Росчерк в темноте
Вспомнилось.
Отец с учений привёз три сороковые сигнальные ракеты, завёрнутые в промасленную бумагу, с разными отметками на металлических колпачках - три точки жёлтые, одна зелёная, одна красная. 85-й г., декабрь, Куйбышев (Самара). Мне тринадцать, но о технике безопасности пояснения выслушал и всё понял.
На заснеженном пустыре, за школой, собрались с друзьями, все в предвкушении. Глаза горят, руки чешутся, сердечки колотятся, как у воробьёв.
Первую, зелёную, запускаю я. Откручиваю колпачок, там верёвочка с металлическим колечком. Отхожу от ребят на пять шагов в снег, вытягиваю левую руку вперёд и вверх, сильно, но плавно дёргаю за кольцо правой, как будто запускаю вертолётик детский (помните такой?).
Хлопок - и вверх взмывает в струе дыма что-то яркое, но видимое лишь вблизи. Свист, свеча до неба, ещё хлопок, уже там вверху, и высоко, почти под облаками, зажигается зелёная звезда, яркая и медленная. Кажется, что звезда висит долго-долго над нашими головами, и мы застыли, заворожённо глядя ввысь.
- Ахренеть! - сказал Димка, - она такая яркая, как паровозный прожектор. Наверное, все вокруг сейчас смотрят на неё.
- И нам пора сматываться отсюда, пока менты, или дружинники не прибежали за нами, - добавил Лёшка.
Звезда погасла, и мы решили поменять дислокацию, пошли за дальние дома к парку. Пустырь был завален снегом, и сквозь сугробы по белому бездорожью за нами было мало желающих идти. Точнее, никто и не шёл. Пять-шесть школьников в тёмных пальто и бушлатах, в шапках-ушанках на головах, мы были довольно неприметной группой, что-то типа шумных воробьёв на солнечной полянке перед глубокой лужей. Смешные, несуразные, но свои, вполне обычные дети.
Мы же ощущали себя, как настоящие бойцы, с всамделишными боеприпасами, или "оружием"! Поди ж ты - ещё целых две ракеты мы держали в руках, запрятав в
глубокие карманы.
Не дойдя до хоккейной коробки метров пятьдесят, которая освещалась двумя фонарями, мы огляделись вокруг. Вполне темно, полдевятого, и лишних тут нет никого. Девятиэтажки остались в стороне, а за коробкой через дорогу большой парк имени Юрия Гагарина, - где, как не здесь и запускать ракеты? Мы скучковались.
Ракету с красной точкой на колпачке доверили Димке, а с тремя жёлтыми - Коляну, всё по-честному. Только запускать решили почти сразу, одну за другой, потому что места следующего запуска мы не придумали. А вдруг нас поймают и накажут? Рисковать не стоило.
Димка шагнул в сторону и направил патрон вверх, Колька споткнулся о сугроб, но тоже вышел вперёд. Колпачки отвинчены.
На раз-два-три! Они дёрнули кольца и хлопушки слились в одну.
Нет, выстрел был всего один!
Димка стоял довольный, гильза дымилась и ракета ушла вверх, а Колька растерянно смотрел то на кольцо в правой руке, то на патрон с обрывком верёвки в левой. Глаз цилиндра опасно наклонялся в нашу сторону.
- Колян, быстро давай сюда! - я не на шутку испугался, и где-то внутри меня включился отсчёт: две, три, четыре, пять, - почему мне показалось важным считать? Откуда это взялось? Я вырвал у Кольки патрон, накрутил на палец верёвочку, поднял руки вверх и дёрнул.
Красная звезда уже горела в небе, озаряя всё вокруг багряным туманом, как в проявочной фотокомнате, и головы мальчишек были запрокинуты так, что смешные шапки норовили свалиться в розовый снег.
И тут, ещё выше, у самых облаков вспыхнули две жёлтые ракеты! Они плавной дугой пошли по небу в сторону парка, на несколько секунд превратив ночь в день.
- Ураааа!!! - крикнул Мишка, и мы все вразнобой подхватили, - Ура! Ураа!!!
Красная звезда ещё висела, плавно опускаясь, а жёлтые ракеты довольно быстро пошли вниз и потухли одна за другой, оставляя за собой еле заметный дымный росчерк.
На льду хоккейной площадки разношёрстные хоккеисты стояли кто где и заворожённо смотрели в
небо, позабыв и о шайбе, и о воротах.
Три раза мигнув, красный свет внезапно погас, и мир вокруг старательно стал возвращаться в реальность.
Мы, слишком восторженные и возбуждённые, чтобы стоять на месте, дружной гурьбой бросились к ближайшему длинному и изогнутому, словно кишка, девятиэтажному дому, в Лёшкин подъезд. Уже там, в тепле и сумрачном свете межэтажья, мы наперебой стали обсуждать увиденное и делиться прочувствованным.
Длинные гильзы с колпачками переходили из рук в руки, пустые цилиндры в обязательном порядке осматривались и обнюхивались. Остро пахло порохом и ещё какой-то химией, но возбуждающе приятно. Пахло опасностью!
Ещё долгие месяцы потом эти пустышки будут предметом гордости и бесконечного обмена на не менее ценные мальчишеские сокровища. Впереди нас ждал увлекательный взрослый мир, целая жизнь, без предела и ограничений, неведомая и оттого безумно притягательная. Скоро Новый год, каникулы и подарки! Снежные игры, шумные компании, поездки на лыжах и зимние походы.
