О французской революции (ч. 7).
Как, я надеюсь, стало видно из сделанных ранее записей, события, впоследствии вошедшие в историю под именем "Великой французской революции", начинались как обычный государственный переворот, в организации которого в основном принимали участие представители высшей аристократии (гранды) французского королевства. Первоначально, никто не собирался менять форму правления или совершать ещё что-то подобное*. Аристократы, непосредственно участвовавшие в перевороте, хотели не ликвидации монархии, а её перестройки по английскому образцу. Представители же знаменитого "III-го сословия" зачастую были просто введены в заблуждение пропагандой заговорщиков, внушавшей им, что монархия вырождается в деспотизм, что нынешний король не в состоянии управлять государством и вообще является "ничтожной личностью" и т.д.
С точки зрения участников переворота, момент для него был выбран идеально. Ведь вообще любые реформы (перестройка госаппарата) - это период временной нестабильности, т.с. "революция сверху" (поэтому наиболее успешно реформы проходят после разгрома внутренней оппозиции, например: реформы Людовика XIV - после разгрома фронды). Зачем Людовику XVI парламент, наверно, более-менее понятно: после созыва общенационального представительства падало значение местных корпоративных органов власти, наследия феодализма. Все эти многочисленные штаты, ассамблеи, городские советы и проч. теряли смысл своего существования, что давало центральной власти возможность со временем свести их влияние на нет, если вообще не ликвидировать. Тогда, скажем, вопрос с налоговой реформой, да и многие другие вопросы, решились бы сами собой. А усиление централизации и дальнейшая унификация государства укрепили бы Францию в целом, и власть короля - в частности (причём, следует ещё раз подчеркнуть, что усиление централизации и укрепление реальной власти монарха проходили под лозунгами увеличения свободы и демократизации). Одна из главных причин успехов узурпатора заключалась в том, что революционеры провели жёсткую централизацию, не церемонясь с соблюдением древних "прав и свобод" (королевской власти для таких результатов потребовались бы десятилетия, и то не факт, что получилось бы). В то же время, сохраняя за собой в качестве опоры ещё не потерявшие своё значения старые корпоративные учреждения (прежде всего - парламенты), оппозиция могла использовать в качестве новой (причём общенациональной) трибуны созванные королём Генеральные штаты.
Ещё, для лучшего понимания ситуации, сложившейся на момент начала революции, необходимо пересмотреть созданный революционерами и впоследствии закреплённый либеральными историками (прежде всего - английскими) образа Людовика XVI как "слабого" монарха, ведь хотя бы один факт пренебрежения фракциями говорит нам как раз об обратном. Зная, как в ХХ веке "поработали" над Николаем II и Вильгельмом II, следует предположить, что Людовик XVI был сильным и жёстким правителем, стремящимся обойтись в управлении королевством без многочисленных "посредников", всегда очень озабоченных положением в стране и постоянно пекущихся о простом народе.
Теперь перейдём к главному и зададимся вопросом: чем является революция с точки зрения так сказать чистой "политической механики"? (Я сейчас намеренно оставляю сферу идей и идеологий в стороне, т.к. с этих сторон революция будет рассмотрена несколько позже, когда дойдём до описания воззрений де Местра на неё.) По сути, революция (если не обращать внимание на всякую марксистскую дребузню о "смене формаций" и т.п.) - представляет собой последовательность (цепочку) государственных переворотов, в результате которых происходит полная или частичная потеря государственного управления. Ув. Дмитрий Евгеньевич (galkovsky) как то раз дал очень удачное определение революции как "конвейера переворотов"**. Т.е. революция - это несколько быстро сменяющих друг друга переворотов (по выражению Д.Е. - "револьверных", идущих друг за другом подобно поворотам барабана при стрельбе из револьвера), вызывающих общую дезориентацию общества. В условиях подобной неразберихи подставные и случайные фигуры "революционеров" ("светлых личностей", типа всяких дантонов-маратов, смысл существования которых - маскировка реально действующих на политической арене сил) могут становиться калифами на час или даже превращаться во всесильных диктаторов. Подобное случается весьма редко и всегда является производным от Pronunciamiento vulgares.
