Dan Simmons. May-June Message, Pt. 2
Начало
Пока Европа спала… и спала… и спала… и спала:
Брюс Боуэр (Пока Европа спала: Как радикальный ислам разрушает Запад изнутри) вряд ли может быть кандидатом на ярлыки "расист", "фанатик" или "фашист", которые столь многие с наслаждением лепят любому, кто предупреждает об угрозе воинствующего ислама.
Боуэр гей и автор таких книг как "Иисуса крадут: Как фундаментализм предаёт христинство" и "Место на столе: Индивидуум гея в американском обществе", он был прекрасно известен в Соединённых Штатах ещё до выхода книги "Пока Европа спала" за свою открытую оппозицию взглядам Джеймса Добсона и его евангелистской политической организации "Семья в фокусе".
В прошлом долгожитель Нью-Йорка (и будучи рад быть им), в 1988м Боуэр и его партнёр упаковали вещи и переехали в Амстердам. Практически всё в избранной ими стране привлекало двоих - человеческий охват горизонтов, практически отсутствие машин, фламандский язык, любовь к книгам и культуре, европейская традиция толерантности, столь отчётливая в таких больших городах как Амстердам, и даже фламандское пристрастие к тому, что тут называют гезеллигхайд (простые радости дня) - но даже в толерантном фламандском обществе Боуэр и его партнёр обнаружили традицию верцуилинг, "столбления", деления общества на религиозные и этнические группы, с собственными школами, союзами, политическими партиями, газетами и даже телеканалами.
Боуэр также стал подмечать растущую напряжённость в Амстердами и других европейских городах, возникающую между многими группами, комфортно уживавшимися под одним зонтиком толерантности, и сообществом мусульманских иммигрантов, которые, похоже, извлекали выгоду из толерантности окружающего их общества, проявляя в ответ весьма мало таковой или не демонстрируя её вовсе.
В 1999м Боуэр и его партнёр, урождённый норвежец, переехали в Осло, где вскоре вступили в легальный брак. Благодаря норвежским "уницифирующим семью" законам Боуэр получил вид на жительство и даже пять бесплатных месяцев уроков языка (он способен к языкам и чувствует себя обязанным разговаривать на языке любой посещаемой им страны, тем более той, в которой живёт). На протяжении их совместных лет в Европе с 1998 года, как бесстрастно повествует суперобложка,
«На всём континенте - в Амстердаме, Осло, Копенгагене, Париже, Берлине, Мадриде и Стокгольме - он натолкнулся на большие, быстро растущие мусульманские анклавы, в которых женщины были угнетаемы и оскорбляемы, гомосексуалисты преследуемы и убиваемы, "неверные" подвергнуты угрозам и поношениям, евреи представлены козлами отпущения и атакуемы, варварские традиции (такие как убийство чести и насильственный брак) широко практикуемы, а свобода слова и вероисповедания решительно отвергнуты.
Европейские политические и медийные круги повернулись ко всему этому слепым пятном, продав женщин, евреев, геев и демократически принципы в целом - и даже криминализовав свободу слова - лишь бы только умиротворить радикальных исламистов и сохранить иллюзию мультикультурной гармонии. Немногие героические фигуры, которые посмели критиковать мусульманских экстремистов и поднять тему истинных либеральных ценностей, были систематически оклеветаны как фашиствующие фанатики. Свидетельствуя постыдную реакцию европейских элит на события 11 сентября, на атаки террористов на Мадрид, Беслан и Лондон, а также на войны в Афганистане и Иираке, Боуэр пришёл к заключению, что Европа неумолимо скатывается на путь культурного самоубийства».
Что вы можете подумать, прочитав книгу Боуэра - какой вывод сделать обо всех этих экстраординарных претензиях и о самом Брюсе Боуэре - может сильно разниться, но истории самого Боуэра о избиениях гомосексуалистов мусульманами и его выдержки из реакций и диалогов в различных европейских масс-медиа, в особенности последовавших за атаками террористов или крайне публичных убийств Тео ван Гога, Пима Фортюна и других, - должны быть интересны.
