Мой, личный Оренбург (2)
На улице Восточная, там где сегодня плечом к плечу выстроились кирпичные «таунхаусы», в 80-е годы располагался поросший чахлой травой пустырь из красной глины. Северо-западную часть пустыря, ближе к улице Карагандинской, летом занимал сезонный «базарчик», на котором с овощных ящиков и сваренных из труб столов, а то и с автомобильных прицепов торговали местными овощами, бахчевыми и ягодой.
Но нам сейчас интересна центральная часть пустыря. Здесь каждое лето, по очереди, а бывало и одновременно, раскидывали шатры Цирк из Украины и кочующий «зверинец». Метрах в 50 от дороги, и на таком же расстоянии от частного сектора, гуситским табором из прицепов выстраивали свои периметры летние гастролеры.
Но нам сегодня не туда. Почти на против перекрестка Восточной и проезда Знаменских, душным июльским вечером полуголые мужики строят исполинскую деревянную бочку. Тонкие спицы лесов едва скрадывают стройные ряды разноцветных досок, которые по хитроумному чертежу образуют сперва полукруглое дно, а затем вертикальные стены. Утром, вдоль края бочки монтируются хлипкие подмостки, а над всей этой конструкцией водружается купол из ярко синего брезента.
«Бес-с-с-страшный рейс! Торопитесь купить входные бил-л-л-етики! Гонки на мотоциклах по вер-р-р-тикальной стене, смер-р-р-тельный номер с завязанными глазами!» - кричит в полдень следующего дня мегафон из маленькой будки, она же касса. В Оренбург приехали легенды Союза - каскадеры на мотоциклах.
Нам с друзьями по 12 лет, мы торопливо расплачиваемся желтой мелочью, и через ступеньку бежим на подмостки под шатер. Лестница шатается и наши запасы адреналина начинают работу. Немного томительного ожидания, и наконец, в стене бочки открывается дверь, на импровизированную арену выходит подтянутый мужчина с большими усами. Громким и уверенным голосом он просит держаться по дальше от края бочки и не протягивать руки за натянутую по периметру стальную проволоку. Представление начинается.
К одному из блестящих мотоциклов, стоявших на дне, подходит молодой человек с длинными волосами , убранными в хвостик, одевает белый шлем и бьет по стартеру. Низкие мотоциклы с большими и тонкими колесами, очевидно состоят в родстве с машинами для спидвея. Раздается пронзительный грохот двигателя, и в воздухе распространяется специфический запах масляно - бензиновой смеси. Именно она служит топливом мотоциклам, в расчете на то, что они не вспыхнут факелом при фатальном падении спортсмена.
Мы дружно отмечаем про себя, что этот запах можно вполне назвать «запахом смерти».
Мотоцикл начинает разгоняться, и через секунду оказывается в положении перпендикулярном стене, увлекаемый центробежной силой движения. Доски играют под колесами вжимаемого в стену снаряда, а скорость прохождения круга увеличивается с поступательным грохотом всей конструкции арены. Мы не успеваем провожать взглядом гонщика, и все сливается в один магический ужас каскадерского мастерства...
В программе выступления были обязательные парные заезды параллельно, а затем против движения друг друга, а кульминацией представления был бесстрашный рейс седого гонщика без шлема с завязанными глазами. В конце рейса, он, имитировал ошибку управления рулем и зрители ахали, инстинктивно отшатнувшись от края бочки.
Еще несколько минут, после того, как мы сошли с подмостков и поднимали пыль сандалиями, в ушах стоял треск мотоциклетных двигателей, а ноздри щекотал «запах смерти». Завтра, мы вернемся сюда еще раз...
https://youtu.be/gxCOFUhQXIA