Послесловие
На мой взгляд, принципиальное разногласие, которое возникло при «ребрендинге» Комитета 25 января, связано с непониманием ключевого противоречия, которое стало угрозой существования нашей страны. Соответственно, предлагается неверный механизм его разрешения.
Основной угрозой для современной России является ее тотальная демодернизация. Сложная экономика советского периода разрушена как по вертикали (управление), так и по горизонтали (внутри- и межотраслевые связи). Соответственно, деградирующая экономика перестала генерировать запрос на сложное и системное образование, науку.
В условиях отказа от развития более успешными формами организации общества становятся всплывающие архетипы - то есть, формы организации, присущие более ранним ступеням развития. Возникают сословия, получает преимущество обычное право (которое мы называем «понятия»), востребуются более агрессивные и примитивные формы поведения.
Естественно, что преимущество получают те общественные группы, которые в силу нерешенных проблем прошлого этапа развития не поднялись на более высокую ступень развития. Именно этим обусловлено засилье национальных диаспор, прорыв на все уровни управления, включая высшие, бандитов и уголовников, создание архаичной модели успеха как захват собственности и материальных благ в ущерб внутреннему: нравственному и творческому развитию. Они более приспособлены к дичающей вокруг нас обстановке, поэтому неудивительно, что дикари и бандиты сегодня имеют преимущество во всех областях и сферах жизни.
Говоря иначе - проблема носит не национальный характер. «Дикие горцы» и не менее дикие «дети пустынь», доминирующие сегодня и навязывающие свои правила поведения, являются не причиной, а следствием существующих проблем. Лозунг «Хватит кормить Кавказ (или Среднюю Азию)» не разрешает возникшее противоречие - деградация охватила всю страну, а значит, впоследствии будут предлагаться новые решения: «Хватит кормить Москву (Сибирь, Дальний Восток, Поволжье)». Это тупик. Нет проблемы угнетения русского народа - есть проблема деградации страны.
Решение этой проблемы лежит в соответствующей ей плоскости - развороту в сторону восстановления сложной многоукладной экономики, выдвижению программ развития, модернизации страны по вертикали (управление) и горизонтали (общество).
На этом пути есть два ключевых этапа. Первый этап - антикризисное управление, связанное с принудительной остановкой деградационных процессов, политической ликвидацией существующей управляющей элиты, принудительной конфискациией и реквизицией собственности нынешней элиты и концентрации ее и оставшихся после разграбления страны ресурсов на решении «аварийных» и базовых программ консервации и развития. По опыту аналогичных мероприятий 20-30 годов, можно предположить, что при системном и управляемом процессе этот период может продлиться от 5 до 10 лет.
Второй этап - реализация программ модернизации. Очевидно, что невозможно одновременно и одномоментно провести модернизацию всего разрушенного хозяйства, поэтому придется создавать приоритетные программы и перспективные. Сложность момента заключается в том, что сегодняшняя Россия технологически отстает от развитых стран по некоторым отраслям почти на полвека, поэтому сам процесс модернизации потребует ускоренных действий «на опережение».
Первый этап (антикризисный) и нужен для того, чтобы определить направления модернизации и их приоритет.
Решение национальных проблем лежит не в области принуждения других народов к любви в сожительстве, а в создании «плавильного котла». В 30 годы таким котлом стал процесс индустриализации. Сегодня им может стать процесс модернизации. Ликвидировать архетипы можно только через ликвидацию условий для их существования - то есть, через «подтягивание» диких окраин к цивилизации.
К сожалению, сегодняшние профессиональные русские предлагают примитивный подход к решению возникших проблем, при этом лежащий в иной плоскости, которая в принципе не соответствует существующим угрозам. Создан ли такой подход сознательно либо он продиктован непониманием - вопрос в данном случае сугубо академический.
