О силе ЛЮБВИ солдата СРОЧНОЙ службы В холодное ВРЕМЯ года В автобусе
Не можешь в этот день без любви? Пойду у тебя на поводу! Пошли уже.
Кузовкин готовился к этому дню неделю. Попросил ротного парикмахера соорудить модную стрижку, постирал х/б, достал из заначки приготовленные на дембель значки, повертел в руках и убрал обратно.
- Ты чего загадочный такой? - дежурный по роте явно скучал, а Кузовкин уже пятый раз маячил перед глазами из бытовки в казарму и обратно.
- Дык, это, в автопарк мне…
- На ночь глядя?
- Мороз обещали, воду надо слить.
- У тебя ж тосол. Чего его сливать?
Кузовкин, молча, наматывал портянку и вопрос пропустил мимо ушей. Тосол он слил раньше, кому надо.
- Заморожу автобус, завтра в баню рота пешком пойдет, - топнул ногой, сапог сидел, как влитой, - а баня - это святое!
- Ты поэтому так одеколоном воняешь, аж отсюда слышно?
- Чо, сильно пахнет? - Кузовкин поднял руку повыше и принюхался к подмышке, - да вроде нормально.
- Шипр? - дежурный пытался штык-ножом поддеть из линолеума взлетки шляпку гвоздика и на Кузовкина не смотрел.
- Сам ты - Шипр! Я этот Консул за 40 рублей в самоходе у спекулянта брал!
-Ну-ну… - гвоздик пулей выскочил из линолеума и ударился в железные прутья оружейки, - 40 рублей за Шипр, это сильно.
- Да пошёл ты!
- Боец?! Стоять! - дежурный было вскинулся, но Кузовкин уже перепрыгивал через пять ступенек и был на пути к первому этажу казармы.
***
- Чего так долго? Продрогла вся! - Машка прыгала у дыры в заборе автопарка и обиженно смотрела на солдата.
- Не кипеши. Ща, согреемся! - и Кузовкин бережно подтолкнул девушку к лазу на территорию охраняемого объекта.
Дверь автобуса открылась со скрипом.
- Да здесь холодней, чем на улице!
- Тише ты! Ща всё будет, - Кузовкин расстегнул шинель и достал из-за пазухи бутылку красного и кулек шоколадных конфет, - подтаяли немного. Спешил я.
- Такой колотун, вином не согреешься…
- Так, я, может, за водкой?
- Какой же ты дурачок! Пока ты бегаешь, я тут примерзну насмерть к седушкам твоим. Ай! - девушка отдернула руку от металлического поручня - ледяной гроб прям!
- Погоди! - Кузовкин метнулся к замку зажигания и завёл автобус, - за пару часов, литров пять сожгу, никто не заметит и нормально.
- Иди уже сюда.
Кузовкин обернулся на шёпот Машки и тут же забыл о бензино-часах.
***
- Твою ж мать, солдат! … - дежурный по парку стоял в проёме двери автобуса и пытался сформулировать мысль не на мате, - Тебя рота уже 15 минут у казармы ждет, а ведь не май месяц!
- Сколько утра, товарищ прапорщик?! - Кузовкина подкинуло вверх из-под шинели.
Машки под шинелью уже не было.
- Ушла, - радостно подумал Кузовкин, - и, слава богу! Я щас, товарищпрапорщик! Я щас!!
Движок не заводился.
- Ты чего, спал здесь? - прапорщик только заметил, что в автобусе тепло.
- Да не, товарищпрапорщик, движок грел, прикемарил чуток, - судорожно врал Кузовкин, яростно поворачивая ключ в замке зажигания.
- Твою в три господа бога!.. У тебя ж керосин на нуле, солдат! Ты его сколько грел?!
- Да я…
- Таааак… - прапорщик перешёл на зловещий шёпот, - вот это, я понимаю, ты удачно мотор прогрел.
Кузовкин боялся повернуться на голос старшего по званию, но повернулся. В вытянутой руке прапорщика, утратив все секреты минувшей ночи, бессильно трепетал Машкин лифчик.
