История знакомства
Слушайте, я подсчитала, мне 26 писем прислали с просьбами вернуть пост с рассказом Ромы о знакомстве с Ирой. Вы такие романтичные...
Удалила тот пост, потому что написал предположительный свидетель той истории. На всякий случай. Но потом Рома мне сказал, что ему все равно, что узнали его или нет, поэтому возвращаю. У этой истории есть продолжение на восемь лет.
Предупреждаю, что история написана не Ромой, а все-таки мной, просто Рома рассказывал это на диктофон (в конце осени) и я постаралась сохранить стиль автора, не меняя ни слова содержания. Для тех, кто совсем не в курсе, упоминание об этой истории есть тут.
"Я работал в Турции аниматором.
Выпивал вечером около поллитра виски, а в течение дня десять раз по триста пива. Но не спился почему-то, наоборот научился жить в полупьяном состоянии, отключив мозги.
Сменил отель только один раз, через два месяца после начала, а потом много раз собирался менять, но меня каждый раз удерживали. Я был звездой этого отеля, многие женщины и даже мужчины некоторые уточняли, есть ли аниматор Рома, когда брали путевки и приезжали за год несколько раз. Поэтому мне несколько раз поднимали зарплату, в конце я получал тысячи три евро, что для аниматора просто очень круто, у нас шеф-аниматор получал полторы.
У меня была лучшая комната, отдельная с хорошей изоляцией, на первом этаже, но с балконом, с которого можно было прыгнуть прямо на пляж, пойти к морю. У меня был почти свободный график, меня всегда соглашались подменить. Руководство закрывало глаза, что я пью все время, а другим это было запрещено, особенно брать пиво в баре для отдыхающих. Администрация лично поставляли мне из дютика виски и сигареты хорошего качества.
В общем, я застрял в этом отеле на десять месяцев. Для меня невыносимо однообразие, я готов повеситься, если вижу, что в моей жизни ничего не меняется день от дня. Но тут я застрял, потому что понимал, в другом отеле все будет то же самое, но только без этих льгот. И оставался.
Выехать не было никакой возможности. Все мои знакомые и друзья обещали, что вот еще пара месяцев и получится сделать документы, но ничего не получалось. Ситуация была критическая.
Если честно, я даже сексом почти уже перестал заниматься. Первые месяцы трахался как кролик, с несколькими в день, чтобы забить скуку хоть чем-то. Но потом стало тупо лень. Мне вообще становится лень, когда я не хочу, не могу себя заставить, превращаюсь в кисель и стоит тоже плохо, поэтому будучи жиголо я всегда старался быстро обчистить и сбежать, через пару месяцев мой хуй уже и виагра не могла бы поднять на бабу, даже если она была красивая, не имело значения. Только новизна. На новых стоял почти всегда, на любых, но в Турции я впервые столкнулся с тем, что не стоит и на новых. Мне просто все надоело, я ничего не хотел. Я всерьез подумывал о том, чтобы вкатить себе смертельную дозу геры и отлететь на другой свет в кайфе. Жалкие мысли, но приходили все чаще.
Но аниматором я был хорошим. Танцевать мог научить за три занятия даже тумбу. Заражал их танцевальной энергией. И детей самых плаксивых и набыченных мог рассмешить и вовлечь в игру. Не хвастаюсь, просто факт. Я был классным аниматором, но очень несчастным человеком.
И здесь в моей жизни появилась она.
Моя женщина, которая потом много лет почти ежедневно сводила меня с ума и выворачивала меня наизнанку. С ней я узнал, что такое бесконечное счастье и что такое боль.
Про боль я вообще ничего не понимал. Боль от скуки - это да. Эту боль я знал с раннего детства. Скука давила мне на череп и я мог взорваться, мог разбить окно просто так, заорать и выбежать на улицу, если мне долго было скучно. Сейчас у меня такой же сын, я его отлично понимаю. Это болезнь такая, ничего с ней не сделаешь. Точнее сделать можно, но не всегда. Лучше всего помогала драка, а из менее криминальных - казино. Вот где мне не было скучно никогда, где я был счастлив. Почти так же счастлив как с Иркой. Хотя с Иркой иногда бывал более счастлив.