В самом начале книги Боуэр подчёркивает существенное различие между эксцентричной американской формой фантазийно-идеологического религиозного фундаментализма, с которым он долго воевал, и более распространившимся и летальным по своей природе мусульманским разнообразием, с которым он столкнулся в Европе:
«Основной причиной, по которой я был рад покинуть Америку, был протестантский фундаментализм. Но Европа, неожиданно увидел я, оказалась лёгкой добычей гараздо более тревожащего фундаментализма, чьи лидеры заставили своих американских протестантских двойников выглядеть сущими любителями. Фолуэлл был отвратительным пресмыкающимся, но он не выпускал фатвы (декреты исламских религиозных лидеров - прим. перев.). "Детей не допускать" Джеймса Добсона было мерзко, но он не призывал людей убивать своих дочерей. Американские либералы сражались за свободу вероисповедания десятилетями, западноевропейцам ещё только предстоит осознать, что у них есть свобода вероисповедания. Как можно было игнорировать это? Конечно, будучи геем, я не мог закрыть глаза на такую зловещую реальность. Пат Робертсон всего лишь хотел запретить мне брак, а имамы хотели забросать меня камнями. Я не испытывал особо нежных чувств к лицемерной консервативно-христианской черте ненавидеть грех и любить грешника, но она определённо предпочтительнее категорического фундаменталистского мусульманского взгляда, что все гомосексуалисты заслуживают смерти».
Можно апеллировать к причине и мотивации разнообразных наблюдений в книге Боуэра, но сами наблюдения будет нелегко обсуждать - в особенности факт, столь очевидный всякому, кто живёт в большом европейском городе сегодня или приезжает туда: элитные, дорогостоящие центральные районы населены коренными жителями страны, однако городской центр зачастую окружён кругами иммигрантских гетто, чужеродность которых растёт; наиболее часто это мусульманские гетто, в которых ни язык коренной нации, ни её законы, ни культурные основы и традиции страны не почитаются.
И всякий, кто наблюдает за реакцией Европы на события последних пяти лет, отреагирует на Боуэрово перечисление трусости правительств, интеллектуальных классов и национальных масс-медиа перед лицом исламского запугивания и неприкрытого терроризма.
Даже реакция масс-медиа на терроризм в собственной стране настораживает.
«7 июля 2005 года бомбы-самоубийцы в Лондоне взорвали три поезда в подземке и двухэтажный автобус, убив пятьдесят шесть человек. Лондонцы встретили хаос с выдающимся самообладанием, напомнив легендарный городской стоицизм времён Блица. Когда оказалось, что злоумышленники родились и обучались в Британии, производя впечатление хорошо интегрированных (один из них был обучающим ассистентом в начальной школе, был классным наставником детей иммигрантов), и перешли в радикализм в финансируемом государством молодёжном центре в Лидсе, воцарило изумление. Как могли британские парни сделать это? Как будто атак в Мадриде (проведенные испанскими мусульманами) и убийства Тео ван Гога (осуществлённое фламандцем-мусульманином) не было вовсе.
Глядя BBC в тот день, я был приятно удивлён, заметив, что репортёры воздержались от обычных эвфемизмов и использовали слова "террорист" и "терроризм". Могло это быть сигналом о переменах в позициях правящих кругов? Увы, глава новостей BBC Хелен Боаден вскоре положила этому конец, заставив репортёров говорить о "бомбистах" вместо "террористов". Даже в репортаже BBC от 7 июля, архив которого был опубликован в сети, была впоследствии произведена зачистка от неприятных слов. Вспоминая, что Министерство Правды из книги "1984" Оруэлла было сделано на основе BBC, Джеральд Бэйкер отметил в газете Таймс Лондона, что "я не могу придумать лучший пример чистейшего Оруэлла, чем эти скрупулёзные усилия по переписыванию звукозаписи, чтобы соотнести её с требованиям лингвистической ортодоксальности"».
Ненаучная фантастика, похоже, порой выступает в роли памяти, когда цивилизация устремляется к забывчивости.
Ложь, большая ложь и статистика:
Одной из наиболее интересных ветвей обсуждений, вызванных Апрельским Тезисом, был вопрос о том, действительно ли Ислам - и Коран - оправдывает и отстаивает насилие, или же эта религия и её святая книга, как и другие религии, просто двусмысленна по этому вопросу и трактуется так широко, как, скажем, отдельные элементы Талмуда, Библии Иудеев или Нового Завета.
