«2 Ромула»: Рецензия в двух частях
Часть 2-ая. РОМУЛ 2-ой НЕОЖИДАННЫЙ.
Двусмысленность - черта более чем зарактерная для творчества Дюрренматта, и что если «всплывающий» периодически конфликт между текстом пьесы и ее идейным содержанием, изложенным в примечаниях, это - своего рода игра, игра с читателем? Смотрите: «инструкция» заставляет предполагать Ромула неким сверхчеловеком, задумавшим казнь Рима еще в юношеские годы и всю жизнь - двадцать лет! - неуклонно шедшего к своей мечте. Гением, с дьявольской, макиавеллиевской изворотливостью, притворявшегося тем, кем он на самом деле не был - даже с самыми близкими. А текст пьесы предлагает нам сразу двух Ромулов: обличителя (в соответствии с «инструкцией») и «просто хорошего человека», неглупого, саркастичного, который вполне может позволить себе роскошь говорить то, что он думает - хвала титулу римского цезаря! Так кто же он - Ромул Августул? Грозный Судия в маске лентяя-скомороха? Или идеалист, отдавший себя служению святой идее и утопивший свой мир в крови? Гуманист, выше всего ставящий простые человеческие мечты и желания, а в итоге приносящий в жертву тех, кого он так жаждет защитить? А что, если он просто хитрец, поставивший весь свой немалый ум и проницательность на службу незамысловатой идее создания уютного, личного мирка для обожаемого себя и не интересующийся тем, что за его пределами? Гений-прохиндей, обрушивающий свой талант оратора и демагога на тех, кто мешает ему предаваться радостям спокойного, комфортного существования? А может быть, просто маленький человек, у которого отняли его маленькую мечту и принудили жить ненавистной ему жизнью, человек, у которого не достало сил вовремя сказать «нет». Думаю, не только меня мучили эти вопросы, иначе с чего бы, придя вторично, увидела я на сцене совершенно другого Ромула, неожиданного, но полностью совпадающего с тем, что был бы неизбежно «додуман», если сыграть в игру, предложенную Дюрренматтом.
Подлинное противостояние в пьесе - Ромул и Эмилиан. Героизм и балаган. Новая история Ромула, рассказывается Юрием Ицковым как история хитреца, который способен выжить в любых обстоятельствах. Человека, которому по большому счету безразличны и окружающие и какие-то мифические принципы, по которым они живут. Его реакция каждый раз быстра и точна, как бросок змеи, он выкручивается (вот главное слово!) - мгновенно и с легкостью. Он больше горюет об уходе камердинеров, чем о смерти родных. Его скорбь отдает фальшью, а мрачные прогнозы о собственной участи он произносит слишком легко и обиходно, словно это нечто, что никогда не произойдет, только знать об этом никому не надо. Даже когда его при всех поворачивают лицом» к той реальности, о которой он и думать забыл - к выжженной империи и грудам изуродованных мертвых тел, даже тогда нарисованная Эмилианом картина не способна загнать Ромула в тупик, секунда - и он вновь берет себя в руки.
Алексей Манцыгин в роли Эмилиана находит великолепный способ выразить владеющие им ярость и боль. Отрывистые, гаерски звучащие фразы - он, как мясник, что рубит тушу на колоде, разваливая плоть на части. Неподвижный оскал рта, снятый скальп - как сорванная с живой плоти маска, под которой лицо Истины. Эмилиан - патриций, воин, мученик, шут; право на откровенность - все, что у него осталось. Ромул смущен, но не сдается. Отмена решения о свадьбе Реи - реверанс Эмилиану. Не стоит рисковать. Эмилиан вполне способен взять нож, о котором он талдычит. И вообще, надо же как-то «сравняться в благородстве». После этой сцены с Эмилианом, теперь каждый раз задаешься вопросом - где настоящий Ромул? Любовь к Катуллу - от чувствительной души, или просто выучил один стих, чтобы декламировать при необходимости, производя нужное впечатление? Его обличительные тирады - это выстраданное или банальная демагогия? И вообще - все разрушилось, потому что он все эти годы всеми правдами и неправдами разрушал или всё само развалилось, а он просто «примазался» и теперь приписывает себе роль Судьи?
Ошибка - это ошибка или уловка? Когда Юлия отбывает, чтобы сесть на корабль, выясняется, что у цезаря нет не только денег, а даже приличной посуды. А что удивительного? Патриций из обнищавшего рода, живший явно где-то в сельской местности - потому что для жизни в Риме нужны деньги, и немалые - женился на дочери императора от рабыни. Чего ради, если не от большой любви? Но дочь рабыни приведет мужа на престол только в случае совсем уж неблагоприятного для империи расклада, а вот обеспечить тому, кто взял ее в жены, сытую и бестревожную жизнь - вполне в силах римской казны. Да и нет у Ромула каких-то невероятных запросов - вилла, куры, еда, сон. И вдруг - такой просчет, ему в руки падает государство. Что с ним делать - непонятно. Ну, пусть само как-нибудь. Но ведь от него все время требуют что-то делать - править, вязать, решать. А что если все эти страстные речи - просто месть? Может, именно поэтому ему доставляет такое удовольствие разочаровывать окружающих и развенчивать их идеалы? Вы отняли мое, я отниму ваше. Вот вам!
