Юрий Михайлик
ххх
Граф не любил поэта - бездельник и шелопай -
граф был поглощен делом - он обустраивал край.
А тот - до обеда в постели, в смятых черновиках,
выписывая эпиграммы и главы романа в стихах.
Поэт не любил графа, тот слишком был англоман,
и считал подражаньем Байрону стихотворный роман,
граф, конечно, больше тревожился нашествием саранчи,
чем рожденьем живой речи в бредовой южной ночи.
А власть не любила обоих. Конечно, первый - герой,
но по части свободомыслия подозрителен как второй.
И город, когда во мнениях слегка рассеялся страх,
поставил им бюст и памятник в самых лучших местах,
графу - возле собора - за добро и усердье его,
поэту - под небом у моря - за гений и мастерство.
А строки поэта и время, в котором трудился граф,
плыли над этим городом, не споря - кто из них прав.
А власти, - тут плохо с властями во всякие времена -
какие бы в этом городе ни правили племена, -
они не любили несносных (тех, которых нельзя снести).
Извинить эту тьму невозможно. Так что ты их, темных, прости.
Граф не любил поэта - бездельник и шелопай -
граф был поглощен делом - он обустраивал край.
А тот - до обеда в постели, в смятых черновиках,
выписывая эпиграммы и главы романа в стихах.
Поэт не любил графа, тот слишком был англоман,
и считал подражаньем Байрону стихотворный роман,
граф, конечно, больше тревожился нашествием саранчи,
чем рожденьем живой речи в бредовой южной ночи.
А власть не любила обоих. Конечно, первый - герой,
но по части свободомыслия подозрителен как второй.
И город, когда во мнениях слегка рассеялся страх,
поставил им бюст и памятник в самых лучших местах,
графу - возле собора - за добро и усердье его,
поэту - под небом у моря - за гений и мастерство.
А строки поэта и время, в котором трудился граф,
плыли над этим городом, не споря - кто из них прав.
А власти, - тут плохо с властями во всякие времена -
какие бы в этом городе ни правили племена, -
они не любили несносных (тех, которых нельзя снести).
Извинить эту тьму невозможно. Так что ты их, темных, прости.