🧡 «Дом, в котором...» Мариам Петросян
«Привет всем выкидышам, недоноскам и переноскам... Всем уроненным, зашибленным и недолетевшим! Привет вам, “дети стеблей”!».
Не так давно я жаловалась подруге, что много читаю, но все не то. Книги вроде интересные, читаются легко и быстро, но не цепляют. Нет в них того момента, когда в голове происходит щелчок, и ты понимаешь: вот оно, вот поэтому книга превосходная. Во время чтения этой книги щелчки внутренние раздавались не один раз.
Роман сложный в восприятии (много действующих лиц, два временных сюжета), не лёгкий по настроению, но жутко интересный, местами глубокий до стеснения в груди, местами смешной, без смеха или улыбки было бы тяжелее и, наверно, неуютно. Роман-аллюзия, роман-загадка, роман о нас с вами, о жизни вне Дома и внутри. Роман-правда, а иногда сказка фантастическая как «электрические сны Филипа К. Дика». И да, по мне это превосходная книга. Особая.
«Дом, в котором...» повествует о жизни интерната и детях-инвалидах, живущих в большом сером Доме, где свои особые странные правила установлены жестко, но негласно и соблюдаются строго. Это отдельный мир с Чернолесом, с драконами, с ловушками, с Ночами Сказок и Самыми Длинными ночами. Здесь директор не властен над воспитателем, воспитатель - над Слепым, а Слепой - просто вожак, исполняющий волю Дома.
Курильщик, Слепой, Табаки, Сфинкс, Стервятник, Лорд, Чёрный, Лэри, Рыжий, Русалка, Рыжая, Красавица, Конь и многие другие. Ты наблюдаешь за жизнью нескольких людей: за их поведением, за их словами, за их судьбой. У каждого свои мотивы действовать или оставаться участником и сторонним наблюдателем одновременно. Роман настолько необычный, что невозможно его с чем-то сравнить. И он искренний, и волшебный.
А ещё предупрежу: Дом либо впускает в свой мир и оставляет внутри, либо ты ничего не понимаешь и, как Курильщик, задаешься миллионом вопросов и все равно ничего не понимаешь. Меня Дом впустил, хоть и не сразу это поняла.
Postum: ради интереса почитайте историю написания романа, хотя бы на википедии ))
Немного цитат:
- Ладно, - сказал он. - Забудем того тебя, который живет в зеркале.
- По-твоему, это не я?
- Ты. Но не совсем. Это ты, искаженный собственным восприятием. В зеркалах мы все хуже, чем на самом деле, не замечал?
Страх под тонкими корочками человеческих лиц.
Слова, которые сказаны, что-то означают, даже если ты ничего не имел в виду.
Кузнечик поежился.
- Не надо, - попросил он. - Волк... Твои мысли пахнут совсем не так, как слова. И это слышно.
Волк приподнялся на локтях, удивленно глядя из-под седой челки:
- Как ты сказал? Мысли пахнут? И тебе это слышно? Я бы не удивился, если бы Слепой такое сказал. Но почему-то так говоришь только ты.
Нагоняю на себя немного сонного тумана, совсем слегка, для большего уюта, и начинаю вспоминать.
Он, правда, тоже глядит на меня. Но тем отрешенным взглядом, который Горбач обзывает «туманным». Под «туманным» испытываешь ощущение сквозняка. Ты лежишь себе, покуривая, а на тебя откуда-то немилосердно дует.
***
А ещё в сети нашла прекрасный стих. Автор неизвестен. По мне, так это просто прекрасная работа человека, которого так вдохновила эта книга.
Вот Дом, в котором работает Ральф.
А это Курильщик, душою томится:
Он ищет, и хочет понять, что творится,
В Доме, в котором работает Ральф.
А это Слепой, он уходит в Изнанку,
Играя при этом со всеми в молчанку,
Чтоб юный Курильщик на всех разозлился,
Не веря, что сказочный Лес притаился,
В Доме, в котором работает Ральф.
