Вертолёты
Сегодня хомячки-патриоты ликуют: мы выбили козырь у защитников "совка" - производство вертолетов в современной России приблизилось к их производству в СССР и уже скоро ( в 2012 г.) - превзойдет уровень "совка". Жалкие потуги, жалких людишек.
Отгремела, развязанная белогвардейской сволочью, гражданская война,война унесшая миллионы жизней. Республика Труда вставала из руин. Не работал транспорт, стояли заводы. Потребовалось всего несколько лет, чтобы люди, освобожденные от эксплуатации капиталом, достигли уровня производства царской России, а затем пошли семимильными шагами.
Подводя итоги первой пятилетки товарищ Сталин в своем докладе 7 января 1933 года на объединенном пленуме ЦК И ЦКК ВКП(б) говорил:
У нас не было чёрной металлургии, основы индустриализации страны. У нас она есть теперь.
У нас не было тракторной промышленности. У нас она есть теперь.
У нас не было автомобильной промышленности. У нас она есть теперь.
У нас не было станкостроения. У нас оно есть теперь.
У нас не было серьёзной и современной химической промышленности. У нас она есть теперь.
У нас не было действительной и серьёзной промышленности по производству современных сельскохозяйственных машин. У нас она есть теперь.
У нас не было авиационной промышленности. У нас она есть теперь.
В смысле производства электрической энергии мы стояли на самом последней месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест.
В смысле производства нефтяных продуктов и угля мы стояли на последнем месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест.
У нас была лишь одна-единственная угольно-металлургическая база - на Украине, с которой мы с трудом справлялись. Мы добились того, что не только подняли эту базу, но создали ещё новую угольно-металлургическую базу - на Востоке, составляющую гордость нашей страны.
Мы имели лишь одну-единственную базу текстильной промышленности - на Севере нашей страны. Мы добились того, что будем иметь в ближайшее время две новые базы текстильной промышленности - в Средней Азии и в Западной Сибири.
И мы не только создали эти новые громадные отрасли промышленности, но мы их создали в таком масштабе и в таких размерах, перед которыми бледнеют масштабы и размеры европейской индустрии. (“Правда” 10 и 17 января 1933 г.)
Вдумайтесь - через 12 лет после завершения гражданской войны и через 4 года от начала первой пятилетки!
Но думать хомячкам недосуг. Вот фантазировать - это пожалуйста. Вот и нафантазировали они, что Россия встает с колен: в том числе и в сфере производства вертолетов: так, если в 2008 г. предприятия «Вертолетов России» выпустили 169 машин, в 2009 - 183, в 2010 - 214, то в 2011 г. планируется изготовить 267 вертолётов.
Не будем задаваться вопросом, отчего это РФ оказалась в колено-преклоненном состоянии, а просто посмотрим на цифры производства веролетов в СССР.
Ми-24 Боевые для СССР: Ми-24А 250 (1970-75) среднегодовые пр-ва- 250/5 = 50, Ми-24Д 340 (1973-77) сргод. пр-ва 340/4 = 85, Ми-24В >1000 (1975-86) 1000/11 = 90, Ми-24ВП 25 1989 25/1 = 25, Ми-24П 620 1981-89 620/8 = 77. Всего 2225(при этом: модиф. В, П и ВП - 1645 ед. за 1975-89 т.е. в среднем по 117 ед./год.)
Ми-24 разведки для СССР соответственно: Ми-24К 150 1983-89 150/6 = 25, Ми-24Р 150 1983-89 150/6 = 25. Всего 300
В этот период было выпущено: экспортные и опытные
- опытные и предсерийные - ок. 20 ед.
- экспортные боевые всех модификации 25 ед.
ИТОГО Ми-24: 2225 + 300 + 20 + 25 = 2570 ед. за 19 лет или 135 ед./год
Ми-6 всего произведено всех модификаций:
Ростове-на-Дону 874 1959-80 874/21 = 41
в Москве 50 1959-62 50/3 = 16
Итого МИ-6: 924 ед., т.е. в среднем 44 ед/г
МИ-8 всего произведено всех модификаций: Ми-8Т/П с ТВ2-117
Казань 4500 1962-96 4500/34 = 132
Улан-Уде 3700 1962-97 3700/35 = 105
Ми-8Т/П с ТВ3-117
Казань
Улан-Уде 2800 1977-97 2800/20 = 140
Всего МИ-8: 11000
Т.е. только МИ-8 производили в среднем 314 ед/г. Однако, с 1992 выпуск был резко сокращён. Поэтому, принимаем, что в период 1992-97, за 6 лет было выпущено не более 500 ед. Таким образом за 30 лет выпущено 11000-500=10500 ед. или среднегодовое производство МИ-8 составило 350 ед./г Однако, в 60-х, 70-х и 80-х гг. темп был разный:
- в 1962-76 (14 лет) - 281 ед/г
- в 1977-91 (14 лет) - 469 ед/г
Проверяем: 281*14+469*14 = 3934+6566 = 10500 ед.
