О партийном строительстве
[Миф о КПСС и ее крушение]
Если каждый из индивидуальных компонентов рассматривает коллективный организм как нечто для себя чуждое, то очевидно, что этот организм фактически больше не существует и превращается в простую выдумку, в фетиш.
...
Индивидуум, даже если он сам ничего не делает, надеется, что коллективный организм действует, не догадываясь, что именно благодаря весьма широкой распространенности таких взглядов коллективный организм неизбежно остается в бездействии.
...любой индивидуум, видя, что, несмотря на его бездействие, постоянно что-то происходит, склоняется к мысли, что именно вне зависимости от отдельных индивидуумов существует нечто фантасмагорическое, существует абстракция коллективного организма, своего рода самостоятельное божество, которое не мыслит какой-то конкретной головой и тем не менее все
же мыслит, которое не передвигается с помощью определенных человеческих ног и тем не менее все же передвигается и т. д.
[Внутрипартийная демократия]
Но для других коллективных организмов вопросом жизни является не пассивное и косвенное согласие управляемых, а согласие активное и прямое и, следовательно, участие в их деятельности отдельных индивидуумов, даже если это вызовет видимость разложения и беспорядка.
Коллективное сознание и, следовательно, жизнедеятельный коллективный организм образуется только после того, как масса пришла к объединению через разногласия отдельных индивидуумов, так что нельзя сказать, что «молчание» означает отсутствие массы.
Оркестр, занятый настройкой, которую каждый инструмент осуществляет самостоятельно, создает впечатление самой ужасной какофонии; однако эта настройка является условием того, чтобы оркестр действовал как единый «инструмент».
...
Основная предпосылка при подготовке руководителей заключается в следующем: желают ли, чтобы всегда существовали правители и управляемые, или же стремятся создать такие условия, при которых исчезнет необходимость в существовании этого разделения? Иными словами, исходят ли из предпосылки, что человечество вечно будет разделено, или же считают, что это деление является только преходящим историческим явлением, связанным с определенными условиями? Необходимо тем не менее отдавать себе ясный отчет в том, что деление на правителей и управляемых, если даже оно в конечном счете восходит к разделению на социальные группы, постоянно существует (если брать вещи такими, какими они являются на деле) даже в рамках одной и той же группы, хотя бы она и была однородной в социальном отношении; в известном смысле можно сказать, что это разделение является результатом разделения труда, техническим явлением. На совпадении этих моментов спекулируют те, кто видит во всем только «техническую» сторону, все сводит к «технической» необходимости и т. д., чтобы не рассматривать главную проблему.
Вследствие того, что даже в одной и той же группе существует деление на правителей и управляемых, возникает необходимость установить ряд непреложных принципов, а между тем именно на этой почве совершаются наиболее грубые «ошибки», которые проявляются в самой преступной неспособности и наиболее трудны для исправления. Считается, что если изложены принципы самой группы, то это должно автоматически обеспечить ей полную поддержку, и поэтому нет нужды отстаивать «необходимость» и разумность этих принципов. Более того, считается бесспорным (кое-кто убежден в этом и, что еще хуже, действует в соответствии с этим «убеждением»), что поддержка «придет», даже если не попросить о ней, даже если не намечен путь, по которому предстоит двигаться. Так, например, трудно вытравить присущий руководителям «кадорнизм», то есть убеждение в том, что дело будет осуществлено только потому, что руководитель считает справедливым и разумным, чтобы оно было осуществлено; если этого не происходит - возлагается «ответственность» на того, кто «должен был бы...» и т. д. Так же трудно вытравить преступные замашки, состоящие в том, что пренебрегают необходимостью избегать бесполезных жертв. В самом деле, всем известно, что провал коллективных (политических) действий происходит большей частью потому, что не пытаются избежать бесплодных жертв или не учитывают жертв других и играют чужими жизнями. Каждый знает из рассказов офицеров-фронтовиков, как солдаты действительно рисковали жизнью, когда это было очень необходимо, и, напротив, как солдаты бунтовали, когда видели, что их жизнями пренебрегают. Например, одна рота оказалась в состоянии голодать много дней, так как видела, что продовольствие нельзя доставить в сложившейся обстановке, но она начинала бунтовать, если пища не выдавалась хотя бы один раз из-за невнимательности, бюрократизма и т. д.
