Владимир Владимирович варит яйцо в смятку
.
Некоторое время назад американский Harper's Magazine обратился к модному писателю и тот написал для журнала свой кулинарный рецепт-пародию.
Комментаторы потребовали объяснить, что именно меня заставило закипеть (кроме очевидного дурного характера). Итак:
(а) такое описание невозможно изобрести не увидев. В памяти моей смутно мелькают "ложки", которыми набоковский папа (или скорее слуга для папы) вылавливает англофильские яйца всмятку из кипятка. Готов съесть свою шляпу, что процедура в точности повторяет то, что ВВН делал сам, если исключить мелкие мелочи вставленные для красивости пересказа.
(б) процедура описывает действия человека, для которого школьная физика "за шеломянем еси", да простят мне такую цитату по такому поводу. Она изображает замысловатую жизнь такого особенного создания, для которого каждое действие, усвоенное в далеком детстве и бездумно-правильно исполняемое нормальным человеком, превращается в сложнейшую задачу.
(в) наконец, кровь моя вскипает от вульгарности "throw it away. take another and be more careful". Этого тоже придумать нельзя. Всю жизнь писавший как можно красивше и изячнее, ВВ наконец обнаруживает свое родство с купечеством (по матери его, по его матери), которому в привычку поджигать свечи купюрами и простите посрать на то, что кто-то работал, чтобы у людей была на столе еда.
Последнее перевешивает всю остальную набоковскую (возможно, допускаю, только внешнюю) выхухолёность - я видел и помню как после еды старухи-крестьянки собирают со стола хлебные крошки: "хлеб выбрасывать нельзя, грех", они помнят голод - хотя признаться в этом среди сопливых самонареченных космополитов ru_nabokov практически самоубийственно.
Начнем с физики. Скорлупа трескается в первую очередь от разницы температур. Следовательно решением будет постепенный нагрев.
Взяв яйцо из холодильника, положим его в _холодную_ воду и будем нагревать её до кипения на небольшом огне. Можно бросить в воду соли, это помогает (физику пока опускаю). Сила кипения (и ударов о стенки) также регулируется величиной пламени.
Человек серьезно недообразованный или интеллектуально недостаточный, не понимая как работает мир вокруг него, концепций, причин и физики процесса, вырабатывает сложную и ненадежную процедуру. Так, когда Яблочков изобретал лампу накаливания, он, будучи профессором и понимая физику, пробовал в качестве элемента несколько веществ - но немного, потому что он действовал осмысленно и его мозг отсеивал невозможное сразу.
Американский самообразованец, занимаясь тем же самым процессом, перепробовал сотни веществ - плохое понимание привело к методу тупого перебора. Получаем прогресс "методом научного тыка".
Существо, варящее яйца по рецепту набокова несомненно в душе само себе Эдисон. Холодильник и "горячая вода из крана" отсеивают угольные плиты на кухнях поместий 19 века, где приходилось пользоваться тем огнем, который разгорелся и горит как сам пожелает, и ставят повара перед плитами с регулируемым пламенем. Однако существо сует яйцо сначала под теплую воду (хоть чуть-чуть поднять температуру после холодильника), затем швыряет его в _кипяток_, сила кипения которого так велика, что надо стоять над кастрюлей с ложкой. Сварив, вместо того, чтобы кастрюлю с плиты снять и воду вылить (еще пригодится для "файв о-клок тии"?), старательное существо будет вылавливать скользкий продукт, зажмуриваясь и дыша в сторону, потому что пар бурлящего навара обжигает ему лицо. Горные хребты и эвересты обыденного, которые ежедневно вынуждены преодолевать обделенные мира сего. Клубы пара скрывают картину. Тело читателя содрогается, то ли от жалости, то ли от едва сдерживаемого хохота.
После некоторых раздумий я обнаружил одну возможную причину швыряния яиц в крутой кипяток: это конечно набоковская англофилия. Чтобы "побрекфаствовать" по-настоящему (sic., o "кикать мяч" я уже писал), яйцо должно быть сварено в мешочек и поставлено в английскую подставку. Тупой конец (только так, под ним воздушная камера) должен быть разбит ложечкой, которой полагается затем через прорубь вычерпывать цветное содержимое со взбодренной теплой ванной сальмонеллой. Если начинать варить яйца в холодной воде, то не удастся "отмерять по часам 200 секунд", надо будет запомнить после одной-двух проб свое время для процедуры. Может быть.
