Апрельское нездешнее. Сны о совершенно личном, но не тайном.
Я где-то не в этом мире, ребят. По ту сторону.
"Ты как будто не здесь", - говорит. И ведь прав. Нет меня здесь. И не скоро будет.
Угораздило же дорогам пересечься в то время, когда я ни слова сказать толком не могу - как будто гейс или обет. Пурга какая-то.
Когда я думаю о реальном, как о вымышленном, а прошлое мое за стеной дождя, в тумане, за облаками.
Когда я на себя-то не похожа и как будто все время обманываю мир.
Когда только осознаю, чего хочу сейчас и на самом деле, и совсем не получается делать, что хочу, а ведь только так было бы правильно.
Между временами задремала, никак не могу проснуться.
Снаружи - две пятнадцатый, апрель, весна и Город, в котором.
Снаружи работа, я сбежала к чертовой матери. Обратно в две-десятый. "Ты же хотела, детка", - говорит мне мироздание и бессовестно ржет.
Я больше вообще ничего не буду хотеть, черт побери.
Снаружи ролевые игры колосятся, а я смотрю на Обь и понимаю,что я все успею, все смогу, мне бы проснуться.
И не просыпаюсь. Сворачиваюсь калачиком и проваливаюсь в две-седьмой.
Мне в который раз пора что-то решать. Как и где жить, где работать, с кем встречаться нынче вечером, а кому сказать доброе, но решительное нет. И еще - решить, что я наконец такое. И я бросаю Ремарка в рюкзак и иду по городу. Еще дальше - в две-шестой.
Вечные пятнадцать.
И вот тут я останавливаюсь ненадолго.
falling... yes i am falling...
Снова Алисой в кроличью нору, расшибая зазеркалье, лавируя между осколков и банок с апельсиновым джемом.
Вот попала так попала.
И при этом - удивительно - ни страха, ни тревоги. Впервые за мою жизнь безвыходная ситуация не мучает своей тупиковостью, а ...а просто есть. Как множество всего другого в жизни - кошка или работа на понедельник, например.
Как счастье.
Одно только заставляет меня курить в два часа ночи на кухне, уткнувшись хмуро лбом в прохладное стекло.
Всегда. Недостаточно. Хороша.
"Боль будет короткая, но пронзительная, сквозная" (с)