(no subject)
По-моему - одно из наиболее ярких и точных кратких описаний советско-польской кампании:
«Стремительное движение вперед, без подготовки тыла и оборудования коммуникационных линий, со своей стороны самым решительным образом отразилось на проигрыше кампании. Вожди Красной армии ослеплены политическими соображения… Вместе с тем командование принимает чрезвычайно смелые, рискованные решения, где не только полное отсутствие какого-либо шаблона, но где наличие риска в каждом стратегическом маневре бьет в глаза, оправдывая более чем с избытком мысль старого Мольтке «без большого риска большие успехи на войне невозможны». Мало того, сущность оперативных замыслов заострена до такой степени, что «один дюйм стратегической ошибки сводит к нулю целые мили стратегических успехов».
В общем, история красного похода на Вислу напоминает, в некотором роде, партию шахмат, разыгранную смелым игроком любителем.
В первый момент, неожиданность его ходов, отказ от обычных норм игры, сбивают противника с толка и дают любителю известное преимущество. Но разобравшись в том, что это не глубокий расчет, а простое пренебрежение военной доктриной и элементарной осторожностью, серьезный игрок, овладев инициативой и положением, сведет партию к успешному и решительному концу…»
Взято у старой армии Генштаба генерал-майора Гончаренко, участника гражданской войны (впрочем, не очень активного), впоследствии эмигранта и писателя.
Описание краткое - но очень емкое и ИМХО точное.
Наступление действительно крайне смелое и рискованное, чуть-чуть не окончившееся удачей (франц. ген. Фори признавал, что в момент прибытия французской миссии положение поляков считалось почти безнадежным) - но Тухачевский буквально балансировал на лезвии бритвы, когда действительно «один дюйм стратегической ошибки сводит к нулю целые мили стратегических успехов».
При этом как раз «хирургическими инструментами» Тухачевский не обладал - ни коммуникациями и тылом, ни нормальной связью и управляемой армией с хорошими штабами. По большому счету именно эти проблемы и предопределили поражение советских войск - коммуникации (не позволившие обеспечить бесперебойное снабжение и доставку подготовленных пополнений на фронт) и связь и управление (невысокий уровень подготовки штабов, усугубленный недостатком технических средств связи). Эти проблемы кстати осознавались и Тухачевским, и его начальством (Каменевым и Лебедевым), и штабными работниками (практически вся штабная верхушка и ЗФ и ЮЗФ и армий, входящих в их состав, да и вообще все их командование, кроме Тухачевского и Егорова - была представлена кадровыми генштабистами старой армии).
Безусловно над Тухачевским дурную шутку сыграл опыт Гражданской войны - войны, с «перевернутым тылом», когда захваченные территории и разбитый противник снабжали и оружием, и боеприпасами, и продовольствием, и даже пополнениями - все это в совокупности с малочисленностью войск, слабостью центра и другими факторами провоцировали пренебрежительное отношение к налаживанию тыла и нормального снабжения. И если Тухачевскому еще простительно несколько авантюристическое отношение к данным вещам (хотя при подготовке операции он уделял им большое внимание и многого просто нельзя было сделать в силу общей слабости тогдашнего советского государства), то оно совсем уж непростительно старым генштабистам, и в первую очередь стоявшим над Тухачевским (а именно и в первую очередь Каменеву). Последние, как мне представляется - в чем-то просто положились на удачу молодого военачальника. И кстати эта удача чуть было не оправдалась - успех действительно был близок и весьма осязаем - тот самый «большой риск», без которого «большие успехи на войне невозможны». По большому счету во многом лишь прибытие французское миссии, состоявших из офицеров - а) профессиональных и привыкших, если можно так выразиться, вести войну расчетливо и б) могущих хладнокровно и не поддаваясь панике и/или эмоциям (поскольку их поражение не задевало так как поляков) взглянуть и оценить ситуацию - оказалось той каплей, которая решила окончательный итог.
В целом, и легенда про отказ Буденного и Егорова поворачивать на Варшаву - это во многом именно легенда - гораздо бОльшую роль в несвоевременном повороте на север сыграли именно проблемы управления, плохо налаженная штабная работа и недостаточная четкость директив Главного командования, отнюдь «недирективных» (прошу прощения за тавтологию) и весьма расплывчатых, не оказывавших важности четкого следования на Варшаву. Расплывчатость и размазанность директив Главного командования РККА в годы ГВ отмечал еще Свечин, а в целом ситуацию с поворотом очень хорошо описал Какурин в «Истории Гражданской войны» 1930 года (ИМХО соответствующая глава книги - лучшее общее описание советско-польской войны, лучшее даже его же ранней,1923 года, совместной с Меликовым, работы по этой теме - во многом благодаря использованию как появившихся французских и польских источников, так и изданных в Советской России работ участников той войны).
Ну и еще одно замечание. Часто встречается мнение, что Тухачевский умел воевать только против полупартизанских противников, и в первом же столкновении с европейской армией потерпел сокрушительное поражение. Тут нужно впрочем отметить, что вряд ли стоит так уж принижать белые армии. Того же Деникина удалось сломать лишь при кратном превосходстве - постепенно перемолов отборные его части и добившись размывания лучших кадров в массе новобранцев, в то время как полякам на более сложном ТВД удалось нанести сокрушительное поражение и обратить их в бегство. Точно так же и Юденича под Петроградом сумели с трудом остановить лишь при кратном превосходстве в силах. Так что поляки - при всем их «европеизме» ((с) Тухачевский), организованности и довольно высоком качестве их армии вряд ли были в боевом отношении гораздо более серьезным противником чем ВСЮР или Северо-Западная Армия.