Приближался зловещий восемьдесят шестой.
Отец с учений привёз три сороковые сигнальные ракеты, завёрнутые в промасленную бумагу, с разными отметками на металлических колпачках - три точки жёлтые, одна зелёная, одна красная. 85-й г., декабрь, Куйбышев (Самара). Мне тринадцать, но о технике безопасности пояснения выслушал и всё понял.
На заснеженном пустыре, за школой, собрались с друзьями, все в предвкушении. Глаза горят, руки чешутся, сердечки колотятся, как у воробьёв.
Первую, зелёную, запускаю я. Откручиваю колпачок, там верёвочка с металлическим колечком. Отхожу от ребят на пять шагов в снег, вытягиваю левую руку вперёд и вверх, сильно, но плавно дёргаю за кольцо правой, как будто запускаю вертолётик детский (помните такой?).
Хлопок - и вверх взмывает в струе дыма что-то яркое, но видимое лишь вблизи. Свист, свеча до неба, ещё хлопок, уже там вверху, и высоко, почти под облаками, зажигается зелёная звезда, яркая и медленная. Кажется, что звезда висит долго-долго над нашими головами, и мы застыли, заворожённо глядя ввысь.
- Ахренеть! - сказал Димка, - она такая яркая, как паровозный прожектор. Наверное, все вокруг сейчас смотрят на неё.
- И нам пора сматываться отсюда, пока менты, или дружинники не прибежали за нами, - добавил Лёшка.
Звезда погасла, и мы решили поменять дислокацию, пошли за дальние дома к парку. Пустырь был завален снегом, и сквозь сугробы по белому бездорожью за нами было мало желающих идти. Точнее, никто и не шёл. Пять-шесть школьников в тёмных пальто и бушлатах, в шапках-ушанках на головах, мы были довольно неприметной группой, что-то типа шумных воробьёв на солнечной полянке перед глубокой лужей. Смешные, несуразные, но свои, вполне обычные дети.
Мы же ощущали себя, как настоящие бойцы, с всамделишными боеприпасами, или "оружием"! Поди ж ты - ещё целых две ракеты мы держали в руках, запрятав в
глубокие карманы.
Не дойдя до хоккейной коробки метров пятьдесят, которая освещалась двумя фонарями, мы огляделись вокруг. Вполне темно, полдевятого, и лишних тут нет никого. Девятиэтажки остались в стороне, а за коробкой через дорогу большой парк имени Юрия Гагарина, - где, как не здесь и запускать ракеты? Мы скучковались.
Ракету с красной точкой на колпачке доверили Димке, а с тремя жёлтыми - Коляну, всё по-честному. Только запускать решили почти сразу, одну за другой, потому что места следующего запуска мы не придумали. А вдруг нас поймают и накажут? Рисковать не стоило.
Димка шагнул в сторону и направил патрон вверх, Колька споткнулся о сугроб, но тоже вышел вперёд. Колпачки отвинчены.
На раз-два-три! Они дёрнули кольца и хлопушки слились в одну.
Нет, выстрел был всего один!
Димка стоял довольный, гильза дымилась и ракета ушла вверх, а Колька растерянно смотрел то на кольцо в правой руке, то на патрон с обрывком верёвки в левой. Глаз цилиндра опасно наклонялся в нашу сторону.
- Колян, быстро давай сюда! - я не на шутку испугался, и где-то внутри меня включился отсчёт: две, три, четыре, пять, - почему мне показалось важным считать? Откуда это взялось? Я вырвал у Кольки патрон, накрутил на палец верёвочку, поднял руки вверх и дёрнул.
Красная звезда уже горела в небе, озаряя всё вокруг багряным туманом, как в проявочной фотокомнате, и головы мальчишек были запрокинуты так, что смешные шапки норовили свалиться в розовый снег.
И тут, ещё выше, у самых облаков вспыхнули две жёлтые ракеты! Они плавной дугой пошли по небу в сторону парка, на несколько секунд превратив ночь в день.
- Ураааа!!! - крикнул Мишка, и мы все вразнобой подхватили, - Ура! Ураа!!!
Красная звезда ещё висела, плавно опускаясь, а жёлтые ракеты довольно быстро пошли вниз и потухли одна за другой, оставляя за собой еле заметный дымный росчерк.
На льду хоккейной площадки разношёрстные хоккеисты стояли кто где и заворожённо смотрели в
небо, позабыв и о шайбе, и о воротах.
Три раза мигнув, красный свет внезапно погас, и мир вокруг старательно стал возвращаться в реальность.
Мы, слишком восторженные и возбуждённые, чтобы стоять на месте, дружной гурьбой бросились к ближайшему длинному и изогнутому, словно кишка, девятиэтажному дому, в Лёшкин подъезд. Уже там, в тепле и сумрачном свете межэтажья, мы наперебой стали обсуждать увиденное и делиться прочувствованным.
Длинные гильзы с колпачками переходили из рук в руки, пустые цилиндры в обязательном порядке осматривались и обнюхивались. Остро пахло порохом и ещё какой-то химией, но возбуждающе приятно. Пахло опасностью!
Ещё долгие месяцы потом эти пустышки будут предметом гордости и бесконечного обмена на не менее ценные мальчишеские сокровища. Впереди нас ждал увлекательный взрослый мир, целая жизнь, без предела и ограничений, неведомая и оттого безумно притягательная. Скоро Новый год, каникулы и подарки! Снежные игры, шумные компании, поездки на лыжах и зимние походы.
Приближался зловещий восемьдесят шестой.