Естественно, что ключевым вопросом для реализации программы модернизации является вопрос о власти. Существующий режим успешен только в рамках процесса демодернизации и деградации, поэтому ожидать от него самоубийственных для него шагов не приходится. В этом смысле вопрос о социальной революции (то есть, таких изменений, которые приведут к смене существующих общественно-политических и экономических отношений) стоит и от него никуда не деться. Ключевой вопрос - каким образом будет проведена такая революция.
Не менее очевидно, что существующая система еще не исчерпала пределы своей устойчивости, однако неизбежно наступает момент, когда он будет достигнут, и перед ней встанет вопрос трансформации. Такая трансформация может пройти по украинскому сценарию - когда возникшая социальная энтропия была сброшена через клановую войну на фоне гражданской. Проблему это не решило, но создало новую устойчивую форму, существующую на прежних принципах «самоедства» и деградации. Через некоторое время она снова исчерпает источники своей устойчивости и будет вынуждена повторять процесс.
В российском случае ситуация выглядит аналогичной - впереди у нас попытка клановых войн, которые будут замаскированы под гражданский конфликт неизвестной пока степени интенсивности. Переход к нему возможен только через кризис - искусственный или естественный по мере обрушения системы управления. Кризис и дает возможность реализации иного проекта, способного перейти к глубоким социальным изменениям. Но это будет лишь шанс, который можно и упустить.
В этом смысле я был полностью солидарен с идеей так называемой «Третьей силы» - то есть, площадки для выработки разных вопросов, связанных как с программой модернизации, так и созданием проекта перехода к новому режиму власти. «Третья сила» была заявлена в качестве отрицающей двух имеющихся на сегодня путей: политики действующего режима и альтернативного ему неолиберального проекта. Очевидно, что в таком случае «Третья сила» должна была вобрать в себя все отрицающие эти пути силы и движения. Этого не произошло - смена вывески К-25 превратила его в еще одну националистическую организацию, с которой априори не будут сотрудничать все, не разделяющие ее принципы, силы. Это противоречит заявленной позиции «Третьей силы». Собственно, об этом всем я и написал в тексте выступления для вчерашнего собрания.
Тем не менее, запрос на нее остается. Если она возникнет снова - можно будет определить отношение к ней по ее реальным словам и делам.
Основной угрозой для современной России является ее тотальная демодернизация. Сложная экономика советского периода разрушена как по вертикали (управление), так и по горизонтали (внутри- и межотраслевые связи). Соответственно, деградирующая экономика перестала генерировать запрос на сложное и системное образование, науку.
В условиях отказа от развития более успешными формами организации общества становятся всплывающие архетипы - то есть, формы организации, присущие более ранним ступеням развития. Возникают сословия, получает преимущество обычное право (которое мы называем «понятия»), востребуются более агрессивные и примитивные формы поведения.
Естественно, что преимущество получают те общественные группы, которые в силу нерешенных проблем прошлого этапа развития не поднялись на более высокую ступень развития. Именно этим обусловлено засилье национальных диаспор, прорыв на все уровни управления, включая высшие, бандитов и уголовников, создание архаичной модели успеха как захват собственности и материальных благ в ущерб внутреннему: нравственному и творческому развитию. Они более приспособлены к дичающей вокруг нас обстановке, поэтому неудивительно, что дикари и бандиты сегодня имеют преимущество во всех областях и сферах жизни.
Говоря иначе - проблема носит не национальный характер. «Дикие горцы» и не менее дикие «дети пустынь», доминирующие сегодня и навязывающие свои правила поведения, являются не причиной, а следствием существующих проблем. Лозунг «Хватит кормить Кавказ (или Среднюю Азию)» не разрешает возникшее противоречие - деградация охватила всю страну, а значит, впоследствии будут предлагаться новые решения: «Хватит кормить Москву (Сибирь, Дальний Восток, Поволжье)». Это тупик. Нет проблемы угнетения русского народа - есть проблема деградации страны.
Решение этой проблемы лежит в соответствующей ей плоскости - развороту в сторону восстановления сложной многоукладной экономики, выдвижению программ развития, модернизации страны по вертикали (управление) и горизонтали (общество).
