Тамара и "Мелодия"
Жёлтая «волга» вывернула от шоссе на волнистое полотно асфальта, как бы ненароком стремившееся (почти бежавшее) в небо. Выбоины дожидались колес, но прохожий мог заметить разве что трещины, как в американских фильмах о гонщиках.
Шершавая лента плавно бугрилась кверху. Здесь должна была жить гора. И жила.
Автомобилей ноль. На краях шуршали ивы и березы, верещали пернатые. «Волга» затормозила. К обочине выбрались шестилетняя Тамара, ее дядя Ваня и его жена Любовь.
Дядя Ваня вышел первый и поманил Тамару в лес - пить берёзовый сок. У него там пряталась подрезанная береза с привязанной банкой. Туда капал сок. Можно пить прямо из банки. «Вкусно?» - спросила тетя Люба.
Сок - дело хорошее. Но на горе, куда вел треснутый асфальт и у подножия которой стучала копытом жёлтая «волга», стоял магазин «Мелодия» - как храм.
Ничего-то больше Тамара не видела из-за деревьев - только покосившийся магазин музыки. Буквы в слове «Мелодия» колобродили в низких деревьях.
Да и сам он был безмасштабный - жалкий магазинчишко. Но слово «Мелодия» и детский рост Тамары превращали его в божественный дом. Дети не знают богов, кроме тех, которых себе придумывают. Чувство к жестяным буквам обрастало чем-то холодным и приятным, как новые слои мокрого снега на снежном коме.
В том магазине пылились древние радиолы, сверху играла музыка, посередине на полке столпились пластинки Пугачёвой и Дидье Маруани. «Парад оркестров» подмигивал глянцево и весело.
Инструменты манили Тамару не хуже берёзового сока - она спрашивала дядю Ваню, что да где. «Что да где? А? Что да где? А че это такое?»
Чем отличается труба от тромбона? А вон скрипки же. А вон же виолончель. Длинное слово. Так здорово подуть в трубу. Но кто даст?
Дядя Ваня купил тете Любе пластинок Пугачевой и «Бременских музыкантов» Тамаре. Пора отчаливать.
- А давайте гулять вокруг? - без надежды сказала Тамара.
- Нет. На базар не успеем.
«Волга» зажужжала от примагазинной стоянки вниз и как самолет рванула мимо мелькающих черных древесных стволов с грязно-желтыми скоплениями листьев.
У подошвы горы на другой стороне шоссе притулился базар. Дядя Ваня с тетей Любой повели Тамару в гущу шумных торговых людей. Базар запрудился человечеством, что твоя запруда.
Надо купить меду с маслом.
Тамара плевала на мед. Ничто не заменит пыльный магазин «Мелодия», прижатый к сердцу и оторванный теперь от ее души. А если уж и размениваться чувствами, то на уютную черно-белую корову. Она таскается в толпе на веревке.
Тамара бы купила корову и на ней уехала. Желтая «волга» - скучно. А на корове Тамара покатилась бы по картофельным полям, добралась бы до самых краев и поскакала бы в лес. Коровы - как лошади, у них одинаковые глаза.
А под вечер Тамара поднялась бы к «Мелодии», привязала бы корову к дереву и ушла бы спать в чулан - стеречь пластинки.
«Когда-то такое будет», - подумала она и прыгнула на пахнущее бензином сидение «волги».
Шершавая лента плавно бугрилась кверху. Здесь должна была жить гора. И жила.
Автомобилей ноль. На краях шуршали ивы и березы, верещали пернатые. «Волга» затормозила. К обочине выбрались шестилетняя Тамара, ее дядя Ваня и его жена Любовь.
Дядя Ваня вышел первый и поманил Тамару в лес - пить берёзовый сок. У него там пряталась подрезанная береза с привязанной банкой. Туда капал сок. Можно пить прямо из банки. «Вкусно?» - спросила тетя Люба.
Сок - дело хорошее. Но на горе, куда вел треснутый асфальт и у подножия которой стучала копытом жёлтая «волга», стоял магазин «Мелодия» - как храм.
Ничего-то больше Тамара не видела из-за деревьев - только покосившийся магазин музыки. Буквы в слове «Мелодия» колобродили в низких деревьях.
Да и сам он был безмасштабный - жалкий магазинчишко. Но слово «Мелодия» и детский рост Тамары превращали его в божественный дом. Дети не знают богов, кроме тех, которых себе придумывают. Чувство к жестяным буквам обрастало чем-то холодным и приятным, как новые слои мокрого снега на снежном коме.
В том магазине пылились древние радиолы, сверху играла музыка, посередине на полке столпились пластинки Пугачёвой и Дидье Маруани. «Парад оркестров» подмигивал глянцево и весело.
Инструменты манили Тамару не хуже берёзового сока - она спрашивала дядю Ваню, что да где. «Что да где? А? Что да где? А че это такое?»
Чем отличается труба от тромбона? А вон скрипки же. А вон же виолончель. Длинное слово. Так здорово подуть в трубу. Но кто даст?
Дядя Ваня купил тете Любе пластинок Пугачевой и «Бременских музыкантов» Тамаре. Пора отчаливать.
- А давайте гулять вокруг? - без надежды сказала Тамара.
- Нет. На базар не успеем.
«Волга» зажужжала от примагазинной стоянки вниз и как самолет рванула мимо мелькающих черных древесных стволов с грязно-желтыми скоплениями листьев.
У подошвы горы на другой стороне шоссе притулился базар. Дядя Ваня с тетей Любой повели Тамару в гущу шумных торговых людей. Базар запрудился человечеством, что твоя запруда.
Надо купить меду с маслом.
Тамара плевала на мед. Ничто не заменит пыльный магазин «Мелодия», прижатый к сердцу и оторванный теперь от ее души. А если уж и размениваться чувствами, то на уютную черно-белую корову. Она таскается в толпе на веревке.
Тамара бы купила корову и на ней уехала. Желтая «волга» - скучно. А на корове Тамара покатилась бы по картофельным полям, добралась бы до самых краев и поскакала бы в лес. Коровы - как лошади, у них одинаковые глаза.
А под вечер Тамара поднялась бы к «Мелодии», привязала бы корову к дереву и ушла бы спать в чулан - стеречь пластинки.
«Когда-то такое будет», - подумала она и прыгнула на пахнущее бензином сидение «волги».