...
Если исходить из принципа, что существуют руководители и руководимые, правители и управляемые, то, несомненно, что «партии» до сих пор представляют собой самый удобный способ для выработки руководителей и навыков руководства («партии» могут выступать под самыми различными названиями, даже под вывеской антипартии и «отрицания партий»; но даже так называемые «независимые» («индивидуалисты») в действительности являются партийными людьми, только они хотели бы быть «вождями» милостью божией или по глупости тех, кто следует за ними).
[Пролетарская многопартийность]
Таким образом, тот факт, что ранее существовали многочисленные группировки, носил лишь «реформистский» характер, то есть многочисленность этих группировок была связана с тем, что они занимались частными вопросами; в известном смысле существовало разделение политического труда (полезное в известных рамках); но каждая группа предполагала существование другой, так что в решающие моменты, то есть именно тогда, когда борьба развертывалась по главным вопросам, устанавливалось единство, оформлялся блок. Отсюда следует вывод, что при создании партий за основу следует брать «монолитность», а не второстепенные вопросы; следовательно, необходимо внимательно следить за тем, чтобы существовала неразрывная связь между руководителями и руководимыми, вождями и массой. Если в решающие моменты вожди переходят в их «подлинные партии», массы оказываются обезглавленными, инертными, бессильными. Можно сказать, что ни одно подлинное движение не может внезапно обрести сознание своей цельности - это достигается только в результате приобретения им опыта, когда оно убедится на фактах, что все сущее существует не потому, что оно естественно (в том извращенном смысле, который придается этому слову), а потому, что налицо определенные условия, исчезновение которых вызывает соответствующие последствия. Таким образом, движение совершенствуется, теряет черты стихийности, «симбиоза», становится действительно независимым в том смысле, что оно создает предпосылки, необходимые для достижения определенных последствий, и что в создание таких предпосылок оно вкладывает все свои силы.
Если каждый из индивидуальных компонентов рассматривает коллективный организм как нечто для себя чуждое, то очевидно, что этот организм фактически больше не существует и превращается в простую выдумку, в фетиш.
...
Индивидуум, даже если он сам ничего не делает, надеется, что коллективный организм действует, не догадываясь, что именно благодаря весьма широкой распространенности таких взглядов коллективный организм неизбежно остается в бездействии.
...любой индивидуум, видя, что, несмотря на его бездействие, постоянно что-то происходит, склоняется к мысли, что именно вне зависимости от отдельных индивидуумов существует нечто фантасмагорическое, существует абстракция коллективного организма, своего рода самостоятельное божество, которое не мыслит какой-то конкретной головой и тем не менее все
же мыслит, которое не передвигается с помощью определенных человеческих ног и тем не менее все же передвигается и т. д.
[Внутрипартийная демократия]
Но для других коллективных организмов вопросом жизни является не пассивное и косвенное согласие управляемых, а согласие активное и прямое и, следовательно, участие в их деятельности отдельных индивидуумов, даже если это вызовет видимость разложения и беспорядка.
Коллективное сознание и, следовательно, жизнедеятельный коллективный организм образуется только после того, как масса пришла к объединению через разногласия отдельных индивидуумов, так что нельзя сказать, что «молчание» означает отсутствие массы.
Оркестр, занятый настройкой, которую каждый инструмент осуществляет самостоятельно, создает впечатление самой ужасной какофонии; однако эта настройка является условием того, чтобы оркестр действовал как единый «инструмент».
...