Вот Сфинкс, он спасает от странных припадков,
И в Доме негласный хранитель порядков;
Он тихо Слепого выводит с Изнанки,
Когда тот нечаянно верит в обманки;
Курильщику шанс предлагает раскрыться
Для круга людей, перешедших границу,
В Доме, в котором работает Ральф.
А вот Македонский, он тихий и славный,
Всей стае один помогает исправно,
И Сфинкс, когда руки ему непослушны,
Принять его помощь готов простодушно;
А если приходит из Леса Слепой,
То кофе дымиться и плюшки горой.
Курильщик в том видит следы унижения,
Но нет, не понять ему тайн положения
В Доме, в котором работает Ральф.
А вот и Горбач, он играет на флейте,
И песня над Домом летит: "Не взрослейте!",
А вот Македонский, он добрый и милый,
Но здесь прилагает огромные силы,
Чтоб Сфинкс, возвращающий души из Леса,
За Домом следящий в своих интересах,
Слепого не стал отвлекать от Изнанки -
Тот должен притаскивать чьи-то останки
К Курильщику, в Дом, когда тот еще тщится
Понять, отчего так нелепо боится
Дома, в котором работает Ральф.
А это Табаки - всегда говорящий
И кличками метко соседей разящий,
Горбач, у котрого славная флейта,
Катает коляску его в темпе скейта,
Простой Македонский, нелепый и милый,
Открылся ему как дракон огнегривый,
А Сфинкс, рассудительный, тихий и строгий,
Шутя, обзывает его "быстроногий",
Слепой, даже в самой отчаянной драке,
Не станет рычать и смотреть на Табаки;
Курильщик же хочет ответа добиться,
Что знает Шакал о загадках больницы -
Дома, в котором работает Ральф.
А здесь видно Лорда - прекрасный собой,
Он жизнь омрачил свою странной борьбой,
И даже Шакальи рассказы и шутки
С лица его тень лишь сотрут на минутку.
Вот с ними Горбач, он на флейте играет,
И грустная песня весь Дом оплетает;
В окне Македонский, трагичный и верный -
Здесь тайна в одежде, длинны непомерной:
Открылось лишь Сфинксу, в душевной метели,
Как верить огню в человеческом теле.
Слепой переходит то в Лес на гулянки,
То в Дом, где всего только шаг от Изнанки,
А нервный Курильщик признать не решится,
Что каждому можно за грань устремиться,
Дома, в котором работает Ральф.
Для Черного мир полон мыслей угрюмых:
Тут Дом - для наивных, а сила - для умных.
Конечно же, Лорд, утонченный, надменный,
Вражду между ними признал непременной.
Все следом: Табаки, Мустанга наездник,
Сказитель, пророк, скандалист и предвестник,
Горбач, покровитель собак и флейтист,
В волшебные сети сплетающий свист,
Дракон Македонский, однажды убивший,
И силы под маской слуги укротивший,
И Сфинкс, Дома страж, Леса враг, человек,
Годами во тьме исказивший свой век,
Слепой - зверь, убийца, хозяин и бес,
Над кем только крыша и в ком только Лес
Истории, дни, ум и силу отвергли,
Мгновенья избрали и в Дом себя ввергли.
Лишь мрачный Курильщик все чувства убил,
И верил, что истинно Черный судил
О Доме, в котором работает Ральф.
А вот слышно Лэри - пикейный жилет,
Болтун, скандалист, он в железо одет.
То Черный ведет недалекого друга,
Который готов помереть от испуга,
Увидев любую из шуток Шакала,
Который так любит поесть до отвала,
В чем часто Горбач помогает соседу
Еду набивая в карманы с обеда,
И с ним Македонский во двор выбегает,
Горбушки собакам с улыбкой бросает;
А Сфинкса Русалка в тени обняла -
И кажется, в Доме не может быть зла.
Но тихо мерцают клинки у Слепого:
Один - убивать, а другой в память бога.
