Пропади оно Проппом: о разуме у хазар
Писано 30 лет назад для собственного сборника "1001 арабеска". Не взыскуйте.
Верша самосуд в неформальной войне,
Чинил каганату обиду
Олег, населённые пункты в стране
В расплату предав геноциду.
По местности сельской, собрав entourage,
Он транспорт вьючной приспособил в вояж.
Из лесопосадок навстречу ему
Идёт в пароксизме Маслоу,
Избраши Перуна тотемным табу,
Хтоническое существоу.
Оно в анимизме влачило свой век.
К сему индивиду подъехал Олег:
Вотще ритуалами обременён,
Заветами Проппа и Кафки
Взыскует в мистическом духе времён
Футурологической справки.
И старец условною волей небес
Вдаётся в его страховой анамнез.
Он перечисляет, облекши в стихи,
Одно и другое и третье.
Он отображает как волю стихий
Олеговое долголетье.
В трофеях же чтит имманентный fétiche,
Питающий авторитет и престиж.
Десакрализуя то миф о богах,
То этнографический эпос,
Взывает к развязке о двух берегах,
Нисводит до патоса этос
И в повествование вводит коня
Летальным исходом, репризу храня.
Взрастив верховой абстинентный синдром
Культурными чашками Петри
И став жеребцу супрессивным ядром
Концессии древних поветрий,
Олег на года забывает вопрос
(К чему обращаются Фрэзер и Стросс).
Морбидна и архетипична резня.
В катарсисе взыщет у звёзд, но
Реабилитировать не в чем коня,
А реанимировать поздно.
В развязке он там же, с чего начинал:
Жестокий и закономерный финал.
Правитель ногой наступил на carcasse,
Как в действий военных театры.
Клянёт суеверие жреческих масс.
Приемлет конец Клеопатры.
Хоронят его в окруженье бойцов,
Как после их запечатлит Васнецов.
Верша самосуд в неформальной войне,
Чинил каганату обиду
Олег, населённые пункты в стране
В расплату предав геноциду.
По местности сельской, собрав entourage,
Он транспорт вьючной приспособил в вояж.
Из лесопосадок навстречу ему
Идёт в пароксизме Маслоу,
Избраши Перуна тотемным табу,
Хтоническое существоу.
Оно в анимизме влачило свой век.
К сему индивиду подъехал Олег:
Вотще ритуалами обременён,
Заветами Проппа и Кафки
Взыскует в мистическом духе времён
Футурологической справки.
И старец условною волей небес
Вдаётся в его страховой анамнез.
Он перечисляет, облекши в стихи,
Одно и другое и третье.
Он отображает как волю стихий
Олеговое долголетье.
В трофеях же чтит имманентный fétiche,
Питающий авторитет и престиж.
Десакрализуя то миф о богах,
То этнографический эпос,
Взывает к развязке о двух берегах,
Нисводит до патоса этос
И в повествование вводит коня
Летальным исходом, репризу храня.
Взрастив верховой абстинентный синдром
Культурными чашками Петри
И став жеребцу супрессивным ядром
Концессии древних поветрий,
Олег на года забывает вопрос
(К чему обращаются Фрэзер и Стросс).
Морбидна и архетипична резня.
В катарсисе взыщет у звёзд, но
Реабилитировать не в чем коня,
А реанимировать поздно.
В развязке он там же, с чего начинал:
Жестокий и закономерный финал.
Правитель ногой наступил на carcasse,
Как в действий военных театры.
Клянёт суеверие жреческих масс.
Приемлет конец Клеопатры.
Хоронят его в окруженье бойцов,
Как после их запечатлит Васнецов.