Оставленный Петрозаводск, октябрь 1941
Петрозаводск, 30.9.1941 г.
Всю ночь до половины седьмого утра я беседовал с Арсеньевым. О чем только не говорили!
Арсеньев мыслит широко, разговаривать с ним приятно и поучительно. Особенно интересен для меня был рассказ о Петрозаводске, который был занят противником в ночь на 1 октября 1941 года. В эту ночь по специальному заданию Арсеньев с группой бойцов взорвал все объекты города, какие могли быть использованы врагом. Арсеньев, прорвавшийся 2 октября со всей группой к нашим войскам, был за эту операцию награжден орденом Красного Знамени. Вот главное из того, что рассказал Арсеньев:
<…>
«Когда двадцать пятого сентября сорок первого года стал вопрос о том, что придется сдавать Петрозаводск, меня вызвали начальник инженерного отдела Седьмой армии полковник Матвиенко и комиссар отдела полковой комиссар Миронов. Сообщили, что военный совет Седьмой армии, по решению партии и правительства, возлагает на меня большую и ответственную задачу взорвать важнейшие объекты города Петрозаводска. В мое распоряжение предоставляется семьдесят бойцов с командирами.
Я попросил разрешения приступить немедленно к подготовке объектов для их уничтожения. Двадцать седьмого сентября я лично объехал все эти объекты с командиром роты лейтенантом Симоновым, произвел расчеты: сколько потребуется взрывчатых веществ, чтобы взорвать важнейшие механизмы и отделы.
Уничтожению подлежали: шесть электростанций, городской водопровод, фидерная и аккумуляторная станции, отдельные цеха Онежского завода, тюрьма, главный почтамт, ликеро-водочный завод, типография Анохина, опытная фабрика, холодильник, десять мостов, все три бани и многое другое... Мы сожгли пристань, гостиницу, Кировский мост, плотину... Произвести же полное разрушение я не мог, так как имел всего семь тонн восемьсот килограммов взрывчатых веществ. Поэтому взрывал только важнейшие станки и машины, все только самое главное.
Когда я заложил все взрывчатые вещества, то тридцать пять человек своей группы с инструментом отправил, из города, считая, что с остальными я справлюсь и если погибну, то погибнет нас меньше.В двадцать ноль-ноль тридцатого сентября через Кировский мост прошли остатки нашей артиллерии, по направлению к Соломенное, часть же пехоты Сто двадцатого стрелкового полка еще была на окраине города, вела бой. В двадцать два тридцать от вокзала прошла последняя группа заграждения - войск пограничников. В двадцать три часа десять минут за Петрозаводском шоссе (в направлении Кондопога - Пряжа) было перерезано финнами и немцами. Мне пришлось изменить маршрут отхода, и в двадцать три тридцать я поехал на «пикапе» и со мной младший политрук, ныне гвардии старший лейтенант Купряхин - секретарь комсомольского бюро батальона, - предупредить старших других групп о том, что изменяется маршрут отхода.
В пути у Первомайского моста я был обстрелян двумя десятками автоматчиков. Шофер был ранен, я перехватил руль (управляю хорошо), затормозил у канавы, потушил свет. Ночь была темная, «пикап» у меня был заминирован. Я открыл дверь, сказал шепотом Купряхину, чтобы он взял раненого шофера и с ним отполз по канаве. А сам зажег зажигательную трубку, бикфордов шнур (шестьдесят килограммов взрывчатки было расставлено кругом в машине). Выскочил и пополз по канаве. Автоматчики продолжали стрелять. Они решили атаковать «пикап». Когда они бросились к «пикапу», он взорвался и все они были разнесены. Мы перевязали шофера, он мог идти, дошли до первой группы наших хлопцев, я предупредил их о пути отхода и направился предупредить другие группы.
В два часа ноль минут первого октября через Кировский мост прошли последние подразделения пехоты, а в два ноль-ноль к мосту подошли три финских танка. Они вели огонь, но зайти на мост боялись, чувствуя, что он заминирован. Прождав еще минут сорок, я дал команду взорвать весь мост, а затем пустил красную ракету. Это было сигналом к началу уничтожения последних объектов. В Петрозаводске уже были немецко-финские войска.
