Не пора ли отвечать за произвол
У москвички Валерии Воротынцевой, восемнадцатилетней матери-одиночки, похитили сына. 6 июня инспекторы Отдела по делам несовершеннолетних вместе с двумя нарядами полиции без разрешения хозяев проникли в дом, забрали девятимесячного мальчика и, не предоставив НИКАКИХ документов, поместили его в дом ребенка. С тех пор мать и ее маленький сын Витя насильственно разлучены. Валерия каждый день приходит к ограде дома ребенка и умоляет персонал позволить ей побыть с сыном. Но матери отказывают, обвиняя ее в ненадлежащем исполнении своих обязанностей. В чем заключается ненадлежащее исполнение?
6 июня Валерия поехала сдавать документы на поступление в медицинский колледж, а после она собиралась отправиться за город и посмотреть дачу, на которой вместе с сыном могла бы пожить летом. Бабушка, которая живет вместе с Валерией и своим внуком, в этот день отлучилась на несколько часов на работу. Поэтому мать и попросила своих близких друзей побыть с ребенком. Ольга и ее муж Андрей - друзья семьи, которых Витя хорошо знает. Когда сотрудники полиции и опеки ворвались в дом, намереваясь силой забрать ребенка без каких-либо объяснений, супруги попытались их остановить. Они немедленно связались с бабушкой и попросили сотрудников подождать буквально несколько минут, пока она приедет. Супруги передали трубку полиции, и бабушка умоляла не увозить ребенка, но полицейские остались непреклонны. Они забрали маленького Витю, а супругов, у которых хватило мужества не отступить, не отдать ребенка, избили и увезли в полицию. В отделении их, тоже избивая, продержали сутки. Бабушка поехала вслед за полицией и уже через семь минут появилась в отделении. Но там ей сказали, что она - посторонний человек (!), и потому ей ребенка не отдадут. Но и матери, которая немедленно вернулась в город, ребенка тоже не вернули. Валерию обвинили в том, что она оставила ребенка без надзора, однако когда она и бабушка стали слезно просить отдать им Витю, их никто даже не стал слушать.
Так чего же хотели ювенальщики в погонах? Помочь ребенку - или чего-то совсем другого? И чем же они помогли ему? Тем, что отдали его «Специализированный Дом ребенка № 6 для детей с органическим поражением центральной нервной системы и нарушением психики»?
Свое незаконное вторжение в квартиру полицейские объясняли по-разному. Сначала они сказали, что «случайно» попали не в ту квартиру; потом, что это был запланированный рейд; потом, что они приехали в эту квартиру по вызову. В квартире в это время шел ремонт, и сотрудники опеки посчитали, что там «грязно» - и это теперь, оказывается, «условия, опасные для ребенка». Это, кстати, совсем не исключительный случай. С таким поводом для изъятия Родительское Всероссийское Сопротивление сталкивается регулярно. Теперь, по новым методическим рекомендациям по выявлению семейного неблагополучия, беспорядок в квартире является поводом посчитать семью неблагополучной и изъять ребенка. Непонятно только, как в квартире, в которой есть ребенок, всегда может быть идеальный порядок. К квартире, в которой ведется ремонт, - тот же вопрос.
Итак, ребенка забрали, не предъявив каких бы то ни было постановлений, не составляя никаких актов... вообще не дав матери никаких документов. Просто пришли в дом, отняли ребенка - и ушли. Выходит, для того, чтобы придти домой к настоящему преступнику, нужны соответствующие разрешительные бумаги, а для, чтобы изъять ребенка, - нет.
Но на всякую безумную инструкции и людоедские методические рекомендации всегда найдется правда жизни. Всегда найдутся порядочность и человечность. Это только нелюди нужно объяснять, что НЕЛЬЗЯ отнимать у матери ребенка за беспорядок в квартире. Только нелюдь не понимает, как больно матери и как тяжело ее ребенку. Поэтому специально для нелюди, потерявшей человеческую сущность, разъясняем.