При этом, происходит быстрая деградация верхних социальных слоёв. Довольно давно, для иллюстрации этого процесса, мной была написана небольшая заметка Когда начальство ушло..., где описывалось "освобождение" французской колонии Сан-Доминго (ставшей после этого Гаити)***. В данном случае всё происходило очень наглядно, можно даже сказать "в цвете", поскольку социальная иерархия, установившаяся на острове, совпадала с расовым разделением его жителей ("пирамида": белые - мулаты - свободные негры - негры-рабы). С каждым следующим переворотом, на верху оказываются всё менее и менее подготовленные, культурные и компетентные персонажи. Пока в результате у власти не оказываются представители дна - подонки, в прямом смысле слова. Это "идейные" дураки (т.е. те, кто действительно верит в ту чушь, которую несут площадные ораторы (хотя, зачастую они сами ими являются), при нормальном раскладе подобным персонажам выпадает роль третьестепенных статистов, людей "на подхвате"); различные преступники и уголовники (все революции начинаются с разгрома полицейских участков и освобождения из тюрем заключённых); садисты-психопаты, стремящиеся к власти для удовлетворения своих желаний; иностранные шпионы и прочая подобная публика. Зачастую, истинные революционеры совмещают в разных пропорциях все выше указанные качества****.
И так, для того чтобы переворот переродился в настоящую революцию необходимо (как минимум) наличия 2-х конкурирующих, не связанных друг с другом "центров управления" заговором. В случае Франции 1789 года, по крайней мере, 1-н из них очевиден - это уже упомянутый нами Филипп Эгалите, герцог Орлеанский. Но совершённый им переворот на самом деле был уже вторым, т.е. начинал не он. Что бы разобраться, "кто зачинщик" ещё раз вернёмся ко временам правления Людовика XVI.
В 1774 году на трон всходит Людовик XVI, а его младший брат - граф Прованский - объявляется дофином и наследником. У короля долгое время не было детей и в затянувшейся бездетности королевской четы младшие братья (граф Прованский - будущий король Людовик XVIII и граф д’Артуа - будущий король Карл X) видели перспективы для реализации собственных амбициозных планов. Однако в декабре 1778 г. рождается 1-й ребёнок - Мария Терезия Шарлотта, а 22 октября, к нескрываемому огорчению младших братьев, и долгожданный наследник - Луи Жозеф Ксавье Франсуа, герцог Бургундский. После этого, граф Прованский перестал быть дофином и передвигается на 3-е место в очерёдности наследования. Когда же 27 марта 1785 г. рождается 2-й сын - Луи Шарль, герцог Нормандский - то на 4-е. (Соответственно, герцоги Орлеанские теряли своё место 1-х принцев крови и отдалялись от трона уже в какую-то космическую даль. А ведь эта семья во времена регентства уже почувствовала вкус власти.) Для амбициозного графа это стало катастрофой, и он воспылал неприязнью к виновнице своих бед - Марии-Антуанетте. Именно он начал дискредитировать королеву (а через неё и короля), распространяя о ней грязную ложь. Его вклад в создание негативного образа королевы-нимфоманки трудно переоценить. Он также участвовал в создании и распространении слухов о мужской неполноценности короля и о том, что дети Марии-Антуанетты якобы являются бастардами. Когда начали разворачиваться революционные события, то граф Прованский всё это время находился в Париже (оч. важное обстоятельство)***** и покинул его тогда же, когда и король - 21 июня 1791 года. Но, в отличие от Людовика XVI - удачно. Он отправляется в Австрийские Нидерланды и 22 июня пересекает границу с паспортом на имя британского поданного Майкла Фостера.