Курильщик поверил, что Дом есть игра,
А значит - погиб: наступает пора
Дома, в котором работает Ральф...
А это сам Ральф, и он очень устал:
Свидетелем - был, а участником - стал.
Под дверью его бандерлог Лэри верткий,
Недавно ловил для сенсации мелкой,
А нынче - нет Дома, рисунков и духов,
Есть голый пустрь и набор страшных слухов.
О Черном не стоит грустить лишний раз -
Дом сам судит тех, кто иной выбрал шанс.
Лорд стал бепечальным, обрел свою веру
Эльфийский покой им заслужен, наверно.
Судьба Горбача вместе с Крысою цельна:
Не звери, а дети - вот подвиг Гамельна.
А что Македонский? Дракона не свяжешь,
Он нынче царит на вершинах и кряжах.
Сфинкс трудную выбрать решился дорогу -
Но Дом отпустил и того, кто был дорог.
Слепой победил - уходя, не кивнул,
Но Сфинкс, верный миру, Слепого вернул.
Курильщик освоил уменье забыть -
Как знать, не убил ли умение быть?
Не смог он открытой душой говорить,
А ум раскололся в попытках вместить
Тот Дом, что и Ральфа сумел захватить.
Последний секрет - на коляске герой,
В звенящей жилетке стремящийся в бой,
Бессмертный рассказчик, даритель имен,
Табаки, дух Дома, Хранитель Времен,
Связавший миры, времена и сюжеты,
Он, верно, с собою уносит ответы,
О том, что в палатках ночами творилось,
И что в коридорах запретных таилось,
За плотными шторами в окнах светилось,
К чему иногда на душе так грустилось,
А сердце порой так отчаянно билось,
И чье же желанье в конце воплотилось
В Доме, в котором работал Ральф.
***
Дом был не для Ральфа, и Ральф не был в нем
Владыкой, героем, звездой, королем...
Дом жил своей жизнью, дом сам был сюжетом
И стих наш хотел рассказать Вам об этом -
О Доме, в котором работал Ральф.
Не так давно я жаловалась подруге, что много читаю, но все не то. Книги вроде интересные, читаются легко и быстро, но не цепляют. Нет в них того момента, когда в голове происходит щелчок, и ты понимаешь: вот оно, вот поэтому книга превосходная. Во время чтения этой книги щелчки внутренние раздавались не один раз.
Роман сложный в восприятии (много действующих лиц, два временных сюжета), не лёгкий по настроению, но жутко интересный, местами глубокий до стеснения в груди, местами смешной, без смеха или улыбки было бы тяжелее и, наверно, неуютно. Роман-аллюзия, роман-загадка, роман о нас с вами, о жизни вне Дома и внутри. Роман-правда, а иногда сказка фантастическая как «электрические сны Филипа К. Дика». И да, по мне это превосходная книга. Особая.
«Дом, в котором...» повествует о жизни интерната и детях-инвалидах, живущих в большом сером Доме, где свои особые странные правила установлены жестко, но негласно и соблюдаются строго. Это отдельный мир с Чернолесом, с драконами, с ловушками, с Ночами Сказок и Самыми Длинными ночами. Здесь директор не властен над воспитателем, воспитатель - над Слепым, а Слепой - просто вожак, исполняющий волю Дома.
Курильщик, Слепой, Табаки, Сфинкс, Стервятник, Лорд, Чёрный, Лэри, Рыжий, Русалка, Рыжая, Красавица, Конь и многие другие. Ты наблюдаешь за жизнью нескольких людей: за их поведением, за их словами, за их судьбой. У каждого свои мотивы действовать или оставаться участником и сторонним наблюдателем одновременно. Роман настолько необычный, что невозможно его с чем-то сравнить. И он искренний, и волшебный.
А ещё предупрежу: Дом либо впускает в свой мир и оставляет внутри, либо ты ничего не понимаешь и, как Курильщик, задаешься миллионом вопросов и все равно ничего не понимаешь. Меня Дом впустил, хоть и не сразу это поняла.
