут, и будете стрелять-хоть в мать родную...”. Майор смущается и уходит, видом своим показывая, что говорить о таком-более, чем несерьезно. И тем, не менее майор милиции-где вы были и что делали 4-го октября 1993 года?
Свидетельствую: на полугодовой панихиде по павшим у Дома Советов, состоявшейся в марте 1994 года на Дружниковской улице, я видел вас и многих других уже повышенными в звании и прекрасно экипированными. На ваших лицах была странная обеспокоенность!....Продолжение следует...