«Стремительное движение вперед, без подготовки тыла и оборудования коммуникационных линий, со своей стороны самым решительным образом отразилось на проигрыше кампании. Вожди Красной армии ослеплены политическими соображения… Вместе с тем командование принимает чрезвычайно смелые, рискованные решения, где не только полное отсутствие какого-либо шаблона, но где наличие риска в каждом стратегическом маневре бьет в глаза, оправдывая более чем с избытком мысль старого Мольтке «без большого риска большие успехи на войне невозможны». Мало того, сущность оперативных замыслов заострена до такой степени, что «один дюйм стратегической ошибки сводит к нулю целые мили стратегических успехов».
В общем, история красного похода на Вислу напоминает, в некотором роде, партию шахмат, разыгранную смелым игроком любителем.
В первый момент, неожиданность его ходов, отказ от обычных норм игры, сбивают противника с толка и дают любителю известное преимущество. Но разобравшись в том, что это не глубокий расчет, а простое пренебрежение военной доктриной и элементарной осторожностью, серьезный игрок, овладев инициативой и положением, сведет партию к успешному и решительному концу…»
Взято у старой армии Генштаба генерал-майора Гончаренко, участника гражданской войны (впрочем, не очень активного), впоследствии эмигранта и писателя.
Описание краткое - но очень емкое и ИМХО точное.
Наступление действительно крайне смелое и рискованное, чуть-чуть не окончившееся удачей (франц. ген. Фори признавал, что в момент прибытия французской миссии положение поляков считалось почти безнадежным) - но Тухачевский буквально балансировал на лезвии бритвы, когда действительно «один дюйм стратегической ошибки сводит к нулю целые мили стратегических успехов».
При этом как раз «хирургическими инструментами» Тухачевский не обладал - ни коммуникациями и тылом, ни нормальной связью и управляемой армией с хорошими штабами. По большому счету именно эти проблемы и предопределили поражение советских войск - коммуникации (не позволившие обеспечить бесперебойное снабжение и доставку подготовленных пополнений на фронт) и связь и управление (невысокий уровень подготовки штабов, усугубленный недостатком технических средств связи). Эти проблемы кстати осознавались и Тухачевским, и его начальством (Каменевым и Лебедевым), и штабными работниками (практически вся штабная верхушка и ЗФ и ЮЗФ и армий, входящих в их состав, да и вообще все их командование, кроме Тухачевского и Егорова - была представлена кадровыми генштабистами старой армии).
Безусловно над Тухачевским дурную шутку сыграл опыт Гражданской войны - войны, с «перевернутым тылом», когда захваченные территории и разбитый противник снабжали и оружием, и боеприпасами, и продовольствием, и даже пополнениями - все это в совокупности с малочисленностью войск, слабостью центра и другими факторами провоцировали пренебрежительное отношение к налаживанию тыла и нормального снабжения. И если Тухачевскому еще простительно несколько авантюристическое отношение к данным вещам (хотя при подготовке операции он уделял им большое внимание и многого просто нельзя было сделать в силу общей слабости тогдашнего советского государства), то оно совсем уж непростительно старым генштабистам, и в первую очередь стоявшим над Тухачевским (а именно и в первую очередь Каменеву). Последние, как мне представляется - в чем-то просто положились на удачу молодого военачальника. И кстати эта удача чуть было не оправдалась - успех действительно был близок и весьма осязаем - тот самый «большой риск», без которого «большие успехи на войне невозможны». По большому счету во многом лишь прибытие французское миссии, состоявших из офицеров - а) профессиональных и привыкших, если можно так выразиться, вести войну расчетливо и б) могущих хладнокровно и не поддаваясь панике и/или эмоциям (поскольку их поражение не задевало так как поляков) взглянуть и оценить ситуацию - оказалось той каплей, которая решила окончательный итог.
В целом, и легенда про отказ Буденного и Егорова поворачивать на Варшаву - это во многом именно легенда - гораздо бОльшую роль в несвоевременном повороте на север сыграли именно проблемы управления, плохо налаженная штабная работа и недостаточная четкость директив Главного командования, отнюдь «недирективных» (прошу прощения за тавтологию) и весьма расплывчатых, не оказывавших важности четкого следования на Варшаву. Расплывчатость и размазанность директив Главного командования РККА в годы ГВ отмечал еще Свечин, а в целом ситуацию с поворотом очень хорошо описал Какурин в «Истории Гражданской войны» 1930 года (ИМХО соответствующая глава книги - лучшее общее описание советско-польской войны, лучшее даже его же ранней,1923 года, совместной с Меликовым, работы по этой теме - во многом благодаря использованию как появившихся французских и польских источников, так и изданных в Советской России работ участников той войны).
Ну и еще одно замечание. Часто встречается мнение, что Тухачевский умел воевать только против полупартизанских противников, и в первом же столкновении с европейской армией потерпел сокрушительное поражение. Тут нужно впрочем отметить, что вряд ли стоит так уж принижать белые армии. Того же Деникина удалось сломать лишь при кратном превосходстве - постепенно перемолов отборные его части и добившись размывания лучших кадров в массе новобранцев, в то время как полякам на более сложном ТВД удалось нанести сокрушительное поражение и обратить их в бегство. Точно так же и Юденича под Петроградом сумели с трудом остановить лишь при кратном превосходстве в силах. Так что поляки - при всем их «европеизме» ((с) Тухачевский), организованности и довольно высоком качестве их армии вряд ли были в боевом отношении гораздо более серьезным противником чем ВСЮР или Северо-Западная Армия.