Некоторые хотели обосновать это личным примером, приводя утверждения наподобие "я вырос среди мусульман, и никто из них ещё не попытался меня убить".
Мало что можно ответить на подобный аргумент, исключая, возможно, "ну хорошо", однако можно припомнить здесь прошлогоднее утверждение американского комментатора по поводу часто повторяемого факта, что мусульмане в Соединённых Штатах "провели хорошую работу по самоизоляции в обществе и в большинстве случаев не насаждали свои верования в обществе": «Когда группа иммигрантов составляет порядка 3% общества, здравый смысл гораздо более, чем правила хорошего тона, удерживает от попыток "навязывать свои верования большему сообществу". Настоящим тестом на толерантность любой группы или религии будет то, как она относится к меньшинствам в тех сообществах, культурах и нациях, где они поддержаны большинством».
Этот более уместный вопрос также привёл к некоторой очаровательной дискуссии в форуме. Некто справедливо заметил, что в современном исламском государстве в настоящее время официально насаждается старый обычай, называемый "дхиммитюд" - отделение легального статуса немусульман в соответствии с отдельными ценностями мусульманской жизни. Кем-то на форуме было хорошо замечено, что не все нации, в которых ислам является господствующей религией, живут по законам шариата - формального закона ислама - и есть даже некоторые государства, такие как Марокко и Кувейт, где немусульмане-иностранцы могут остаться и даже тихо совершать свои религиозные отправления без притеснений и преследований.
С другой стороны некоторые сообщения в форуме убеждали в том, что в исламских и арабских нациях процветает - или прирастает - здоровый плюрализм, - игнорируя всё, что этой точке зрения противопоставляет реальность.
Где в 2006м в сфере влияния Ислама, мог бы спросить Путешественник во времени, могли бы христиане и иудеи, намного менее "неверные", исповедовать свои верования под защитой законов и культурной плюралистической традиции толерантности? К сожалению, правда такова, что везде, где управляет Ислам, преследование и подавление других религиозных точек зрения - намного меньше светской толерантности - приводит либо к отмене плюрализма, либо де-факто к убийствам и преследованиям немусульманских меньшинств.
Даже в прошедшем месяце и в таком "светском" государстве, как Египет, где исламский экстремизм вне закона, преследования и физические атаки на такое меньшинство, как Коптские христиане, широко распространены и попадают в новости. Если бы те подписанты, которые уверовали в нарождающийся плюрализм в арабских и исламских государствах, могли привести хотя бы один чёткий пример толерантности в исламской нации - одну процветающую популяцию иудеев, одно общество, где христиане могли бы собираться и поклоняться без страха, одно исламское общество, в которых атеистические публикации меньшинства приветствуются - тогда многие из нас всерьёз вздохнули бы с облегчением.
Существует причина, по которой исламские и арабские государства не приветствуют, не проводят и не разрешают в своих популяциях опросы: какое применение могли бы найти эти данные в режимах, которые не избирались демократически своими нациями во всех двух или трёх дюжинах исламских государств, существующих сегодня (за свежими исключениями Афганистана и Палестинской Автономии, где была демократически выбрана всемирно известная исламская террористическая группировка Хамас)?
Но в книге "Конец веры" Сэм Харрис делится результатами (и выводами) одного научного опроса, который был проведен в меньшей части арабо-исламских государств, которые позволяют опросы:
«Более 38 тысяч человек приняли недавно участие в глобальном опросе, проводимом Центром Исследований Людей и Прессы Пью. Результаты составили первую публикацию Глобального Проекта Позиций, названного "О чём думает мир в 2002м". Опрос включал следующие вопросы, задаваемые только мусульманам:
Некоторые полагают, что самоподрыв и другие формы насилия против гражданских целей оправданы в качестве ередства защитить Ислам от его врагов. Другие верят, что, вне зависимости от причины, такой вид насилия никогда не может быть оправдан. Как ощущаете лично вы, такой тип насилия в защиту Ислама в-основном оправдан, иногда оправдан, изредка оправдан или никогда не оправдан?
