В очередной раз забыла запостить интерью
«Большинству нижегородских зрителей театр нужен как факт»
Актёр независимого театра «Листопад» Михаил Щембелов - о профессионализме, ТЮЗе и эпатаже
«Мы не работаем на репертуар»
- Что такое театр «Листопад»? Можно ли назвать вашу труппу независимой? И каковы особенности существования в таком статусе?
- Театр «Листопад» - это молодёжный театр, который был создан в 1996 году и за время своего существования сменил большое количество площадок из-за того, что долго нас нигде не могли приютить. И вот совсем недавно мы обрели постоянное местожительство в Центре развития творчества Приокского района, который любезно предоставил нам и помещение для репетиций, и сцену, вполне соотносящуюся с требованиями к театральным площадкам. За это время было сделано пятнадцать спектаклей. Не спеша. По одному спектаклю в год.
- А почему так мало?
- Потому что спектакли делаются не для репертуара, а скорее для себя. Мы работаем над материалом скрупулёзно. То есть мы не работаем на репертуар, как большие профессиональные театры, функционирующие по схеме: с утра репетиция - вечером спектакль, с утра - репетиция другого спектакля… У нас разрозненные вечерние репетиции, потому что большинство актёров работают в других местах…
- В других театрах или даже не связанных с ним сферами?
- Места работы наших актёров иногда весьма далеки от театральной сферы, как например, Управление внутренних дел, психиатры у нас были, педагоги?
- То есть актёры «Листопада» в основном непрофессионалы?
- Смотря кого считать профессионалами.
- Недипломированные, я имею в виду.
- В этом смысле - да.
- С твоей точки зрения, это преимущество, недостаток или не играющий никакой роли фактор?
- Дипломированного актёра, окончившего училище-академию-институт, с удовольствием примут в любой провинциальный театр. Если он закончит Щуку (Театральное училище им. Щукина.?- Прим. ред.), приедет в Новоуральск или Нижний Тагил и скажет: «Здравствуйте! Я хочу у вас играть!», это будет счастьем для режиссёра. Отсюда недостаток непрофессионального актёра - его вряд ли примут в профессиональные театральные структуры. Хотя «корочка» как ключевой критерий в вопросе трудоустройства актёра постепенно отмирает. Сейчас важнее работы. «Портфолио», другими словами.
Преимущество непрофессионального, в этом смысле, актёра состоит в том, что нет необходимости играть за деньги. Отсюда - больше свободы, в том числе и в самовыражении, как следствие. Театр в этом случае не ставится на поток. Но при этом для того, чтобы попасть в состав независимой, непрофессиональной труппы «Листопад», нужно пройти школу актёрского мастерства, которая функционирует при нашем театре…
Мы играем спектакли раз в месяц. И нас вполне это устраивает. За месяц репетиций мы успеваем и восстанавливать старые спектакли, и работать над новыми. Сейчас параллельно идут репетиции двух новых постановок, работа над восстановлением тех, что уже были в репертуаре,?- мы готовимся к театральному фестивалю, который пройдёт в городе Энергодар в Запорожской области в конце апреля - начале мая.
«Маленькие театры берут органичностью»
- Судя по тем спектаклям «Листопада», на которых я была, у вас есть своя публика, и это дорогого стоит. Причём площадка, на которой вы выступаете,?- не раскрученный «бренд», а актовый зал в здании бывшего ДК, достаточно далеко от центра города расположенного. И зал у вас бывает заполнен на две трети минимум. На широкого зрителя выходить не планируете?
- Ориентироваться на широкого зрителя - это не наш подход. Репертуар «Листопада» составлен таким образом, что спектакли подобраны по психологической структуре и тематике, которая интересна в первую очередь нам и тем зрителям, которые нам близки. Выходы на более широкую аудиторию в нашем городе - крайне сложная задача. Потому что… Подавляющее большинство жителей нашего города знает о существовании четырёх театров и только о существовании. А о том, что в нашем городе работают не имеющие государственного статуса театры, подозревают только единицы, распространяется информация о них по-прежнему по принципу «сарафанного радио». В первое время зрителей на спектакли собирали из числа друзей.
- То есть театр для «ближнего круга»?
- Вопрос в том, что сложно за пределы этого круга вырваться.
- А хотелось бы?
- Конечно!
- И вы пытаетесь развиваться, ищете какой-то ресурс?
- Само собой. Сейчас есть ряд друзей, которые нам помогают. Одна замечательная типография помогает нам с печатной продукцией, в таких объёмах мы сами вряд ли бы потянули программки, билеты - а это необходимое условие существования театра.
