Заключение 1993 год (Доклад, подготовленный врачами...)+ССЫЛКИ НА ВЕСЬ ДОК-Т
Продолжаю публикацию официального отчета по событиям конца сентября-октября 1993 г. в Москве. Повторю-тут нет моих слов-ЭТО ОФИЦИАЛЬНЫЙ ДОКУМЕНТ РУССКОГО ПАРЛАМЕНТА!
1. Заключение 1993 год (М.М. Крючков)
2. Дума: Оценка 1993 года (Список жертв)
3. Страшная осень 1993 (2) +ссылки на все предыдущие.....
4. Заключение 1993 год (М.М. Крючков+Ю.И.Хабаров )
5. Заключение 1993 год (Ю.И.Хабаров )
6. Заключение 1993 год (Ю.И.Хабаров ) 1
Информационный материал по состоянию медицинского обеспечения защитников Верховного Совета РФ
(с 21 сентября по 4 октября 1993 г.)
(Доклад, подготовленный врачами Спасательного Центра Московской медицинской академии им. И.М.Сеченова)
I. Сущность проблемы
На основании имеющейся в нашем распоряжении информации, мы утверждаем, что во время событий 21.09.93 - 4.10.93 одним из рычагов давления на защитников Дома Советов явилось отсутствие медицинской помощи со стороны официальных органов здравоохранения, выразившееся в устранении от оказания медицинской помощи внутри зоны оцепления, необеспечения врачей-добровольцев, работавших в БД, необходимыми медикаментами и оборудованием, дезертирстве штатного медперсонала санчасти Верховного Совета РФ, отказе выделить санитарный транспорт для сопровождения колонны в Останкино, запоздалой эвакуации раненых во время штурма БД и из Останкино. Главное медицинское управление г. Москвы несет также прямую ответственность за нагнетание информационной истерии 3-4 октября, занижение числа погибших во время штурма БД, содействие проведению допросов и других следственных действий тяжелораненых защитников БД, оскорбление ряда раненых защитников БД должностными лицами некоторых лечебных учреждений, фактически руководство ГМУ г. Москвы грубо нарушило клятву Гиппократа, встав на сторону одной из противоборствующих сторон в гражданском конфликте, что в итоге повлекло за собой ухудшение состояния здоровья и смерть людей, которых еще можно было спасти при условии выполнения “врачами”-руководителями ГМУ своего долга.
II. Медицинское обеспечение лиц, находившихся в Доме Советов, с 21.09.93 по 2.10.93
Медицинская обстановка в районе БД 21-22.09.93 оставалась благополучной. Несмотря на скопление людей, отмечены 4-5 обращений за мед. помощью. В районе БД находился дежурный фельдшер Спасательного центра ММА им. И.М.Сеченова. За символическим оцеплением, рядом с оперативным штабом ГУВД работала бригада Центра экстренной медицинской помощи правительства Москвы (старший - зав. оперативно-информационным отделом ЦЭМП Д.К. Некрасов).
23.09.93 обстановка вокруг Дома накаляется. Ужесточается режим оцепления, отключается телефонная связь. Возникает угроза силового решения назревшего кризиса. В 16.15 в зону оцепления на санитарном транспорте прибывает медицинская бригада Спасательного Центра (включающая 3-х врачей и 7 чел. среднего медперсонала) по согласованию с Комиссией по чрезвычайным ситуациям Моссовета. Члены бригады оснащены запасом медикаментов на 3 дня, перевязочными средствами, носилками, средствами связи. Задача бригады-оказание первой медицинской, доврачебной и 1 врачебной помощи возможным пострадавшим в случае силовых решений конфликта, а также оказание текущей медпомощи людям, находившимся по периметру Дома. Работа бригады предусматривалась под руководством начальника санчасти Верховного Совета, во взаимодействии с городскими медицинскими службами (на основании изучения медицинской обстановки 19-21 августа 1991 г.). В помещении санчасти ВС находился скучающий дежурный врач (один!), который заявил, что он работает в обычном режиме, оказывать помощь защитникам ВС он не может, так как “медикаментов мало, а начальник санчасти в отпуске”. 23.09 силами бригады развернут медицинский пункт в цоколе 20 подъезда, установлено круглосуточное дежурство врачей. Количество обращений больных за 23-24.09 составило около 60. 24-26.09 медперсоналом Центра осуществлялось оказание текущей медицинской помощи людям, находящимся внутри зоны оцепления. Медикаменты на исходе. Для их пополнения 27 сентября из резервов Спасательного Центра ММА организуется груз, включающий кровезаменители, обезболивающие средства, перевязочные мате¬риалы, палатки, спальные мешки, теплые вещи для заболевших. На подходе к Белому Дому грузовик останавливает милиция, ссылаясь на “Указ президента”. Действия милиции поддерживаются представителем Главного медуправления - старшим бригады ЦЭМПа. Сопровождающий машину сотрудник Спасательного Центра задержан и доставляется в отделение милиции, машина с грузом опечатывается и отправляется на досмотр, после чего исчезает.
27 сентября блокада Верховного Совета становится полной. Медперсонал Спасательного Центра, возвращающийся в медпункт в 20-м подъезде, милиция по распоряжению штаба ГУВД внутрь зоны не пропускают. Один врач избит ОМОНом. 27 сентября здание ВС покидает последний штатный медработник-медсестра Н. (Остальные врачи санчасти ВС покинули здание ВС еще 26 сентября, выполнив Указ президента, ключи от санчасти забраны с собой). 27.09 врачами Центра была осуществлена госпитализация одного из членов Штаба обороны с диагнозом “острое нарушение мозгового кровообращения”, при этом сотрудники ЦЭМП препятствовали его помещению в клинику ММА, требуя направления в госпиталь МВД. 28.09 госпитализирован гражданин Н., 36 лет, диагноз “перелом шейного отдела позвоночника”. Сотрудники ЦЭМП задержали его отправку на 20 мин., выясняя паспортные данные. 1 октября сотрудники ЦЭМПа задержали на 40 минут госпитализацию сотрудницы аппарата Верховного Совета (диагноз: “Нестабильная стенокардия”), продержав все это время лежачую больную под дождем.