Ми-26 С 1980 по 1997 произведено ок.300 машин военной и гражданской модификаций. Или 17 ед./год.
Ми-14 «Туман» - противолодочный вертолёт берегового базирования. Серийное производство организовано в конце 1973 года на заводе № 387 в Казани. В 1973-1986 годах было изготовлено 273 вертолёта Ми-14. Или 21 ед./год.
ВСЕГО ВЕРТОЛЕТОВ МИ 2570 + 924 + 10500 + 300 + 273 = 14567 ед. или 14567/(89-59) = 485 ед./год.
Помимо этого выпускались вертолеты ОКБ Камова, которые мы скромно опускаем в данной статье.
Так что общий выпуск в среднем за 30 лет намного превосходит "достижения" современной России. А еще не забудем, что все делалось на советских материалах, схемах и т.д ( если уж в космической технике велика доля импорта, то что говорить об авиации и вертолетостроении). Не забудем также, что планирование в СССР осуществлялось "от достигнутого" (хорошо это или плохо - не суть) и потому предлагаем хомячкам самим посчитать, сколько вертолетов выпускалось бы в 2011 году, если бы власть в Великой Стране, обманув миллионы народа, не взяли жвачные и грызущие.
( Виталий Овчинников 48 прорывов в Советской науке.)
PS:
3 сентября 1930 года успешно прошли летные испытания первого советского вертолета ЦАГИ 1-ЭА.
Поздней августовской ночью 1930 года по одному из подмосковных шоссе медленно тянулась подвода. Не обычный прицеп увлекал за собой этот гужевой транспорт: длинное, закутанное в брезент сооружение на дутых колесах с изящными спицами. Только ранним утром 3 сентября процессия достигла цели и кованые ободья подводы примяли траву Ухтомского аэродрома. Так прозаически доставили к месту испытаний самый необычный из всех летательных аппаратов, построенных к тому времени отечественными специалистами. В брезентовой «обертке» скрывался первый советский вертолет, или, как тогда называли такие машины, геликоптер, созданный группой экспериментально-аэродинамического отдела ЦАГИ.
«Имейте в виду, что проблема создания геликоптера - одна из труднейших в авиации, - сказал весной 1925 года тогдашний начальник ЭАО ЦАГИ Б. Юрьев. - Перед вами откроется интересная, увлекательная область авиационной науки и техники, но путь этот длинный и очень трудный. Нужно только глубоко верить в возможность решить эту проблему, уметь заразить этой верой всех сотрудников, бороться со скептицизмом многих и очень многих...» Молодые сотрудники ЦАГИ в полной мере убедились, сколь прав был «патриарх» отечественного вертолетостроения: трудностей и разочарований у вертолетчиков оказалось предостаточно, но успех пришел все-таки раньше, чем можно было предположить.
В лучших традициях ЦАГИ группа не пошла по пути чистого изобретательства. Постройке машины в металле предшествовали многолетние эксперименты, имевшие целью выяснить, как работает несущий винт в непосредственной близости от земли, на режиме авторотации, какая схема - одно- или многовинтовая - сулит наилучшие результаты. Из множества схем исследователи отобрали три, казавшиеся тогда самыми перспективными: двухвинтовую поперечную, восьмивинтовую и одновинтовую («юрьевскую») с рулевым винтом. Геликоптеры этих трех схем, названные «фаворитами», были подвергнуты углубленной эскизной разработке, которая доводилась до такого состояния, чтобы можно было с достаточной надежностью оценить вес агрегатов для составления суммарной весовой сводки. И этого показалось мало конструкторам, шедшим по никем еще не изведанному пути. Каждую схему они проверили экспериментально. Первую, с лопастями, снабженными для управления стабилизаторами-закрылками, испытали с помощью так называемого винтового прибора. Вторую, состоявшую из восьми совершенно одинаковых винтомоторных установок, опробовали на двух таких элементах, построив натурный стенд с винтами диаметром 2 м. И наконец, одновинтовую исследовали, проведя обширные эксперименты с двухлопастным несущим винтом, приводимым в действие 120-сильным авиационным двигателем.
Только после этих и многих других работ группа под руководством военного летчика первой мировой войны, инженера-конструктора, а впоследствии профессора МАИ А.М. Черемухина приступила в конце 1928 года к проектированию вертолета.