И не так уж интересен нижегородскому зрителю театр, чтобы он готов был к эксперименту, а для рядового зрителя посещение спектаклей непрофессионального театра есть эксперимент. Все четыре раза фестиваль непрофессиональных театров «Alter Art» мы проводили в центре города, в двух минутах от площади Минина, с привлечением достаточно широкого круга средств массовой информации, включая даже телевизионную рекламу, плюс афиши, висящие по всему городу, по всем вузам, общежитиям… Зал Эстетического центра, вместимостью 300 человек, не набирался. Людям неинтересно посмотреть, что могут, например, делать позиционирующие себя как «альтернативные» театры Омска или Уфы. А подобных театров в одной Москве около сотни. И у них есть своя ниша, свой зритель, некоторые приобретают серьёзный статус, как тот же театр «Практика». Как они выступали в подвале, так и выступают, но на их спектакли мгновенно раскупаются билеты за 1500 рублей. В нашем городе это сложно представить.
- У меня есть ощущение, что у крупных театральных институций по отношению к независимым и частным начинаниям наличествует определённого рода снобизм, обоснованный порой исключительно высоким и стабильным статусом. Причём вот некоторые из тех самых неназванных тобой четырёх театров позволяют себе выдавать иной раз примитивные, местечкового свойства работы. И всё это происходит при государственной поддержке. А иногда ещё и при дополнительным финансировании. Например, один из банков финансирует спектакль поддерживаемого государством режиссёра Симакина. А театр «Листопад» со своими интереснейшими работами почему-то остаётся на периферии.
- Несколько лет назад наш город посетила небезызвестный петербургский театральный критик Марина Дмитриевская, и за время своего визита она посетила все нижегородские институциональные театры. И после этого на брифинге она сказала, что в Нижнем Новгороде, на её взгляд, на взгляд питерской критикессы, есть один театр - Учебный театр Театрального училища им. Евгения Евстигнеева. Всё остальное - простите, болото.
Однажды мы с «Листопадом» попали на фестиваль в этот самый Санкт-Петербург. Причём как выяснилось позже, фестиваль проводился среди профессиональных театров. Назывался он «Открытое пространство театров из ничего». Собственно ключевым критерием и принципом отбора спектаклей была провозглашена «чистота» театра. В некоторых постановках на сцене, кроме актёра, не было ничего - абсолютный минимум декораций. Кстати, это свойственно и нашему театру. Фестиваль был международным. Участников было много. Нам пришлось выступать в полдень в субботу. И в театре на Фонтанке, в городе Санкт-Петербург, в это время присутствовали человек 200. На вечерних спектаклях были аншлаги, потому что любой театральный фестиваль в Питере - это всегда полные залы.
Мне кажется, маленькие театры берут своей простотой, органичностью. В провинциальных театрах зачастую можно лицезреть, как актёр, в костюме, гриме, барочных декорациях несёт себя людям. И вот это «несение» возводится в ранг театрального искусства. Наш режиссёр Ирина Вадимовна Шварц любит повторять, что каждый человек естественно, по-своему талантлив, от природы одарён, и задача режиссёра - как раз помочь ему этот талант взрастить. И у каждого человека есть роль, которую он может идеально сыграть. И снобизм, о котором ты говорила, действительно имеет место: «Выскочки… Драмкружок… Я учился этому шесть лет плюс пятнадцать на сцене - как они могут быть лучше меня?!».
- Так, может быть, снобизм этот цветёт, потому что нет института независимой критики? Та же проблема, что и во всех сферах культуры. Нет носителей авторитетного мнения, которые могли бы расставить все точки над i, согласно алфавиту, а не «корочкам».
- Смотри, в городе Омск тоже нет независимых критиков. Тоже город-миллионник, как и Нижний Новгород. Там пять академических театров, включая известнейший Пятый театр, на базе которого проводится ежегодный международный фестиваль «Молодые театры России».И есть большое количество независимых, маленьких театров, в которые тоже ходят люди. Потому что публика готова и заинтересована в искусстве. Я так уверенно говорю, потому что мы там тоже были, и в зале одного из ДК, рассчитанном на 600 мест, было минимум две трети зрителей. А в Малом зале, в котором играли мы и который насчитывает 120 мест, люди вообще стояли, потому что мест не было.
- Твоё отношение к конфликту в ТЮЗе?
- Наши театры выдают то, что от них хотят получить.
- Зрители? Власть? Сообщество? Кто?