В связи с резким увеличением количества обращений за медицинской помощью по поводу простудных заболеваний, обострении болезней сердечно-сосудистой, пищеварительной систем у людей, находящихся в блокированном районе, нами была организована работа медпункта-амбулатории на 3-м этаже, в котором вели прием (круглосуточно) врачи-специалисты: терапевты, окулист, ЛОР, хирург. По согласованию с руководством Верховного Совета был вскрыт и по возможности задействован медпункт ВС в 1 подъезде, склад медикаментов при нем... . Организован фельдшерский пункт в бункере. Врачи-депутаты вели прием больных на 6-м этаже. Ежедневно проводился обход врачами Центра людей, находившихся по периметру здания, с целью активного выявления заболевших.
Каждый день проводился медосмотр персонала столовой ВС с целью предупреждения кишечных инфекций. Острый дефицит медикаментов, особенно обезболивающих, противошоковых, вынудил нас написать обращение в Международный Красный Крест (28.09), текст прилагается. На помощь Главного медуправления (начальник Соловьев А.Н.) и Центр экстренной медпомощи (Костомарова Л.Г., Некрасов Д.К.) надежды уже не было никакой. “Врачи” ЦЭМП, со зловещими голубыми снежинками на спине, на просьбы доставить медикаменты в осажденный Дом неизменно с 27.09 по 2.10 отвечали одно: “В городе все спокойно. Люди готовятся к выборам. Почему вы сидите там, не знаю. Пусть все выходят из Дома и получают квалифицированную медпомощь в городе. Пока они сидят там, ни одной ампулы или таблетки вы не получите согласно Указа президента”. Этих “врачей-героев” стоит назвать поименно: зав. оперативно-информационным отделом ЦЭМП г. Москвы Некрасов Дмитрий Кириллович, врачи ЦЭМПа Левицкий Борис Семенович, Коган Юрий Герцевич, зам. директора ЦЭМПа Стажадзе Левон Лонгинозович, врач Лысачев Алексей Аркадьевич. Бригада ЦЭМПа контролировала медобстановку в зоне начиная с 21 сентября, осуществляя одновременно сбор и передачу оперативной информации в штаб ГУВД и непосредственно в комиссию по чрезвычайным ситуациям Правительства Москвы. Бригада ЦЭМПа для работы использовала стандартный транспорт “скорой медицинской помощи”, несмотря на то, что фактически отношения к “скорой” не имеет. Машина ЦЭМП была оборудована самой новой аппаратурой спецсвязи, другой оперативной техникой.
30 сентября Красный Крест подготовил груз гуманитарной помощи, состоящий из сердечных препаратов и детских вещей (??), однако и он не был доставлен в Белый Дом из-за пассивности или халатности командира Московской спасательной службы при Российском Комитете Красного Креста, предпринимателя Макаренкова Алексея Ивановича, его заместителя, корреспондента “Коммерсанть” Кирцера Михаила Юзефовича, и начальника медицинского отдела спасательного отряда Красного Креста медбрата Кашлева А.А.
2 октября в Белом Доме проводился банный день. Для многих он стал последним.
2 октября врачи Спасательного Центра ММА в который уже раз предупредили дежурного врача ЦЭМП Лысачева А.А., что в случае резкого обострения обстановки у нас не хватит медицинских сил и средств, чтобы справиться с потоком пострадавших. Через 2 часа к нейтральной полосе подошел Некрасов Д.К. в сопровождении почему-то корреспондента “Московского Комсомольца” Надеждина И.Ф. (как ни странно-в белом халате), и в издевательской форме предложил написать перечень запрашиваемых медикаментов на имя начальника ГМУ г. Москвы Соловьева А.Н. на бланке Руцкого или Хасбулатова, а Соловьев, так и быть, в ближайшие дни эту просьбу рассмотрит. Тем не менее, заявка была нами составлена в соответствующей форме и передана представителю ЦЭМПа через корреспондента одной из нейтральных газет. Никакой реакции на заявку не последовало. Вечером 2 октября медики Белого Дома располагали минимальным объемом медикаментов, достаточным для оказания помощи 20 пострадавшим.
Выводы: В медицинском плане чрезвычайная ситуация в Белом Доме возникла не 4 октября, а 27 сентября, когда несколько тысяч человек, в силу своих убеждений не покидающие осажденный район, круглосуточно дежурящие на баррикадах в любую погоду, лишенные элементарных удобств вследствие отключения электроэнергии, связи, отопления, канализации, подвергающиеся постоянному нервному и физическому перенапряжению, оказались волею руководства Главного медицинского управления г. Москвы и ЦЭМПа лишенными права на медицинскую помощь. Большое скопление людей плюс бездействие медицинского руководства Москвы создавали идеальные условия для вспышки инфекционных заболеваний или эпидемии. Мы не можем назвать это иначе, как должностным преступлением. Мы утверждаем, что если бы ГМУ и ЦЭМП организовали своевременный подвоз медикаментов, необходимого мед. оборудования, организовали постоянное дежурство бригады скорой помощи в зоне оцепления, а не снаружи, обеспечили бы своевременную эвакуацию пострадавших, даже если бы были просто нейтральны в оказании помощи пострадавшим, количество жертв в ходе событий 3-4 октября было бы значительно меньше.
III. Медицинская обстановка 3-4 октября 1993 года
Около 15 часов 3 октября в медпункты Белого Дома стал поступать поток раненых и пострадавших в результате прорыва оцепления и стрельбы из мэрии (34 человека из них 7-с огнестрельными ранениями). Медпомощь им оказывалась в медпунктах 1 подъезда, 20 подъезда, 3 этажа. Первые машины скорой помощи приехали только через 50 минут. По нашим сведениям, некоторые раненые самостоятельно добирались до больниц и не учтены в этих цифрах. Ближайшая “скорая” стояла на улице Чайковского, около американского посольства. Приблизительно в 16 ч. 30 мин. к 20-му подъезду подъехала машина ЦЭМП, в которой находились вышеупомянутые Некрасов, Лысачев, а также фельдшер Заплатин. Некрасов и Лысачев вели себя крайне вызывающе, называли защитников БД скотами и ублюдками, на предложение предоставить санитарный транспорт для доставки группы врачей медбригады БД в район Останкино в связи с возможным столкновением (в это время формировалась автоколонна), ответили грубым отказом. Тем не менее, руководством медбригады БД была временно задержана машина “скорой помощи”, высажен фельдшер, отказывающийся ехать в Останкино (водитель и медбрат согласились), и на ней в Останкино были отправлены двое врачей из медбригады БД. Эта медицинская бригада героически оказывала медпомощь в Останкино раненым, находясь в эпицентре событий (всего около 80 пострадавшим). Первоначально эта машина была единственной в очаге, которая стала своеобразным медпунктом на колесах. Первые машины скорой помощи подошли к очагу не ближе чем за 500 м только через 40 минут после начала стрельбы, и только благодаря мужеству отдельных бригад “скорой помощи” была налажена эвакуация пострадавших. Большинство бригад “скорой” так и не приблизилось к телецентру, наблюдая за происходящим со стороны. Сотрудники ЦЭМП прибыли только к 24 часам. Основная нагрузка по эвакуации пострадавших легла на добровольцев и водителей частного автотранспорта.
