(no subject)
ЕЩЁ О ПРАВОВОЙ НОРМАЛИЗАЦИИ И ОБ ИДЕОЛОГИЧЕСКИ РУССКИХ
Революция, не завершившаяся контрреволюцией, продолжается. Контрреволюция это совсем не обязательно реставрация, это, в общем случае, некий «термидор», открывающий путь возврата к нормальному состоянию общества, но с учётом некоторых необходимых и уже неотменимых изменений в нём. Нормальным же является состояние, преемственное по отношению к предреволюционному. Эта преемственность должна проявляться, во-первых, на государственно-правовом уровне, во-вторых, и это даже более важно, на уровне гражданско-правовых отношений.
Рассмотрим, какие меры должны быть приняты в РФ (ограничимся для простоты и скромности этим гособразованием), чтобы можно было признать свершившимся фактом правовую нормализацию, которая и будет в нашем случае искомой контрреволюцией, формальным и содержательным завершением затянувшегося революционного периода.
1. Государственно-правовая нормализация
С этим вопросом всё более-менее понятно. Русское Государство объявляет себе правопреемником Российской Империи, отвергает всякую преемственность от СССР-РФ (кроме некоторых технически необходимых, но идеологически не нагруженных исключений), избавляется от советской символики, атрибутики, топонимики, монументалистики, рудиментов советской идеологии, восстанавливает, насколько это возможно, утраченные исторические объекты общенационального значения. Осуществляется люстрация в отношении определённых контингентов, раскрываются архивы советской тайной полиции, каковая упраздняется.
Система государственных учреждений, а также административное устройство приводятся в соответствие с историческими традициями, но также с неизбежным учётом того, что «прошло сто лет».
Русское Государство на новой - а точнее, унаследованной старой - государственно-правовой основе выстраивает свои отношения с внешним миром. В отношении гособразований, возникших на территории Российской Империи, проводится политика разумной интеграции. Во всех внешнеполитических вопросах Россия исходит из своих исторических прав, делая неизбежную поправку на современные реалии, демонстрируя сочетание принципиальности, дипломатической гибкости и национального прагматизма.
Все потомки русских подданных, оказавшихся за рубежом, способные доказать своё происхождение, получают гражданство автоматически. Этот подход должен распространяться и на представителей и потомков второй волны эмиграции, возникшей в период Второй мировой войны. В отношении представителей последующих волн эмиграции из СССР подход в этом вопросе должен быть более избирательным.
2. Гражданско-правовая нормализация
Этот вопрос куда сложнее первого и в известном смысле важнее, поскольку затрагивает фундамент общества. Речь тут должна идти о двух тесно связанных процессах: 1) восстановлении гражданско-правового континуитета; 2) преодолении советско-социалистических деформаций, в том числе связанных с «приватизацией» 90-х.
Первый пункт предполагает реституцию прав собственности. Должен быть разработан специальный закон, регулирующий эту процедуру с максимальным учётом всех объективных сложностей и ограничений, возникших из-за давности лет, глубины произошедших изменений и наличия многообразных вовлеченных интересов. Представляется справедливым, что все документально подтверждаемые требования должны в обязательном порядке приниматься к рассмотрению, а также, что государство обязано всячески способствовать прояснению всех возникающих вопросов, предоставляя максимальный доступ к своим архивам и помощь в поисках правоустанавливающих документов, создавая открытую базу данных на объекты и иски по поводу реституции. Дальнейшая судьба каждого требования о восстановлении имущественных прав должна зависеть от содержания вышеупомянутого закона и решаться либо в административном, либо в судебном порядке.
Следует особо задержаться на вопросе восстановления частновладельческой парцелляции городских земель. Невозможно сохранять городскую землю в монопольном владении городских властей, поскольку это является главным источником бюрократического произвола и коррупции и противоречит исходному принципу организации и жизни городского организма как сообщества горожан-собственников. Тут как раз реституция, неизбежно фрагментарная, может выступать параллельно с реальной приватизацией, которая должна превратить массу муниципального жилья на городской земле в частные домовладения (вроде ТСЖ, имеющих право собственности и на земельный участок), а также создать настоящий рынок городской земли и сооружений. Абсурдная советская «приватизация» квартир должна уступить место частной собственности на землю и здания и открыть путь полноценному рынку арендуемого и приобретаемого жилья. Понятно, что должен быть и какой-то сектор дешёвого социального жилья для малоимущих. Но основу нормального рынка жилья должны составлять частновладельческие объекты.