Граф д’Артуа был явно замешен в гораздо меньшей степени, чем его брат (если вообще был). Он покинул Францию летом 1789-го года вместе со всей семьёй. Но и его образ набожного реакционера, сложившейся в основном уже после революции, не слишком соответствует его образу дореволюционных времён. Тогда светское общество считало его общительным, остроумным, он был известен своими бурными романами, участвовал в войне за независимость в США, разделял многие идеи просвещения... А одно из знаменательных событий Французской революции, известное как Клятва в зале для игры в мяч, произошло в его дворце.
__________
* В этом плане интересна история 3-х цветного знамени, ставшего впоследствии символом французского республиканизма. Три цвета в нём - это цвет плаща св. Мартина Турского (синий), цвет королевской власти и всего, что связано с Божественным порядком (белый) и третий цвет (красный) - цвет крови - но не пролитой за революцию или в боях за родину, а крови св. Дионисия (Сен-Дени), обезглавленного на холме Монмартр.
** Следующий текст был написан о русской революции, но в сущности, он подойдёт для характеристики любых других революционных событий: "Революция - это конвейер госпереворотов. Общество полностью дезориентируется, и некоторое время беспорядочно кувыркается в пространстве. Никто ничего не понимает, одна парадигма сменяет другую и в результате возникает задним числом официальная легенда, весьма мало связанная с реальностью. Поэтому все истории революций КРАЙНЕ мифологизированы. Сравните несуществующие штурмы Бастилии или Зимнего. Однако, если отслеживать бесспорные данные, например перестановки в высших эшелонах власти, всё достаточно понятно. Например, такой факт - после смещения Николая II верховным главнокомандующим стал Николай Николаевич. Его скоро убрали, но это был следующий "дёрг" конвейера смерти. "Дёрг", "дёрг", "дёрг" - процесс шёл до конца первой мировой войны. За полтора года в России произошёл десяток государственных переворотов. Как все перевороты они были относительно бескровными - резня в таких случаях начинается потом. Поэтому некоторые из них официальная историография даже не замечает."
*** В этой записи, я даже вскользь упомянул об участии в революциях неких "внешних сил", указав на необычное происхождение одного из революционных лидеров и будущего короля Анри Кристофа.
**** По законам больших чисел (к-й в просторечии выражается фразой "в семье не без урода") подобные персонажи встречаются и в среде старой элиты. Типичный пример (образец) - княгиня Евгения Михайловна Шаховская (1889-1920). Первая в мире женщина - военный лётчик и одна из первых в России женщин-авиаторов (лицензию пилота получила в 1912 году в Германии). Дочь тайного советника, сенатора, князя Михаила Шаховского. Во время одного из полётов в апреле 1913 года в паре с авиатором Всеволодом Михайловичем Абрамовичем произошла авиакатастрофа, во время которой Абрамович погиб. Многие вину за гибель Всеволода Михайловича возлагали на неё. С началом Первой Мировой войны Шаховская подала прошение Николаю II об отправке её на фронт в качестве военной лётчицы. Прошение было удовлетворено и с ноября 1914 года Евгения Михайловна служила в 1-м армейском авиаотряде Северо-Западного фронта. Правда, только чуть более месяца, т.к. была арестована по обвинению в шпионаже ("прогрессивная общественность" тут же бросилась на её защиту, подняв страшный вой). Только благодаря личному вмешательству императора она избежала смертной казни, которую заменили на пожизненное заключение. Освободили Шаховскую большевики. В 1917-1918 гг. она была следователем в Киевской ЧК. Отличалась особой жестокостью, лично участвовала в пытках и казнях пленных офицеров, "мстя" т.о. за причинённую ей "несправедливость". Убита во время случайной перестрелки в 1920 году. Садистка и лесбиянка (на фото - типичный "мужик в юбке"). Да и знаменитый де Сад был МАРКИЗОМ - это оч. высокое положение на "феодальной лестнице" - между герцогом и графом, многие из пэров Франции обладали именно этим титулом.