Медицинская бригада из БД вместе с двумя врачами-добровольцами оказывали медпомощь и госпитализировали раненых в Останкино до полуночи. Во время оказания медицинской помощи погиб фельдшер-доброволец из Самары Шлыков Павел Александрович, прибывший на защиту Верховного Совета 27 сентября 1993 г. Стреляли из телецентра по белому халату. Также был ранен еще один фельдшер-доброволец.
Около 21 часа 3 октября в медпункт 20 подъезда БД стали прибывать врачи-добровольцы, также имевшие при себе крайне скудный запас медикаментов. Эта группа врачей была частично дооснащена перевязочными средствами и обезболивающими, белыми халатами и на частном микроавтобусе направлена дополнительно в Останкино.
Около 20 часов в медпункт 20 подъезда неожиданно стали поступать тяжелораненые из Останкино. Медицинская помощь до прибытия скорой им оказывалась квалифицированными врачами медбригады БД, а также врачами-депутатами (что подтверждается видеосъемками).
В 17 часов за действия, несовместимые со статусом врача (передача оперативной информации в штаб МВД и т.д.) службой безопасности Штаба обороны был задержан заведующий оперативно-информационным отделом Центра экстренной медицинской помощи г. Москвы Некрасов Д.К., являющийся доверенным лицом МВД. При досмотре у него были обнаружены и изъяты удостоверение сотрудника Правительства Москвы, полицейская рация “Моторолла”, блокнот с записями, не оставлявшими сомнения в истинном характере деятельности Некрасова Д.К.. Одновременно с ним были задержаны врач Лысачев и фельдшер Заплатин, но, по просьбе руководителя медбригады БД, отпущены и привлечены (с их согласия) к оказанию медпомощи в 20-м подъезде, в качестве замены врачей, работающих в это время в Останкино. На случай возможного обострения обстановки, хотя в возможность штурма здания ВС, находящегося в центре Москвы, мало кто верил даже из руководства Верховного Совета, по требованию представителя медицинской службы Штаба обороны был освобожден кабинет директора пищекомбината ВС Орла А.В., в освободившемся помещении разместился дополнительный медпункт, защищенный от обстрела. Ответственным по медпункту был назначен врач-доброволец Вольский А.А. Кроме него в медпункте (резервном) расположились врач и два фельдшера из медбригады БД, два врача-добровольца, а также привлеченные врач и фельдшер ЦЭМПа Лысачев и Заплатин. Второй медпункт продолжал функционировать на 3-м этаже, в нем находилось три врача и два фельдшера.
В это же время ГМУ нагнетало истерию в СМИ, крича о захваченных в заложники врачах “скорой” (как уже ясно, сотрудники ЦЭМП никакого отношения к службе “скорой” не имели, а в машине “скорой”, направленной в Останкино, из штатных сотрудников были только шофер и медбрат. Также ГМУ распространяло небылицы о толпах пьяных вооруженных защитников БД, якобы вламывающихся в мирные больницы и требующие лечить только своих раненых. “Для врача нет разницы, какие политические убеждения у раненого”, - наконец-то вспомнило руководство ГМУ.
В 2 часа 4 октября задержанный Некрасов Д.К., признавший свои действия несовместимыми со статусом врача, по просьбе Краснова А.В. (назначенного ВС и.о. мэра Москвы ) был выдворен из БД и доставлен в Краснопресненский Совет, откуда был передан представителю ГМУ. Лысачев и Заплатин оставлены в БД до утра, на случай возникновения внештатных ситуаций для усиления медбригады БД.
В 4 часа утра по приказу начальника ГМУ из района БД выводятся все машины скорой помощи, как стало ясно теперь, в преддверии штурма. По Станции скорой помощи объявляется приказ под страхом административного наказания не появляться в районе Белого Дома. Медикаменты и другие медсредства руководство ГМУ, даже зная о готовящемся штурме, в Дом не предоставляет. ...Спасательные службы МЧС, Красного Креста, зарубежные “независимые” гуманитарные организации типа “Врачи без границ” также не торопились с оказанием гуманитарной помощи защитникам осажденного Дома Советов.
4 октября. 7 ч. утра. штурм Дома. Количество раненых и убитых возрастает с каждой минутой. По безоружным людям ведется беспорядочная интенсивная стрельба из автоматического оружия, крупнокалиберных пулеметов БТРов. Большинство застигнуто врасплох. Около 8 часов утра, в разгар штурма, члену медбригады каким-то чудом удалось вытащить из под Горбатого моста нескольких раненых и отправить на стоявшем у 20-го подъезда “ЗИЛе-131” еще 12 пострадавшими в госпиталь. Около 9 часов ранен отв. врач резервного медпункта Вольский и еще один врач-доброволец. На 3-м этаже продолжает функционировать медицинский пункт, за все время штурма в нем оказана помощь более 40 пострадавшим. Многие раненые не могли получить медицинскую помощь в должном объеме в связи с нехваткой необходимых медикаментов. Многих тяжелораненых спасти не удается из-за отсутствия необходимых медикаментов и невозможности эвакуации... Кислородных баллонов, обезболивающих нет.
В 10 ч. к набережной прибывает санитарная машина Московской медицинской академии с грузом необходимых медикаментов, а также бригада врачей под руководством д-ра Шестакова А.М., они развертывают медицинский пункт на набережной. Со стороны стадиона медицинскую помощь раненым оказывает “летучий” медотряд, организованный из медиков-добровольцев членом медбригады Спасательного центра ММА.
В 12 часов представители медбригады БД организовали эвакуацию группы раненых со стороны 1 подъезда. В 12.30 эвакуированы раненые из медпункта в цоколе 20-го подъезда. Однако продолжают поступать все новые и новые раненые, которым по мере возможности оказывается помощь.