- Забыла, сука, - беззлобно подумал Кузовкин и улыбнулся - подумаешь, пять суток губы.
Кузовкин готовился к этому дню неделю. Попросил ротного парикмахера соорудить модную стрижку, постирал х/б, достал из заначки приготовленные на дембель значки, повертел в руках и убрал обратно.
- Ты чего загадочный такой? - дежурный по роте явно скучал, а Кузовкин уже пятый раз маячил перед глазами из бытовки в казарму и обратно.
- Дык, это, в автопарк мне…
- На ночь глядя?
- Мороз обещали, воду надо слить.
- У тебя ж тосол. Чего его сливать?
Кузовкин, молча, наматывал портянку и вопрос пропустил мимо ушей. Тосол он слил раньше, кому надо.
- Заморожу автобус, завтра в баню рота пешком пойдет, - топнул ногой, сапог сидел, как влитой, - а баня - это святое!
- Ты поэтому так одеколоном воняешь, аж отсюда слышно?
- Чо, сильно пахнет? - Кузовкин поднял руку повыше и принюхался к подмышке, - да вроде нормально.
- Шипр? - дежурный пытался штык-ножом поддеть из линолеума взлетки шляпку гвоздика и на Кузовкина не смотрел.
- Сам ты - Шипр! Я этот Консул за 40 рублей в самоходе у спекулянта брал!
-Ну-ну… - гвоздик пулей выскочил из линолеума и ударился в железные прутья оружейки, - 40 рублей за Шипр, это сильно.
- Да пошёл ты!
- Боец?! Стоять! - дежурный было вскинулся, но Кузовкин уже перепрыгивал через пять ступенек и был на пути к первому этажу казармы.
***
- Чего так долго? Продрогла вся! - Машка прыгала у дыры в заборе автопарка и обиженно смотрела на солдата.
- Не кипеши. Ща, согреемся! - и Кузовкин бережно подтолкнул девушку к лазу на территорию охраняемого объекта.
Дверь автобуса открылась со скрипом.
- Да здесь холодней, чем на улице!
- Тише ты! Ща всё будет, - Кузовкин расстегнул шинель и достал из-за пазухи бутылку красного и кулек шоколадных конфет, - подтаяли немного. Спешил я.
- Такой колотун, вином не согреешься…
- Так, я, может, за водкой?
- Какой же ты дурачок! Пока ты бегаешь, я тут примерзну насмерть к седушкам твоим. Ай! - девушка отдернула руку от металлического поручня - ледяной гроб прям!
- Погоди! - Кузовкин метнулся к замку зажигания и завёл автобус, - за пару часов, литров пять сожгу, никто не заметит и нормально.
- Иди уже сюда.
Кузовкин обернулся на шёпот Машки и тут же забыл о бензино-часах.
***
- Твою ж мать, солдат! … - дежурный по парку стоял в проёме двери автобуса и пытался сформулировать мысль не на мате, - Тебя рота уже 15 минут у казармы ждет, а ведь не май месяц!
- Сколько утра, товарищ прапорщик?! - Кузовкина подкинуло вверх из-под шинели.
Машки под шинелью уже не было.
- Ушла, - радостно подумал Кузовкин, - и, слава богу! Я щас, товарищпрапорщик! Я щас!!
Движок не заводился.
- Ты чего, спал здесь? - прапорщик только заметил, что в автобусе тепло.
- Да не, товарищпрапорщик, движок грел, прикемарил чуток, - судорожно врал Кузовкин, яростно поворачивая ключ в замке зажигания.
- Твою в три господа бога!.. У тебя ж керосин на нуле, солдат! Ты его сколько грел?!
- Да я…
- Таааак… - прапорщик перешёл на зловещий шёпот, - вот это, я понимаю, ты удачно мотор прогрел.
Кузовкин боялся повернуться на голос старшего по званию, но повернулся. В вытянутой руке прапорщика, утратив все секреты минувшей ночи, бессильно трепетал Машкин лифчик.
- Забыла, сука, - беззлобно подумал Кузовкин и улыбнулся - подумаешь, пять суток губы.