Вряд ли неоплатоники могли предполагать, что на границе «иного» (пятая гипотеза Парменида), где прекращается влияние «первоединого», возникнет человеческая схема, среднестатистическое нечто, составленное из наиболее часто встречающихся «достоинств» и «пороков» и заменяющее Бога и богов. (Головин)