В 11 ч. 30 м. десантниками занят медпункт в цоколе 20 подъезда...
В 15.45 - захвачен медпункт на 3-м этаже. Члены медбригады БД продолжают оказывать помощь пострадавшим на этажах разбитого здания до 19 часов.
За все это время в зоне ЧС не находится ни одной машины “скорой помощи”. Ближайшие машины скорой находятся на расстоянии 800 м в расположении ОМОНа, отряда “Россия”. Имелись случаи отказа в медицинской помощи раненым, выбравшимся из разбитого Дома. Бригада ЦЭМП спокойно выжидает около ст. метро “Баррикадная”.
Выводы: во время трагических событий 3-4 октября 1993 г. государственные медицинские службы практически самоустранились от оказания медицинской помощи пострадавшим, а частично встали на путь разделения раненых на своих и чужих, что повлекло за собой тяжелые последствия. Вся тяжесть оказания медпомощи в очаге ЧС легла на плечи врачей-добровольцев, под огнем выполнявших свой врачебный долг, но не имевшим достаточно медикаментов, медоборудования, санитарного транспорта. Ни министр здравоохранения, ни начальник ГМУ так и не удосужились лично прибыть на место трагедии, чтобы лично ознакомиться с ситуацией.
IV. Ситуация после 4 октября 1993 года
В отличие от рядовых медработников, лечивших раненых в городских клиниках и больницах, действия руководства здравоохранения г.Москвы продолжали отличаться лицемерием и двуличием. Ответственным за учет количества погибших и раненых по Главному медуправлению г. Москвы становится корреспондент “Московского комсомольца” (???) Надеждин Игорь Федорович... По согласованию с руководством ГМУ в клиниках устанавливается полицейское наблюдение за ранеными. Главные врачи всех больниц пишут, по указанию Соловьева А.Н., рапорты-доносы по всем пострадавшим в октябрьские дни, с указанием всех паспортных данных, точного диагноза... Понятие врачебной тайны растоптано. Больницы прочесываются отрядами вооруженных лиц. Вопреки всем законам медицины, по согласованию с Соловьевым А.Н. с 5 октября бригады ГУВД начинают допросы и очные ставки раненых, находящихся в тяжелом, иногда безнадежном состоянии, в раннем послеоперационном периоде. Опасаясь за свою безопасность, многие раненые защитники Дома Советов вынуждены покинуть больницы в первые дни после операции, что пагубно сказалось на их здоровье. Эта вина лежит целиком и полностью на Соловьеве. ОМОН становится полновластным хозяином московских больниц, не пропуская родственников и друзей к раненым, иногда проводя их досмотр и задержание. 6 октября, при встрече координатора Спасательного Центра ММА с Главным врачом НИИ Скорой помощи им. Н.В.Склифосовского Олейником В.А. тот в ответ на предложение установить дополнительные медицинские посты для раненых наотрез отказался, назвав их бандитами и преступниками. Подобным же оскорблениям подвергались раненые со стороны некоторых врачей ряда клиник и больниц, что стало причиной самоубийства нескольких раненых (свидетельские показания у нас имеются).
9 октября с координатором медбригады БД связался Надеждин И.Ф., предложив выступить на ТВ вместе с врачами ЦЭМП и ГМУ, “оказывавшими” помощь в районе БД, “чтобы успокоить общественность по числу пострадавших”, однако он отказался участвовать в фальсификации.
Начиная с 5 октября, оправившееся руководство ГМУ и ЦЭМП предпринимает судорожные попытки восстановить свое реноме. С этой целью постоянно муссируются бредни про врачей-заложников, задержанных бандитами из БД, героизм врачей ЦЭМПа в Останкино и у БД. В центральной прессе даются “точные” сводки о числе пострадавших, рассказывается о колоссальной гуманитарной помощи Запада для раненых и больных.
Одновременно заметаются следы по точному числу пострадавших. Засекречиваются все материалы по 21.09 - 4.10.93, находящиеся в ЦЭМПе. Переписываются некоторые истории болезни раненых и умерших, изменяются даты поступления в морги и больницы. Часть пострадавших, по согласованию с руководством ГМУ перевозится в морги других городов.
Срочно меняют удостоверения сотрудников ЦЭМП, убирая надпись “Правительство Москвы”, вводится новая форма, меняются частоты связи, усиливается охрана ГМУ и ЦЭМП. “Врачи” ЦЭМП вызываются в Генеральную прокуратуру, где с удовольствием дают показания, кто из раненых защитников был с оружием... По мнению одного из следователей Генпрокуратуры, у него за всю практику не было лучших помощников, чем сотрудники ЦЭМП...
В октябре 1993 г. ГМУ организует пресс-конференцию врачей-“заложников”, на которой те с удовольствием рассказывают про свой “героизм”, попутно обливая грязью врачей медбригады БД.
В декабре 1993г. с подачи Соловьева и Надеждина, в желтой прессе осуществляется попытка дискредитации руководителя медбригады Дома Советов. Его обвиняют в ношении оружия, принадлежности к РНЕ... Основные свидетели все те же Некрасов и Лысачев. Ни одно из этих обвинений в Генпрокуратуре не подтверждается...
В январе 1994 г. Президентом Ельциным подписывается Указ о награждении медиков, проявивших мужество и героизм, при оказании помощи 3-4 октября. 90% награжденных - ответработники ГМУ, врачи МВД, сотрудники ЦЭМП (конечно же, все те же - Некрасов, Лысачев). Из врачей-добровольцев - д-р Шестаков.
Нам, медикам, работавшим в Доме Советов весь период блокады и штурма, не нужны никакие награды и благодарности. Мы требуем только, чтобы ответственные за гибель ни в чем не повинных граждан России, где бы они не служили - в армии, МВД, или Минздраве, были названы поименно. Чтобы, наконец, было названо точное число погибших и раненых. Мы требуем независимого и объективного расследования действий руководства Главного медуправления, называемых нами, как преступное бездействие и саботаж. Мы требуем немедленной отставки начальника Главного медуправления (в настоящее время преобразованного в Департамент здравоохранения г. Москвы) г-на Соловьева А.Н., руководства ЦЭМПа, увольнения зав. оперативно-информационным отделом ЦЭМПа Некрасова Д.К. ...