***** Как было верно написано в одной (в целом довольно глупой) книге ("Последние короли Франции"): "Граф Прованский повёл себя иначе (чем король). Видя, сколь неустойчиво положение Людовика XVI, он предпочёл остаться в Париже в надежде в нужный момент оказаться в нужном месте."
С точки зрения участников переворота, момент для него был выбран идеально. Ведь вообще любые реформы (перестройка госаппарата) - это период временной нестабильности, т.с. "революция сверху" (поэтому наиболее успешно реформы проходят после разгрома внутренней оппозиции, например: реформы Людовика XIV - после разгрома фронды). Зачем Людовику XVI парламент, наверно, более-менее понятно: после созыва общенационального представительства падало значение местных корпоративных органов власти, наследия феодализма. Все эти многочисленные штаты, ассамблеи, городские советы и проч. теряли смысл своего существования, что давало центральной власти возможность со временем свести их влияние на нет, если вообще не ликвидировать. Тогда, скажем, вопрос с налоговой реформой, да и многие другие вопросы, решились бы сами собой. А усиление централизации и дальнейшая унификация государства укрепили бы Францию в целом, и власть короля - в частности (причём, следует ещё раз подчеркнуть, что усиление централизации и укрепление реальной власти монарха проходили под лозунгами увеличения свободы и демократизации). Одна из главных причин успехов узурпатора заключалась в том, что революционеры провели жёсткую централизацию, не церемонясь с соблюдением древних "прав и свобод" (королевской власти для таких результатов потребовались бы десятилетия, и то не факт, что получилось бы). В то же время, сохраняя за собой в качестве опоры ещё не потерявшие своё значения старые корпоративные учреждения (прежде всего - парламенты), оппозиция могла использовать в качестве новой (причём общенациональной) трибуны созванные королём Генеральные штаты.
Ещё, для лучшего понимания ситуации, сложившейся на момент начала революции, необходимо пересмотреть созданный революционерами и впоследствии закреплённый либеральными историками (прежде всего - английскими) образа Людовика XVI как "слабого" монарха, ведь хотя бы один факт пренебрежения фракциями говорит нам как раз об обратном. Зная, как в ХХ веке "поработали" над Николаем II и Вильгельмом II, следует предположить, что Людовик XVI был сильным и жёстким правителем, стремящимся обойтись в управлении королевством без многочисленных "посредников", всегда очень озабоченных положением в стране и постоянно пекущихся о простом народе.
Теперь перейдём к главному и зададимся вопросом: чем является революция с точки зрения так сказать чистой "политической механики"? (Я сейчас намеренно оставляю сферу идей и идеологий в стороне, т.к. с этих сторон революция будет рассмотрена несколько позже, когда дойдём до описания воззрений де Местра на неё.) По сути, революция (если не обращать внимание на всякую марксистскую дребузню о "смене формаций" и т.п.) - представляет собой последовательность (цепочку) государственных переворотов, в результате которых происходит полная или частичная потеря государственного управления. Ув. Дмитрий Евгеньевич (galkovsky) как то раз дал очень удачное определение революции как "конвейера переворотов"**. Т.е. революция - это несколько быстро сменяющих друг друга переворотов (по выражению Д.Е. - "револьверных", идущих друг за другом подобно поворотам барабана при стрельбе из револьвера), вызывающих общую дезориентацию общества. В условиях подобной неразберихи подставные и случайные фигуры "революционеров" ("светлых личностей", типа всяких дантонов-маратов, смысл существования которых - маскировка реально действующих на политической арене сил) могут становиться калифами на час или даже превращаться во всесильных диктаторов. Подобное случается весьма редко и всегда является производным от Pronunciamiento vulgares.
