"Любовь и другие бесы"
Мысли не имеют родителя, они летают над нами, как ангелы.
Так уж вышло, что вся моя жизнь сейчас - одна сплошная работа. И я даже люблю её, хоть и странную, местами бессмысленную. Балансирование на грани между развлеканием публики и попытками сказать людям что-то важное, заставить их над чем-то задуматься. И первое часто побеждает, и попытки бывают неудачные. И иногда бывает очень сложно по разным причинам, о некоторых даже думать и говорить не хочется. Но ничего другого я и не умею. Разве что носочки вязать. Но я не о работе тут, а о Маркесе Габриеле Гарсия.
Прожила сегодняшний день с его "Любовь и другие бесы". В доме на берегу реки, с настоящим причалом, с почти лечебной загородной тишиной, особенной, потому что в этой тишине пели птицы, журчала вода, а ночью сверчки - тоже журчали. Завернувшись в плед, под пасмурным небом последнего дня невнятной нынешней весны, впервые за долгое время прочла книжку, оторвавшись от всяческой реальности и отвлекаясь только на приятное и ненадолго.
Читать Маркеса - всё равно что разговаривать с иностранцем на его родном языке, который ты плохо знаешь и понимаешь только самые-самые простые, очевидные вещи. Но иностранец этот твой хороший знакомый, добрый друг, пытающийся изо всех сил достучаться до тебя сквозь "языковой барьер". Для меня читать его - невыразимое наслаждение, омрачаемое только невозможностью читать в оригинале и страхом из-за этого упустить хоть капельку смысла.
Любовь - это неестественная тяга друг к другу чужих людей, обрекающая их на деспотичную и унизительную взаимозависимость, которая чем сильнее, тем эфемернее и бессмысленнее.
Маркес для меня с давних времён очень про любовь и про осознание жизни, как одной большой попытки понять что-то важное в ней. Я понимаю, что он говорит мне, пусть не всё, пусть самое простое, но я понимаю и очень благодарна, что есть кому мне это сказать, есть кому напомнить, что именно - самое важное в жизни.
Жаль было дочитывать, жаль было переворачивать последнюю страницу. Я до сих пор ощущаю совсем легкую тяжесть книги в руках и улыбаюсь самой себе от того, что сегодня она была в моей жизни. Понятно, что скоро это волшебство развеется, и я забуду его вспоминать, но оно было! Оно было таким прекрасным, что на минутку хочется думать, что вся предыдущая жизнь была ради этих нескольких часов почти необъяснимого удовольствия. Ненадолго как будто поняла кто я, зачем я здесь и куда иду. Представляете? Ненадолго ответила себе на вопрос, которым великие умы мучаются столетиями. Ответила и тут же забыла. Но зато помню, что ответ точно был и этого не так уж мало.
Нет лекарства, которое способно вылечить то, что может вылечить счастье.
Маркес разрешает мне, когда я его читаю, думать такое, что обычно я зачисляю в "пафосное" и "банальное". Как будто я снова юная, чистая, честная девочка, провёдшая лучшие годы своей жизни в библиотеке. Девочка, чей мозг не омрачён ничем, кроме вечных истин от самых лучших людей, существовавших в этом мире. Людей, которые со страниц книг рассказывали о жизни и любви, о смерти и боли, о потерях и обретениях, которые с полным на то правом объясняли что плохо, а что хорошо и не требовали им верить, а помогали родиться вере в правильное и настоящее.
Главное не в том, что ты не веришь, а в том, что Бог продолжает верить в тебя.
Было приятно до слёз, уединившись с Маркесом, вернуться к себе настоящей. Я и сейчас не притворяюсь, но разве не факт, что слишком много "мусора в атмосфере", от которого никуда не деться? Если только бросить всё и, набрав книжек, уйти от всех и начать по настоящему любить жизнь за то, что в ней есть такое, как "Любовь и другие бесы". Читать и читать, и набраться наконец-то слов, чтобы хоть самой себе объяснить что же это со мной такое, что со мной происходит, когда я читаю "Любовь и другие бесы".
- Мы не можем остановить вращение Земли.
- Но мы могли бы не знать об этом, дабы не нарушать свой душевный покой, - сказал епископ.
