(no subject)
ПАМЯТИ С.И.ГРИГОРЬЯНЦА
Скончавшийся позавчера Сергей Иванович Григорьянц (1941-2023) был ярким представителем на глазах исчезающей субкультуры советского диссидентства - явления, порожденного "оттепелью", дожившего до "перестройки" и на некоторое время возомнившего себя победителем в схватке с советским государством.
В оличие от большинства диссидентов, С.Григорьянц не поддавался этой иллюзии "победы", слишком хорошо понимая, с кем они имели и имеют дело. Трезвости он никогда не терял и быстро понял, что происходит под вывеской "перестройки" и "демократизации", кто такие были Горбачев, Ельцын, Гайдар и его команда. Но один в поле не воин, а его голос был одиноким и для многих нежелательным.
Он так и остался критиком и аналитиком, пессимистом и стоиком. В этом было обаяние его личности, равно как и в его культурных интересах и занятиях, наличием коих от тоже выгодно выделялся на фоне своей слишком одномерной и монотонной референтной группы.
Для такого выделения были у него и генеалогические предпосылки: происхождение из старой культурной среды, соединившей киевское ассимилированное еврейство (его дед был крупным ученым-гидравликом) и русское дворянство (его бабушка). Биологический отец-армянин был случайным фактором, исчезнувшим так же внезапно, как и появился. Воспитание же мальчика взяли на себя бабушка и мать.
Я много его читал, вступал с ним в переписку, в значительной мере разделял его историко-политологические воззрения на сущность позднесоветского режима, которые он развернуто изложил в книге "Полвека советской перестройки". Поэтому считаю своим долгом откликнуться на его кончину.
Скончавшийся позавчера Сергей Иванович Григорьянц (1941-2023) был ярким представителем на глазах исчезающей субкультуры советского диссидентства - явления, порожденного "оттепелью", дожившего до "перестройки" и на некоторое время возомнившего себя победителем в схватке с советским государством.
В оличие от большинства диссидентов, С.Григорьянц не поддавался этой иллюзии "победы", слишком хорошо понимая, с кем они имели и имеют дело. Трезвости он никогда не терял и быстро понял, что происходит под вывеской "перестройки" и "демократизации", кто такие были Горбачев, Ельцын, Гайдар и его команда. Но один в поле не воин, а его голос был одиноким и для многих нежелательным.
Он так и остался критиком и аналитиком, пессимистом и стоиком. В этом было обаяние его личности, равно как и в его культурных интересах и занятиях, наличием коих от тоже выгодно выделялся на фоне своей слишком одномерной и монотонной референтной группы.
Для такого выделения были у него и генеалогические предпосылки: происхождение из старой культурной среды, соединившей киевское ассимилированное еврейство (его дед был крупным ученым-гидравликом) и русское дворянство (его бабушка). Биологический отец-армянин был случайным фактором, исчезнувшим так же внезапно, как и появился. Воспитание же мальчика взяли на себя бабушка и мать.
Я много его читал, вступал с ним в переписку, в значительной мере разделял его историко-политологические воззрения на сущность позднесоветского режима, которые он развернуто изложил в книге "Полвека советской перестройки". Поэтому считаю своим долгом откликнуться на его кончину.