По поручению врачей медицинской бригады
Спасательного Центра Московской медицинской
академии им. И.М.Сеченова
21.09.94 Врач-координатор Дальнов А.В.
1. Заключение 1993 год (М.М. Крючков)
2. Дума: Оценка 1993 года (Список жертв)
3. Страшная осень 1993 (2) +ссылки на все предыдущие.....
4. Заключение 1993 год (М.М. Крючков+Ю.И.Хабаров )
5. Заключение 1993 год (Ю.И.Хабаров )
6. Заключение 1993 год (Ю.И.Хабаров ) 1
Информационный материал по состоянию медицинского обеспечения защитников Верховного Совета РФ
(с 21 сентября по 4 октября 1993 г.)
(Доклад, подготовленный врачами Спасательного Центра Московской медицинской академии им. И.М.Сеченова)
I. Сущность проблемы
На основании имеющейся в нашем распоряжении информации, мы утверждаем, что во время событий 21.09.93 - 4.10.93 одним из рычагов давления на защитников Дома Советов явилось отсутствие медицинской помощи со стороны официальных органов здравоохранения, выразившееся в устранении от оказания медицинской помощи внутри зоны оцепления, необеспечения врачей-добровольцев, работавших в БД, необходимыми медикаментами и оборудованием, дезертирстве штатного медперсонала санчасти Верховного Совета РФ, отказе выделить санитарный транспорт для сопровождения колонны в Останкино, запоздалой эвакуации раненых во время штурма БД и из Останкино. Главное медицинское управление г. Москвы несет также прямую ответственность за нагнетание информационной истерии 3-4 октября, занижение числа погибших во время штурма БД, содействие проведению допросов и других следственных действий тяжелораненых защитников БД, оскорбление ряда раненых защитников БД должностными лицами некоторых лечебных учреждений, фактически руководство ГМУ г. Москвы грубо нарушило клятву Гиппократа, встав на сторону одной из противоборствующих сторон в гражданском конфликте, что в итоге повлекло за собой ухудшение состояния здоровья и смерть людей, которых еще можно было спасти при условии выполнения “врачами”-руководителями ГМУ своего долга.
II. Медицинское обеспечение лиц, находившихся в Доме Советов, с 21.09.93 по 2.10.93
Медицинская обстановка в районе БД 21-22.09.93 оставалась благополучной. Несмотря на скопление людей, отмечены 4-5 обращений за мед. помощью. В районе БД находился дежурный фельдшер Спасательного центра ММА им. И.М.Сеченова. За символическим оцеплением, рядом с оперативным штабом ГУВД работала бригада Центра экстренной медицинской помощи правительства Москвы (старший - зав. оперативно-информационным отделом ЦЭМП Д.К. Некрасов).
23.09.93 обстановка вокруг Дома накаляется. Ужесточается режим оцепления, отключается телефонная связь. Возникает угроза силового решения назревшего кризиса. В 16.15 в зону оцепления на санитарном транспорте прибывает медицинская бригада Спасательного Центра (включающая 3-х врачей и 7 чел. среднего медперсонала) по согласованию с Комиссией по чрезвычайным ситуациям Моссовета. Члены бригады оснащены запасом медикаментов на 3 дня, перевязочными средствами, носилками, средствами связи. Задача бригады-оказание первой медицинской, доврачебной и 1 врачебной помощи возможным пострадавшим в случае силовых решений конфликта, а также оказание текущей медпомощи людям, находившимся по периметру Дома. Работа бригады предусматривалась под руководством начальника санчасти Верховного Совета, во взаимодействии с городскими медицинскими службами (на основании изучения медицинской обстановки 19-21 августа 1991 г.). В помещении санчасти ВС находился скучающий дежурный врач (один!), который заявил, что он работает в обычном режиме, оказывать помощь защитникам ВС он не может, так как “медикаментов мало, а начальник санчасти в отпуске”. 23.09 силами бригады развернут медицинский пункт в цоколе 20 подъезда, установлено круглосуточное дежурство врачей. Количество обращений больных за 23-24.09 составило около 60. 24-26.09 медперсоналом Центра осуществлялось оказание текущей медицинской помощи людям, находящимся внутри зоны оцепления. Медикаменты на исходе. Для их пополнения 27 сентября из резервов Спасательного Центра ММА организуется груз, включающий кровезаменители, обезболивающие средства, перевязочные мате¬риалы, палатки, спальные мешки, теплые вещи для заболевших. На подходе к Белому Дому грузовик останавливает милиция, ссылаясь на “Указ президента”. Действия милиции поддерживаются представителем Главного медуправления - старшим бригады ЦЭМПа. Сопровождающий машину сотрудник Спасательного Центра задержан и доставляется в отделение милиции, машина с грузом опечатывается и отправляется на досмотр, после чего исчезает.
27 сентября блокада Верховного Совета становится полной. Медперсонал Спасательного Центра, возвращающийся в медпункт в 20-м подъезде, милиция по распоряжению штаба ГУВД внутрь зоны не пропускают. Один врач избит ОМОНом. 27 сентября здание ВС покидает последний штатный медработник-медсестра Н. (Остальные врачи санчасти ВС покинули здание ВС еще 26 сентября, выполнив Указ президента, ключи от санчасти забраны с собой). 27.09 врачами Центра была осуществлена госпитализация одного из членов Штаба обороны с диагнозом “острое нарушение мозгового кровообращения”, при этом сотрудники ЦЭМП препятствовали его помещению в клинику ММА, требуя направления в госпиталь МВД. 28.09 госпитализирован гражданин Н., 36 лет, диагноз “перелом шейного отдела позвоночника”. Сотрудники ЦЭМП задержали его отправку на 20 мин., выясняя паспортные данные. 1 октября сотрудники ЦЭМПа задержали на 40 минут госпитализацию сотрудницы аппарата Верховного Совета (диагноз: “Нестабильная стенокардия”), продержав все это время лежачую больную под дождем.
В связи с резким увеличением количества обращений за медицинской помощью по поводу простудных заболеваний, обострении болезней сердечно-сосудистой, пищеварительной систем у людей, находящихся в блокированном районе, нами была организована работа медпункта-амбулатории на 3-м этаже, в котором вели прием (круглосуточно) врачи-специалисты: терапевты, окулист, ЛОР, хирург. По согласованию с руководством Верховного Совета был вскрыт и по возможности задействован медпункт ВС в 1 подъезде, склад медикаментов при нем... . Организован фельдшерский пункт в бункере. Врачи-депутаты вели прием больных на 6-м этаже. Ежедневно проводился обход врачами Центра людей, находившихся по периметру здания, с целью активного выявления заболевших.
