Об эльфийских танцах (в кавычках и без)
Возможных подходов к любому предмету, даже такому сложно описываемому теоретически как танец, есть великое множество. Мой собственный подход сложился достаточно быстро после первой встречи с историческим танцем, тогда культурологическое мышление стало для меня уже привычным. И последние 10 лет оно, не меняясь по существу, оформляется, уточняется и находит новые пути выражения.
Сколько культур, столько и танцевальных систем, и каждая из них имеет свои психологические, социальные, эстетические, мировоззренческие и религиозные основания. К некоторым культурам мои рассуждения нельзя будет последовательно применить, поскольку они рождались и существуют на своих ценностях. Я же опираюсь на свои и на свое чувство эльфийского, имеющее как вполне научное, так опытное и интуитивное обоснование.
Да простят меня исполнители обсуждаемых танцев - но раз уж зашла речь, придется сосредоточиться на этом примере. В конечном итоге, мне хочется действительно оттолкнуться от наглядного образца, а не писать сухую научную статью. Я не хочу высказаться исчерпывающе, но хочу, чтобы сказанного было достаточно для осознания ошибки самого подхода.
О некоторых законах
I. Танец - не абстрактное искусство. Всякий танец создается и исполняется для чего-то, он имеет смысл и содержание. В авторском, театральном танце мы привыкли искать это содержание. Но национальный танец - вовсе не исключение. Напротив, из поколения в поколение передается только то, что реально, естественно и красиво передает содержание самой культуры. И потом, каждый танец когда-то кем-то создавался с каким-то значением, у него всегда есть автор. Да, значение этнического или старинного танца может казаться неочевидным, как оно очевидно зрителю с программкой, взирающего на сцену, где исполняются «трагедия любви» или «вешние воды». Это значение лежит внутри, в законах человеческих отношений. Смысл национального танца лежит глубоко в ценностях и эстетике культуры, к которой он принадлежит, он строится на тех же базовых принципах, на которых строятся отношения в данном народе. Мы подошли к главному: танец (как и другие искусства, а порой более, чем другие искусства) - это искусство человеческих отношений. Первое, чему должен отвечать национальный танец - не быть абсурдным с точки зрения основных типов и форм отношений в обществе, отвечать социальным ролям участников, и быть их выражением. Кто выходит за пределы базовых форм - выходит за пределы отношений между личностями, т.е. лишает танец глубинного смысла.
II. Есть законы человеческого тела и жеста. Эти законы общие в том смысле, что на основе одной и той же для всех разумных телесности (с некоторыми немаловажными вариациями) всякая культура вырабатывает систему символов, с помощью которых человек через тело выражает то, что он хочет выразить. Т.е. каждая культура создает полноценный язык тела, в рамках которого есть язык простонародный, есть высокий, есть эстетический, есть грубый, велеречивый и простой, и т.д. Жестовый язык формируется по определенным законам, зная которые, можно пытаться его реконструировать. Многое остается случайным или «индивидуальным» (для культуры ли, для ее отдельного носителя ли), но и общее не отменяется. В любом случае движение в танце нельзя выбирать произвольно.
Как всякий язык, язык жестов и движений имеет свою грамматику. Определенное значение нуждается в целесообразной и естественной форме, а также в подчинении законам восприятия. Конечно, многое интуитивно понятно в виду одного того, что мы все обладаем телом, и находимся в определенной знаковой системе - в обществе, в котором выросли. Тело у всех воплощенных разумных одинаковое по существу. А знаковые системы разных народов взаимосвязаны и открыты друг другу.
Но я вижу, что интуитивного недостаточно. Связи между смыслом и движением оказываются неочевидными. Почему-то танцоры создают реальность, в которой между смыслом и формой лежит пропасть: то ли из-за незнания законов, то ли от недостатка опыта переживания танца, то ли от непродуманности. Попытка объяснения танца* похвальна, но недостаточна, и содержит совсем уж диковинные представления, например: "в лесу недостаточно пространства для танца". Для обоснования танца одного абзаца предположений о среде его «рождения» слишком мало. Среда и обстоятельства имеют только дополнительное значение, они уточняют форму, а не определяют ее. Определяют же форму ценности культуры, формы взаимоотношений, музыка и культура тела (завязанная, в свою очередь, на такие важные сферы, как иерархическое сознание, этикет, вид боевых искусств, уважаемые ремесла и их жесты, культура костюма и т.д.). Да, можно спорить о том, что родилось раньше - движение или его смысл. Но смысл всегда есть гарантия того, что жест остается «самим собой», если можно так сказать, обретает свое место в гармоничном мироздании. Смысл занимает главное место в любом случае и, переходя из поколения в поколение, оказывается важнее содержащего его движения, создавая архетипы и мифы.
