Очень страшная история
Перевод В.К. Шилейко.
Первый фрагмент. Склеенная из двух кусочков таблетка К 982-80-7-19, 178; лицевая сторона совершенно разбита и содержит только первые знаки двадцати строк, на обороте сохранились начала девятнадцати строк, писанных ассирийским письмом. Предположение о принадлежности отрывка к поэме об Адапе высказал Циммерн.
Полный перевод текста дается здесь впервые.
Отбитая лицевая сторона фрагмента, по-видимому, содержала описание бедствий, постигших жителей Эриду. Приблизительное представление об этих несчастиях может дать принадлежащий к поэме об Атрахасисе большой фрагмкнт К 3399-К 3934, рассказывающий о бедах, разразившихся по другому поводу над тем же Эриду. Рассказ начинается здесь с изображения голода в Эриду:
Отнялось у людей пропитанье,
в их животах
не стало травы;
Адад наверху
на дожди скупится,
внизу заточился поток,
из пещер не выходит.
Поле плодов не приносит,
отняты груди Нисабы.
За ночь луга
совсем побелели,
широкое поле
рождает соль,
не выходит трава
и семян не приносит.
Этот упадок плодородия влечет за собой шестилетние бедствия жителей. Мучения первого голодного года не сохранились в дошедшем до нас отрывке. Второй год ознаменовам укрыванием всякого рода сокровищ. На третьем году люди становятся враждебными друг другу; четвертый - ведет за собой совершенное оскудение города:
При наступленьи
пятого года
прихода матери
дочь выжидает,
дочери мать
дверей не отворит,
на весы матери
смотрит дочерь,
на весы дочери
смотрит мать.
При наступленьи
шестого года
к столу на обед
дочерей готовят,
к столу на ужин
дают младенцев,
один из домов
другой поедает.
В поэме об Адапе причиной бедствия явилось, очевидно, неразумие эридийцев, всегда греховное для вавилонянина: источник всяческих проступков и ошибок, непонимание или незнание божьей воли уже само по себе есть грех. Вероятность именно этой причины следует из потребности для спасения страны в премудром Адапе. Самые беды в поэме об Адапе, вероятно, также совпадали с несчастьями, рассказанными а приведенном отрывке: Адапа создается, чтобы кормить Эриду.
Увидев гибель своего города, Эа решает спасти его; с осуществления божьего замысла начинается оборот первого фрагмента "Адапы". Мудрый бог задумывает в пучине океана образ человека и воплощает его в утробе одной из эридийских женщин. Он вырастает на молоке своей матери, испуганной его сверхъестественным облиобличьем. Эа показывает свое создание Ану; небесный бог радуется и успокаиваится сердцем. Эа одаряет свое создание вышним разумением, открывая ему непостижимые людям тайны. Внешний облик Адапы соответствует чудесности его рождения и необычайной мудрости: у него четыре глаза и отличные от человеческих губы.
Фрагмент А
Мудрый...
в глубине океана [создал он образ],
сотворил его Эа . . . . . . . . . . . . . . .
И вскормился...
родительница за[дрожала]...
Узрел свое чадо
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Увидал его Ану . . . . . . . . . . . . . . .
веселится, ликует [его сердце утихло].
И открылся ему [Эа] . . . . . . . . . . . .
весьма вознесенным . . . . . . . . . . . .
непостижимое . . . . . . . . . . . . . . . .
мудро по[стиг он] . . . . . . . . . . . . .
Четыре глаза . . . . . . . . . . . . . . . .
его губы . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
он возрос, . . . . . . . . . . . . . . . . . .
и глаза, как . . . . . . . . . . . . . . . . .
Поднимал он [главу], . . . . . . . . . . .
его члены...
(остатки еще одной строки.)
Первый фрагмент
Уразумел он премудрость и...
его слово было как слово Ану.
Он умудрил его разум, он открыл ему образ миров,
мудрость дал он ему, вечной жизни он ему не дал.
В эти дни, в эти годы мудрый сын Эриду,
Эа, его как межу создал среди человеков -
мудрый, чьего повеленья никто не нарушил,
хитрый, проворнейший он среди Ануннаков,
светлый, чистый руками, помазанник, чтущий законы.
Вместе с пекарями хлеб печет он,
с пекарями Эриду хлеб печет он,
снедь и воду для Эриду каждый день он готовит,
своей чистой рукой столы накрывает,
а когда его нет, от стола не вкушает;
лодку он снаряжает, ловит рыбу для Эриду,
В это время Адапа, сын Эриду,
...Эа, ложась и вставая,
каждый день отмыкает замки Эриду,
с пристани Новолунья садится он в лодку,
подымается ветр и влечет его судно
...в открытое море...