Прежде чем мы посмотрим на результаты этого исследования, Мы должны принять сложность сопредельных фраз "самоподрыв" и "гражданские цели". Мы живём в мире, в котором мусульман научно опросили (с пределами погрешности от 2 до 4 процентов), о том, насколько они поддерживают ("часто", "иногда", "изредка" или "никогда") преднамеренное убийство и нанесение увечий невоенным мужчинам, женщинам и детям в защиту Ислама. Здесь приведены некоторые результаты исследования Пью (не все проценты суммируются в 100):
Оправданы ли САМОПОДРЫВЫ В ЗАЩИТУ ИСЛАМА?
СтранаДаНетНе знают/отказались
Ливан73216
Берег Слоновой Кости56440
Нигерия47458
Бангладеш443719
Иордания43488
Пакистан334323
Мали325711
Гана305712
Уганда29638
Сенегал28693
Индонезия27703
Турция137314
Если эти цифры не покажутся вам достаточно тревожными, представьте себе, что места типа Саудовской Аравии, Йемена, Египта, Ирана, Судана, Ирака и Палестинских территорий в этот опрос не вошли. Если бы они были, наверняка можно сказать, ливанцы ушли бы со своего первого места в этом списке на несколько позиций вниз. Самоподрыв также влечёт за собой самоубийство, которое, конечно же, как верит большинство мусульман, недвусмысленно запрещены богом. Следовательно, если бы вопрос был "оправдано ли выбирать гражданские цели в защиту Ислама", мы могли бы ожидать даже большей поддержки терроризма мусульманами.
Но результаты, полученные Пью, на самом деле суровее, чем отображает вышеприведенная таблица. Внимательный взгляд на данные обнаруживает, что опросчики исказили результаты, объединив результаты "редко оправданы" и "никогда не оправданы", порождая таким образом ложное ощущение мусульманского пацифизма. Взгляните ещё раз на данные из Иордании: 43 процента иорданцев вероятно одобряют терроризм, тогда как 48 процентов против. Проблема, однако, в том, что 22 процента иорданцев в действительности ответили "изредка оправдан", и это составляет почти половину их ответов "Нет". "Изредка оправдан" всё же означает, что при определённых обстоятельствах опрашиваемые могли бы санкционировать беспорядочное убийство гражданских лиц (и самоубийство), не в качестве случайных жертв военной операции, но как намеченный результат. Более точная картина мусульманской толерантности к терроризму возникает, когда мы сфокусируемся на респондентах, которые не нашли в своих сердцах готовности к терроризму и ответили "никогда не оправдан" (оставив в стороне тех многих, кто скрывается в тенях ответов "Не знаю/отказ от ответа"). Если мы распределим данные таким способом, солнце современности воссияет над мусульманским миром куда дальше:
Оправданы ли в принципе САМОПОДРЫВЫ В ЗАЩИТУ ИСЛАМА?
СтранаДаНетНе знают/отказались
Ливан82126
Берег Слоновой Кости73270
Нигерия66268
Бангладеш582319
Иордания65268
Пакистан383823
Мали543511
Гана444312
Уганда40528
Сенегал47503
Индонезия43543
Турция206414
Таковы ужасные цифры. Если бы все мусульмане отвечали, как это сделали турки (где всего 4 процента думало, что самоподрывы "часто" оправданы, 9 процентов - "иногда" и 7 процентов - "изредка"), у нас тем не менее была бы проблема, достойная беспокойства, - ведь это означало бы в конечном счёте наличие 200 миллионов общепризнанных сторонников терроризма. Но Турция - это остров с посольством доброй воли в сравнении с прочим мусульманским миром.
Давайте вообразим, что на Ближний Восток однажды придёт мир. Что скажут мусульмане о самоподрывах, которые они так активно одобряли? Скажут ли они "нас доводила до безумия израильская оккупация"? Будут ли они говорить "мы были поколением социопатов"? Как они засчитают празднования, стихийно возникавшие после этих "святых взрывов"? Молодой человек, родившийся в относительно привилегированной семье, начинил свою одежду взрывчаткой и шариками и развоплотил себя вместе с большим количеством детей на дискотеке, а его мать немедленно бросились поздравлять сотни её соседей. Что Палестинцы подумают про такое поведение, когда воцарится мир? Если они всё ещё правоверные мусульмане, вот что они должны подумать: "Наши мальчики в раю, и они проложили для нас дорогу. Неверным уготован ад". Мне видится практически аксиоматической истиной человеческой натуры то, что никакой мир, даже если он и воцарится, не просуществует с такими верованиями особо долго.»
