московской осенью седьмого года чуть не каждый день в универе висела в фойе фотография и две гвоздики
ещё такой-то такой-то профессор(ша)
жутко становилось -- этот столик у колонны не убирали несколько месяцев
а сидя этой зимой на ледяной лавочке в крохотном родном городе я провожала взглядом человека, нёсшего на руках две гвоздики куда-то в сторону вокзала сорокалетки с вечными рудниковыми трубами и стены за которой ничто
Comments 3
ещё такой-то такой-то профессор(ша)
жутко становилось -- этот столик у колонны не убирали несколько месяцев
а сидя этой зимой на ледяной лавочке в крохотном родном городе я провожала взглядом человека, нёсшего на руках две гвоздики куда-то в сторону вокзала сорокалетки с вечными рудниковыми трубами и стены за которой ничто
мне кажется он до сих пор там идёт
ттолько сидеть закусив ладонь
что ещё
Reply
самое паршивое - жизнь идет. и черт её разберет, куда.
Reply
идёт и всё меньше оставляет нам нас. может можно только вовремя вспомнить о ком-то
Reply
Leave a comment