Каждый день проводился медосмотр персонала столовой ВС с целью предупреждения кишечных инфекций. Острый дефицит медикаментов, особенно обезболивающих, противошоковых, вынудил нас написать обращение в Международный Красный Крест (28.09), текст прилагается. На помощь Главного медуправления (начальник Соловьев А.Н.) и Центр экстренной медпомощи (Костомарова Л.Г., Некрасов Д.К.) надежды уже не было никакой. “Врачи” ЦЭМП, со зловещими голубыми снежинками на спине, на просьбы доставить медикаменты в осажденный Дом неизменно с 27.09 по 2.10 отвечали одно: “В городе все спокойно. Люди готовятся к выборам. Почему вы сидите там, не знаю. Пусть все выходят из Дома и получают квалифицированную медпомощь в городе. Пока они сидят там, ни одной ампулы или таблетки вы не получите согласно Указа президента”. Этих “врачей-героев” стоит назвать поименно: зав. оперативно-информационным отделом ЦЭМП г. Москвы Некрасов Дмитрий Кириллович, врачи ЦЭМПа Левицкий Борис Семенович, Коган Юрий Герцевич, зам. директора ЦЭМПа Стажадзе Левон Лонгинозович, врач Лысачев Алексей Аркадьевич. Бригада ЦЭМПа контролировала медобстановку в зоне начиная с 21 сентября, осуществляя одновременно сбор и передачу оперативной информации в штаб ГУВД и непосредственно в комиссию по чрезвычайным ситуациям Правительства Москвы. Бригада ЦЭМПа для работы использовала стандартный транспорт “скорой медицинской помощи”, несмотря на то, что фактически отношения к “скорой” не имеет. Машина ЦЭМП была оборудована самой новой аппаратурой спецсвязи, другой оперативной техникой.
30 сентября Красный Крест подготовил груз гуманитарной помощи, состоящий из сердечных препаратов и детских вещей (??), однако и он не был доставлен в Белый Дом из-за пассивности или халатности командира Московской спасательной службы при Российском Комитете Красного Креста, предпринимателя Макаренкова Алексея Ивановича, его заместителя, корреспондента “Коммерсанть” Кирцера Михаила Юзефовича, и начальника медицинского отдела спасательного отряда Красного Креста медбрата Кашлева А.А.
2 октября в Белом Доме проводился банный день. Для многих он стал последним.
2 октября врачи Спасательного Центра ММА в который уже раз предупредили дежурного врача ЦЭМП Лысачева А.А., что в случае резкого обострения обстановки у нас не хватит медицинских сил и средств, чтобы справиться с потоком пострадавших. Через 2 часа к нейтральной полосе подошел Некрасов Д.К. в сопровождении почему-то корреспондента “Московского Комсомольца” Надеждина И.Ф. (как ни странно-в белом халате), и в издевательской форме предложил написать перечень запрашиваемых медикаментов на имя начальника ГМУ г. Москвы Соловьева А.Н. на бланке Руцкого или Хасбулатова, а Соловьев, так и быть, в ближайшие дни эту просьбу рассмотрит. Тем не менее, заявка была нами составлена в соответствующей форме и передана представителю ЦЭМПа через корреспондента одной из нейтральных газет. Никакой реакции на заявку не последовало. Вечером 2 октября медики Белого Дома располагали минимальным объемом медикаментов, достаточным для оказания помощи 20 пострадавшим.
Выводы: В медицинском плане чрезвычайная ситуация в Белом Доме возникла не 4 октября, а 27 сентября, когда несколько тысяч человек, в силу своих убеждений не покидающие осажденный район, круглосуточно дежурящие на баррикадах в любую погоду, лишенные элементарных удобств вследствие отключения электроэнергии, связи, отопления, канализации, подвергающиеся постоянному нервному и физическому перенапряжению, оказались волею руководства Главного медицинского управления г. Москвы и ЦЭМПа лишенными права на медицинскую помощь. Большое скопление людей плюс бездействие медицинского руководства Москвы создавали идеальные условия для вспышки инфекционных заболеваний или эпидемии. Мы не можем назвать это иначе, как должностным преступлением. Мы утверждаем, что если бы ГМУ и ЦЭМП организовали своевременный подвоз медикаментов, необходимого мед. оборудования, организовали постоянное дежурство бригады скорой помощи в зоне оцепления, а не снаружи, обеспечили бы своевременную эвакуацию пострадавших, даже если бы были просто нейтральны в оказании помощи пострадавшим, количество жертв в ходе событий 3-4 октября было бы значительно меньше.
III. Медицинская обстановка 3-4 октября 1993 года
Около 15 часов 3 октября в медпункты Белого Дома стал поступать поток раненых и пострадавших в результате прорыва оцепления и стрельбы из мэрии (34 человека из них 7-с огнестрельными ранениями). Медпомощь им оказывалась в медпунктах 1 подъезда, 20 подъезда, 3 этажа. Первые машины скорой помощи приехали только через 50 минут. По нашим сведениям, некоторые раненые самостоятельно добирались до больниц и не учтены в этих цифрах. Ближайшая “скорая” стояла на улице Чайковского, около американского посольства. Приблизительно в 16 ч. 30 мин. к 20-му подъезду подъехала машина ЦЭМП, в которой находились вышеупомянутые Некрасов, Лысачев, а также фельдшер Заплатин. Некрасов и Лысачев вели себя крайне вызывающе, называли защитников БД скотами и ублюдками, на предложение предоставить санитарный транспорт для доставки группы врачей медбригады БД в район Останкино в связи с возможным столкновением (в это время формировалась автоколонна), ответили грубым отказом. Тем не менее, руководством медбригады БД была временно задержана машина “скорой помощи”, высажен фельдшер, отказывающийся ехать в Останкино (водитель и медбрат согласились), и на ней в Останкино были отправлены двое врачей из медбригады БД. Эта медицинская бригада героически оказывала медпомощь в Останкино раненым, находясь в эпицентре событий (всего около 80 пострадавшим). Первоначально эта машина была единственной в очаге, которая стала своеобразным медпунктом на колесах. Первые машины скорой помощи подошли к очагу не ближе чем за 500 м только через 40 минут после начала стрельбы, и только благодаря мужеству отдельных бригад “скорой помощи” была налажена эвакуация пострадавших. Большинство бригад “скорой” так и не приблизилось к телецентру, наблюдая за происходящим со стороны. Сотрудники ЦЭМП прибыли только к 24 часам. Основная нагрузка по эвакуации пострадавших легла на добровольцев и водителей частного автотранспорта.