Окончание: к истокам
Пока Европа спала… и спала… и спала… и спала:
Брюс Боуэр (Пока Европа спала: Как радикальный ислам разрушает Запад изнутри) вряд ли может быть кандидатом на ярлыки "расист", "фанатик" или "фашист", которые столь многие с наслаждением лепят любому, кто предупреждает об угрозе воинствующего ислама.
Боуэр гей и автор таких книг как "Иисуса крадут: Как фундаментализм предаёт христинство" и "Место на столе: Индивидуум гея в американском обществе", он был прекрасно известен в Соединённых Штатах ещё до выхода книги "Пока Европа спала" за свою открытую оппозицию взглядам Джеймса Добсона и его евангелистской политической организации "Семья в фокусе".
В прошлом долгожитель Нью-Йорка (и будучи рад быть им), в 1988м Боуэр и его партнёр упаковали вещи и переехали в Амстердам. Практически всё в избранной ими стране привлекало двоих - человеческий охват горизонтов, практически отсутствие машин, фламандский язык, любовь к книгам и культуре, европейская традиция толерантности, столь отчётливая в таких больших городах как Амстердам, и даже фламандское пристрастие к тому, что тут называют гезеллигхайд (простые радости дня) - но даже в толерантном фламандском обществе Боуэр и его партнёр обнаружили традицию верцуилинг, "столбления", деления общества на религиозные и этнические группы, с собственными школами, союзами, политическими партиями, газетами и даже телеканалами.
Боуэр также стал подмечать растущую напряжённость в Амстердами и других европейских городах, возникающую между многими группами, комфортно уживавшимися под одним зонтиком толерантности, и сообществом мусульманских иммигрантов, которые, похоже, извлекали выгоду из толерантности окружающего их общества, проявляя в ответ весьма мало таковой или не демонстрируя её вовсе.
В 1999м Боуэр и его партнёр, урождённый норвежец, переехали в Осло, где вскоре вступили в легальный брак. Благодаря норвежским "уницифирующим семью" законам Боуэр получил вид на жительство и даже пять бесплатных месяцев уроков языка (он способен к языкам и чувствует себя обязанным разговаривать на языке любой посещаемой им страны, тем более той, в которой живёт). На протяжении их совместных лет в Европе с 1998 года, как бесстрастно повествует суперобложка,
«На всём континенте - в Амстердаме, Осло, Копенгагене, Париже, Берлине, Мадриде и Стокгольме - он натолкнулся на большие, быстро растущие мусульманские анклавы, в которых женщины были угнетаемы и оскорбляемы, гомосексуалисты преследуемы и убиваемы, "неверные" подвергнуты угрозам и поношениям, евреи представлены козлами отпущения и атакуемы, варварские традиции (такие как убийство чести и насильственный брак) широко практикуемы, а свобода слова и вероисповедания решительно отвергнуты.
Европейские политические и медийные круги повернулись ко всему этому слепым пятном, продав женщин, евреев, геев и демократически принципы в целом - и даже криминализовав свободу слова - лишь бы только умиротворить радикальных исламистов и сохранить иллюзию мультикультурной гармонии. Немногие героические фигуры, которые посмели критиковать мусульманских экстремистов и поднять тему истинных либеральных ценностей, были систематически оклеветаны как фашиствующие фанатики. Свидетельствуя постыдную реакцию европейских элит на события 11 сентября, на атаки террористов на Мадрид, Беслан и Лондон, а также на войны в Афганистане и Иираке, Боуэр пришёл к заключению, что Европа неумолимо скатывается на путь культурного самоубийства».
Что вы можете подумать, прочитав книгу Боуэра - какой вывод сделать обо всех этих экстраординарных претензиях и о самом Брюсе Боуэре - может сильно разниться, но истории самого Боуэра о избиениях гомосексуалистов мусульманами и его выдержки из реакций и диалогов в различных европейских масс-медиа, в особенности последовавших за атаками террористов или крайне публичных убийств Тео ван Гога, Пима Фортюна и других, - должны быть интересны.