- Есть довольно обширная категория зрителей, которым театр нужен как факт. Суббота. 18 часов 30 минут. Что там у нас идёт? «Дядя Ваня». Посмотрели. Поаплодировали. Все молодцы. Воскресенье. 18 часов 30 минут. Что у нас идёт? Ага… «Алиса в Стране чудес». 3D.?Идём. Мы кто? Состоятельные, культурные люди, которые должны ходить в театр. Вот нам театр. Мы туда ходим. Классический театр должен показывать классический репертуар. Шекспир есть? Есть. Достоевский есть? Есть. Мольер есть? Есть. Молодцы! А попытки альтернативного вмешательства в происходящее у нас вызвали всем известный резонанс. И тех, кто громко кричит, постарались вежливо успокоить, объяснив, что вы - ТЮЗ, поэтому «Золотой ключик», «Волк и семеро козлят» и что-нибудь… «Ромео и Джульетта», но только без поцелуев. Это, на мой взгляд, и составляет природу конфликта, который теперь бюрократическими и не только структурами искусственно тушат, давят, и вот таким образом мы лишились ещё одного театра. Сие есть уже свершившийся факт.
«Зритель и театр действуют по одним и тем же клише»
- Меня поражает значительная разница в репертуаре и подаче между «фундаментальными» театрами и «малыми». Те, которые независимые и не в больших и собственных зданиях, ставят Ричарда Баха и собирают в своих случайных залах молодёжь. Ту самую, которая относится к самой активной части аудитории. Те, которые в больших и собственных, ставят Мольера, Достоевского или Чехова либо хрестоматийно - в самом отрицательном значении этого слова, - либо экспериментально, но эксперименты всё равно почему-то не выходят за рамки местячковых клише.
- И всё равно на этого Мольера ходит зритель. И на следующий вечер в этом театре опять будет полный зал.
- Что первично - аудитория или театр?
- Сложный вопрос… Вообще, театр, который собирает свою аудиторию. Просто зритель-то действует по тем же самым клише.
Кстати, не стоит преуменьшать роль и количество малых нижегородских театров. У нас достаточно непрофессиональных трупп, несколько поэтических театров, есть очень неплохие детские театры. Потрясающий театр «Коломбина» в школе №45. Играют школьники, но уровень - невероятный. Последняя их постановка, которую я видел,?- «Тринадцатая звезда» по Ольшанскому. Мои личные детские впечатления от этой книги не просто восстановились. Я был в шоке. Это ведь, мягко говоря, непростое произведение. Более того, прозаическое. Поставить его с детьми - серьёзная задача. И здесь всё получилось, с очень грамотной сценографией. Надо учитывать и то, что «Тринадцатая звезда» - это произведение, которое - если оно прочитано вовремя - производит неизгладимое впечатление на формирующуюся психику, и повторить это впечатление, на мой взгляд, есть достижение. Но среди детских театров в Нижнем Новгороде «Коломбина» - фаворит. К сожалению, у нас, «Листопада», тоже, если можно говорить такие громкие слова, пропала конкуренция. В своё время в ННГУ был потрясающий студенческий театр, который в своё звёздное время делал местами шедевральные постановки, как, например, моя любимая - «Тень» по Шварцу. Но это время прошло. И сейчас, когда устраиваются театральные междусобойчики для непрофессиональных, студенческих и далее по списку театров, с небольшим выходом на область, то есть Нижний Новгород, Бор, Большое Болдино, Арзамас, мы начинаем ощущать, что находимся где-то посередине: мы уже не здесь и ещё не там. Под «там» я подразумеваю профессиональные театры.
«Люди пойдут смотреть на Шарикова-льва»
- Современный русский театр - какой он? Можно ли говорить о том, что он существует?
- Некоторое время назад все ассоциировали новый русский театр с таким явлением, как «новая драма». И это очень спорный вопрос, существовала ли она вообще. Мне понравилось мнение, высказанное одним из критиков на каком-то фестивале. Он сказал: «новая драма» уже была - и это Чехов, новее никто ещё не придумал. Это актуально? Актуально. Про сегодня? Да. Смешно, жёстко, без мата.