Медицинская бригада из БД вместе с двумя врачами-добровольцами оказывали медпомощь и госпитализировали раненых в Останкино до полуночи. Во время оказания медицинской помощи погиб фельдшер-доброволец из Самары Шлыков Павел Александрович, прибывший на защиту Верховного Совета 27 сентября 1993 г. Стреляли из телецентра по белому халату. Также был ранен еще один фельдшер-доброволец.
Около 21 часа 3 октября в медпункт 20 подъезда БД стали прибывать врачи-добровольцы, также имевшие при себе крайне скудный запас медикаментов. Эта группа врачей была частично дооснащена перевязочными средствами и обезболивающими, белыми халатами и на частном микроавтобусе направлена дополнительно в Останкино.
Около 20 часов в медпункт 20 подъезда неожиданно стали поступать тяжелораненые из Останкино. Медицинская помощь до прибытия скорой им оказывалась квалифицированными врачами медбригады БД, а также врачами-депутатами (что подтверждается видеосъемками).
В 17 часов за действия, несовместимые со статусом врача (передача оперативной информации в штаб МВД и т.д.) службой безопасности Штаба обороны был задержан заведующий оперативно-информационным отделом Центра экстренной медицинской помощи г. Москвы Некрасов Д.К., являющийся доверенным лицом МВД. При досмотре у него были обнаружены и изъяты удостоверение сотрудника Правительства Москвы, полицейская рация “Моторолла”, блокнот с записями, не оставлявшими сомнения в истинном характере деятельности Некрасова Д.К.. Одновременно с ним были задержаны врач Лысачев и фельдшер Заплатин, но, по просьбе руководителя медбригады БД, отпущены и привлечены (с их согласия) к оказанию медпомощи в 20-м подъезде, в качестве замены врачей, работающих в это время в Останкино. На случай возможного обострения обстановки, хотя в возможность штурма здания ВС, находящегося в центре Москвы, мало кто верил даже из руководства Верховного Совета, по требованию представителя медицинской службы Штаба обороны был освобожден кабинет директора пищекомбината ВС Орла А.В., в освободившемся помещении разместился дополнительный медпункт, защищенный от обстрела. Ответственным по медпункту был назначен врач-доброволец Вольский А.А. Кроме него в медпункте (резервном) расположились врач и два фельдшера из медбригады БД, два врача-добровольца, а также привлеченные врач и фельдшер ЦЭМПа Лысачев и Заплатин. Второй медпункт продолжал функционировать на 3-м этаже, в нем находилось три врача и два фельдшера.
В это же время ГМУ нагнетало истерию в СМИ, крича о захваченных в заложники врачах “скорой” (как уже ясно, сотрудники ЦЭМП никакого отношения к службе “скорой” не имели, а в машине “скорой”, направленной в Останкино, из штатных сотрудников были только шофер и медбрат. Также ГМУ распространяло небылицы о толпах пьяных вооруженных защитников БД, якобы вламывающихся в мирные больницы и требующие лечить только своих раненых. “Для врача нет разницы, какие политические убеждения у раненого”, - наконец-то вспомнило руководство ГМУ.
В 2 часа 4 октября задержанный Некрасов Д.К., признавший свои действия несовместимыми со статусом врача, по просьбе Краснова А.В. (назначенного ВС и.о. мэра Москвы ) был выдворен из БД и доставлен в Краснопресненский Совет, откуда был передан представителю ГМУ. Лысачев и Заплатин оставлены в БД до утра, на случай возникновения внештатных ситуаций для усиления медбригады БД.
В 4 часа утра по приказу начальника ГМУ из района БД выводятся все машины скорой помощи, как стало ясно теперь, в преддверии штурма. По Станции скорой помощи объявляется приказ под страхом административного наказания не появляться в районе Белого Дома. Медикаменты и другие медсредства руководство ГМУ, даже зная о готовящемся штурме, в Дом не предоставляет. ...Спасательные службы МЧС, Красного Креста, зарубежные “независимые” гуманитарные организации типа “Врачи без границ” также не торопились с оказанием гуманитарной помощи защитникам осажденного Дома Советов.
4 октября. 7 ч. утра. штурм Дома. Количество раненых и убитых возрастает с каждой минутой. По безоружным людям ведется беспорядочная интенсивная стрельба из автоматического оружия, крупнокалиберных пулеметов БТРов. Большинство застигнуто врасплох. Около 8 часов утра, в разгар штурма, члену медбригады каким-то чудом удалось вытащить из под Горбатого моста нескольких раненых и отправить на стоявшем у 20-го подъезда “ЗИЛе-131” еще 12 пострадавшими в госпиталь. Около 9 часов ранен отв. врач резервного медпункта Вольский и еще один врач-доброволец. На 3-м этаже продолжает функционировать медицинский пункт, за все время штурма в нем оказана помощь более 40 пострадавшим. Многие раненые не могли получить медицинскую помощь в должном объеме в связи с нехваткой необходимых медикаментов. Многих тяжелораненых спасти не удается из-за отсутствия необходимых медикаментов и невозможности эвакуации... Кислородных баллонов, обезболивающих нет.
В 10 ч. к набережной прибывает санитарная машина Московской медицинской академии с грузом необходимых медикаментов, а также бригада врачей под руководством д-ра Шестакова А.М., они развертывают медицинский пункт на набережной. Со стороны стадиона медицинскую помощь раненым оказывает “летучий” медотряд, организованный из медиков-добровольцев членом медбригады Спасательного центра ММА.
В 12 часов представители медбригады БД организовали эвакуацию группы раненых со стороны 1 подъезда. В 12.30 эвакуированы раненые из медпункта в цоколе 20-го подъезда. Однако продолжают поступать все новые и новые раненые, которым по мере возможности оказывается помощь.
В 11 ч. 30 м. десантниками занят медпункт в цоколе 20 подъезда...