Разумеется, это лишь некоторые аспекты обширной проблемы, по поводу которых захотелось высказаться в первую очередь.
3. Кому всё это адресовано
Тут следует внести кое-какие уточнения по поводу характера предполагаемой аудитории моих обращений. Весь потенциальный контингент можно условно разделить на три неравные группы. Во-первых, это советские дикари первого порядка, иначе говоря, убеждённые совки, советолюбы. К ним я не обращаюсь, ибо дело это совершенно бесполезное. Во-вторых, это те, кого я бы назвал советскими дикарями второго порядка. Это люди в целом более молодые, чем первые, социализация большинства из них пришлась на последние 20 лет. Многие из них не испытывают советской ностальгии, но одновременно с этим они и не являются непримиримыми противниками советчины и очень мало знают как о реальной советской истории, так и о русской. Всё это явилось следствием отсутствия процедур десоветизации, т.е. той самой контрреволюции, о которой я писал выше. Эти люди сначала жили в идейном хаосе 90-х, а потом понемногу облучились неосоветской идеологией путинизма, с её постулатом «единства российской истории», культом ВОВ, идеей «многонационалии» и стилистикой «простого человека». Они тем легче стали жертвой этого облучения, что не имели против него надлежащего иммунитета и даже не понимали его вреда. И, наконец, есть третья, самая малочисленная, но самая ценная категория - идеологически русских людей. Я подчёркиваю слово «идеологически», потому что та русскость, о которой я говорю и которая для меня ценна, есть категория не расовая и не этническая, но, если угодно, культурно-политическая или идеологическая. В её основе - безоговорочный отказ от совка и ориентация на историческую Россию, им пресечённую, но долженствующую быть восстановленной посредством перебрасывания моста из прошлого в будущее над заключённым в правовые скобки советским болотом. Исходя из этого, не стоит обижаться на довольно резкое, но, в общем, точное определение «советский дикарь». Лучше - попытаться перестать им быть и стать идеологически русским человеком.
Революция, не завершившаяся контрреволюцией, продолжается. Контрреволюция это совсем не обязательно реставрация, это, в общем случае, некий «термидор», открывающий путь возврата к нормальному состоянию общества, но с учётом некоторых необходимых и уже неотменимых изменений в нём. Нормальным же является состояние, преемственное по отношению к предреволюционному. Эта преемственность должна проявляться, во-первых, на государственно-правовом уровне, во-вторых, и это даже более важно, на уровне гражданско-правовых отношений.
Рассмотрим, какие меры должны быть приняты в РФ (ограничимся для простоты и скромности этим гособразованием), чтобы можно было признать свершившимся фактом правовую нормализацию, которая и будет в нашем случае искомой контрреволюцией, формальным и содержательным завершением затянувшегося революционного периода.
1. Государственно-правовая нормализация
С этим вопросом всё более-менее понятно. Русское Государство объявляет себе правопреемником Российской Империи, отвергает всякую преемственность от СССР-РФ (кроме некоторых технически необходимых, но идеологически не нагруженных исключений), избавляется от советской символики, атрибутики, топонимики, монументалистики, рудиментов советской идеологии, восстанавливает, насколько это возможно, утраченные исторические объекты общенационального значения. Осуществляется люстрация в отношении определённых контингентов, раскрываются архивы советской тайной полиции, каковая упраздняется.
Система государственных учреждений, а также административное устройство приводятся в соответствие с историческими традициями, но также с неизбежным учётом того, что «прошло сто лет».
Русское Государство на новой - а точнее, унаследованной старой - государственно-правовой основе выстраивает свои отношения с внешним миром. В отношении гособразований, возникших на территории Российской Империи, проводится политика разумной интеграции. Во всех внешнеполитических вопросах Россия исходит из своих исторических прав, делая неизбежную поправку на современные реалии, демонстрируя сочетание принципиальности, дипломатической гибкости и национального прагматизма.