В июле 1930 года, создав уникальные, чисто геликоптерные агрегаты - четырехлопастный несущий винт, центральный редуктор, муфты свободного хода, другие элементы сложной, разветвленной трансмиссии, - специалисты начали натурные испытания машины. Ее необычности была под стать и обстановка, в которой прошли первые запуски; не рискуя перебазировать вертолет сразу на аэродром (вдруг понадобятся серьезные переделки), коллектив, строивший геликоптер, обосновался на втором этаже недостроенного здания ЦАГИ. Там в присутствии пожарного с полным комплектом огнетушительных средств Черемухин - по совместительству пилот экспериментального аппарата ЦАГИ 1-ЭА - провел первые, пока лишь наземные его испытания. После этих испытаний и состоялся ночной марш к Ухтомскому аэродрому, выделенному для летных испытаний новой машины по распоряжению заместителя наркома по военным и морским делам М.Н. Тухачевского.
В истории первого советского вертолета, превзошедшего по своим данным все зарубежные конструкции тех лет, немало и драматических и героических страниц. Но не случайно я так подробно остановился на предыстории машины. Углубленная проработка дала свои всходы, и аппарат, ставший вехой в мировом вертолетостроении, очень быстро продемонстрировал невиданные прежде летные качества.
Уже в сентябре 1930 года Черемухин свободно маневрирует на вертолете в 10-15 метрах от земли, а поздней осенью летает на 40-50 метрах, в 2-2,5 раза превзойдя официальный мировой рекорд, установленный в том же году на итальянском геликоптере Асканио. Спустя два года ЦАГИ 1-ЭА стал подниматься почти на 30-метровую высоту, а тихой августовской ночью 1932 года достиг фантастической высоты 605 метров. Этот рекорд в 34 раза превосходил итальянский.
ЦАГИ 1-ЭА, как и другим геликоптерам, построенным специалистами этого всемирно известного научного центра, не суждено было стать прототипами серийных машин, но без них невозможно представить становление советской школы вертолетостроения. В первых трудах над первенцем выросли выдающиеся ученые и конструкторы, такие, например, как А.М. Изаксон, К.А. Бункин, А.Ф. Маурин, Г.И. Солнцев и И.П. Братухин, впоследствии профессор МАИ, лауреат Государственной премии, главный конструктор вертолетов «Омега», и многие другие, чьи имена навечно вписаны в историю нашего авиастроения.
Отгремела, развязанная белогвардейской сволочью, гражданская война,война унесшая миллионы жизней. Республика Труда вставала из руин. Не работал транспорт, стояли заводы. Потребовалось всего несколько лет, чтобы люди, освобожденные от эксплуатации капиталом, достигли уровня производства царской России, а затем пошли семимильными шагами.
Подводя итоги первой пятилетки товарищ Сталин в своем докладе 7 января 1933 года на объединенном пленуме ЦК И ЦКК ВКП(б) говорил:
У нас не было чёрной металлургии, основы индустриализации страны. У нас она есть теперь.
У нас не было тракторной промышленности. У нас она есть теперь.
У нас не было автомобильной промышленности. У нас она есть теперь.
У нас не было станкостроения. У нас оно есть теперь.
У нас не было серьёзной и современной химической промышленности. У нас она есть теперь.
У нас не было действительной и серьёзной промышленности по производству современных сельскохозяйственных машин. У нас она есть теперь.
У нас не было авиационной промышленности. У нас она есть теперь.
В смысле производства электрической энергии мы стояли на самом последней месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест.
В смысле производства нефтяных продуктов и угля мы стояли на последнем месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест.
У нас была лишь одна-единственная угольно-металлургическая база - на Украине, с которой мы с трудом справлялись. Мы добились того, что не только подняли эту базу, но создали ещё новую угольно-металлургическую базу - на Востоке, составляющую гордость нашей страны.
Мы имели лишь одну-единственную базу текстильной промышленности - на Севере нашей страны. Мы добились того, что будем иметь в ближайшее время две новые базы текстильной промышленности - в Средней Азии и в Западной Сибири.
И мы не только создали эти новые громадные отрасли промышленности, но мы их создали в таком масштабе и в таких размерах, перед которыми бледнеют масштабы и размеры европейской индустрии. (“Правда” 10 и 17 января 1933 г.)
Вдумайтесь - через 12 лет после завершения гражданской войны и через 4 года от начала первой пятилетки!