Да, в «новой драме», приход которой все пытались славить, появились прекрасные явления, типа Вырыпаева, Сигарёва, «Техники Verbatium», «Театр.ДОК». Была первая волна «новой драмы» и даже вторая, и все с нетерпением ждали третью, которая захлестнёт всё наше театральное пространство собой - такой новой, откровенной, чистой, про сегодня, про нас, про теперь. Не случилось третьей волны. По крайней мере, её никто не заметил. Но новой драматургии, в классическом, профессиональном понимании этого слова, откровенно говоря, нет. Найти современную, хорошую пьесу, изначально драматургически выверенную сложно. Есть огромное количество дилетантов, пишущих то, что удобно читать. И ты понимаешь, что это написано красивым, новым языком, но здесь нет конфликта, который есть основа драматургии. И в итоге, мы видим большое количество исключительно драматургических «провисов», когда автор уходит в философствование. И театры, которые пытаются ставить такие пьесы от и до, на этом прогорают. И профессионализм актёров, свет и декорации не помогут эти «провисы» компенсировать. Поэтому на вопрос, что ставить, обычно отвечают - классику. Островского!
- И вот когда самые разные они - консерваторы от театра, экспериментаторы и все-все-все - пытаются актуализировать Александра Николаевича или Антона Павловича, они почему-то приходит к чисто атрибутивной радикальности: нецензурная лексика, обнажённое тело или что-нибудь ещё из соответствующего списка. И исключительно за счёт примитивного столкновения авторского текста и современной атрибутики идут поиски Истины. На нижегородских примерах. Мне, например, «Сильвия» «Листопада» показалась в большей степени классическим спектаклем, чем «Дядя Ваня» Театра драмы. И при этом актуальным. Просто потому, что нельзя актуализировать то, что не понимаешь. То, что видишь в атрибутике, но не эмпирически. Мне иногда кажется, что многие режиссёры изо всех сил ненавидят современность, и поэтому не могут её отображать никак иначе, кроме как отталкивающей или притягивающей своей отвратительностью. Всегда со знаком минус.
- Я сейчас опять буду говорить о конкуренции (смеётся). У современного человека много вариантов проведения отдыха. Как можно привлечь зрителя в театр на классическую постановку? Давайте мы поставим Фамусова на ролики. Неважно, почему. Главное - эпатаж. Ещё мы кого-нибудь разденем, добавим мат. И на афише большими буквами будет написано, что впервые в нашем спектакле Шарикова играет лев. И люди пойдут посмотреть на льва.
- В Москве хотя бы есть деньги на льва! А в Нижнем и этого себе позволить не могут.
- А у нас нет ни денег, ни таланта, судя по всему… Отсюда внимание только на оболочку этого самого эпатажа, в котором режиссёры не находят другого наполнения. Мы вводим шоу ради шоу, а не ради нового видения классического сюжета, его интерпретации. Почему мы не можем изобразить светский бал в виде дискотеки? Можем, потому что это объективная реальность, которая вполне соотносится с реалиями, описанными в аутентичном тексте. Мы осовремениваем действие, но это должно быть сделано осторожно и аккуратно, чтобы не повредить те конструкции, которые были заложены автором. Потому что если там хоть где-то, в сносочке написано: «Поправила кринолин» - вряд ли возможно перенести это действие на современную дискотеку…
- И зачастую режиссёрское решение принимается не в пользу авторского текста с его сносочками… А что вообще можно и что нельзя в современном театре? Твои личные табу?
- Не должно быть пошлости. В наших постановках вы не услышите нецензурную лексику и не увидите обнажённое тело.
- То есть нет эпатажа?
- Почему? Эпатаж может быть разным.
- Тот самый атрибутивный, я имею в виду.
- Атрибутивный эпатаж тоже может быть разным. И эпатировать каждого человека можно по-разному. Для непосвящённого зрителя комната, накрытая зелёной тряпочкой, которая означает парк,?- это тоже в какой-то степени эпатаж. Хотя обычно его воспринимают как взрыв, салют, фейерверк, что-то глобальное донельзя. Но эпатаж не измеряется масштабами одной сцены, от звезды до звезды.
- Были ли у тебя ситуации, когда ты как актёр должен был идти на компромиссы со своими представлениями о норме, о границах дозволенного?
- За сценой - да. В постановочном плане. Здесь приходится идти на согласование своих представлений и создание Действия для зрителя. Но мы пытаемся создавать его своей игрой, искренностью.
- Вас же можно назвать «психологическим театром»?
- Да, нас многие так называют. Отсюда, кстати, минимализм декораций. Отсутствует необходимость в создании сильного визуального фона. На одном из фестивалей «Alter Art» в жюри сидела нижегородский театральный деятель Ирина Владимировна Лаптиева. И от неё я услышал две замечательные фразы. Первая: положил коврик, включил прожектор - получился театр, за пределами которого другой мир. И вторая - чем проще, тем хитрее. Эти две установки во многом определили моё отношение к театру.