Этот алгоритм однако пришел бы в соприкосновение с другой частью рецепта, требованием "выбросить" яйцо при неудаче, "взять другое и быть впредь аккуратнее".
Воображение рисует истощенного автора, нервно отсчитывающего секунды, на кухне по колено заполненной останками неудачных попыток. Взмыленная (жена? служанка? - Владимир Владимирович сегодня сами готовють) тащит последнюю дюжину из лавки, больше в квартале яиц нет. Волна продуктов поднимается грозясь затопить все живое. Уже половина двенадцатого, но побрекфаствовать так и не удалось. ВВ машет рукой и, весь в шелухе и "white stuff", как медиум на старомодном сеансе, бредет записывать еще один рецепт в "Гигантскую Книгу Гумберта Гумберта о здоровых наслаждениях души и тела" (A Giant Humbert Book of Wholesome Care for Soul and Body) заказанную ему издателем после скандального успеха небезизвестного романа, дабы охватить и оставшуюся, моральную часть публики, шокированной первым томом.
Некоторое время назад американский Harper's Magazine обратился к модному писателю и тот написал для журнала свой кулинарный рецепт-пародию.
- Eggs à la Nabocoque
by V.N, November 18, 1972 [A notation in ink was made at the top:] "Maxime de la Falaise McKendry for a cooking book"[And a later notation under it:] "Never acknowledged by Maxime"
Boil water in a saucepan (bubbles mean it is boiling!). Take two eggs (for one person) out of the refrigerator. Hold them under the hot tap water to make them ready for what awaits them. Place each in a pan, one after the other, and let them slip soundlessly into the (boiling) water. Consult your wristwatch. Stand over them with a spoon preventing them (they are apt to roll) from knocking against the damned side of the pan. If, however, an egg cracks in the water (now bubbling like mad) and starts to disgorge a cloud of white stuff like a medium in an oldfashioned seance, fish it out and throw it away. Take another and be more careful. After 200 seconds have passed, or, say, 240 (taking interruptions into account), start scooping the eggs out. Place them, round end up, in two egg cups. With a small spoon tap-tap in a circle and then pry open the lid of the shell. Have some salt and buttered bread (white) ready. Eat.
Вскипятите в кастрюле воду (пузыри означают, что она закипела!). Достаньте из холодильника два яйца (на человека). Подержите их под горячей водой из крана чтобы они приготовились к тому что их ожидает. Поместите каждое в кастрюлю, одно за другим, и дайте им беззвучно соскользнуть в (кипящую) воду. Заметьте время по часам. Караульте их с ложкой в руке дабы не дать им (они постараются откатиться) биться о чертов бок вашей кастрюли. Если, несмотря ни на что, яйцо лопнет в воде (уже изо всех сил кипящей), и начнет источать белое облако как медиум на старомодном сеансе, выловите его и выбросьте. Возьмите другое и будьте впредь аккуратнее. После 200 секунд, или 240 (учитывая время прерываний), начинайте вытаскивать яйца ложкой. Положите их, тупым концом вверх, в две подставки. Чайной ложечкой промните кружок и затем вскройте верх скорлупы. Приготовьте соль и хлеб с маслом (белый). Съешьте.
Комментаторы потребовали объяснить, что именно меня заставило закипеть (кроме очевидного дурного характера). Итак:
(а) такое описание невозможно изобрести не увидев. В памяти моей смутно мелькают "ложки", которыми набоковский папа (или скорее слуга для папы) вылавливает англофильские яйца всмятку из кипятка. Готов съесть свою шляпу, что процедура в точности повторяет то, что ВВН делал сам, если исключить мелкие мелочи вставленные для красивости пересказа.
(б) процедура описывает действия человека, для которого школьная физика "за шеломянем еси", да простят мне такую цитату по такому поводу. Она изображает замысловатую жизнь такого особенного создания, для которого каждое действие, усвоенное в далеком детстве и бездумно-правильно исполняемое нормальным человеком, превращается в сложнейшую задачу.