О музыке, конечно, следует говорить отдельно. Музыка - тоже система символов. Она создается на основе объективных законов мира и влияет на нас на самых глубинных уровнях. Нельзя просто взять одну из музыкальных человеческих культур и назвать её «эльфийской». Тем более «эльфийской вообще», поскольку и эльфийские культуры очень разные. Если чувствуется родство между ирландским и аваринским, например, едва ли оно есть между ирландским и нолдорским. Танец на ирланскую музыку будет ирландским по преимуществу или частично, но полностью эльфийским не будет. Переделанный бранль будет по преимуществу переделанным бранлем. Эльфийским лишь в кавычках. С собственными интуициями надо быть осторожнее. Интуиция родства между разными музыкальными (танцевальными) культурами - это повод заниматься погружением и вычленением причин, объясняющих родство, таких как лад, набор инструментов, предпочитаемые мелодические законы и так далее, и так далее.
Отдельную сложность для создания эльфийского танца в той среде, в какой мы находимся, представляет то, что наша система жестов не соответствует эльфийской, и не будет соответствовать в полной мере. Наши предположения на эту тему могут войти в противоречие и европейскими архетипами движений и жестикуляции, вызывая на подсознательном или сознательном уровне неправильные ассоциации. На мой взгляд, это означает только одно - танцы, которые создаются здесь и сейчас, скорее всего будут «переводом» на языки человеческих народов смыслов, которые присущи эльфийским культурам.
Смысл танца должен читаться в его жестах. Танец - символ, созданный из жестовых символических единиц. И если его символика непонятна, то значит, смысла нет. Танец попросту теряет свою цельность и содержание.
О наиболее важных социальных ролях танца
Для нашего примера выделим, как особо важные, следующие формы, основанные на социальных отношениях.
С точки зрения статуса и положения во взаимоотношениях мы выделяем:
Хоровод - танец, снимающий социальные статусы, образующий единый круг, где все равны.
- Общий хоровод, смешанный - символ целостности всего народа (группы),
- Хоровод, состоящий из одного типа людей - определяет отношение их подгруппы ко всему обществу (например, хоровод неженатых и незамужних).
- Хоровод, имеющий внутри себя разделения - показывает отношения подгрупп (например, юноши и девушки),
- Хоровод-величание - демонстрация определенного статуса и определенного положения человека, стоящего в центре. Величаемый редко танцует. Если же он танцует, то это видится нелогичным, поскольку самим движением тоже должна подчеркиваться разница в положении между кругом и величаемым, как его центром - то же самое, как человек, которого величают, не вступает в песню, поэму, музыку, исполняемую ради него, не играет с актерами в ритуальных представлениях.
Шествие, шеренга есть демонстрация статуса и положения танцующего. Это символическое представление танцующих в точном соответствии их рангам. Самые торжественные из всех танцев - родившиеся из ритуальных шествий и шествий свиты правителя.
Хаотичный танец (хаотичное расположение пар или отдельных участников танца) - это подчеркнутый индивидуализм, жертва положением ради личного пространства; не так, как в хороводе, где положение не учитывается ради подчеркивания единства всех.
Пара. Может быть парой равных (братья/сестры, друзья, для эльфов возможно - супруги). Может быть парой неравных, попросту - разных по старшинству (снова: и братья, и сестры, и влюбленные (супруги)) неравенство определяется конкретным рисунком и ведением.
Разные другие формы танца - вне статусов, либо определяют свой, более сложный символизм.
С точки зрения взаимоотношений мы можем выделить следующее:
- В танце присутствуют мужчины и женщины - что должно выражать отношения любви, дружбы, привязанности, сватовства,
- Танец состоит из старших и младших (высокое и низкое общественное положение),
- Выражение братства/сестринства (дружеский танец для людей одного пола),
- Одиночество (сольный танец)
Положение танцоров, их пары и их связи должны быть объяснимы с точки зрения социальных ролей данной культуры.
