Без корней
В 1962 году пианист Николай Петров завоевал серебряную медаль на международном конкурсе им. Вэна Клиберна в городе Fort Worth, Texas. Этот факт я нашел в энциклопедии. А в энциклопедию я полез после того, как пианиста Николая Петрова по каналу "Вести" назвали "великим". Вот я и решил поинтересоваться, каких именно великих успехов добился этот великий пианист. Таким подозрительным я стал, конечно же, благодаря белорусскому телевидению. Однажды в передаче "Фигура" модная ведущая, которая, подобно Пал Палычу Знаменскому, никогда не моет голову, беседовала с белорусским композитором Валерием Головко. Этот Головко только что вернулся в родную Белорусию из десятилетней американской эмиграции и привез телезрителям много поучительных рассказов о том, что наша духовность духовней ихней. При этом Головко утверждал, что в США он писал музыку для голливудских фильмов. Потом, правда, выяснилось, что фильм был всего один, назывался он "Одиночество", был снят режиссером Майклом Брэндоном и вышел в прокат в 2004 году. В нем планировал сниматься Джек Николсон, которому Головко возил кассеты со своей музыкой. Разумеется, всё это полное вранье. Никакого фильма "Одиночество", снятого "Майклом Брэндоном" с участием Джека Николсона (или даже без такового), в природе не существует. В imbd числится лишь короткометражный фильм "Loneliness", снятый неким Мишей Зубаревым. Но и к этому шедевру композитор Головко не имеет никакого отношения, поскольку сильно отдающую известной мелодией Прокофьва музыкальную тему фильма написал брат Миши - Вадик Зубарев, который подписывает свои произведения звучным псевдонимом Vad Chariton.
Трудно после всего этого доверять музыкантам, но пианист Николай Петров - это, конечно, совсем другое дело. Международный фестиваль имени Вэна Клиберна действительно существует. И город Fort Worth тоже существует. Я там был. А значит, имел даже теоретическую возможность встретить на улице самого Вэна Клиберна. Тут нужно сказать, что с Вэном Клиберном у меня отношения такие же, как у булгаковского Никанора Ивановича - с поэтом Пушкиным. То есть я понятия не имею, что он там играет, но зато самого Клиберна знаю оч-ч-чень хорошо. Культурные старушки, которые отдыхали в доме отдыха "Взморье", куда родители однажды запендюрили меня сопровождать бабушку, считали, что я очень на него похож. Старушки смотрели на меня с воодушевлением. Они отлично помнили 1958-й год, когда американский душка-музыкант, любитель песни "Подмосковные вечера", будил в них смутные устремления. В скучные 70-е Вэнов Клибернов как-то не случалось, и старушкам приходилось довольствоваться сереньким застойным товаром навроде политических обозревателей из программы "Сегодня в мире". По вечерам культурные старушки вяло обменивались мнениями касательно политической обстановки в стране и зарубежом:
- Сейфуль-Мулюков - хороший мужик. А Фесуненко мне как-то не очень...
Меня старушки полюбили настолько, что даже начали подозревать во мне нешуточные музыкальные таланты, которых у меня, к сожалению, нет. Разумеется, я тогда и представить себе не мог, что когда-нибудь мне доведется, пусть и совсем недолго, жить со столь любимым культурными старушками Вэном Клиберном в одном городе.
В Fort Worth я въехал вслед за ураганом 2000-го года. В сумке у меня лежали две компьютерные книги - одна про Вижуал Бэйсик, а другая - про Сиквел Сервер. Посредством прочтения этих книг я планировал в рекордные даже для Америки сроки стать программистом. Fort Worth выглядел как после войны. Выбитые окна небоскребов были заставлены фанерой. На газонах валялись оторванные от деревьев ветки, висели оборванные провода. Помню, как я проехал мимо невредимого среди всего этого хаоса театра, в котором пианист Николай Петров в 1962-м году получал свою серебрянную медаль.
К сожалению, умные книги так и остались нераскрытыми. Нужно было срочно искать работу программиста, так что было не до чтения. Я бодро ходил по улицам, готовый с любой нанявшей меня компанией сделать то же, что ураган сделал с центром города. Тут рисуется такая картина: я иду на очередное интервью, где должен сдавать экзамен по неизвестной мне дисциплине на незнакомом языке, как вдруг из-за угла выворачивает Вэн Клиберн собственной персоной. И, благодаря нашему с ним, якобы, внешнему сходству, он узнает во мне потерянного сына. Детей, правда, у Вэн Клиберна нет, потому что он гей (а старушки-то и не знали). И он меня, значить, усыновляет, благодаря чему для меня навсегда отпадает необходимость читать книги про Вижуал Бэйсик и Сиквел Сервер.
Но мы отвлеклись от пианиста Николая Петрова. В передаче сказали, что помимо многочисленных званий и должностей, которыми щедро наградила Николая Петрова природа, он еще является и председателем дачного кооператива. Тут же показали этот дачный кооператив, но предупредили, что если вы вдруг окажетесь на его территории, то чтоб не пугались, когда услышите внезапный крик (за кадром раздается неразборчивый истошный вопль, что-то навроде "Фрося!!!"). Оказывается, таким, не побоюсь этого слова, дедовским способом великий пианист Николай Петров зовет свою домработницу, чтобы та несла ему чаю с плюшками. Судя по внешнему облику пианиста Николая Петрова, подобные крики раздаются в дачном кооперативе довольно часто. Злопыхатели утверждают, что более чем солидная комплекция великого пианиста в сочетании с его творческой манерой дубасить по клавишам, словно молотком, вызывают у зрителя незабываемое ощущение, что исполнитель сейчас сломает рояльник. Тут, кстати, показали и саму домработницу, которая, радостно улыбаясь, рассказала зрителям о том, что в доме давно уже и внутренний телефон провели, чтобы, значить, домработницу удобнее вызывать, но пианист Николай Петров это достижение игнорирует и продолжает орать как резанный. Ничего не поделаешь - талант.
Я не случайно сказал про дедовский способ. Большое внимание в передаче было уделено тому факту, что дедушка пианиста Николая Петрова был не просто так, а знаменитый оперный бас. По каковому поводу домработница высказалась так: "Неудивительно, что пианист Николай Петров такой великий. Таланты только из крепкого корня растут. А без корней одни только сорняки получаются." Я это, кстати сказать, всегда подозревал. Еще когда на празднике урожая в пионерском лагере мне поручили роль сорняка. И потом дали за это диплом только самой последней, третьей степени. Так что ежели у вас нету дедушки оперного баса или хотя бы тенора, то я вам не завидую. Лично меня вообще не подпускали к клавишным инструментам. Помню, у нас в школе повесили объявление, что ученики, мол, принимаются в музыкальные классы. Я поскорей побежал, сказал, что хочу играть на пианине. Но мне там ответили, что в фортепьянном кружке все места уже заняты, и что осталось только одно место по классу аккордеона. Я согласился и на аккордеон, но меня не пустили родители. "На гармошке играть не будешь!" - строго сказали мне они. Что, конечно, очень жаль. Глядишь, исполняли бы сейчас дуэтом с Вэном Клиберном песню "Подмосковные вечера".