Postum: ради интереса почитайте историю написания романа, хотя бы на википедии ))
Немного цитат:
- Ладно, - сказал он. - Забудем того тебя, который живет в зеркале.
- По-твоему, это не я?
- Ты. Но не совсем. Это ты, искаженный собственным восприятием. В зеркалах мы все хуже, чем на самом деле, не замечал?
Страх под тонкими корочками человеческих лиц.
Слова, которые сказаны, что-то означают, даже если ты ничего не имел в виду.
Кузнечик поежился.
- Не надо, - попросил он. - Волк... Твои мысли пахнут совсем не так, как слова. И это слышно.
Волк приподнялся на локтях, удивленно глядя из-под седой челки:
- Как ты сказал? Мысли пахнут? И тебе это слышно? Я бы не удивился, если бы Слепой такое сказал. Но почему-то так говоришь только ты.
Нагоняю на себя немного сонного тумана, совсем слегка, для большего уюта, и начинаю вспоминать.
Он, правда, тоже глядит на меня. Но тем отрешенным взглядом, который Горбач обзывает «туманным». Под «туманным» испытываешь ощущение сквозняка. Ты лежишь себе, покуривая, а на тебя откуда-то немилосердно дует.
***
А ещё в сети нашла прекрасный стих. Автор неизвестен. По мне, так это просто прекрасная работа человека, которого так вдохновила эта книга.
Вот Дом, в котором работает Ральф.
А это Курильщик, душою томится:
Он ищет, и хочет понять, что творится,
В Доме, в котором работает Ральф.
А это Слепой, он уходит в Изнанку,
Играя при этом со всеми в молчанку,
Чтоб юный Курильщик на всех разозлился,
Не веря, что сказочный Лес притаился,
В Доме, в котором работает Ральф.
Вот Сфинкс, он спасает от странных припадков,
И в Доме негласный хранитель порядков;
Он тихо Слепого выводит с Изнанки,
Когда тот нечаянно верит в обманки;
Курильщику шанс предлагает раскрыться
Для круга людей, перешедших границу,
В Доме, в котором работает Ральф.
А вот Македонский, он тихий и славный,
Всей стае один помогает исправно,
И Сфинкс, когда руки ему непослушны,
Принять его помощь готов простодушно;
А если приходит из Леса Слепой,
То кофе дымиться и плюшки горой.
Курильщик в том видит следы унижения,
Но нет, не понять ему тайн положения
В Доме, в котором работает Ральф.
А вот и Горбач, он играет на флейте,
И песня над Домом летит: "Не взрослейте!",
А вот Македонский, он добрый и милый,
Но здесь прилагает огромные силы,
Чтоб Сфинкс, возвращающий души из Леса,
За Домом следящий в своих интересах,
Слепого не стал отвлекать от Изнанки -
Тот должен притаскивать чьи-то останки
К Курильщику, в Дом, когда тот еще тщится
Понять, отчего так нелепо боится
Дома, в котором работает Ральф.
А это Табаки - всегда говорящий
И кличками метко соседей разящий,
Горбач, у котрого славная флейта,
Катает коляску его в темпе скейта,
Простой Македонский, нелепый и милый,
Открылся ему как дракон огнегривый,
А Сфинкс, рассудительный, тихий и строгий,
Шутя, обзывает его "быстроногий",
Слепой, даже в самой отчаянной драке,
Не станет рычать и смотреть на Табаки;
Курильщик же хочет ответа добиться,
Что знает Шакал о загадках больницы -
Дома, в котором работает Ральф.
А здесь видно Лорда - прекрасный собой,
Он жизнь омрачил свою странной борьбой,
И даже Шакальи рассказы и шутки
С лица его тень лишь сотрут на минутку.