С ритуальной точки зрения мы выделяем:
- танец-игру,
- танец-бой (связанный с оружием),
- танец-представление/демонстрацию (как шествие),
- танец-театр (показывающий ритуальное действо),
- танец-величание.
О танце с оружием
Оружия в ножнах (так, чтобы оно в ножнах и оставалось) в танце быть не может.
1. Это крайне неудобно, меч тяжел и имеет длину. Настоящий меч обязательно заденет того, кто с тобой в круге. Танцующим это очевидно - они пытаются придерживать мечи. Если меч мешает, его следует вообще убрать. Если уж надел, то в символическом действии его удерживать, т.е. показывать в жестах танца, что он мешает - крайнее неуважение к оружию.
2. все предметы в танцах оказываются в центре внимания, иначе их незачем туда вводить. Странно взять в танец цветок, веер, ленту - и во всех фигурах держать их в опущенной руке, например. Единственное серьезное исключение - предметы, являющиеся непременными спутниками статуса, частью костюма, если они - опять же - не мешают. Из оружия таковым может быть кинжал. Меч не является частью костюма, ибо такого отношения не позволяет его статус. Меч для эльфийских государств не может быть предметом постоянно носимым (каким является самурайский меч), потому что это не вполне соответствует внутренним порядкам эльфийского общества - внутри эльфийских государств, среди самих эльфов врагов нет. От внешних по отношению к эльфам врагов защищают - но не оружием же в ножнах, а обнаженным оружием. Оружие в ножнах означает присутствие противника. Но что означает положение эльфа с мечом в ножнах напротив эльфа же без меча?
Оружие без ножен предполагает три основных варианта (возможны дополнительные):
1. меч - центральный предмет (например, одиночный танец с мечом)
2. демонстрацию поединка либо состязания.
3. представление воина.
Оружие всегда вносит предельную серьезность в обстановку. Это не красивая железка. Это орудие убийства. И обращение с ним показывает цену человеческой жизни, и демонстрирует понимание обществом того, что такое жизнь. Взаимодействие с оружием и его носителем - одна из базовых основ этикетов большинства народов. Если он появляется, как «нечто, висящее на поясе» - это выглядит как неуважение уже к человеческой жизни, которую этот предмет отнимает. Если меч появляется в танце, он должен быть в центре внимания, в его присутствии не может быть никаких жестов, читающихся как легкомысленные. Те жесты руками и повороты, которые делают девушки в танце, в этом смысле неуместны. Скачки с оружием в ножнах - лично для меня вульгарны (как нездоровый задор), и в целом сомнительны. Хотя их можно попробовать обосновать. В принципе, конечно, прыжки возможны, как часть поединка.
Для тех древних эльфийских культур, где меч - еще не орудие убийства, появление его в танце на поясе для меня необъяснимо.
Исходя из всего этого, трудно объяснить, символически исходя из основных социальных ролей, что такое танец, в котором есть пары мужчина с мечом на поясе + безоружная женщина. В обществе такая пара отсутствует. Мужчина с оружием идет за границы своего государства. Он присутствует в состязании, в том числе и с вооруженной женщиной, или на поле битвы.
Боюсь, современный человек слишком запутан несвязанностью образов, принципов и идеалов с реальной жизнью и естественностью, получаемой в опыте. Нельзя прожить эльфийскую жизнь на основе одних рассуждений. В реальных деяниях, хотя бы и в танце или попытке ввести в произведение творчества оружие, разрыв теории с опытом становится очевиден, точнее, становится очевидным отсутствие опыта. Это подобно тому, как если бы люди все время читали инструкцию, обсуждали ее, но не встречались с прибором, который она описывает.
О подаче работы
Отдельно нужно сказать, что если уж речь идет об эльфах, важна и сама форма подачи продукта творчества. Выкладывать неотточенную работу для публичного просмотра - явно противоречит эльфийскому мировосприятию, это потеря лица. Неуважение к творчеству - что может быть более странно для эльфа, тем более нолдо? Не надо вновь и вновь говорить, что «у эльфов было много времени, а у нас его нет». У Микеланджело его столько же, столько у нас, а у Моцарта было поменьше, чем у многих других. Качество исполнения на записи не годится даже для рабочего материала, на «рабочий разбор». Необходимо уважать себя, свой труд и окружающих, научиться создавать достойное, а потом уже давать ему огласку и называть громкими именами.