Но думать хомячкам недосуг. Вот фантазировать - это пожалуйста. Вот и нафантазировали они, что Россия встает с колен: в том числе и в сфере производства вертолетов: так, если в 2008 г. предприятия «Вертолетов России» выпустили 169 машин, в 2009 - 183, в 2010 - 214, то в 2011 г. планируется изготовить 267 вертолётов.
Не будем задаваться вопросом, отчего это РФ оказалась в колено-преклоненном состоянии, а просто посмотрим на цифры производства веролетов в СССР.
Ми-24 Боевые для СССР: Ми-24А 250 (1970-75) среднегодовые пр-ва- 250/5 = 50, Ми-24Д 340 (1973-77) сргод. пр-ва 340/4 = 85, Ми-24В >1000 (1975-86) 1000/11 = 90, Ми-24ВП 25 1989 25/1 = 25, Ми-24П 620 1981-89 620/8 = 77. Всего 2225(при этом: модиф. В, П и ВП - 1645 ед. за 1975-89 т.е. в среднем по 117 ед./год.)
Ми-24 разведки для СССР соответственно: Ми-24К 150 1983-89 150/6 = 25, Ми-24Р 150 1983-89 150/6 = 25. Всего 300
В этот период было выпущено: экспортные и опытные
- опытные и предсерийные - ок. 20 ед.
- экспортные боевые всех модификации 25 ед.
ИТОГО Ми-24: 2225 + 300 + 20 + 25 = 2570 ед. за 19 лет или 135 ед./год
Ми-6 всего произведено всех модификаций:
Ростове-на-Дону 874 1959-80 874/21 = 41
в Москве 50 1959-62 50/3 = 16
Итого МИ-6: 924 ед., т.е. в среднем 44 ед/г
МИ-8 всего произведено всех модификаций: Ми-8Т/П с ТВ2-117
Казань 4500 1962-96 4500/34 = 132
Улан-Уде 3700 1962-97 3700/35 = 105
Ми-8Т/П с ТВ3-117
Казань
Улан-Уде 2800 1977-97 2800/20 = 140
Всего МИ-8: 11000
Т.е. только МИ-8 производили в среднем 314 ед/г. Однако, с 1992 выпуск был резко сокращён. Поэтому, принимаем, что в период 1992-97, за 6 лет было выпущено не более 500 ед. Таким образом за 30 лет выпущено 11000-500=10500 ед. или среднегодовое производство МИ-8 составило 350 ед./г Однако, в 60-х, 70-х и 80-х гг. темп был разный:
- в 1962-76 (14 лет) - 281 ед/г
- в 1977-91 (14 лет) - 469 ед/г
Проверяем: 281*14+469*14 = 3934+6566 = 10500 ед.
Ми-26 С 1980 по 1997 произведено ок.300 машин военной и гражданской модификаций. Или 17 ед./год.
Ми-14 «Туман» - противолодочный вертолёт берегового базирования. Серийное производство организовано в конце 1973 года на заводе № 387 в Казани. В 1973-1986 годах было изготовлено 273 вертолёта Ми-14. Или 21 ед./год.
ВСЕГО ВЕРТОЛЕТОВ МИ 2570 + 924 + 10500 + 300 + 273 = 14567 ед. или 14567/(89-59) = 485 ед./год.
Помимо этого выпускались вертолеты ОКБ Камова, которые мы скромно опускаем в данной статье.
Так что общий выпуск в среднем за 30 лет намного превосходит "достижения" современной России. А еще не забудем, что все делалось на советских материалах, схемах и т.д ( если уж в космической технике велика доля импорта, то что говорить об авиации и вертолетостроении). Не забудем также, что планирование в СССР осуществлялось "от достигнутого" (хорошо это или плохо - не суть) и потому предлагаем хомячкам самим посчитать, сколько вертолетов выпускалось бы в 2011 году, если бы власть в Великой Стране, обманув миллионы народа, не взяли жвачные и грызущие.
( Виталий Овчинников 48 прорывов в Советской науке.)
PS:
3 сентября 1930 года успешно прошли летные испытания первого советского вертолета ЦАГИ 1-ЭА.
Поздней августовской ночью 1930 года по одному из подмосковных шоссе медленно тянулась подвода. Не обычный прицеп увлекал за собой этот гужевой транспорт: длинное, закутанное в брезент сооружение на дутых колесах с изящными спицами. Только ранним утром 3 сентября процессия достигла цели и кованые ободья подводы примяли траву Ухтомского аэродрома. Так прозаически доставили к месту испытаний самый необычный из всех летательных аппаратов, построенных к тому времени отечественными специалистами. В брезентовой «обертке» скрывался первый советский вертолет, или, как тогда называли такие машины, геликоптер, созданный группой экспериментально-аэродинамического отдела ЦАГИ.