(в) наконец, кровь моя вскипает от вульгарности "throw it away. take another and be more careful". Этого тоже придумать нельзя. Всю жизнь писавший как можно красивше и изячнее, ВВ наконец обнаруживает свое родство с купечеством (по матери его, по его матери), которому в привычку поджигать свечи купюрами и простите посрать на то, что кто-то работал, чтобы у людей была на столе еда.
Последнее перевешивает всю остальную набоковскую (возможно, допускаю, только внешнюю) выхухолёность - я видел и помню как после еды старухи-крестьянки собирают со стола хлебные крошки: "хлеб выбрасывать нельзя, грех", они помнят голод - хотя признаться в этом среди сопливых самонареченных космополитов ru_nabokov практически самоубийственно.
Начнем с физики. Скорлупа трескается в первую очередь от разницы температур. Следовательно решением будет постепенный нагрев.
Взяв яйцо из холодильника, положим его в _холодную_ воду и будем нагревать её до кипения на небольшом огне. Можно бросить в воду соли, это помогает (физику пока опускаю). Сила кипения (и ударов о стенки) также регулируется величиной пламени.
Человек серьезно недообразованный или интеллектуально недостаточный, не понимая как работает мир вокруг него, концепций, причин и физики процесса, вырабатывает сложную и ненадежную процедуру. Так, когда Яблочков изобретал лампу накаливания, он, будучи профессором и понимая физику, пробовал в качестве элемента несколько веществ - но немного, потому что он действовал осмысленно и его мозг отсеивал невозможное сразу.
Американский самообразованец, занимаясь тем же самым процессом, перепробовал сотни веществ - плохое понимание привело к методу тупого перебора. Получаем прогресс "методом научного тыка".
Существо, варящее яйца по рецепту набокова несомненно в душе само себе Эдисон. Холодильник и "горячая вода из крана" отсеивают угольные плиты на кухнях поместий 19 века, где приходилось пользоваться тем огнем, который разгорелся и горит как сам пожелает, и ставят повара перед плитами с регулируемым пламенем. Однако существо сует яйцо сначала под теплую воду (хоть чуть-чуть поднять температуру после холодильника), затем швыряет его в _кипяток_, сила кипения которого так велика, что надо стоять над кастрюлей с ложкой. Сварив, вместо того, чтобы кастрюлю с плиты снять и воду вылить (еще пригодится для "файв о-клок тии"?), старательное существо будет вылавливать скользкий продукт, зажмуриваясь и дыша в сторону, потому что пар бурлящего навара обжигает ему лицо. Горные хребты и эвересты обыденного, которые ежедневно вынуждены преодолевать обделенные мира сего. Клубы пара скрывают картину. Тело читателя содрогается, то ли от жалости, то ли от едва сдерживаемого хохота.
После некоторых раздумий я обнаружил одну возможную причину швыряния яиц в крутой кипяток: это конечно набоковская англофилия. Чтобы "побрекфаствовать" по-настоящему (sic., o "кикать мяч" я уже писал), яйцо должно быть сварено в мешочек и поставлено в английскую подставку. Тупой конец (только так, под ним воздушная камера) должен быть разбит ложечкой, которой полагается затем через прорубь вычерпывать цветное содержимое со взбодренной теплой ванной сальмонеллой. Если начинать варить яйца в холодной воде, то не удастся "отмерять по часам 200 секунд", надо будет запомнить после одной-двух проб свое время для процедуры. Может быть.
Этот алгоритм однако пришел бы в соприкосновение с другой частью рецепта, требованием "выбросить" яйцо при неудаче, "взять другое и быть впредь аккуратнее".
Воображение рисует истощенного автора, нервно отсчитывающего секунды, на кухне по колено заполненной останками неудачных попыток. Взмыленная (жена? служанка? - Владимир Владимирович сегодня сами готовють) тащит последнюю дюжину из лавки, больше в квартале яиц нет. Волна продуктов поднимается грозясь затопить все живое. Уже половина двенадцатого, но побрекфаствовать так и не удалось. ВВ машет рукой и, весь в шелухе и "white stuff", как медиум на старомодном сеансе, бредет записывать еще один рецепт в "Гигантскую Книгу Гумберта Гумберта о здоровых наслаждениях души и тела" (A Giant Humbert Book of Wholesome Care for Soul and Body) заказанную ему издателем после скандального успеха небезизвестного романа, дабы охватить и оставшуюся, моральную часть публики, шокированной первым томом.