При этом, происходит быстрая деградация верхних социальных слоёв. Довольно давно, для иллюстрации этого процесса, мной была написана небольшая заметка Когда начальство ушло..., где описывалось "освобождение" французской колонии Сан-Доминго (ставшей после этого Гаити)***. В данном случае всё происходило очень наглядно, можно даже сказать "в цвете", поскольку социальная иерархия, установившаяся на острове, совпадала с расовым разделением его жителей ("пирамида": белые - мулаты - свободные негры - негры-рабы). С каждым следующим переворотом, на верху оказываются всё менее и менее подготовленные, культурные и компетентные персонажи. Пока в результате у власти не оказываются представители дна - подонки, в прямом смысле слова. Это "идейные" дураки (т.е. те, кто действительно верит в ту чушь, которую несут площадные ораторы (хотя, зачастую они сами ими являются), при нормальном раскладе подобным персонажам выпадает роль третьестепенных статистов, людей "на подхвате"); различные преступники и уголовники (все революции начинаются с разгрома полицейских участков и освобождения из тюрем заключённых); садисты-психопаты, стремящиеся к власти для удовлетворения своих желаний; иностранные шпионы и прочая подобная публика. Зачастую, истинные революционеры совмещают в разных пропорциях все выше указанные качества****.
И так, для того чтобы переворот переродился в настоящую революцию необходимо (как минимум) наличия 2-х конкурирующих, не связанных друг с другом "центров управления" заговором. В случае Франции 1789 года, по крайней мере, 1-н из них очевиден - это уже упомянутый нами Филипп Эгалите, герцог Орлеанский. Но совершённый им переворот на самом деле был уже вторым, т.е. начинал не он. Что бы разобраться, "кто зачинщик" ещё раз вернёмся ко временам правления Людовика XVI.
В 1774 году на трон всходит Людовик XVI, а его младший брат - граф Прованский - объявляется дофином и наследником. У короля долгое время не было детей и в затянувшейся бездетности королевской четы младшие братья (граф Прованский - будущий король Людовик XVIII и граф д’Артуа - будущий король Карл X) видели перспективы для реализации собственных амбициозных планов. Однако в декабре 1778 г. рождается 1-й ребёнок - Мария Терезия Шарлотта, а 22 октября, к нескрываемому огорчению младших братьев, и долгожданный наследник - Луи Жозеф Ксавье Франсуа, герцог Бургундский. После этого, граф Прованский перестал быть дофином и передвигается на 3-е место в очерёдности наследования. Когда же 27 марта 1785 г. рождается 2-й сын - Луи Шарль, герцог Нормандский - то на 4-е. (Соответственно, герцоги Орлеанские теряли своё место 1-х принцев крови и отдалялись от трона уже в какую-то космическую даль. А ведь эта семья во времена регентства уже почувствовала вкус власти.) Для амбициозного графа это стало катастрофой, и он воспылал неприязнью к виновнице своих бед - Марии-Антуанетте. Именно он начал дискредитировать королеву (а через неё и короля), распространяя о ней грязную ложь. Его вклад в создание негативного образа королевы-нимфоманки трудно переоценить. Он также участвовал в создании и распространении слухов о мужской неполноценности короля и о том, что дети Марии-Антуанетты якобы являются бастардами. Когда начали разворачиваться революционные события, то граф Прованский всё это время находился в Париже (оч. важное обстоятельство)***** и покинул его тогда же, когда и король - 21 июня 1791 года. Но, в отличие от Людовика XVI - удачно. Он отправляется в Австрийские Нидерланды и 22 июня пересекает границу с паспортом на имя британского поданного Майкла Фостера.
Граф д’Артуа был явно замешен в гораздо меньшей степени, чем его брат (если вообще был). Он покинул Францию летом 1789-го года вместе со всей семьёй. Но и его образ набожного реакционера, сложившейся в основном уже после революции, не слишком соответствует его образу дореволюционных времён. Тогда светское общество считало его общительным, остроумным, он был известен своими бурными романами, участвовал в войне за независимость в США, разделял многие идеи просвещения... А одно из знаменательных событий Французской революции, известное как Клятва в зале для игры в мяч, произошло в его дворце.