Многим не хочется тратить десятилетия на погружение и изучение законов. Хочется прямо сейчас пойти на поводу у впечатлений, «плясать пока молодые». Но тогда будьте хотя бы честными - то, что создано вне серьезной проработки, не является настоящим. Подлинное мастерство не дается за год-два, оно никогда не является продуктом невежества, скороспелости, невнимательности к изучению базовых принципов. Нельзя создавать настоящее, если эта школа мастерства не пройдена со всей тщательностью. «Хочется» недостаточно для того, чтобы называться художником, ученым, эльфом (в толкиновском понимании); недостаточно для того, чтобы что-то было названо произведением искусства, эльфийским танцем.
Мне цель «плясать сейчас, пока молодой» не кажется интересной, как и любые «иллюзии эльфийского». Может быть, мне самой не перепадет чего-то в жизни, но следующее поколение сможет пользоваться подлинными произведениями искусства, благодаря тому, что я была тщательна и последовательна в своей работе. Это гораздо более важно, поскольку я живу в потоке истории, который не ограничивается моей собственной жизнью, и тем более моей собственной юностью.
Сочетание просто приятных кому-то элементов в одну композицию вызывает вопрос: зачем? Зачем все это, для чего? То, что создано только под настроение и только ради поверхностного удовольствия и удовлетворения, менее всего способно сохраняться и передаваться в памяти даже одного поколения.
Можно было бы даже вывести такую мораль: хотите создать эльфийское - сделайте нечто предельно качественно, продуманно, с любовью к миру. Это уже будет эльфийским по духу, по отношению, даже если не будет таковым по стилю и эстетике.
______________
*Мне даже показалось, что я узнала в объяснении танца свой собственный метод. Я рада, если так, но могу посоветовать познакомиться с методом получше, а также пополнить багаж знаний.
P.S. "Синдарскому" танцу хочется пожелать естественности и логичности рисунка. Сурово заставлять танцора 90% времени двигаться спиной в танце, где его никто не ведёт.
Сколько культур, столько и танцевальных систем, и каждая из них имеет свои психологические, социальные, эстетические, мировоззренческие и религиозные основания. К некоторым культурам мои рассуждения нельзя будет последовательно применить, поскольку они рождались и существуют на своих ценностях. Я же опираюсь на свои и на свое чувство эльфийского, имеющее как вполне научное, так опытное и интуитивное обоснование.
Да простят меня исполнители обсуждаемых танцев - но раз уж зашла речь, придется сосредоточиться на этом примере. В конечном итоге, мне хочется действительно оттолкнуться от наглядного образца, а не писать сухую научную статью. Я не хочу высказаться исчерпывающе, но хочу, чтобы сказанного было достаточно для осознания ошибки самого подхода.
О некоторых законах
I. Танец - не абстрактное искусство. Всякий танец создается и исполняется для чего-то, он имеет смысл и содержание. В авторском, театральном танце мы привыкли искать это содержание. Но национальный танец - вовсе не исключение. Напротив, из поколения в поколение передается только то, что реально, естественно и красиво передает содержание самой культуры. И потом, каждый танец когда-то кем-то создавался с каким-то значением, у него всегда есть автор. Да, значение этнического или старинного танца может казаться неочевидным, как оно очевидно зрителю с программкой, взирающего на сцену, где исполняются «трагедия любви» или «вешние воды». Это значение лежит внутри, в законах человеческих отношений. Смысл национального танца лежит глубоко в ценностях и эстетике культуры, к которой он принадлежит, он строится на тех же базовых принципах, на которых строятся отношения в данном народе. Мы подошли к главному: танец (как и другие искусства, а порой более, чем другие искусства) - это искусство человеческих отношений. Первое, чему должен отвечать национальный танец - не быть абсурдным с точки зрения основных типов и форм отношений в обществе, отвечать социальным ролям участников, и быть их выражением. Кто выходит за пределы базовых форм - выходит за пределы отношений между личностями, т.е. лишает танец глубинного смысла.