С утра и весь день мы взрывали и жгли дома Петрозаводска, бросая бутылки КС, пробирались ползком канавами, через дворы домов, осторожно, мелкими группами. К ночи пробрались за электростанцию, к озеру, у переправы Соломенное. Первые прошедшие с командиром Симоновым группы построили плоты, на которых мы ночью, пользуясь темнотой, перебрались на другую сторону бухты, где встретились с группой гидророты, во главе с ее командиром, лейтенантом Штрайхом (бывшим командиром саперного батальона). Здесь пришлось лавировать между войсками финнов.
Второго октября в четырнадцать часов переправились в районе Пески, через губу. Возглавив этот отряд, состоявший из ста двенадцати человек, я повел его по азимуту на станцию Шуя. Проделав километров восемнадцать зигзагами, а всего - петляя болотами и озерами - километров семьдесят, вышли мы на станцию Шуя.
Ночью с третьего на четвертое октября я появился там. Мои хлопцы и орлы перед тем горевали обо мне; они до этого спорили: выйдет или не выйдет их комиссар? Считали погибшим.
Командование армии было уже в Кондопоге. Я приехал, доложил Матвиенко о том, что задание выполнено. Они посылали разведку проверять, и установлено было, что из трех оставленных групп только моя все выполнила....»
Источник: Лукницкий П.Н. Ленинград действует...: Фронтовой дневник. В 3-х кн., 1961-68, 2-е изд. - М.: Советский писатель, 1971.
Из книги «Чудовищные злодеяния…»:
«Финско-фашистские захватчики за время оккупации, и особенно перед отступлением, подвергли столицу Карело-Финской ССР огню, грабежу и разрушению. <…> … варварски разрушили памятники В.И.Ленину и С.М.Кирову. Они полностью уничтожили промышленность города, разрушили железнодорожный мост, сооружения...»
Разрушение городов и сёл Советской Карелии: https://www.prlib.ru/item/956945
P.S.
Из беседы с историком Юрием Килиным (30.9.2015):
«За два с половиной года оккупации было кое-что восстановлено, достроен кинотеатр ″Сампо‶, тот самый, что снесли в прошлом году. <…> При сдаче города в 1944 году финское командование решило не оставлять после себя пустыню, понимая, что война проиграна и вскоре придется возмещать убытки»: http://rk.karelia.ru/aktualno/oborona-petrozavodska-vzglyad-istorika/
**********************************************
«Как будто вернулся из длительной командировки...»
Дневниковые записи Ивана Яковлевича Румянцева, сделанные летом 1944 года, сразу после освобождения Петрозаводска, и комментарии к ним петрозаводских историков
-------------------------------------
Из текста «Рассказ о Петрозаводске»:
«Уничтожению подлежали: шесть электростанций, городской водопровод, фидерная и аккумуляторная станции, отдельные цеха Онежского завода, тюрьма, главный почтамт, ликеро-водочный завод, типография Анохина, опытная фабрика, холодильник, десять мостов, все три бани и многое другое... Мы сожгли пристань, гостиницу, Кировский мост, плотину... Произвести же полное разрушение я не мог, так как имел всего семь тонн восемьсот килограммов взрывчатых веществ».
1.10.1941 г.
2.10.1941 г.
3.10.1941 г.
Из текста «Рассказ о Петрозаводске»:
«С утра и весь день мы взрывали и жгли дома Петрозаводска, бросая бутылки КС, пробирались ползком канавами, через дворы домов, осторожно, мелкими группами».
1.10.1941 г.
1.10.1941 г.
2.10.1941 г.
2.10.1941 г.
----------------------------------
P.S.
Лагерные и прочие снимки финских военных корреспондентов:
https://eh49.livejournal.com/72177.html
P.P.S.
Появившееся в Сети несколько лет назад фото с военными атташе разных стран, посетившими оккупированный финнами Петрозаводск, было тогда предметом довольно бурного обсуждения в соцсетях. На днях этому фото исполнилось 80 лет, и его вспомнили вновь: Майор Максимилиан фон Хелленс