- Галилею не только не хватало веры, - у него не было сердца.
Так уж вышло, что вся моя жизнь сейчас - одна сплошная работа. И я даже люблю её, хоть и странную, местами бессмысленную. Балансирование на грани между развлеканием публики и попытками сказать людям что-то важное, заставить их над чем-то задуматься. И первое часто побеждает, и попытки бывают неудачные. И иногда бывает очень сложно по разным причинам, о некоторых даже думать и говорить не хочется. Но ничего другого я и не умею. Разве что носочки вязать. Но я не о работе тут, а о Маркесе Габриеле Гарсия.
Прожила сегодняшний день с его "Любовь и другие бесы". В доме на берегу реки, с настоящим причалом, с почти лечебной загородной тишиной, особенной, потому что в этой тишине пели птицы, журчала вода, а ночью сверчки - тоже журчали. Завернувшись в плед, под пасмурным небом последнего дня невнятной нынешней весны, впервые за долгое время прочла книжку, оторвавшись от всяческой реальности и отвлекаясь только на приятное и ненадолго.
Читать Маркеса - всё равно что разговаривать с иностранцем на его родном языке, который ты плохо знаешь и понимаешь только самые-самые простые, очевидные вещи. Но иностранец этот твой хороший знакомый, добрый друг, пытающийся изо всех сил достучаться до тебя сквозь "языковой барьер". Для меня читать его - невыразимое наслаждение, омрачаемое только невозможностью читать в оригинале и страхом из-за этого упустить хоть капельку смысла.
Любовь - это неестественная тяга друг к другу чужих людей, обрекающая их на деспотичную и унизительную взаимозависимость, которая чем сильнее, тем эфемернее и бессмысленнее.
Маркес для меня с давних времён очень про любовь и про осознание жизни, как одной большой попытки понять что-то важное в ней. Я понимаю, что он говорит мне, пусть не всё, пусть самое простое, но я понимаю и очень благодарна, что есть кому мне это сказать, есть кому напомнить, что именно - самое важное в жизни.
Жаль было дочитывать, жаль было переворачивать последнюю страницу. Я до сих пор ощущаю совсем легкую тяжесть книги в руках и улыбаюсь самой себе от того, что сегодня она была в моей жизни. Понятно, что скоро это волшебство развеется, и я забуду его вспоминать, но оно было! Оно было таким прекрасным, что на минутку хочется думать, что вся предыдущая жизнь была ради этих нескольких часов почти необъяснимого удовольствия. Ненадолго как будто поняла кто я, зачем я здесь и куда иду. Представляете? Ненадолго ответила себе на вопрос, которым великие умы мучаются столетиями. Ответила и тут же забыла. Но зато помню, что ответ точно был и этого не так уж мало.
Нет лекарства, которое способно вылечить то, что может вылечить счастье.
Маркес разрешает мне, когда я его читаю, думать такое, что обычно я зачисляю в "пафосное" и "банальное". Как будто я снова юная, чистая, честная девочка, провёдшая лучшие годы своей жизни в библиотеке. Девочка, чей мозг не омрачён ничем, кроме вечных истин от самых лучших людей, существовавших в этом мире. Людей, которые со страниц книг рассказывали о жизни и любви, о смерти и боли, о потерях и обретениях, которые с полным на то правом объясняли что плохо, а что хорошо и не требовали им верить, а помогали родиться вере в правильное и настоящее.
Главное не в том, что ты не веришь, а в том, что Бог продолжает верить в тебя.
Было приятно до слёз, уединившись с Маркесом, вернуться к себе настоящей. Я и сейчас не притворяюсь, но разве не факт, что слишком много "мусора в атмосфере", от которого никуда не деться? Если только бросить всё и, набрав книжек, уйти от всех и начать по настоящему любить жизнь за то, что в ней есть такое, как "Любовь и другие бесы". Читать и читать, и набраться наконец-то слов, чтобы хоть самой себе объяснить что же это со мной такое, что со мной происходит, когда я читаю "Любовь и другие бесы".
- Мы не можем остановить вращение Земли.
- Но мы могли бы не знать об этом, дабы не нарушать свой душевный покой, - сказал епископ.
- Галилею не только не хватало веры, - у него не было сердца.