Вот с ними Горбач, он на флейте играет,
И грустная песня весь Дом оплетает;
В окне Македонский, трагичный и верный -
Здесь тайна в одежде, длинны непомерной:
Открылось лишь Сфинксу, в душевной метели,
Как верить огню в человеческом теле.
Слепой переходит то в Лес на гулянки,
То в Дом, где всего только шаг от Изнанки,
А нервный Курильщик признать не решится,
Что каждому можно за грань устремиться,
Дома, в котором работает Ральф.
Для Черного мир полон мыслей угрюмых:
Тут Дом - для наивных, а сила - для умных.
Конечно же, Лорд, утонченный, надменный,
Вражду между ними признал непременной.
Все следом: Табаки, Мустанга наездник,
Сказитель, пророк, скандалист и предвестник,
Горбач, покровитель собак и флейтист,
В волшебные сети сплетающий свист,
Дракон Македонский, однажды убивший,
И силы под маской слуги укротивший,
И Сфинкс, Дома страж, Леса враг, человек,
Годами во тьме исказивший свой век,
Слепой - зверь, убийца, хозяин и бес,
Над кем только крыша и в ком только Лес
Истории, дни, ум и силу отвергли,
Мгновенья избрали и в Дом себя ввергли.
Лишь мрачный Курильщик все чувства убил,
И верил, что истинно Черный судил
О Доме, в котором работает Ральф.
А вот слышно Лэри - пикейный жилет,
Болтун, скандалист, он в железо одет.
То Черный ведет недалекого друга,
Который готов помереть от испуга,
Увидев любую из шуток Шакала,
Который так любит поесть до отвала,
В чем часто Горбач помогает соседу
Еду набивая в карманы с обеда,
И с ним Македонский во двор выбегает,
Горбушки собакам с улыбкой бросает;
А Сфинкса Русалка в тени обняла -
И кажется, в Доме не может быть зла.
Но тихо мерцают клинки у Слепого:
Один - убивать, а другой в память бога.
Курильщик поверил, что Дом есть игра,
А значит - погиб: наступает пора
Дома, в котором работает Ральф...
А это сам Ральф, и он очень устал:
Свидетелем - был, а участником - стал.
Под дверью его бандерлог Лэри верткий,
Недавно ловил для сенсации мелкой,
А нынче - нет Дома, рисунков и духов,
Есть голый пустрь и набор страшных слухов.
О Черном не стоит грустить лишний раз -
Дом сам судит тех, кто иной выбрал шанс.
Лорд стал бепечальным, обрел свою веру
Эльфийский покой им заслужен, наверно.
Судьба Горбача вместе с Крысою цельна:
Не звери, а дети - вот подвиг Гамельна.
А что Македонский? Дракона не свяжешь,
Он нынче царит на вершинах и кряжах.
Сфинкс трудную выбрать решился дорогу -
Но Дом отпустил и того, кто был дорог.
Слепой победил - уходя, не кивнул,
Но Сфинкс, верный миру, Слепого вернул.
Курильщик освоил уменье забыть -
Как знать, не убил ли умение быть?
Не смог он открытой душой говорить,
А ум раскололся в попытках вместить
Тот Дом, что и Ральфа сумел захватить.
Последний секрет - на коляске герой,
В звенящей жилетке стремящийся в бой,
Бессмертный рассказчик, даритель имен,
Табаки, дух Дома, Хранитель Времен,
Связавший миры, времена и сюжеты,
Он, верно, с собою уносит ответы,
О том, что в палатках ночами творилось,
И что в коридорах запретных таилось,
За плотными шторами в окнах светилось,
К чему иногда на душе так грустилось,
А сердце порой так отчаянно билось,
И чье же желанье в конце воплотилось
В Доме, в котором работал Ральф.
***
Дом был не для Ральфа, и Ральф не был в нем
Владыкой, героем, звездой, королем...
Дом жил своей жизнью, дом сам был сюжетом
И стих наш хотел рассказать Вам об этом -
О Доме, в котором работал Ральф.