Второй фрагмент
"Южный ветер...
к дому Владыки меня погнало:
Южный ветер, с дороги я тебя уберу,
. . . . . . . . . . тебе крылья сломаю".
Как устами изрек, ветру крылья сломал он.
Семь дней Южный ветер не дул в стране;
Ану послу своему Илабрату кричит:
"Зачем семь дней этот ветер не дует в стране?"
Его посол Илабрат отвечает владыке:
"Адапа, сын Эа, крылья у ветра сломал".
Едва это слово услышал Ану,
встал он на троне, закричал он: "На помощь!
Пусть его приведут".
В то время Эа, знающий небо,
прикоснулся к нему . . . . . . . . . . . .
Он одел его в траур, дал ему повеленье:
"Адапа, пред Ану царя теперь ты пойдешь.
Когда до неба ты доберешься,
когда подойдешь ты к воротам Ану,
в воротах Ану Таммуз и Гишзида*
стоят; увидев тебя, они закричат: "Человек,
скажи, зачем ты так разубрался?
Адапа, зачем ты оделся в траур?"
- "В нашей стране исчезли два бога -
вот почему я так разубрался".
- "Кто эти два бога, что в стране исчезли?"
- "Таммуз и Гишзида".
Друг на друга взглянут, начнут удивляться,
доброе слово замолвят Ану,
в добрый часони Ану тебе покажут.
Когда перед Ану стоять ты будешь,
хлебы смерти тебе предложат,
а ты не ешь;
воду смерти тебе предложат
а ты не пей:
потом одежду тебе предложат
и ты надень;
еще елея тебе предложат
и ты помажься.
Моего повеленья ты не забудь;
слова, что сказал я, держись крепко".
Посол то Ану тогда явился:
"Адапу, что Южному ветру крылья сломал,
пуская приведут".
Дорогою к небу его вели, он поднялся на небо;
когда до неба Адапа поднялся,
к воротам Ану когда подошел он,
в воротах Ану Таммуз и Гишзида
стоят, увидали Адапу и закричали: "На помощь!
Человек, для чего ты так разубрался?
Адапа, зачем ты оделся в траур?"
- "В нашей стране исчезли два бога,
вот почему я так разубрался".
- "Кто эти два бога, что в стране исчезли?"
- "Таммуз и Гишзида".
Друг на друга взглянули они, удивилися оба.
Адапа к Ану-царю когда подошел,
увидал его Ану и молвил: "Подойди-ка, Адапа.
Зачем ты Южному ветру крылья сломал?"
Адапа Ану ответил: "Владыка,
в доме Владыки, в пучине моря
рыбу удил я; море как зеркало было.
Южный ветер подул - и меня потопил,
в доме Владыки нырнул я.
В гневе сердца тогда я его ухватил".
Он ответил; о нем Таммуз и Гишзида
доброе слово вещают Ану.
Его осердце утихло, его гнев усмирился:
"Зачем же Эа нечистым людям
небо и землю открыл,
дал им мудрое сердце, создал им имя?
Что же нам делать теперь?
Хлебы жизни ему предложите,
пусть он их ест".
Хлебы жизни ему предложили -
он их не ест.
"Воду жизни ему предложите,
пусть изопьет".
Воду жизни ему предложили -
а он не пьет.
Потом одежду ему предложили -
и он надел;
еще елея ему предложили -
помазался он.
Ану взглянул на него и ему дивился:
"Что ж, Адапа, зачем ты не поел, не испил?
Теперь ты не будешь жить, теперь человеки не вечны".
- "Эа Владыка сказал мне: ты не ешь и не пей".
- "Возьмите его, отведите обратно на землю".
Третий фрагмент
"Спи", - он ему говорит, а тот поглядел;
"Сиди", - он ему говорит, а тот приподнялся.
Ану деянию Эа весьма удивился:
из богов небес и земли кто сделал бы это,
свое слово, как слово Ану, кто мог бы Возвысить?
Адапа от края небес до выси небесной
глядит и видит весь ужас неба.
Ану узрел, что Адапа ему не послушен,
что велению Эа оказал предпочтение,
дал ему власть без конца, сделал судьбу его светлой:
пусть услышит Адапа, семя людское,
тот, что Южному ветру крылья сломал,
как возносится к небу: "Пусть совершится".
Беды, что злое людям приносят,
болезни, что тело у людей удручают,
царица Нинкаррак их все успокоит,
встанет оцепенение и болезнь отойдет.
...его лихорадка постигнет
...доброго сна не увидит Адапа
. . . . . . . радость сердца людского.
(Остаток разбит.)