Беседовала Эмилия Новрузова
Актёр независимого театра «Листопад» Михаил Щембелов - о профессионализме, ТЮЗе и эпатаже
«Мы не работаем на репертуар»
- Что такое театр «Листопад»? Можно ли назвать вашу труппу независимой? И каковы особенности существования в таком статусе?
- Театр «Листопад» - это молодёжный театр, который был создан в 1996 году и за время своего существования сменил большое количество площадок из-за того, что долго нас нигде не могли приютить. И вот совсем недавно мы обрели постоянное местожительство в Центре развития творчества Приокского района, который любезно предоставил нам и помещение для репетиций, и сцену, вполне соотносящуюся с требованиями к театральным площадкам. За это время было сделано пятнадцать спектаклей. Не спеша. По одному спектаклю в год.
- А почему так мало?
- Потому что спектакли делаются не для репертуара, а скорее для себя. Мы работаем над материалом скрупулёзно. То есть мы не работаем на репертуар, как большие профессиональные театры, функционирующие по схеме: с утра репетиция - вечером спектакль, с утра - репетиция другого спектакля… У нас разрозненные вечерние репетиции, потому что большинство актёров работают в других местах…
- В других театрах или даже не связанных с ним сферами?
- Места работы наших актёров иногда весьма далеки от театральной сферы, как например, Управление внутренних дел, психиатры у нас были, педагоги?
- То есть актёры «Листопада» в основном непрофессионалы?
- Смотря кого считать профессионалами.
- Недипломированные, я имею в виду.
- В этом смысле - да.
- С твоей точки зрения, это преимущество, недостаток или не играющий никакой роли фактор?
- Дипломированного актёра, окончившего училище-академию-институт, с удовольствием примут в любой провинциальный театр. Если он закончит Щуку (Театральное училище им. Щукина.?- Прим. ред.), приедет в Новоуральск или Нижний Тагил и скажет: «Здравствуйте! Я хочу у вас играть!», это будет счастьем для режиссёра. Отсюда недостаток непрофессионального актёра - его вряд ли примут в профессиональные театральные структуры. Хотя «корочка» как ключевой критерий в вопросе трудоустройства актёра постепенно отмирает. Сейчас важнее работы. «Портфолио», другими словами.
Преимущество непрофессионального, в этом смысле, актёра состоит в том, что нет необходимости играть за деньги. Отсюда - больше свободы, в том числе и в самовыражении, как следствие. Театр в этом случае не ставится на поток. Но при этом для того, чтобы попасть в состав независимой, непрофессиональной труппы «Листопад», нужно пройти школу актёрского мастерства, которая функционирует при нашем театре…
Мы играем спектакли раз в месяц. И нас вполне это устраивает. За месяц репетиций мы успеваем и восстанавливать старые спектакли, и работать над новыми. Сейчас параллельно идут репетиции двух новых постановок, работа над восстановлением тех, что уже были в репертуаре,?- мы готовимся к театральному фестивалю, который пройдёт в городе Энергодар в Запорожской области в конце апреля - начале мая.
«Маленькие театры берут органичностью»
- Судя по тем спектаклям «Листопада», на которых я была, у вас есть своя публика, и это дорогого стоит. Причём площадка, на которой вы выступаете,?- не раскрученный «бренд», а актовый зал в здании бывшего ДК, достаточно далеко от центра города расположенного. И зал у вас бывает заполнен на две трети минимум. На широкого зрителя выходить не планируете?
- Ориентироваться на широкого зрителя - это не наш подход. Репертуар «Листопада» составлен таким образом, что спектакли подобраны по психологической структуре и тематике, которая интересна в первую очередь нам и тем зрителям, которые нам близки. Выходы на более широкую аудиторию в нашем городе - крайне сложная задача. Потому что… Подавляющее большинство жителей нашего города знает о существовании четырёх театров и только о существовании. А о том, что в нашем городе работают не имеющие государственного статуса театры, подозревают только единицы, распространяется информация о них по-прежнему по принципу «сарафанного радио». В первое время зрителей на спектакли собирали из числа друзей.
- То есть театр для «ближнего круга»?
- Вопрос в том, что сложно за пределы этого круга вырваться.
- А хотелось бы?
- Конечно!
- И вы пытаетесь развиваться, ищете какой-то ресурс?
- Само собой. Сейчас есть ряд друзей, которые нам помогают. Одна замечательная типография помогает нам с печатной продукцией, в таких объёмах мы сами вряд ли бы потянули программки, билеты - а это необходимое условие существования театра.