II. Есть законы человеческого тела и жеста. Эти законы общие в том смысле, что на основе одной и той же для всех разумных телесности (с некоторыми немаловажными вариациями) всякая культура вырабатывает систему символов, с помощью которых человек через тело выражает то, что он хочет выразить. Т.е. каждая культура создает полноценный язык тела, в рамках которого есть язык простонародный, есть высокий, есть эстетический, есть грубый, велеречивый и простой, и т.д. Жестовый язык формируется по определенным законам, зная которые, можно пытаться его реконструировать. Многое остается случайным или «индивидуальным» (для культуры ли, для ее отдельного носителя ли), но и общее не отменяется. В любом случае движение в танце нельзя выбирать произвольно.
Как всякий язык, язык жестов и движений имеет свою грамматику. Определенное значение нуждается в целесообразной и естественной форме, а также в подчинении законам восприятия. Конечно, многое интуитивно понятно в виду одного того, что мы все обладаем телом, и находимся в определенной знаковой системе - в обществе, в котором выросли. Тело у всех воплощенных разумных одинаковое по существу. А знаковые системы разных народов взаимосвязаны и открыты друг другу.
Но я вижу, что интуитивного недостаточно. Связи между смыслом и движением оказываются неочевидными. Почему-то танцоры создают реальность, в которой между смыслом и формой лежит пропасть: то ли из-за незнания законов, то ли от недостатка опыта переживания танца, то ли от непродуманности. Попытка объяснения танца* похвальна, но недостаточна, и содержит совсем уж диковинные представления, например: "в лесу недостаточно пространства для танца". Для обоснования танца одного абзаца предположений о среде его «рождения» слишком мало. Среда и обстоятельства имеют только дополнительное значение, они уточняют форму, а не определяют ее. Определяют же форму ценности культуры, формы взаимоотношений, музыка и культура тела (завязанная, в свою очередь, на такие важные сферы, как иерархическое сознание, этикет, вид боевых искусств, уважаемые ремесла и их жесты, культура костюма и т.д.). Да, можно спорить о том, что родилось раньше - движение или его смысл. Но смысл всегда есть гарантия того, что жест остается «самим собой», если можно так сказать, обретает свое место в гармоничном мироздании. Смысл занимает главное место в любом случае и, переходя из поколения в поколение, оказывается важнее содержащего его движения, создавая архетипы и мифы.
О музыке, конечно, следует говорить отдельно. Музыка - тоже система символов. Она создается на основе объективных законов мира и влияет на нас на самых глубинных уровнях. Нельзя просто взять одну из музыкальных человеческих культур и назвать её «эльфийской». Тем более «эльфийской вообще», поскольку и эльфийские культуры очень разные. Если чувствуется родство между ирландским и аваринским, например, едва ли оно есть между ирландским и нолдорским. Танец на ирланскую музыку будет ирландским по преимуществу или частично, но полностью эльфийским не будет. Переделанный бранль будет по преимуществу переделанным бранлем. Эльфийским лишь в кавычках. С собственными интуициями надо быть осторожнее. Интуиция родства между разными музыкальными (танцевальными) культурами - это повод заниматься погружением и вычленением причин, объясняющих родство, таких как лад, набор инструментов, предпочитаемые мелодические законы и так далее, и так далее.
Отдельную сложность для создания эльфийского танца в той среде, в какой мы находимся, представляет то, что наша система жестов не соответствует эльфийской, и не будет соответствовать в полной мере. Наши предположения на эту тему могут войти в противоречие и европейскими архетипами движений и жестикуляции, вызывая на подсознательном или сознательном уровне неправильные ассоциации. На мой взгляд, это означает только одно - танцы, которые создаются здесь и сейчас, скорее всего будут «переводом» на языки человеческих народов смыслов, которые присущи эльфийским культурам.
Смысл танца должен читаться в его жестах. Танец - символ, созданный из жестовых символических единиц. И если его символика непонятна, то значит, смысла нет. Танец попросту теряет свою цельность и содержание.
О наиболее важных социальных ролях танца
Для нашего примера выделим, как особо важные, следующие формы, основанные на социальных отношениях.
