Мир вырос из пеленок однозначности.

В районе старых девочек
спрятаны заживо
сплетни гремучие,
выход искавшие.

ревность клянут,
ею же движимы,
девочки точат
слухи неистовы,
злобно воркуя,
себя потеряв
жизнью чужою
живут без конца.
(что впрочем
за зря)

всякие стены видали причуды:
ложных догадок
талмуд не озвученный
вяжет собою
истории судебок

"мужские угги" звучит как "мужской лифчик"

Отравлены жизнью,
отчаянно мечутся
пингвины неловкие,
крыльев лишенные.

Отекшие щеки,
обрюзгший живот -
проблем несуразных
глупый комок.

Не видят за шорами
мира не мерено;
сила искания
ими потеряна.

Растление - способом
жизни становиться,
вечный закат -
природы ирония.

Прекрасны вздохи духовых,
навряд ли танцевать под них,
ведь звук обьема внять приятно,
но вовсе он не пляски ради.

В разгаре чувств цепляет нота,
как буква музыки звенит
и душу трепетать зовет,
и тут поддаться ей охота.

Кто боится остаться один
в тишине, не вкушая ни запаха,
тот себя тяготит ароматами -
пьяными смесями пряными.

Хотя и не стоило опасаться бы
такого спокойствия равновесного,
но пустота возмещенная пепелом,
заполняется крайне временно.

По просьбам трудящихся, черновики аллитерационных студий:

И заранее:
Точки зрения
Не теряю;
Рокирую
Вдохновение
С той хандрою я
Не справляемся...
Просыпайтесь все!

Завернуты в одежды,
   Ровно острижены,
Они людьми остались
Такими же пещерными.

Попытки линий
   Строгих соблюсти,
Похожим быть
   Не на себя -
      На многих.
Вот есть природа их -
Идти наперекор природе.

Утратить целостность -
   Причуда у людей;
Но все теряется в борьбе,
В погоне именно за ней.

На лице моем щетина
И это много значит:
Что я правами наделен
И полнотой решенья силой!
Но в этих усечен правах я
Благочестивостью своею.
Ведь я над женщиною властен
Лишь тем, что ей я подчинен.

Маятник
Маятник мысли тревожит покой.
Истинность, ложность - неосторожность...
Коснуться губами мелодий идей;
Соскочат, оттянут: мне всё равно!

Качает, мечтаю.
Зрения точки тревожно меняю.
Меня лишь заводят не тошные мнения
Сомненья пустые, их вовсе тут нет