Основная предпосылка при подготовке руководителей заключается в следующем: желают ли, чтобы всегда существовали правители и управляемые, или же стремятся создать такие условия, при которых исчезнет необходимость в существовании этого разделения? Иными словами, исходят ли из предпосылки, что человечество вечно будет разделено, или же считают, что это деление является только преходящим историческим явлением, связанным с определенными условиями? Необходимо тем не менее отдавать себе ясный отчет в том, что деление на правителей и управляемых, если даже оно в конечном счете восходит к разделению на социальные группы, постоянно существует (если брать вещи такими, какими они являются на деле) даже в рамках одной и той же группы, хотя бы она и была однородной в социальном отношении; в известном смысле можно сказать, что это разделение является результатом разделения труда, техническим явлением. На совпадении этих моментов спекулируют те, кто видит во всем только «техническую» сторону, все сводит к «технической» необходимости и т. д., чтобы не рассматривать главную проблему.
Вследствие того, что даже в одной и той же группе существует деление на правителей и управляемых, возникает необходимость установить ряд непреложных принципов, а между тем именно на этой почве совершаются наиболее грубые «ошибки», которые проявляются в самой преступной неспособности и наиболее трудны для исправления. Считается, что если изложены принципы самой группы, то это должно автоматически обеспечить ей полную поддержку, и поэтому нет нужды отстаивать «необходимость» и разумность этих принципов. Более того, считается бесспорным (кое-кто убежден в этом и, что еще хуже, действует в соответствии с этим «убеждением»), что поддержка «придет», даже если не попросить о ней, даже если не намечен путь, по которому предстоит двигаться. Так, например, трудно вытравить присущий руководителям «кадорнизм», то есть убеждение в том, что дело будет осуществлено только потому, что руководитель считает справедливым и разумным, чтобы оно было осуществлено; если этого не происходит - возлагается «ответственность» на того, кто «должен был бы...» и т. д. Так же трудно вытравить преступные замашки, состоящие в том, что пренебрегают необходимостью избегать бесполезных жертв. В самом деле, всем известно, что провал коллективных (политических) действий происходит большей частью потому, что не пытаются избежать бесплодных жертв или не учитывают жертв других и играют чужими жизнями. Каждый знает из рассказов офицеров-фронтовиков, как солдаты действительно рисковали жизнью, когда это было очень необходимо, и, напротив, как солдаты бунтовали, когда видели, что их жизнями пренебрегают. Например, одна рота оказалась в состоянии голодать много дней, так как видела, что продовольствие нельзя доставить в сложившейся обстановке, но она начинала бунтовать, если пища не выдавалась хотя бы один раз из-за невнимательности, бюрократизма и т. д.
...
Если исходить из принципа, что существуют руководители и руководимые, правители и управляемые, то, несомненно, что «партии» до сих пор представляют собой самый удобный способ для выработки руководителей и навыков руководства («партии» могут выступать под самыми различными названиями, даже под вывеской антипартии и «отрицания партий»; но даже так называемые «независимые» («индивидуалисты») в действительности являются партийными людьми, только они хотели бы быть «вождями» милостью божией или по глупости тех, кто следует за ними).
[Пролетарская многопартийность]
Таким образом, тот факт, что ранее существовали многочисленные группировки, носил лишь «реформистский» характер, то есть многочисленность этих группировок была связана с тем, что они занимались частными вопросами; в известном смысле существовало разделение политического труда (полезное в известных рамках); но каждая группа предполагала существование другой, так что в решающие моменты, то есть именно тогда, когда борьба развертывалась по главным вопросам, устанавливалось единство, оформлялся блок. Отсюда следует вывод, что при создании партий за основу следует брать «монолитность», а не второстепенные вопросы; следовательно, необходимо внимательно следить за тем, чтобы существовала неразрывная связь между руководителями и руководимыми, вождями и массой. Если в решающие моменты вожди переходят в их «подлинные партии», массы оказываются обезглавленными, инертными, бессильными. Можно сказать, что ни одно подлинное движение не может внезапно обрести сознание своей цельности - это достигается только в результате приобретения им опыта, когда оно убедится на фактах, что все сущее существует не потому, что оно естественно (в том извращенном смысле, который придается этому слову), а потому, что налицо определенные условия, исчезновение которых вызывает соответствующие последствия. Таким образом, движение совершенствуется, теряет черты стихийности, «симбиоза», становится действительно независимым в том смысле, что оно создает предпосылки, необходимые для достижения определенных последствий, и что в создание таких предпосылок оно вкладывает все свои силы.