С точки зрения статуса и положения во взаимоотношениях мы выделяем:
Хоровод - танец, снимающий социальные статусы, образующий единый круг, где все равны.
- Общий хоровод, смешанный - символ целостности всего народа (группы),
- Хоровод, состоящий из одного типа людей - определяет отношение их подгруппы ко всему обществу (например, хоровод неженатых и незамужних).
- Хоровод, имеющий внутри себя разделения - показывает отношения подгрупп (например, юноши и девушки),
- Хоровод-величание - демонстрация определенного статуса и определенного положения человека, стоящего в центре. Величаемый редко танцует. Если же он танцует, то это видится нелогичным, поскольку самим движением тоже должна подчеркиваться разница в положении между кругом и величаемым, как его центром - то же самое, как человек, которого величают, не вступает в песню, поэму, музыку, исполняемую ради него, не играет с актерами в ритуальных представлениях.
Шествие, шеренга есть демонстрация статуса и положения танцующего. Это символическое представление танцующих в точном соответствии их рангам. Самые торжественные из всех танцев - родившиеся из ритуальных шествий и шествий свиты правителя.
Хаотичный танец (хаотичное расположение пар или отдельных участников танца) - это подчеркнутый индивидуализм, жертва положением ради личного пространства; не так, как в хороводе, где положение не учитывается ради подчеркивания единства всех.
Пара. Может быть парой равных (братья/сестры, друзья, для эльфов возможно - супруги). Может быть парой неравных, попросту - разных по старшинству (снова: и братья, и сестры, и влюбленные (супруги)) неравенство определяется конкретным рисунком и ведением.
Разные другие формы танца - вне статусов, либо определяют свой, более сложный символизм.
С точки зрения взаимоотношений мы можем выделить следующее:
- В танце присутствуют мужчины и женщины - что должно выражать отношения любви, дружбы, привязанности, сватовства,
- Танец состоит из старших и младших (высокое и низкое общественное положение),
- Выражение братства/сестринства (дружеский танец для людей одного пола),
- Одиночество (сольный танец)
Положение танцоров, их пары и их связи должны быть объяснимы с точки зрения социальных ролей данной культуры.
С ритуальной точки зрения мы выделяем:
- танец-игру,
- танец-бой (связанный с оружием),
- танец-представление/демонстрацию (как шествие),
- танец-театр (показывающий ритуальное действо),
- танец-величание.
О танце с оружием
Оружия в ножнах (так, чтобы оно в ножнах и оставалось) в танце быть не может.
1. Это крайне неудобно, меч тяжел и имеет длину. Настоящий меч обязательно заденет того, кто с тобой в круге. Танцующим это очевидно - они пытаются придерживать мечи. Если меч мешает, его следует вообще убрать. Если уж надел, то в символическом действии его удерживать, т.е. показывать в жестах танца, что он мешает - крайнее неуважение к оружию.
2. все предметы в танцах оказываются в центре внимания, иначе их незачем туда вводить. Странно взять в танец цветок, веер, ленту - и во всех фигурах держать их в опущенной руке, например. Единственное серьезное исключение - предметы, являющиеся непременными спутниками статуса, частью костюма, если они - опять же - не мешают. Из оружия таковым может быть кинжал. Меч не является частью костюма, ибо такого отношения не позволяет его статус. Меч для эльфийских государств не может быть предметом постоянно носимым (каким является самурайский меч), потому что это не вполне соответствует внутренним порядкам эльфийского общества - внутри эльфийских государств, среди самих эльфов врагов нет. От внешних по отношению к эльфам врагов защищают - но не оружием же в ножнах, а обнаженным оружием. Оружие в ножнах означает присутствие противника. Но что означает положение эльфа с мечом в ножнах напротив эльфа же без меча?
Оружие без ножен предполагает три основных варианта (возможны дополнительные):
1. меч - центральный предмет (например, одиночный танец с мечом)
2. демонстрацию поединка либо состязания.
3. представление воина.