И не так уж интересен нижегородскому зрителю театр, чтобы он готов был к эксперименту, а для рядового зрителя посещение спектаклей непрофессионального театра есть эксперимент. Все четыре раза фестиваль непрофессиональных театров «Alter Art» мы проводили в центре города, в двух минутах от площади Минина, с привлечением достаточно широкого круга средств массовой информации, включая даже телевизионную рекламу, плюс афиши, висящие по всему городу, по всем вузам, общежитиям… Зал Эстетического центра, вместимостью 300 человек, не набирался. Людям неинтересно посмотреть, что могут, например, делать позиционирующие себя как «альтернативные» театры Омска или Уфы. А подобных театров в одной Москве около сотни. И у них есть своя ниша, свой зритель, некоторые приобретают серьёзный статус, как тот же театр «Практика». Как они выступали в подвале, так и выступают, но на их спектакли мгновенно раскупаются билеты за 1500 рублей. В нашем городе это сложно представить.
- У меня есть ощущение, что у крупных театральных институций по отношению к независимым и частным начинаниям наличествует определённого рода снобизм, обоснованный порой исключительно высоким и стабильным статусом. Причём вот некоторые из тех самых неназванных тобой четырёх театров позволяют себе выдавать иной раз примитивные, местечкового свойства работы. И всё это происходит при государственной поддержке. А иногда ещё и при дополнительным финансировании. Например, один из банков финансирует спектакль поддерживаемого государством режиссёра Симакина. А театр «Листопад» со своими интереснейшими работами почему-то остаётся на периферии.
- Несколько лет назад наш город посетила небезызвестный петербургский театральный критик Марина Дмитриевская, и за время своего визита она посетила все нижегородские институциональные театры. И после этого на брифинге она сказала, что в Нижнем Новгороде, на её взгляд, на взгляд питерской критикессы, есть один театр - Учебный театр Театрального училища им. Евгения Евстигнеева. Всё остальное - простите, болото.
Однажды мы с «Листопадом» попали на фестиваль в этот самый Санкт-Петербург. Причём как выяснилось позже, фестиваль проводился среди профессиональных театров. Назывался он «Открытое пространство театров из ничего». Собственно ключевым критерием и принципом отбора спектаклей была провозглашена «чистота» театра. В некоторых постановках на сцене, кроме актёра, не было ничего - абсолютный минимум декораций. Кстати, это свойственно и нашему театру. Фестиваль был международным. Участников было много. Нам пришлось выступать в полдень в субботу. И в театре на Фонтанке, в городе Санкт-Петербург, в это время присутствовали человек 200. На вечерних спектаклях были аншлаги, потому что любой театральный фестиваль в Питере - это всегда полные залы.
Мне кажется, маленькие театры берут своей простотой, органичностью. В провинциальных театрах зачастую можно лицезреть, как актёр, в костюме, гриме, барочных декорациях несёт себя людям. И вот это «несение» возводится в ранг театрального искусства. Наш режиссёр Ирина Вадимовна Шварц любит повторять, что каждый человек естественно, по-своему талантлив, от природы одарён, и задача режиссёра - как раз помочь ему этот талант взрастить. И у каждого человека есть роль, которую он может идеально сыграть. И снобизм, о котором ты говорила, действительно имеет место: «Выскочки… Драмкружок… Я учился этому шесть лет плюс пятнадцать на сцене - как они могут быть лучше меня?!».
- Так, может быть, снобизм этот цветёт, потому что нет института независимой критики? Та же проблема, что и во всех сферах культуры. Нет носителей авторитетного мнения, которые могли бы расставить все точки над i, согласно алфавиту, а не «корочкам».
- Смотри, в городе Омск тоже нет независимых критиков. Тоже город-миллионник, как и Нижний Новгород. Там пять академических театров, включая известнейший Пятый театр, на базе которого проводится ежегодный международный фестиваль «Молодые театры России».И есть большое количество независимых, маленьких театров, в которые тоже ходят люди. Потому что публика готова и заинтересована в искусстве. Я так уверенно говорю, потому что мы там тоже были, и в зале одного из ДК, рассчитанном на 600 мест, было минимум две трети зрителей. А в Малом зале, в котором играли мы и который насчитывает 120 мест, люди вообще стояли, потому что мест не было.
- Твоё отношение к конфликту в ТЮЗе?
- Наши театры выдают то, что от них хотят получить.
- Зрители? Власть? Сообщество? Кто?