В самом начале книги Боуэр подчёркивает существенное различие между эксцентричной американской формой фантазийно-идеологического религиозного фундаментализма, с которым он долго воевал, и более распространившимся и летальным по своей природе мусульманским разнообразием, с которым он столкнулся в Европе:
«Основной причиной, по которой я был рад покинуть Америку, был протестантский фундаментализм. Но Европа, неожиданно увидел я, оказалась лёгкой добычей гараздо более тревожащего фундаментализма, чьи лидеры заставили своих американских протестантских двойников выглядеть сущими любителями. Фолуэлл был отвратительным пресмыкающимся, но он не выпускал фатвы (декреты исламских религиозных лидеров - прим. перев.). "Детей не допускать" Джеймса Добсона было мерзко, но он не призывал людей убивать своих дочерей. Американские либералы сражались за свободу вероисповедания десятилетями, западноевропейцам ещё только предстоит осознать, что у них есть свобода вероисповедания. Как можно было игнорировать это? Конечно, будучи геем, я не мог закрыть глаза на такую зловещую реальность. Пат Робертсон всего лишь хотел запретить мне брак, а имамы хотели забросать меня камнями. Я не испытывал особо нежных чувств к лицемерной консервативно-христианской черте ненавидеть грех и любить грешника, но она определённо предпочтительнее категорического фундаменталистского мусульманского взгляда, что все гомосексуалисты заслуживают смерти».
Можно апеллировать к причине и мотивации разнообразных наблюдений в книге Боуэра, но сами наблюдения будет нелегко обсуждать - в особенности факт, столь очевидный всякому, кто живёт в большом европейском городе сегодня или приезжает туда: элитные, дорогостоящие центральные районы населены коренными жителями страны, однако городской центр зачастую окружён кругами иммигрантских гетто, чужеродность которых растёт; наиболее часто это мусульманские гетто, в которых ни язык коренной нации, ни её законы, ни культурные основы и традиции страны не почитаются.
И всякий, кто наблюдает за реакцией Европы на события последних пяти лет, отреагирует на Боуэрово перечисление трусости правительств, интеллектуальных классов и национальных масс-медиа перед лицом исламского запугивания и неприкрытого терроризма.
Даже реакция масс-медиа на терроризм в собственной стране настораживает.
«7 июля 2005 года бомбы-самоубийцы в Лондоне взорвали три поезда в подземке и двухэтажный автобус, убив пятьдесят шесть человек. Лондонцы встретили хаос с выдающимся самообладанием, напомнив легендарный городской стоицизм времён Блица. Когда оказалось, что злоумышленники родились и обучались в Британии, производя впечатление хорошо интегрированных (один из них был обучающим ассистентом в начальной школе, был классным наставником детей иммигрантов), и перешли в радикализм в финансируемом государством молодёжном центре в Лидсе, воцарило изумление. Как могли британские парни сделать это? Как будто атак в Мадриде (проведенные испанскими мусульманами) и убийства Тео ван Гога (осуществлённое фламандцем-мусульманином) не было вовсе.
Глядя BBC в тот день, я был приятно удивлён, заметив, что репортёры воздержались от обычных эвфемизмов и использовали слова "террорист" и "терроризм". Могло это быть сигналом о переменах в позициях правящих кругов? Увы, глава новостей BBC Хелен Боаден вскоре положила этому конец, заставив репортёров говорить о "бомбистах" вместо "террористов". Даже в репортаже BBC от 7 июля, архив которого был опубликован в сети, была впоследствии произведена зачистка от неприятных слов. Вспоминая, что Министерство Правды из книги "1984" Оруэлла было сделано на основе BBC, Джеральд Бэйкер отметил в газете Таймс Лондона, что "я не могу придумать лучший пример чистейшего Оруэлла, чем эти скрупулёзные усилия по переписыванию звукозаписи, чтобы соотнести её с требованиям лингвистической ортодоксальности"».
Ненаучная фантастика, похоже, порой выступает в роли памяти, когда цивилизация устремляется к забывчивости.
Ложь, большая ложь и статистика:
Одной из наиболее интересных ветвей обсуждений, вызванных Апрельским Тезисом, был вопрос о том, действительно ли Ислам - и Коран - оправдывает и отстаивает насилие, или же эта религия и её святая книга, как и другие религии, просто двусмысленна по этому вопросу и трактуется так широко, как, скажем, отдельные элементы Талмуда, Библии Иудеев или Нового Завета.
Некоторые хотели обосновать это личным примером, приводя утверждения наподобие "я вырос среди мусульман, и никто из них ещё не попытался меня убить".