Тут текст с комментариями (на английском), но только начало.
Первый фрагмент. Склеенная из двух кусочков таблетка К 982-80-7-19, 178; лицевая сторона совершенно разбита и содержит только первые знаки двадцати строк, на обороте сохранились начала девятнадцати строк, писанных ассирийским письмом. Предположение о принадлежности отрывка к поэме об Адапе высказал Циммерн.
Полный перевод текста дается здесь впервые.
Отбитая лицевая сторона фрагмента, по-видимому, содержала описание бедствий, постигших жителей Эриду. Приблизительное представление об этих несчастиях может дать принадлежащий к поэме об Атрахасисе большой фрагмкнт К 3399-К 3934, рассказывающий о бедах, разразившихся по другому поводу над тем же Эриду. Рассказ начинается здесь с изображения голода в Эриду:
Отнялось у людей пропитанье,
в их животах
не стало травы;
Адад наверху
на дожди скупится,
внизу заточился поток,
из пещер не выходит.
Поле плодов не приносит,
отняты груди Нисабы.
За ночь луга
совсем побелели,
широкое поле
рождает соль,
не выходит трава
и семян не приносит.
Этот упадок плодородия влечет за собой шестилетние бедствия жителей. Мучения первого голодного года не сохранились в дошедшем до нас отрывке. Второй год ознаменовам укрыванием всякого рода сокровищ. На третьем году люди становятся враждебными друг другу; четвертый - ведет за собой совершенное оскудение города:
При наступленьи
пятого года
прихода матери
дочь выжидает,
дочери мать
дверей не отворит,
на весы матери
смотрит дочерь,
на весы дочери
смотрит мать.
При наступленьи
шестого года
к столу на обед
дочерей готовят,
к столу на ужин
дают младенцев,
один из домов
другой поедает.
В поэме об Адапе причиной бедствия явилось, очевидно, неразумие эридийцев, всегда греховное для вавилонянина: источник всяческих проступков и ошибок, непонимание или незнание божьей воли уже само по себе есть грех. Вероятность именно этой причины следует из потребности для спасения страны в премудром Адапе. Самые беды в поэме об Адапе, вероятно, также совпадали с несчастьями, рассказанными а приведенном отрывке: Адапа создается, чтобы кормить Эриду.
Увидев гибель своего города, Эа решает спасти его; с осуществления божьего замысла начинается оборот первого фрагмента "Адапы". Мудрый бог задумывает в пучине океана образ человека и воплощает его в утробе одной из эридийских женщин. Он вырастает на молоке своей матери, испуганной его сверхъестественным облиобличьем. Эа показывает свое создание Ану; небесный бог радуется и успокаиваится сердцем. Эа одаряет свое создание вышним разумением, открывая ему непостижимые людям тайны. Внешний облик Адапы соответствует чудесности его рождения и необычайной мудрости: у него четыре глаза и отличные от человеческих губы.
Фрагмент А
Мудрый...
в глубине океана [создал он образ],
сотворил его Эа . . . . . . . . . . . . . . .
И вскормился...
родительница за[дрожала]...
Узрел свое чадо
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Увидал его Ану . . . . . . . . . . . . . . .
веселится, ликует [его сердце утихло].
И открылся ему [Эа] . . . . . . . . . . . .
весьма вознесенным . . . . . . . . . . . .
непостижимое . . . . . . . . . . . . . . . .
мудро по[стиг он] . . . . . . . . . . . . .
Четыре глаза . . . . . . . . . . . . . . . .
его губы . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
он возрос, . . . . . . . . . . . . . . . . . .
и глаза, как . . . . . . . . . . . . . . . . .
Поднимал он [главу], . . . . . . . . . . .
его члены...
(остатки еще одной строки.)
Первый фрагмент
Уразумел он премудрость и...
его слово было как слово Ану.
Он умудрил его разум, он открыл ему образ миров,
мудрость дал он ему, вечной жизни он ему не дал.
В эти дни, в эти годы мудрый сын Эриду,
Эа, его как межу создал среди человеков -
мудрый, чьего повеленья никто не нарушил,
хитрый, проворнейший он среди Ануннаков,
светлый, чистый руками, помазанник, чтущий законы.
Вместе с пекарями хлеб печет он,
с пекарями Эриду хлеб печет он,
снедь и воду для Эриду каждый день он готовит,
своей чистой рукой столы накрывает,
а когда его нет, от стола не вкушает;
лодку он снаряжает, ловит рыбу для Эриду,
В это время Адапа, сын Эриду,
...Эа, ложась и вставая,
каждый день отмыкает замки Эриду,
с пристани Новолунья садится он в лодку,
подымается ветр и влечет его судно
...в открытое море...
