Дмитрий Быков об Александре Бруштейн
Пересказывать не буду, эссе длинное и о многих,возьму только то, что легло на душу. Полностью можно прочитать здесь:
http://jurginas.livejournal.com/1403087.html
"Писательская карьера Александры Бруштейн, судьба её книг (точнее, главной Книги) - одна из самых больших загадок ХХ века, хотя, казалось бы, в её личности, текстах и биографии ничего загадочного нет. Больше того - это пример прекрасной ясности, редкой недвусмысленности, и само слово «тайна» не вяжется с её светлым и чистым обликом. Но кто бы мог поверить, что мемуары хорошего, отнюдь не хватавшего звёзд с неба советского драматурга, воспоминания о жизни девочки из еврейской семьи, выросшей в городе Вильно в конце ХIХ века, станут бестселлером, на который в библиотеках будут многомесячные очереди?"
"Это книга детско-взрослая, интересная для любого возраста, потому что старая, почти 80-летняя Александра Яковлевна Бруштейн, которая писала эту книгу, оставалась подростком Сашенькой Яновской. И реакции у неё были подростковые, и эмоции те же, и темперамент, при всем опыте жизни, тот."
"
Мы, читавшие Бруштейн, никогда в этом не сомневаемся, - что в основе мира лежит справедливость, что зло эффективно на малых расстояниях, а в большой истории всегда побеждает добро! Но ужас Сашеньки - и наш - в том, что в мире есть не только человек; и, страшно сказать, в человеке есть не только человек. "
" Иррациональная мерзость, мучительство, служение вымороченным, выдуманным, мертвенным идеалам вроде государственной бюрократии, бессмысленная риторика манифестов, античеловеческая сущность любого шовинизма - как этого много, как это давит! И как наивны были те, кто полагает всё это анахронизмом!
Бруштейн описывает наш, нынешний, сегодняшний ужас, когда нам лгут в глаза - и эта ложь не может быть разоблачена никакой правдой, потому что... внимание, сейчас я скажу важное, формулируемое по ходу текста... потому что эта ложь и есть правда. Это ужасная изнанка жизни, правда о нечеловеческом в человеческой природе, и многие упиваются этим, потому что только это - звериное - и кажется им подлинностью, основой, самым интересным. Поди докажи кому-нибудь, что человек по природе своей добр. Нет, он зверь, и ему нравится быть зверем, и он испытывает наслаждение, выпуская из себя зверя, Хайда, тёмного двойника! Тот не знает наслаждения, кто лжёт по незнанию. Но тот, кто сознательно и с упоением предается в руки дьявола, тот, кто действует, как сегодняшний российский телепропагандист...
..."с каким детским недоумением, с каким беспомощным негодованием смотрит на нас сегодняшних Сашенька Яновская!
Ничего. Дорога, как известно, уходит в даль, а в дали, на больших расстояниях, всё складывается по-человечески......"
Такую Бруштейн мы не знали:
Абзац из того, что пишет Александра Бруштейн в письма о смерти мужа.
«В детстве мне подарили книгу „Весёлые приключения барона Мюнхгаузена". На обложке - сам барон, в гусарском мундире и треуголке пирожком, кокетливо посаженной на пудреный - с косичкой - парик, сидел на лошади, и лошадь, нагнув голову, пила воду из ручья. Но - у лошади была только половина туловища: заднюю отрубило опустившимся некстати шлагбаумом. И вода, которую пила лошадь, широко выливалась из оставшейся половины туловища. Это - моя жизнь сегодня. Смерть Сергея отрубила от меня всю прожитую жизнь, ту, что позади, за плечами, - со всеми воспоминаниями, со всеми событиями. И то, что происходит со мною теперь, - всё, что я вижу, чувствую, думаю, делаю, пишу, - вливается в сохранившийся обрубок жизни - и тут же выливается. В никуда. В ни во что».
«Старится квартира, а не жилец».
http://jurginas.livejournal.com/1403087.html
"Писательская карьера Александры Бруштейн, судьба её книг (точнее, главной Книги) - одна из самых больших загадок ХХ века, хотя, казалось бы, в её личности, текстах и биографии ничего загадочного нет. Больше того - это пример прекрасной ясности, редкой недвусмысленности, и само слово «тайна» не вяжется с её светлым и чистым обликом. Но кто бы мог поверить, что мемуары хорошего, отнюдь не хватавшего звёзд с неба советского драматурга, воспоминания о жизни девочки из еврейской семьи, выросшей в городе Вильно в конце ХIХ века, станут бестселлером, на который в библиотеках будут многомесячные очереди?"
"Это книга детско-взрослая, интересная для любого возраста, потому что старая, почти 80-летняя Александра Яковлевна Бруштейн, которая писала эту книгу, оставалась подростком Сашенькой Яновской. И реакции у неё были подростковые, и эмоции те же, и темперамент, при всем опыте жизни, тот."
"
Мы, читавшие Бруштейн, никогда в этом не сомневаемся, - что в основе мира лежит справедливость, что зло эффективно на малых расстояниях, а в большой истории всегда побеждает добро! Но ужас Сашеньки - и наш - в том, что в мире есть не только человек; и, страшно сказать, в человеке есть не только человек. "
" Иррациональная мерзость, мучительство, служение вымороченным, выдуманным, мертвенным идеалам вроде государственной бюрократии, бессмысленная риторика манифестов, античеловеческая сущность любого шовинизма - как этого много, как это давит! И как наивны были те, кто полагает всё это анахронизмом!
Бруштейн описывает наш, нынешний, сегодняшний ужас, когда нам лгут в глаза - и эта ложь не может быть разоблачена никакой правдой, потому что... внимание, сейчас я скажу важное, формулируемое по ходу текста... потому что эта ложь и есть правда. Это ужасная изнанка жизни, правда о нечеловеческом в человеческой природе, и многие упиваются этим, потому что только это - звериное - и кажется им подлинностью, основой, самым интересным. Поди докажи кому-нибудь, что человек по природе своей добр. Нет, он зверь, и ему нравится быть зверем, и он испытывает наслаждение, выпуская из себя зверя, Хайда, тёмного двойника! Тот не знает наслаждения, кто лжёт по незнанию. Но тот, кто сознательно и с упоением предается в руки дьявола, тот, кто действует, как сегодняшний российский телепропагандист...
..."с каким детским недоумением, с каким беспомощным негодованием смотрит на нас сегодняшних Сашенька Яновская!
Ничего. Дорога, как известно, уходит в даль, а в дали, на больших расстояниях, всё складывается по-человечески......"
Такую Бруштейн мы не знали:
Абзац из того, что пишет Александра Бруштейн в письма о смерти мужа.
«В детстве мне подарили книгу „Весёлые приключения барона Мюнхгаузена". На обложке - сам барон, в гусарском мундире и треуголке пирожком, кокетливо посаженной на пудреный - с косичкой - парик, сидел на лошади, и лошадь, нагнув голову, пила воду из ручья. Но - у лошади была только половина туловища: заднюю отрубило опустившимся некстати шлагбаумом. И вода, которую пила лошадь, широко выливалась из оставшейся половины туловища. Это - моя жизнь сегодня. Смерть Сергея отрубила от меня всю прожитую жизнь, ту, что позади, за плечами, - со всеми воспоминаниями, со всеми событиями. И то, что происходит со мною теперь, - всё, что я вижу, чувствую, думаю, делаю, пишу, - вливается в сохранившийся обрубок жизни - и тут же выливается. В никуда. В ни во что».
«Старится квартира, а не жилец».