- Есть довольно обширная категория зрителей, которым театр нужен как факт. Суббота. 18 часов 30 минут. Что там у нас идёт? «Дядя Ваня». Посмотрели. Поаплодировали. Все молодцы. Воскресенье. 18 часов 30 минут. Что у нас идёт? Ага… «Алиса в Стране чудес». 3D.?Идём. Мы кто? Состоятельные, культурные люди, которые должны ходить в театр. Вот нам театр. Мы туда ходим. Классический театр должен показывать классический репертуар. Шекспир есть? Есть. Достоевский есть? Есть. Мольер есть? Есть. Молодцы! А попытки альтернативного вмешательства в происходящее у нас вызвали всем известный резонанс. И тех, кто громко кричит, постарались вежливо успокоить, объяснив, что вы - ТЮЗ, поэтому «Золотой ключик», «Волк и семеро козлят» и что-нибудь… «Ромео и Джульетта», но только без поцелуев. Это, на мой взгляд, и составляет природу конфликта, который теперь бюрократическими и не только структурами искусственно тушат, давят, и вот таким образом мы лишились ещё одного театра. Сие есть уже свершившийся факт.
«Зритель и театр действуют по одним и тем же клише»
- Меня поражает значительная разница в репертуаре и подаче между «фундаментальными» театрами и «малыми». Те, которые независимые и не в больших и собственных зданиях, ставят Ричарда Баха и собирают в своих случайных залах молодёжь. Ту самую, которая относится к самой активной части аудитории. Те, которые в больших и собственных, ставят Мольера, Достоевского или Чехова либо хрестоматийно - в самом отрицательном значении этого слова, - либо экспериментально, но эксперименты всё равно почему-то не выходят за рамки местячковых клише.
- И всё равно на этого Мольера ходит зритель. И на следующий вечер в этом театре опять будет полный зал.
- Что первично - аудитория или театр?
- Сложный вопрос… Вообще, театр, который собирает свою аудиторию. Просто зритель-то действует по тем же самым клише.
Кстати, не стоит преуменьшать роль и количество малых нижегородских театров. У нас достаточно непрофессиональных трупп, несколько поэтических театров, есть очень неплохие детские театры. Потрясающий театр «Коломбина» в школе №45. Играют школьники, но уровень - невероятный. Последняя их постановка, которую я видел,?- «Тринадцатая звезда» по Ольшанскому. Мои личные детские впечатления от этой книги не просто восстановились. Я был в шоке. Это ведь, мягко говоря, непростое произведение. Более того, прозаическое. Поставить его с детьми - серьёзная задача. И здесь всё получилось, с очень грамотной сценографией. Надо учитывать и то, что «Тринадцатая звезда» - это произведение, которое - если оно прочитано вовремя - производит неизгладимое впечатление на формирующуюся психику, и повторить это впечатление, на мой взгляд, есть достижение. Но среди детских театров в Нижнем Новгороде «Коломбина» - фаворит. К сожалению, у нас, «Листопада», тоже, если можно говорить такие громкие слова, пропала конкуренция. В своё время в ННГУ был потрясающий студенческий театр, который в своё звёздное время делал местами шедевральные постановки, как, например, моя любимая - «Тень» по Шварцу. Но это время прошло. И сейчас, когда устраиваются театральные междусобойчики для непрофессиональных, студенческих и далее по списку театров, с небольшим выходом на область, то есть Нижний Новгород, Бор, Большое Болдино, Арзамас, мы начинаем ощущать, что находимся где-то посередине: мы уже не здесь и ещё не там. Под «там» я подразумеваю профессиональные театры.
«Люди пойдут смотреть на Шарикова-льва»
- Современный русский театр - какой он? Можно ли говорить о том, что он существует?
- Некоторое время назад все ассоциировали новый русский театр с таким явлением, как «новая драма». И это очень спорный вопрос, существовала ли она вообще. Мне понравилось мнение, высказанное одним из критиков на каком-то фестивале. Он сказал: «новая драма» уже была - и это Чехов, новее никто ещё не придумал. Это актуально? Актуально. Про сегодня? Да. Смешно, жёстко, без мата.