Методичка для нелюди
Существует расхожее мнение, что маленький ребенок мало что понимает в окружающем его мире, а потому не особенно переживает горе, и факт потери мамы на нем никак не отразится. Однако исследования доказывают, что это совсем не так. Более того, чем младше ребенок, тем тяжелее последствия. Чем он младше, тем больше он нуждается в матери. В первые годы жизни ребенок без матери просто не способен выжить. Поэтому привязанность к ней, ее неизменное присутствие рядом, ее верность ему жизненно необходимы. Потеря материнской фигуры в период между 6 месяцами и 3-4 годами имеет высокий патогенный потенциал для будущего личностного развития. Французский ученый-психоаналитик Рене Шпиц, проводивший во время Второй мировой войны и в послевоенные годы многочисленные исследования помещенных в приют детей от полугода до двух лет, выявил следующую последовательность эмоциональных трансформаций: когда здоровый ребенок лишается родителей и остается с незнакомцами, его первой реакцией будет протест. Он будет громче плакать, вести себя беспокойно, искать мать. Так он продолжит вести себя неделю или чуть больше. Его реакции будут подстегиваться надеждой вновь увидеть маму. Затем наступает отчаяние. Ребенок становится апатичным и замкнутым.
Отчаяние может временно прерываться только прерывистыми и однообразными криками. То есть ребенок находится в состоянии страдания, но выразить его так, как это сделал бы взрослый, он не может. Даже те дети, которые остались в своем доме и получили вместо мамы другого заботящегося взрослого, испытывают в ответ на потерю матери горе. Их переживания отличаются от переживаний детей, которых отправили в специальные учреждения, только меньшей интенсивностью.
Разлука с матерью вредит не только эмоциональному и личностному развитию ребенка, но и наносит ущерб его интеллектуальному потенциалу. Согласно исследованиям Р.Шпица, у таких детей наблюдается нарастающее отставание в развитии. Если в течение трех месяцев происходит воссоединение с матерью, то нормальное развитие познавательных функций восстанавливается. Если период разлуки дольше, то травматические последствия нивелировать полностью уже не удастся. Это значит, что если до разлуки с матерью ребенок развивался нормально, то после он начинает постепенно отставать. У таких детей резко снижается исследовательская активность, они становятся пассивными, у них развивается так называемая анакликтическая депрессия.
Таковы краткосрочные последствия потери материнской фигуры. А что же в долгосрочной перспективе?
Мы уже выяснили, что разлука с мамой в таком раннем возрасте является серьезной психологической травмой. Существуют исследования, подтверждающие прямую зависимость между ранней детской психологической травмой и формированием во взрослом возрасте различного рода психопатий.
Сниженный интеллект и расстройства личности - вот чем грозит ребенку насильственное лишение матери и родного дома. Однако, ни сотрудники опеки, ни инспекторы ОДН не несут никакой серьезной ответственности за незаконное грубое вмешательство в жизнь семьи. Сейчас они приходят к самым беззащитным. К матерям-одиночкам, к малообеспеченным семьям, ютящимся маленьких квартирках. К людям с изломанными судьбами, отчаянно, с переменным успехом пытающимся не опуститься, не сломаться, вырваться из социального ада. Они приходят - и с холодной, какой-то совершенно нацисткой методичностью разрушают жизнь людей окончательно.
Но очень скоро они начнут приходить в любые семьи. Например, к вам. Просто они пока не до конца прочувствовали свою безнаказанность. Они будут вторгаться в ваш дом, диктовать вам, как следует воспитывать своих детей, чем их кормить, они будут контролировать вас, а если вы взбунтуетесь, они отнимут у вас ребенка. Приглядитесь внимательно к методическим рекомендациям, наверняка вы найдете там критерии неблагополучия, под которые попадает и ваша семья. И вот тут самое время задать вопрос: не пора ли ввести уголовное наказание за незаконное отобрание детей и грубое вмешательство в дела семьи? Страшно представить себе масштаб бедствия, которое развернется, когда ювенальщики ДО КОНЦА поймут, что можно вот так, без санкций, суда и доказательств забрать ребенка и не возвращать его родителям, не давая никаких объяснений и не неся никакой ответственности.
Жанна Тачмамедова