Мало что можно ответить на подобный аргумент, исключая, возможно, "ну хорошо", однако можно припомнить здесь прошлогоднее утверждение американского комментатора по поводу часто повторяемого факта, что мусульмане в Соединённых Штатах "провели хорошую работу по самоизоляции в обществе и в большинстве случаев не насаждали свои верования в обществе": «Когда группа иммигрантов составляет порядка 3% общества, здравый смысл гораздо более, чем правила хорошего тона, удерживает от попыток "навязывать свои верования большему сообществу". Настоящим тестом на толерантность любой группы или религии будет то, как она относится к меньшинствам в тех сообществах, культурах и нациях, где они поддержаны большинством».
Этот более уместный вопрос также привёл к некоторой очаровательной дискуссии в форуме. Некто справедливо заметил, что в современном исламском государстве в настоящее время официально насаждается старый обычай, называемый "дхиммитюд" - отделение легального статуса немусульман в соответствии с отдельными ценностями мусульманской жизни. Кем-то на форуме было хорошо замечено, что не все нации, в которых ислам является господствующей религией, живут по законам шариата - формального закона ислама - и есть даже некоторые государства, такие как Марокко и Кувейт, где немусульмане-иностранцы могут остаться и даже тихо совершать свои религиозные отправления без притеснений и преследований.
С другой стороны некоторые сообщения в форуме убеждали в том, что в исламских и арабских нациях процветает - или прирастает - здоровый плюрализм, - игнорируя всё, что этой точке зрения противопоставляет реальность.
Где в 2006м в сфере влияния Ислама, мог бы спросить Путешественник во времени, могли бы христиане и иудеи, намного менее "неверные", исповедовать свои верования под защитой законов и культурной плюралистической традиции толерантности? К сожалению, правда такова, что везде, где управляет Ислам, преследование и подавление других религиозных точек зрения - намного меньше светской толерантности - приводит либо к отмене плюрализма, либо де-факто к убийствам и преследованиям немусульманских меньшинств.
Даже в прошедшем месяце и в таком "светском" государстве, как Египет, где исламский экстремизм вне закона, преследования и физические атаки на такое меньшинство, как Коптские христиане, широко распространены и попадают в новости. Если бы те подписанты, которые уверовали в нарождающийся плюрализм в арабских и исламских государствах, могли привести хотя бы один чёткий пример толерантности в исламской нации - одну процветающую популяцию иудеев, одно общество, где христиане могли бы собираться и поклоняться без страха, одно исламское общество, в которых атеистические публикации меньшинства приветствуются - тогда многие из нас всерьёз вздохнули бы с облегчением.
Существует причина, по которой исламские и арабские государства не приветствуют, не проводят и не разрешают в своих популяциях опросы: какое применение могли бы найти эти данные в режимах, которые не избирались демократически своими нациями во всех двух или трёх дюжинах исламских государств, существующих сегодня (за свежими исключениями Афганистана и Палестинской Автономии, где была демократически выбрана всемирно известная исламская террористическая группировка Хамас)?
Но в книге "Конец веры" Сэм Харрис делится результатами (и выводами) одного научного опроса, который был проведен в меньшей части арабо-исламских государств, которые позволяют опросы:
«Более 38 тысяч человек приняли недавно участие в глобальном опросе, проводимом Центром Исследований Людей и Прессы Пью. Результаты составили первую публикацию Глобального Проекта Позиций, названного "О чём думает мир в 2002м". Опрос включал следующие вопросы, задаваемые только мусульманам:
Некоторые полагают, что самоподрыв и другие формы насилия против гражданских целей оправданы в качестве ередства защитить Ислам от его врагов. Другие верят, что, вне зависимости от причины, такой вид насилия никогда не может быть оправдан. Как ощущаете лично вы, такой тип насилия в защиту Ислама в-основном оправдан, иногда оправдан, изредка оправдан или никогда не оправдан?
Прежде чем мы посмотрим на результаты этого исследования, Мы должны принять сложность сопредельных фраз "самоподрыв" и "гражданские цели". Мы живём в мире, в котором мусульман научно опросили (с пределами погрешности от 2 до 4 процентов), о том, насколько они поддерживают ("часто", "иногда", "изредка" или "никогда") преднамеренное убийство и нанесение увечий невоенным мужчинам, женщинам и детям в защиту Ислама. Здесь приведены некоторые результаты исследования Пью (не все проценты суммируются в 100):
Оправданы ли САМОПОДРЫВЫ В ЗАЩИТУ ИСЛАМА?