Оружие всегда вносит предельную серьезность в обстановку. Это не красивая железка. Это орудие убийства. И обращение с ним показывает цену человеческой жизни, и демонстрирует понимание обществом того, что такое жизнь. Взаимодействие с оружием и его носителем - одна из базовых основ этикетов большинства народов. Если он появляется, как «нечто, висящее на поясе» - это выглядит как неуважение уже к человеческой жизни, которую этот предмет отнимает. Если меч появляется в танце, он должен быть в центре внимания, в его присутствии не может быть никаких жестов, читающихся как легкомысленные. Те жесты руками и повороты, которые делают девушки в танце, в этом смысле неуместны. Скачки с оружием в ножнах - лично для меня вульгарны (как нездоровый задор), и в целом сомнительны. Хотя их можно попробовать обосновать. В принципе, конечно, прыжки возможны, как часть поединка.
Для тех древних эльфийских культур, где меч - еще не орудие убийства, появление его в танце на поясе для меня необъяснимо.
Исходя из всего этого, трудно объяснить, символически исходя из основных социальных ролей, что такое танец, в котором есть пары мужчина с мечом на поясе + безоружная женщина. В обществе такая пара отсутствует. Мужчина с оружием идет за границы своего государства. Он присутствует в состязании, в том числе и с вооруженной женщиной, или на поле битвы.
Боюсь, современный человек слишком запутан несвязанностью образов, принципов и идеалов с реальной жизнью и естественностью, получаемой в опыте. Нельзя прожить эльфийскую жизнь на основе одних рассуждений. В реальных деяниях, хотя бы и в танце или попытке ввести в произведение творчества оружие, разрыв теории с опытом становится очевиден, точнее, становится очевидным отсутствие опыта. Это подобно тому, как если бы люди все время читали инструкцию, обсуждали ее, но не встречались с прибором, который она описывает.
О подаче работы
Отдельно нужно сказать, что если уж речь идет об эльфах, важна и сама форма подачи продукта творчества. Выкладывать неотточенную работу для публичного просмотра - явно противоречит эльфийскому мировосприятию, это потеря лица. Неуважение к творчеству - что может быть более странно для эльфа, тем более нолдо? Не надо вновь и вновь говорить, что «у эльфов было много времени, а у нас его нет». У Микеланджело его столько же, столько у нас, а у Моцарта было поменьше, чем у многих других. Качество исполнения на записи не годится даже для рабочего материала, на «рабочий разбор». Необходимо уважать себя, свой труд и окружающих, научиться создавать достойное, а потом уже давать ему огласку и называть громкими именами.
Многим не хочется тратить десятилетия на погружение и изучение законов. Хочется прямо сейчас пойти на поводу у впечатлений, «плясать пока молодые». Но тогда будьте хотя бы честными - то, что создано вне серьезной проработки, не является настоящим. Подлинное мастерство не дается за год-два, оно никогда не является продуктом невежества, скороспелости, невнимательности к изучению базовых принципов. Нельзя создавать настоящее, если эта школа мастерства не пройдена со всей тщательностью. «Хочется» недостаточно для того, чтобы называться художником, ученым, эльфом (в толкиновском понимании); недостаточно для того, чтобы что-то было названо произведением искусства, эльфийским танцем.
Мне цель «плясать сейчас, пока молодой» не кажется интересной, как и любые «иллюзии эльфийского». Может быть, мне самой не перепадет чего-то в жизни, но следующее поколение сможет пользоваться подлинными произведениями искусства, благодаря тому, что я была тщательна и последовательна в своей работе. Это гораздо более важно, поскольку я живу в потоке истории, который не ограничивается моей собственной жизнью, и тем более моей собственной юностью.
Сочетание просто приятных кому-то элементов в одну композицию вызывает вопрос: зачем? Зачем все это, для чего? То, что создано только под настроение и только ради поверхностного удовольствия и удовлетворения, менее всего способно сохраняться и передаваться в памяти даже одного поколения.
Можно было бы даже вывести такую мораль: хотите создать эльфийское - сделайте нечто предельно качественно, продуманно, с любовью к миру. Это уже будет эльфийским по духу, по отношению, даже если не будет таковым по стилю и эстетике.
______________
*Мне даже показалось, что я узнала в объяснении танца свой собственный метод. Я рада, если так, но могу посоветовать познакомиться с методом получше, а также пополнить багаж знаний.
P.S. "Синдарскому" танцу хочется пожелать естественности и логичности рисунка. Сурово заставлять танцора 90% времени двигаться спиной в танце, где его никто не ведёт.