Все потомки русских подданных, оказавшихся за рубежом, способные доказать своё происхождение, получают гражданство автоматически. Этот подход должен распространяться и на представителей и потомков второй волны эмиграции, возникшей в период Второй мировой войны. В отношении представителей последующих волн эмиграции из СССР подход в этом вопросе должен быть более избирательным.
2. Гражданско-правовая нормализация
Этот вопрос куда сложнее первого и в известном смысле важнее, поскольку затрагивает фундамент общества. Речь тут должна идти о двух тесно связанных процессах: 1) восстановлении гражданско-правового континуитета; 2) преодолении советско-социалистических деформаций, в том числе связанных с «приватизацией» 90-х.
Первый пункт предполагает реституцию прав собственности. Должен быть разработан специальный закон, регулирующий эту процедуру с максимальным учётом всех объективных сложностей и ограничений, возникших из-за давности лет, глубины произошедших изменений и наличия многообразных вовлеченных интересов. Представляется справедливым, что все документально подтверждаемые требования должны в обязательном порядке приниматься к рассмотрению, а также, что государство обязано всячески способствовать прояснению всех возникающих вопросов, предоставляя максимальный доступ к своим архивам и помощь в поисках правоустанавливающих документов, создавая открытую базу данных на объекты и иски по поводу реституции. Дальнейшая судьба каждого требования о восстановлении имущественных прав должна зависеть от содержания вышеупомянутого закона и решаться либо в административном, либо в судебном порядке.
Следует особо задержаться на вопросе восстановления частновладельческой парцелляции городских земель. Невозможно сохранять городскую землю в монопольном владении городских властей, поскольку это является главным источником бюрократического произвола и коррупции и противоречит исходному принципу организации и жизни городского организма как сообщества горожан-собственников. Тут как раз реституция, неизбежно фрагментарная, может выступать параллельно с реальной приватизацией, которая должна превратить массу муниципального жилья на городской земле в частные домовладения (вроде ТСЖ, имеющих право собственности и на земельный участок), а также создать настоящий рынок городской земли и сооружений. Абсурдная советская «приватизация» квартир должна уступить место частной собственности на землю и здания и открыть путь полноценному рынку арендуемого и приобретаемого жилья. Понятно, что должен быть и какой-то сектор дешёвого социального жилья для малоимущих. Но основу нормального рынка жилья должны составлять частновладельческие объекты.
Разумеется, это лишь некоторые аспекты обширной проблемы, по поводу которых захотелось высказаться в первую очередь.
3. Кому всё это адресовано
Тут следует внести кое-какие уточнения по поводу характера предполагаемой аудитории моих обращений. Весь потенциальный контингент можно условно разделить на три неравные группы. Во-первых, это советские дикари первого порядка, иначе говоря, убеждённые совки, советолюбы. К ним я не обращаюсь, ибо дело это совершенно бесполезное. Во-вторых, это те, кого я бы назвал советскими дикарями второго порядка. Это люди в целом более молодые, чем первые, социализация большинства из них пришлась на последние 20 лет. Многие из них не испытывают советской ностальгии, но одновременно с этим они и не являются непримиримыми противниками советчины и очень мало знают как о реальной советской истории, так и о русской. Всё это явилось следствием отсутствия процедур десоветизации, т.е. той самой контрреволюции, о которой я писал выше. Эти люди сначала жили в идейном хаосе 90-х, а потом понемногу облучились неосоветской идеологией путинизма, с её постулатом «единства российской истории», культом ВОВ, идеей «многонационалии» и стилистикой «простого человека». Они тем легче стали жертвой этого облучения, что не имели против него надлежащего иммунитета и даже не понимали его вреда. И, наконец, есть третья, самая малочисленная, но самая ценная категория - идеологически русских людей. Я подчёркиваю слово «идеологически», потому что та русскость, о которой я говорю и которая для меня ценна, есть категория не расовая и не этническая, но, если угодно, культурно-политическая или идеологическая. В её основе - безоговорочный отказ от совка и ориентация на историческую Россию, им пресечённую, но долженствующую быть восстановленной посредством перебрасывания моста из прошлого в будущее над заключённым в правовые скобки советским болотом. Исходя из этого, не стоит обижаться на довольно резкое, но, в общем, точное определение «советский дикарь». Лучше - попытаться перестать им быть и стать идеологически русским человеком.