«Имейте в виду, что проблема создания геликоптера - одна из труднейших в авиации, - сказал весной 1925 года тогдашний начальник ЭАО ЦАГИ Б. Юрьев. - Перед вами откроется интересная, увлекательная область авиационной науки и техники, но путь этот длинный и очень трудный. Нужно только глубоко верить в возможность решить эту проблему, уметь заразить этой верой всех сотрудников, бороться со скептицизмом многих и очень многих...» Молодые сотрудники ЦАГИ в полной мере убедились, сколь прав был «патриарх» отечественного вертолетостроения: трудностей и разочарований у вертолетчиков оказалось предостаточно, но успех пришел все-таки раньше, чем можно было предположить.
В лучших традициях ЦАГИ группа не пошла по пути чистого изобретательства. Постройке машины в металле предшествовали многолетние эксперименты, имевшие целью выяснить, как работает несущий винт в непосредственной близости от земли, на режиме авторотации, какая схема - одно- или многовинтовая - сулит наилучшие результаты. Из множества схем исследователи отобрали три, казавшиеся тогда самыми перспективными: двухвинтовую поперечную, восьмивинтовую и одновинтовую («юрьевскую») с рулевым винтом. Геликоптеры этих трех схем, названные «фаворитами», были подвергнуты углубленной эскизной разработке, которая доводилась до такого состояния, чтобы можно было с достаточной надежностью оценить вес агрегатов для составления суммарной весовой сводки. И этого показалось мало конструкторам, шедшим по никем еще не изведанному пути. Каждую схему они проверили экспериментально. Первую, с лопастями, снабженными для управления стабилизаторами-закрылками, испытали с помощью так называемого винтового прибора. Вторую, состоявшую из восьми совершенно одинаковых винтомоторных установок, опробовали на двух таких элементах, построив натурный стенд с винтами диаметром 2 м. И наконец, одновинтовую исследовали, проведя обширные эксперименты с двухлопастным несущим винтом, приводимым в действие 120-сильным авиационным двигателем.
Только после этих и многих других работ группа под руководством военного летчика первой мировой войны, инженера-конструктора, а впоследствии профессора МАИ А.М. Черемухина приступила в конце 1928 года к проектированию вертолета.
В июле 1930 года, создав уникальные, чисто геликоптерные агрегаты - четырехлопастный несущий винт, центральный редуктор, муфты свободного хода, другие элементы сложной, разветвленной трансмиссии, - специалисты начали натурные испытания машины. Ее необычности была под стать и обстановка, в которой прошли первые запуски; не рискуя перебазировать вертолет сразу на аэродром (вдруг понадобятся серьезные переделки), коллектив, строивший геликоптер, обосновался на втором этаже недостроенного здания ЦАГИ. Там в присутствии пожарного с полным комплектом огнетушительных средств Черемухин - по совместительству пилот экспериментального аппарата ЦАГИ 1-ЭА - провел первые, пока лишь наземные его испытания. После этих испытаний и состоялся ночной марш к Ухтомскому аэродрому, выделенному для летных испытаний новой машины по распоряжению заместителя наркома по военным и морским делам М.Н. Тухачевского.
В истории первого советского вертолета, превзошедшего по своим данным все зарубежные конструкции тех лет, немало и драматических и героических страниц. Но не случайно я так подробно остановился на предыстории машины. Углубленная проработка дала свои всходы, и аппарат, ставший вехой в мировом вертолетостроении, очень быстро продемонстрировал невиданные прежде летные качества.
Уже в сентябре 1930 года Черемухин свободно маневрирует на вертолете в 10-15 метрах от земли, а поздней осенью летает на 40-50 метрах, в 2-2,5 раза превзойдя официальный мировой рекорд, установленный в том же году на итальянском геликоптере Асканио. Спустя два года ЦАГИ 1-ЭА стал подниматься почти на 30-метровую высоту, а тихой августовской ночью 1932 года достиг фантастической высоты 605 метров. Этот рекорд в 34 раза превосходил итальянский.
ЦАГИ 1-ЭА, как и другим геликоптерам, построенным специалистами этого всемирно известного научного центра, не суждено было стать прототипами серийных машин, но без них невозможно представить становление советской школы вертолетостроения. В первых трудах над первенцем выросли выдающиеся ученые и конструкторы, такие, например, как А.М. Изаксон, К.А. Бункин, А.Ф. Маурин, Г.И. Солнцев и И.П. Братухин, впоследствии профессор МАИ, лауреат Государственной премии, главный конструктор вертолетов «Омега», и многие другие, чьи имена навечно вписаны в историю нашего авиастроения.