Окуджавщина.
Солдат возвращается с войны
В притихшие города,
Спрашивает: «Я победил в войне?»
Одни говорят, что да,
Другие, что не…
Солдат возвращается с войны
По весне.
Как всегда,
Спрашивает у жены:
«Ты изменяла мне?»
Она говорит, что не…
Соседи, что да.
Солдат возвращается с войны,
Смотрит туда-сюда
И спрашивает, словно во сне:
«Осталось что-нибудь от страны?»
Одни говорят, что да
Другие, что не…
А самые умные говорят:
«Ты опоздал, командир,
Это тебе не сто лет назад
И даже не пятьдесят.
Сейчас вопросы так не стоят,
Кто в войне победил.
Давным-давно написал граф Толстой
Прославленный свой роман,
Сейчас граница между войной
И миром - это обман.
И зря бросал он в романе другом
Изменщицу под паровоз,
Сейчас граница промеж мужиком
И бабой - большой вопрос.
Настали новые времена
И хуй разберешься, блядь,
Где своя страна, где чужая страна,
Да и незачем разбирать.
Ты можешь сказать, что я пидарас,
Ты можешь сказать, что я жид,
Но другого мира господь не создаст,
Придется здесь тебе жить».
В притихшие города,
Спрашивает: «Я победил в войне?»
Одни говорят, что да,
Другие, что не…
Солдат возвращается с войны
По весне.
Как всегда,
Спрашивает у жены:
«Ты изменяла мне?»
Она говорит, что не…
Соседи, что да.
Солдат возвращается с войны,
Смотрит туда-сюда
И спрашивает, словно во сне:
«Осталось что-нибудь от страны?»
Одни говорят, что да
Другие, что не…
А самые умные говорят:
«Ты опоздал, командир,
Это тебе не сто лет назад
И даже не пятьдесят.
Сейчас вопросы так не стоят,
Кто в войне победил.
Давным-давно написал граф Толстой
Прославленный свой роман,
Сейчас граница между войной
И миром - это обман.
И зря бросал он в романе другом
Изменщицу под паровоз,
Сейчас граница промеж мужиком
И бабой - большой вопрос.
Настали новые времена
И хуй разберешься, блядь,
Где своя страна, где чужая страна,
Да и незачем разбирать.
Ты можешь сказать, что я пидарас,
Ты можешь сказать, что я жид,
Но другого мира господь не создаст,
Придется здесь тебе жить».