__________
* В этом плане интересна история 3-х цветного знамени, ставшего впоследствии символом французского республиканизма. Три цвета в нём - это цвет плаща св. Мартина Турского (синий), цвет королевской власти и всего, что связано с Божественным порядком (белый) и третий цвет (красный) - цвет крови - но не пролитой за революцию или в боях за родину, а крови св. Дионисия (Сен-Дени), обезглавленного на холме Монмартр.
** Следующий текст был написан о русской революции, но в сущности, он подойдёт для характеристики любых других революционных событий: "Революция - это конвейер госпереворотов. Общество полностью дезориентируется, и некоторое время беспорядочно кувыркается в пространстве. Никто ничего не понимает, одна парадигма сменяет другую и в результате возникает задним числом официальная легенда, весьма мало связанная с реальностью. Поэтому все истории революций КРАЙНЕ мифологизированы. Сравните несуществующие штурмы Бастилии или Зимнего. Однако, если отслеживать бесспорные данные, например перестановки в высших эшелонах власти, всё достаточно понятно. Например, такой факт - после смещения Николая II верховным главнокомандующим стал Николай Николаевич. Его скоро убрали, но это был следующий "дёрг" конвейера смерти. "Дёрг", "дёрг", "дёрг" - процесс шёл до конца первой мировой войны. За полтора года в России произошёл десяток государственных переворотов. Как все перевороты они были относительно бескровными - резня в таких случаях начинается потом. Поэтому некоторые из них официальная историография даже не замечает."
*** В этой записи, я даже вскользь упомянул об участии в революциях неких "внешних сил", указав на необычное происхождение одного из революционных лидеров и будущего короля Анри Кристофа.
**** По законам больших чисел (к-й в просторечии выражается фразой "в семье не без урода") подобные персонажи встречаются и в среде старой элиты. Типичный пример (образец) - княгиня Евгения Михайловна Шаховская (1889-1920). Первая в мире женщина - военный лётчик и одна из первых в России женщин-авиаторов (лицензию пилота получила в 1912 году в Германии). Дочь тайного советника, сенатора, князя Михаила Шаховского. Во время одного из полётов в апреле 1913 года в паре с авиатором Всеволодом Михайловичем Абрамовичем произошла авиакатастрофа, во время которой Абрамович погиб. Многие вину за гибель Всеволода Михайловича возлагали на неё. С началом Первой Мировой войны Шаховская подала прошение Николаю II об отправке её на фронт в качестве военной лётчицы. Прошение было удовлетворено и с ноября 1914 года Евгения Михайловна служила в 1-м армейском авиаотряде Северо-Западного фронта. Правда, только чуть более месяца, т.к. была арестована по обвинению в шпионаже ("прогрессивная общественность" тут же бросилась на её защиту, подняв страшный вой). Только благодаря личному вмешательству императора она избежала смертной казни, которую заменили на пожизненное заключение. Освободили Шаховскую большевики. В 1917-1918 гг. она была следователем в Киевской ЧК. Отличалась особой жестокостью, лично участвовала в пытках и казнях пленных офицеров, "мстя" т.о. за причинённую ей "несправедливость". Убита во время случайной перестрелки в 1920 году. Садистка и лесбиянка (на фото - типичный "мужик в юбке"). Да и знаменитый де Сад был МАРКИЗОМ - это оч. высокое положение на "феодальной лестнице" - между герцогом и графом, многие из пэров Франции обладали именно этим титулом.
***** Как было верно написано в одной (в целом довольно глупой) книге ("Последние короли Франции"): "Граф Прованский повёл себя иначе (чем король). Видя, сколь неустойчиво положение Людовика XVI, он предпочёл остаться в Париже в надежде в нужный момент оказаться в нужном месте."