Второй фрагмент
"Южный ветер...
к дому Владыки меня погнало:
Южный ветер, с дороги я тебя уберу,
. . . . . . . . . . тебе крылья сломаю".
Как устами изрек, ветру крылья сломал он.
Семь дней Южный ветер не дул в стране;
Ану послу своему Илабрату кричит:
"Зачем семь дней этот ветер не дует в стране?"
Его посол Илабрат отвечает владыке:
"Адапа, сын Эа, крылья у ветра сломал".
Едва это слово услышал Ану,
встал он на троне, закричал он: "На помощь!
Пусть его приведут".
В то время Эа, знающий небо,
прикоснулся к нему . . . . . . . . . . . .
Он одел его в траур, дал ему повеленье:
"Адапа, пред Ану царя теперь ты пойдешь.
Когда до неба ты доберешься,
когда подойдешь ты к воротам Ану,
в воротах Ану Таммуз и Гишзида*
стоят; увидев тебя, они закричат: "Человек,
скажи, зачем ты так разубрался?
Адапа, зачем ты оделся в траур?"
- "В нашей стране исчезли два бога -
вот почему я так разубрался".
- "Кто эти два бога, что в стране исчезли?"
- "Таммуз и Гишзида".
Друг на друга взглянут, начнут удивляться,
доброе слово замолвят Ану,
в добрый часони Ану тебе покажут.
Когда перед Ану стоять ты будешь,
хлебы смерти тебе предложат,
а ты не ешь;
воду смерти тебе предложат
а ты не пей:
потом одежду тебе предложат
и ты надень;
еще елея тебе предложат
и ты помажься.
Моего повеленья ты не забудь;
слова, что сказал я, держись крепко".
Посол то Ану тогда явился:
"Адапу, что Южному ветру крылья сломал,
пуская приведут".
Дорогою к небу его вели, он поднялся на небо;
когда до неба Адапа поднялся,
к воротам Ану когда подошел он,
в воротах Ану Таммуз и Гишзида
стоят, увидали Адапу и закричали: "На помощь!
Человек, для чего ты так разубрался?
Адапа, зачем ты оделся в траур?"
- "В нашей стране исчезли два бога,
вот почему я так разубрался".
- "Кто эти два бога, что в стране исчезли?"
- "Таммуз и Гишзида".
Друг на друга взглянули они, удивилися оба.
Адапа к Ану-царю когда подошел,
увидал его Ану и молвил: "Подойди-ка, Адапа.
Зачем ты Южному ветру крылья сломал?"
Адапа Ану ответил: "Владыка,
в доме Владыки, в пучине моря
рыбу удил я; море как зеркало было.
Южный ветер подул - и меня потопил,
в доме Владыки нырнул я.
В гневе сердца тогда я его ухватил".
Он ответил; о нем Таммуз и Гишзида
доброе слово вещают Ану.
Его осердце утихло, его гнев усмирился:
"Зачем же Эа нечистым людям
небо и землю открыл,
дал им мудрое сердце, создал им имя?
Что же нам делать теперь?
Хлебы жизни ему предложите,
пусть он их ест".
Хлебы жизни ему предложили -
он их не ест.
"Воду жизни ему предложите,
пусть изопьет".
Воду жизни ему предложили -
а он не пьет.
Потом одежду ему предложили -
и он надел;
еще елея ему предложили -
помазался он.
Ану взглянул на него и ему дивился:
"Что ж, Адапа, зачем ты не поел, не испил?
Теперь ты не будешь жить, теперь человеки не вечны".
- "Эа Владыка сказал мне: ты не ешь и не пей".
- "Возьмите его, отведите обратно на землю".
Третий фрагмент
"Спи", - он ему говорит, а тот поглядел;
"Сиди", - он ему говорит, а тот приподнялся.
Ану деянию Эа весьма удивился:
из богов небес и земли кто сделал бы это,
свое слово, как слово Ану, кто мог бы Возвысить?
Адапа от края небес до выси небесной
глядит и видит весь ужас неба.
Ану узрел, что Адапа ему не послушен,
что велению Эа оказал предпочтение,
дал ему власть без конца, сделал судьбу его светлой:
пусть услышит Адапа, семя людское,
тот, что Южному ветру крылья сломал,
как возносится к небу: "Пусть совершится".
Беды, что злое людям приносят,
болезни, что тело у людей удручают,
царица Нинкаррак их все успокоит,
встанет оцепенение и болезнь отойдет.
...его лихорадка постигнет
...доброго сна не увидит Адапа
. . . . . . . радость сердца людского.
(Остаток разбит.)
Тут текст с комментариями (на английском), но только начало.