В 15.45 - захвачен медпункт на 3-м этаже. Члены медбригады БД продолжают оказывать помощь пострадавшим на этажах разбитого здания до 19 часов.
За все это время в зоне ЧС не находится ни одной машины “скорой помощи”. Ближайшие машины скорой находятся на расстоянии 800 м в расположении ОМОНа, отряда “Россия”. Имелись случаи отказа в медицинской помощи раненым, выбравшимся из разбитого Дома. Бригада ЦЭМП спокойно выжидает около ст. метро “Баррикадная”.
Выводы: во время трагических событий 3-4 октября 1993 г. государственные медицинские службы практически самоустранились от оказания медицинской помощи пострадавшим, а частично встали на путь разделения раненых на своих и чужих, что повлекло за собой тяжелые последствия. Вся тяжесть оказания медпомощи в очаге ЧС легла на плечи врачей-добровольцев, под огнем выполнявших свой врачебный долг, но не имевшим достаточно медикаментов, медоборудования, санитарного транспорта. Ни министр здравоохранения, ни начальник ГМУ так и не удосужились лично прибыть на место трагедии, чтобы лично ознакомиться с ситуацией.
IV. Ситуация после 4 октября 1993 года
В отличие от рядовых медработников, лечивших раненых в городских клиниках и больницах, действия руководства здравоохранения г.Москвы продолжали отличаться лицемерием и двуличием. Ответственным за учет количества погибших и раненых по Главному медуправлению г. Москвы становится корреспондент “Московского комсомольца” (???) Надеждин Игорь Федорович... По согласованию с руководством ГМУ в клиниках устанавливается полицейское наблюдение за ранеными. Главные врачи всех больниц пишут, по указанию Соловьева А.Н., рапорты-доносы по всем пострадавшим в октябрьские дни, с указанием всех паспортных данных, точного диагноза... Понятие врачебной тайны растоптано. Больницы прочесываются отрядами вооруженных лиц. Вопреки всем законам медицины, по согласованию с Соловьевым А.Н. с 5 октября бригады ГУВД начинают допросы и очные ставки раненых, находящихся в тяжелом, иногда безнадежном состоянии, в раннем послеоперационном периоде. Опасаясь за свою безопасность, многие раненые защитники Дома Советов вынуждены покинуть больницы в первые дни после операции, что пагубно сказалось на их здоровье. Эта вина лежит целиком и полностью на Соловьеве. ОМОН становится полновластным хозяином московских больниц, не пропуская родственников и друзей к раненым, иногда проводя их досмотр и задержание. 6 октября, при встрече координатора Спасательного Центра ММА с Главным врачом НИИ Скорой помощи им. Н.В.Склифосовского Олейником В.А. тот в ответ на предложение установить дополнительные медицинские посты для раненых наотрез отказался, назвав их бандитами и преступниками. Подобным же оскорблениям подвергались раненые со стороны некоторых врачей ряда клиник и больниц, что стало причиной самоубийства нескольких раненых (свидетельские показания у нас имеются).
9 октября с координатором медбригады БД связался Надеждин И.Ф., предложив выступить на ТВ вместе с врачами ЦЭМП и ГМУ, “оказывавшими” помощь в районе БД, “чтобы успокоить общественность по числу пострадавших”, однако он отказался участвовать в фальсификации.
Начиная с 5 октября, оправившееся руководство ГМУ и ЦЭМП предпринимает судорожные попытки восстановить свое реноме. С этой целью постоянно муссируются бредни про врачей-заложников, задержанных бандитами из БД, героизм врачей ЦЭМПа в Останкино и у БД. В центральной прессе даются “точные” сводки о числе пострадавших, рассказывается о колоссальной гуманитарной помощи Запада для раненых и больных.
Одновременно заметаются следы по точному числу пострадавших. Засекречиваются все материалы по 21.09 - 4.10.93, находящиеся в ЦЭМПе. Переписываются некоторые истории болезни раненых и умерших, изменяются даты поступления в морги и больницы. Часть пострадавших, по согласованию с руководством ГМУ перевозится в морги других городов.
Срочно меняют удостоверения сотрудников ЦЭМП, убирая надпись “Правительство Москвы”, вводится новая форма, меняются частоты связи, усиливается охрана ГМУ и ЦЭМП. “Врачи” ЦЭМП вызываются в Генеральную прокуратуру, где с удовольствием дают показания, кто из раненых защитников был с оружием... По мнению одного из следователей Генпрокуратуры, у него за всю практику не было лучших помощников, чем сотрудники ЦЭМП...
В октябре 1993 г. ГМУ организует пресс-конференцию врачей-“заложников”, на которой те с удовольствием рассказывают про свой “героизм”, попутно обливая грязью врачей медбригады БД.
В декабре 1993г. с подачи Соловьева и Надеждина, в желтой прессе осуществляется попытка дискредитации руководителя медбригады Дома Советов. Его обвиняют в ношении оружия, принадлежности к РНЕ... Основные свидетели все те же Некрасов и Лысачев. Ни одно из этих обвинений в Генпрокуратуре не подтверждается...
В январе 1994 г. Президентом Ельциным подписывается Указ о награждении медиков, проявивших мужество и героизм, при оказании помощи 3-4 октября. 90% награжденных - ответработники ГМУ, врачи МВД, сотрудники ЦЭМП (конечно же, все те же - Некрасов, Лысачев). Из врачей-добровольцев - д-р Шестаков.
Нам, медикам, работавшим в Доме Советов весь период блокады и штурма, не нужны никакие награды и благодарности. Мы требуем только, чтобы ответственные за гибель ни в чем не повинных граждан России, где бы они не служили - в армии, МВД, или Минздраве, были названы поименно. Чтобы, наконец, было названо точное число погибших и раненых. Мы требуем независимого и объективного расследования действий руководства Главного медуправления, называемых нами, как преступное бездействие и саботаж. Мы требуем немедленной отставки начальника Главного медуправления (в настоящее время преобразованного в Департамент здравоохранения г. Москвы) г-на Соловьева А.Н., руководства ЦЭМПа, увольнения зав. оперативно-информационным отделом ЦЭМПа Некрасова Д.К. ...
По поручению врачей медицинской бригады
Спасательного Центра Московской медицинской
академии им. И.М.Сеченова
21.09.94 Врач-координатор Дальнов А.В.