На этом пути есть два ключевых этапа. Первый этап - антикризисное управление, связанное с принудительной остановкой деградационных процессов, политической ликвидацией существующей управляющей элиты, принудительной конфискациией и реквизицией собственности нынешней элиты и концентрации ее и оставшихся после разграбления страны ресурсов на решении «аварийных» и базовых программ консервации и развития. По опыту аналогичных мероприятий 20-30 годов, можно предположить, что при системном и управляемом процессе этот период может продлиться от 5 до 10 лет.
Второй этап - реализация программ модернизации. Очевидно, что невозможно одновременно и одномоментно провести модернизацию всего разрушенного хозяйства, поэтому придется создавать приоритетные программы и перспективные. Сложность момента заключается в том, что сегодняшняя Россия технологически отстает от развитых стран по некоторым отраслям почти на полвека, поэтому сам процесс модернизации потребует ускоренных действий «на опережение».
Первый этап (антикризисный) и нужен для того, чтобы определить направления модернизации и их приоритет.
Решение национальных проблем лежит не в области принуждения других народов к любви в сожительстве, а в создании «плавильного котла». В 30 годы таким котлом стал процесс индустриализации. Сегодня им может стать процесс модернизации. Ликвидировать архетипы можно только через ликвидацию условий для их существования - то есть, через «подтягивание» диких окраин к цивилизации.
К сожалению, сегодняшние профессиональные русские предлагают примитивный подход к решению возникших проблем, при этом лежащий в иной плоскости, которая в принципе не соответствует существующим угрозам. Создан ли такой подход сознательно либо он продиктован непониманием - вопрос в данном случае сугубо академический.
Естественно, что ключевым вопросом для реализации программы модернизации является вопрос о власти. Существующий режим успешен только в рамках процесса демодернизации и деградации, поэтому ожидать от него самоубийственных для него шагов не приходится. В этом смысле вопрос о социальной революции (то есть, таких изменений, которые приведут к смене существующих общественно-политических и экономических отношений) стоит и от него никуда не деться. Ключевой вопрос - каким образом будет проведена такая революция.
Не менее очевидно, что существующая система еще не исчерпала пределы своей устойчивости, однако неизбежно наступает момент, когда он будет достигнут, и перед ней встанет вопрос трансформации. Такая трансформация может пройти по украинскому сценарию - когда возникшая социальная энтропия была сброшена через клановую войну на фоне гражданской. Проблему это не решило, но создало новую устойчивую форму, существующую на прежних принципах «самоедства» и деградации. Через некоторое время она снова исчерпает источники своей устойчивости и будет вынуждена повторять процесс.
В российском случае ситуация выглядит аналогичной - впереди у нас попытка клановых войн, которые будут замаскированы под гражданский конфликт неизвестной пока степени интенсивности. Переход к нему возможен только через кризис - искусственный или естественный по мере обрушения системы управления. Кризис и дает возможность реализации иного проекта, способного перейти к глубоким социальным изменениям. Но это будет лишь шанс, который можно и упустить.
В этом смысле я был полностью солидарен с идеей так называемой «Третьей силы» - то есть, площадки для выработки разных вопросов, связанных как с программой модернизации, так и созданием проекта перехода к новому режиму власти. «Третья сила» была заявлена в качестве отрицающей двух имеющихся на сегодня путей: политики действующего режима и альтернативного ему неолиберального проекта. Очевидно, что в таком случае «Третья сила» должна была вобрать в себя все отрицающие эти пути силы и движения. Этого не произошло - смена вывески К-25 превратила его в еще одну националистическую организацию, с которой априори не будут сотрудничать все, не разделяющие ее принципы, силы. Это противоречит заявленной позиции «Третьей силы». Собственно, об этом всем я и написал в тексте выступления для вчерашнего собрания.
Тем не менее, запрос на нее остается. Если она возникнет снова - можно будет определить отношение к ней по ее реальным словам и делам.