Видел я чернобыльских старух, и даже писал о них в ЖЖ, это действительно впечатляет.
Про "внутреннего ребёнка" - всё-таки народная концепция имеет очень мало общего с психологической. Кстати, о "народном внутреннем ребёнке" есть одна интересная гипотеза: известно, что после сильных психологических травм поражённая субличность как бы блокируется сознанием ("это не со мной случилось!"), и "внутренний ребёнок" в народной интерпретации - это именно заблокированные вследствие детских травм ипостаси, так и не сумевшие из-за этой блокировки повзрослеть (в положительном смысле "взросления"). И "разговор с внутренним ребёнком" - это как бы их реабилитация, реинтеграция. Примерял эту гипотезу на себя - похоже на правду.
Да, "внутренний ребенок" - это же совсем не обязательно счастливый ребенок. Порой таки прямо наоборот. Но вообще эта концепция "внутренней старухи" очень сильно завязана на исторический контекст - что было пережито и в каких условиях переживать приходилось. Очень сомневаюсь, что лет через ...дцать из какой-нибудь московской модной бабушки вылезет "внутренняя старуха"))
Очень круто и вдохновительно. Немного удивило, что это перевод с английского: с таким толком про чернобыльских старух. И да, очень важная оговорка про исторический контекст. Ну вот как я заезжаю в Реутов к бабушке, часто листаю альбомы: где она с подругами в школьном-студенческом возрасте - красивые девчонки, стильные, веселые. Но когда этим студенткам было по семь лет, был сорок первый год. И видели они уже много чего. Про прабабушку, пережившую обе мировые войны, да и помимо этого женщину просто невероятную, вообще молчу.
Правда с английского? я как-то это не отразила. Впрочем, похоже - про чернобыльских старух конечно с толком, но и с таким сторонним восхищением типа "во дает!" - без личного ощущения, что стоит за этим "дает". Любопытно, кстати, что моя бабушка, пережившая голод тридцатых, послевоенный голод, потерю отца, - уверенно говорит, что сейчас жить страшнее. Никогда не уточняла, что именно она имеет в виду.
Comments 4
Про "внутреннего ребёнка" - всё-таки народная концепция имеет очень мало общего с психологической. Кстати, о "народном внутреннем ребёнке" есть одна интересная гипотеза: известно, что после сильных психологических травм поражённая субличность как бы блокируется сознанием ("это не со мной случилось!"), и "внутренний ребёнок" в народной интерпретации - это именно заблокированные вследствие детских травм ипостаси, так и не сумевшие из-за этой блокировки повзрослеть (в положительном смысле "взросления"). И "разговор с внутренним ребёнком" - это как бы их реабилитация, реинтеграция. Примерял эту гипотезу на себя - похоже на правду.
Reply
Но вообще эта концепция "внутренней старухи" очень сильно завязана на исторический контекст - что было пережито и в каких условиях переживать приходилось. Очень сомневаюсь, что лет через ...дцать из какой-нибудь московской модной бабушки вылезет "внутренняя старуха"))
Reply
Немного удивило, что это перевод с английского: с таким толком про чернобыльских старух.
И да, очень важная оговорка про исторический контекст. Ну вот как я заезжаю в Реутов к бабушке, часто листаю альбомы: где она с подругами в школьном-студенческом возрасте - красивые девчонки, стильные, веселые. Но когда этим студенткам было по семь лет, был сорок первый год. И видели они уже много чего. Про прабабушку, пережившую обе мировые войны, да и помимо этого женщину просто невероятную, вообще молчу.
Reply
Впрочем, похоже - про чернобыльских старух конечно с толком, но и с таким сторонним восхищением типа "во дает!" - без личного ощущения, что стоит за этим "дает".
Любопытно, кстати, что моя бабушка, пережившая голод тридцатых, послевоенный голод, потерю отца, - уверенно говорит, что сейчас жить страшнее. Никогда не уточняла, что именно она имеет в виду.
Reply
Leave a comment