Гениальный актер Ромул. Гениальный лгун. Гений-пользователь. Все три сцены-раскрытия: с Юлией, с Эмилианом, с Реей, все продиктованы стремлением подвести идеологическую базу под свою жажду комфортного существования. Приписать себе в заслугу историческую закономерность - это уметь надо! Сцена прощания с Юлией - гениальный «перевод стрелок»! «Это не я тебя обманул. Это ты во мне обманулась». Сама виновата. Он продал бы империю вместе с дочерью, но Эмилиан добрался до Рима и теперь сделка невозможна. И опасна. Германцы пока еще далеко, а свои - рядом. Убьют. Сцена с Реей. Он говорит правильные слова. Но не ради нее, ради себя. Эмилиан все еще любит Рею, она уговорит его бежать. И нужно убедить ее, чтобы она убедила Эмилиана. «Мне продавать свою совесть совестно будет при нем». При них - юных, пылких, принимающих пустые, громкие фразы за великую, святую Истину - выкручиваться неудобно. Хлопотно. И опять-таки, небезопасно. Что ж, как в воду глядел - вот они, свои, и все - с кинжалами. И опять - надо выкручиваться. Сцена с Эмилианом - великолепна. «Я люблю тебя, как сына, Эмилиан!» - провозглашает Ромул-Ицков, стоя спиной к новоявленному отпрыску. И Эмилиан молчит. Он не слушает императорские обличения. Он все понял. Невероятным презрением исполнен его уход со сцены, горстями достает он куриный корм из карманов и, не глядя, швыряет его вверх, за себя. «Tragalo, perro - на, жри, собака!» Настоящим ударом становится для Ромула лишь уход камердинеров. Вот тут он в шоке. Возможно, они единственные к кому он действительно привязан. Ничего не требуют, позовешь - придут, велишь уйти - уходят. Идиллия. Но именно эти идеальные слуги-соратники и приносят цезарю самое большое разочарование - ведь именно они реализуют его заветную мечту о тихой и сытой жизни, в которой есть место даже мемуарам. Мечту, которую у него отняли, посадив на трон. Недаром такая явная, такая нарочитая заминка у Ромула-Ицкова перед словами «Фантастическое предложение!» В голосе цезаря - неприкрытая зависть. Ну и наконец, Одоакр - со своими просьбами о подданстве. Вот где настоящий ужас! Все рушится! Только не надо думать, что рушится грандиозный план по уничтожению империи, нет, это «Ох, кажется, на этот раз не выкручусь, ЧТОЖЕДЕЛАТЬ???!!!!!»
Надо отдать должное Юрию Ицкову - Ромула 2-го он играет просто-таки гениально, и этот неожиданный взгляд на своего героя примиряет текст пьесы и примечания. Противоречие - исчезает, становится понятно, что это всего лишь игра. Этакая дразнилка. «Поймай меня. Не поймаешь!» Но ведь и в жизни так же. И также как в жизни - комедия ли? А может быть - трагедия? Трагедия маленького человека, вдруг, в одночасье ставшего вождем, перед которым склоняется сначала империя, а потом - завоевавший ее враг. Противник - и одновременно союзник. Потому что тоже мечтает о спокойной жизни, любит кур и ненавидит власть. Обоим не нужна была власть, но каждый получил ее, и не нашел в себе сил отказаться, а теперь они - игрушки сил, которые им не подвластны, и все, что они могут придумать - снова попытаться «перевести стрелки». Они и пробуют - поочередно. Не получается. Тогда давай попробуем вместе, все равно умрем - чуть раньше, чуть позже. Однако у Ромула положение более выигрышно, будущему диктатору Теодориху (Александр Удальцов) он не помеха. Забери себе власть, мальчик, оставь мне моих кур. Разве я тебе мешаю?
Образ Теодориха 2-го был заметно ярче своего предшественника. Выходя с первого спектакля, я услышала, как одна дама спрашивала своего спутника: « а этот мальчик с мольбертом, что там делал? Цветы рисовал? А зачем?» Параллель, в общем, ясна; как известно, Адольф Гитлер был неплохим рисовальщиком. Опять же «будущий диктатор», бойскаутская униформа, нордическая внешность - но в первый раз все было механистично и на ассоциации не «пробивало». Второй раз было уже с подтекстом эмоциональным, с хорошо заметной глазу, но при этом четко направленной «в себя», улыбочкой. Персонаж сразу ожил и прекрасно вписался в происходящее, перестав быть простым дополнением к дяде и мольберту.
И я от души наслаждалась спектаклем, порой хотелось крикнуть: «В «яблочко»! Браво, господа!» Стихия «шокирующей неуместности» восторжествовала и оказалась закономерностью, а примечания - маской, «вешкой», отправляющей по ложному пути. Правда всегда неправдоподобна, и парадокс есть только лишь форма существования для Истины. Четкие и ясные указания порой способны запутать лучше любой хитроумной лжи. И еще я, грешным делом, подумала: а вдруг Адольф Гитлер, как и Ромул, не хотел никакой власти, и мечтал о тихой гавани и кисти художника. А от него потребовали стать почти богом, и он стал - отвратительным, чудовищем. От безысходности, от ежедневного унижения, когда делаешь то, чего не умеешь и не хочешь, и нет сил и мужества отказаться. А отказываться надо было сразу, а теперь остается только одно - выкручиваться, ежедневно, ежечасно, и это растет как снежный ком, пока не приходит расплата. За твое «неделание», «неучастие», за то, что отдал Молоху все и вся, в надежде спастись самому. Потому что, на самом деле, не важно, чего ты хотел. Важно только то, что ты делаешь. Здесь и сейчас. Возьми нож, принцесса. Вот он, твой Ахерон. Или - Рубикон? Перейди его. Возьми нож.
Бойтесь рушить маленькие, тихие мечты маленьких, тихих людей. Будучи загнаны в угол, они вполне способны устроить вам Армагеддон.
ссылка на 1 часть рецензии - https://elenasokolova-7.livejournal.com/937.html