Да, в «новой драме», приход которой все пытались славить, появились прекрасные явления, типа Вырыпаева, Сигарёва, «Техники Verbatium», «Театр.ДОК». Была первая волна «новой драмы» и даже вторая, и все с нетерпением ждали третью, которая захлестнёт всё наше театральное пространство собой - такой новой, откровенной, чистой, про сегодня, про нас, про теперь. Не случилось третьей волны. По крайней мере, её никто не заметил. Но новой драматургии, в классическом, профессиональном понимании этого слова, откровенно говоря, нет. Найти современную, хорошую пьесу, изначально драматургически выверенную сложно. Есть огромное количество дилетантов, пишущих то, что удобно читать. И ты понимаешь, что это написано красивым, новым языком, но здесь нет конфликта, который есть основа драматургии. И в итоге, мы видим большое количество исключительно драматургических «провисов», когда автор уходит в философствование. И театры, которые пытаются ставить такие пьесы от и до, на этом прогорают. И профессионализм актёров, свет и декорации не помогут эти «провисы» компенсировать. Поэтому на вопрос, что ставить, обычно отвечают - классику. Островского!
- И вот когда самые разные они - консерваторы от театра, экспериментаторы и все-все-все - пытаются актуализировать Александра Николаевича или Антона Павловича, они почему-то приходит к чисто атрибутивной радикальности: нецензурная лексика, обнажённое тело или что-нибудь ещё из соответствующего списка. И исключительно за счёт примитивного столкновения авторского текста и современной атрибутики идут поиски Истины. На нижегородских примерах. Мне, например, «Сильвия» «Листопада» показалась в большей степени классическим спектаклем, чем «Дядя Ваня» Театра драмы. И при этом актуальным. Просто потому, что нельзя актуализировать то, что не понимаешь. То, что видишь в атрибутике, но не эмпирически. Мне иногда кажется, что многие режиссёры изо всех сил ненавидят современность, и поэтому не могут её отображать никак иначе, кроме как отталкивающей или притягивающей своей отвратительностью. Всегда со знаком минус.
- Я сейчас опять буду говорить о конкуренции (смеётся). У современного человека много вариантов проведения отдыха. Как можно привлечь зрителя в театр на классическую постановку? Давайте мы поставим Фамусова на ролики. Неважно, почему. Главное - эпатаж. Ещё мы кого-нибудь разденем, добавим мат. И на афише большими буквами будет написано, что впервые в нашем спектакле Шарикова играет лев. И люди пойдут посмотреть на льва.
- В Москве хотя бы есть деньги на льва! А в Нижнем и этого себе позволить не могут.
- А у нас нет ни денег, ни таланта, судя по всему… Отсюда внимание только на оболочку этого самого эпатажа, в котором режиссёры не находят другого наполнения. Мы вводим шоу ради шоу, а не ради нового видения классического сюжета, его интерпретации. Почему мы не можем изобразить светский бал в виде дискотеки? Можем, потому что это объективная реальность, которая вполне соотносится с реалиями, описанными в аутентичном тексте. Мы осовремениваем действие, но это должно быть сделано осторожно и аккуратно, чтобы не повредить те конструкции, которые были заложены автором. Потому что если там хоть где-то, в сносочке написано: «Поправила кринолин» - вряд ли возможно перенести это действие на современную дискотеку…
- И зачастую режиссёрское решение принимается не в пользу авторского текста с его сносочками… А что вообще можно и что нельзя в современном театре? Твои личные табу?
- Не должно быть пошлости. В наших постановках вы не услышите нецензурную лексику и не увидите обнажённое тело.
- То есть нет эпатажа?
- Почему? Эпатаж может быть разным.
- Тот самый атрибутивный, я имею в виду.
- Атрибутивный эпатаж тоже может быть разным. И эпатировать каждого человека можно по-разному. Для непосвящённого зрителя комната, накрытая зелёной тряпочкой, которая означает парк,?- это тоже в какой-то степени эпатаж. Хотя обычно его воспринимают как взрыв, салют, фейерверк, что-то глобальное донельзя. Но эпатаж не измеряется масштабами одной сцены, от звезды до звезды.
- Были ли у тебя ситуации, когда ты как актёр должен был идти на компромиссы со своими представлениями о норме, о границах дозволенного?
- За сценой - да. В постановочном плане. Здесь приходится идти на согласование своих представлений и создание Действия для зрителя. Но мы пытаемся создавать его своей игрой, искренностью.
- Вас же можно назвать «психологическим театром»?
- Да, нас многие так называют. Отсюда, кстати, минимализм декораций. Отсутствует необходимость в создании сильного визуального фона. На одном из фестивалей «Alter Art» в жюри сидела нижегородский театральный деятель Ирина Владимировна Лаптиева. И от неё я услышал две замечательные фразы. Первая: положил коврик, включил прожектор - получился театр, за пределами которого другой мир. И вторая - чем проще, тем хитрее. Эти две установки во многом определили моё отношение к театру.
Беседовала Эмилия Новрузова