СтранаДаНетНе знают/отказались
Ливан73216
Берег Слоновой Кости56440
Нигерия47458
Бангладеш443719
Иордания43488
Пакистан334323
Мали325711
Гана305712
Уганда29638
Сенегал28693
Индонезия27703
Турция137314
Если эти цифры не покажутся вам достаточно тревожными, представьте себе, что места типа Саудовской Аравии, Йемена, Египта, Ирана, Судана, Ирака и Палестинских территорий в этот опрос не вошли. Если бы они были, наверняка можно сказать, ливанцы ушли бы со своего первого места в этом списке на несколько позиций вниз. Самоподрыв также влечёт за собой самоубийство, которое, конечно же, как верит большинство мусульман, недвусмысленно запрещены богом. Следовательно, если бы вопрос был "оправдано ли выбирать гражданские цели в защиту Ислама", мы могли бы ожидать даже большей поддержки терроризма мусульманами.
Но результаты, полученные Пью, на самом деле суровее, чем отображает вышеприведенная таблица. Внимательный взгляд на данные обнаруживает, что опросчики исказили результаты, объединив результаты "редко оправданы" и "никогда не оправданы", порождая таким образом ложное ощущение мусульманского пацифизма. Взгляните ещё раз на данные из Иордании: 43 процента иорданцев вероятно одобряют терроризм, тогда как 48 процентов против. Проблема, однако, в том, что 22 процента иорданцев в действительности ответили "изредка оправдан", и это составляет почти половину их ответов "Нет". "Изредка оправдан" всё же означает, что при определённых обстоятельствах опрашиваемые могли бы санкционировать беспорядочное убийство гражданских лиц (и самоубийство), не в качестве случайных жертв военной операции, но как намеченный результат. Более точная картина мусульманской толерантности к терроризму возникает, когда мы сфокусируемся на респондентах, которые не нашли в своих сердцах готовности к терроризму и ответили "никогда не оправдан" (оставив в стороне тех многих, кто скрывается в тенях ответов "Не знаю/отказ от ответа"). Если мы распределим данные таким способом, солнце современности воссияет над мусульманским миром куда дальше:
Оправданы ли в принципе САМОПОДРЫВЫ В ЗАЩИТУ ИСЛАМА?
СтранаДаНетНе знают/отказались
Ливан82126
Берег Слоновой Кости73270
Нигерия66268
Бангладеш582319
Иордания65268
Пакистан383823
Мали543511
Гана444312
Уганда40528
Сенегал47503
Индонезия43543
Турция206414
Таковы ужасные цифры. Если бы все мусульмане отвечали, как это сделали турки (где всего 4 процента думало, что самоподрывы "часто" оправданы, 9 процентов - "иногда" и 7 процентов - "изредка"), у нас тем не менее была бы проблема, достойная беспокойства, - ведь это означало бы в конечном счёте наличие 200 миллионов общепризнанных сторонников терроризма. Но Турция - это остров с посольством доброй воли в сравнении с прочим мусульманским миром.
Давайте вообразим, что на Ближний Восток однажды придёт мир. Что скажут мусульмане о самоподрывах, которые они так активно одобряли? Скажут ли они "нас доводила до безумия израильская оккупация"? Будут ли они говорить "мы были поколением социопатов"? Как они засчитают празднования, стихийно возникавшие после этих "святых взрывов"? Молодой человек, родившийся в относительно привилегированной семье, начинил свою одежду взрывчаткой и шариками и развоплотил себя вместе с большим количеством детей на дискотеке, а его мать немедленно бросились поздравлять сотни её соседей. Что Палестинцы подумают про такое поведение, когда воцарится мир? Если они всё ещё правоверные мусульмане, вот что они должны подумать: "Наши мальчики в раю, и они проложили для нас дорогу. Неверным уготован ад". Мне видится практически аксиоматической истиной человеческой натуры то, что никакой мир, даже если он и воцарится, не просуществует с такими верованиями особо долго.»
Окончание: к истокам