Но вот что такое боль я узнал только с ней. Простреленные кишки это не больно, противно, саднит и сознание уплывает. Сломанные лицевые кости это тоже не больно, только очень неудобно и противно, особенно когда чувствуешь, что вместо носа жижа.
А вот когда любимая женщина тебе изменяет или бросает тебя, это очень больно. Сначала мне агрессия помогала. Потом помогало намерение убить соперника. Ее убить тоже иногда хотелось, но от этой мысли боль становилась еще сильней. А в общем, ничего всерьез не помогало. Просто сиди и переживай боль. Или отвлечься пытайся, но все равно фоном будет боль.
Зато я и кайф узнал. Не только азарт, как в игре или драке, а удовольствие, которое раньше мне было недоступно. Даже секс, который я всегда очень любил, это не совсем удовольствие. Это скорее сильное возбуждение, которое надо сбросить. Процесс невероятно приятный, но это не тот кайф. Кайф - это прижаться губами к ее шее и остановить все мысли в голове. Просто вдыхать абрикосовый запах ее кожи и впитывать в себя нежность.
Не могу даже описать, что такое для меня ее нежность. Это предел любого блаженства. И просто смотреть на нее почти так же приятно как целовать.
Первый раз я ее увидел около бара. Сначала даже не увидел, а почувствовал.
Подошел за очередным стаканчиком пива. На руках у меня была девочка лет пяти, вокруг другие детишки. Я почувствовал, что кто-то смотрит мне в спину. Подумал, что тетка одна, из администрации, новенькая, которая хотела от меня секса, а я не смог, если честно, не встал у меня, несмотря на ее пылкие взгляды и поцелуи, и она мне пыталась мстить. А взгляды врагов я иногда чувствую кожей.
Я повернулся и увидел ее.
Я подумал «Крутые сиськи». И сам удивился, что вообще заметил сиськи. Сиськи же мне давно надоели. Я взял пиво и опять посмотрел на нее. Я оценил ее ноги длинные, вообще оценил фигурку и подумал, что «красивая». И тут же о ней забыл.
Да, я совсем забыл. Не знаю почему. У меня раскалывалась башка, я с утра играл с детьми на пляже в песочек, строили древнюю канализацию, и мне уже напекло похмельную голову. Я отвел детишек в игровую комнату, передал их девочке-аниматорше, и пошел спать. Когда проснулся, тоже не вспомнил.
А вечером опять увидел ее и вспомнил. Она ужинала, а я стоял так, что она меня не видела и рассматривал ее. Она кокетничала с мужиком, который к ней подсел, старый немецкий пердун в веселой рубашке. И по тому как она кокетничала, я сразу понял, кто она. Вот просто с первого внимательного взгляда.
Если коротко, я понял, что она дорогая блядь, в бывшем путана, сейчас может быть замужем за чинушей или содержанка, интересуют ее деньги, но так же я понял, что она очень сексуальная и члены ее тоже очень интересуют. Что называется, человек, который любит свою работу.
Она была красивая, одета, накрашена, совсем не так выглядела как бабы в отеле, я видел, что ее занесло в этот отель случайно, это дорогая сучка, не первой свежести, но дорогая. Мне даже понравилось, что она не молоденькая, это значит есть опыт, это очень интересно, это нескучно. Но одновременно мне было противно на нее смотреть. Я увидел, что она холодная стерва, помешанная на ебле и деньгах, ничего святого, никаких чувств. А я любил живых женщин, которые влюблялись в меня.
В общем, эмоции у меня были сумбурные. То ли она меня очень заинтересовала, то ли наоборот показалась скучной, я даже не знаю. Но ощущение ее красоты, лоска и ее неуместности в этой дыре я помню отчетливо.
Поэтому на дискотеку я пришел почти трезвым. Хотелось пообщаться с ней и я знал, что она сразу подойдет ко мне, когда увидит. Я даже не стал играть, сразу посмотрел на нее и кивнул. Она подошла. Мы познакомились и разговорились. Конечно мы сразу почувствовали родство друг к другу. Она меня тоже быстро просканировала. Я ничего не скрывал. Зачем? Я был совершенно уверен, что я ей сто лет не сдался. Да и она мне не сдалась тоже.
Но потом что-то пошло не так. Или наоборот так?
Я описывал ей свою скучную жизнь, а она реагировала так живо и так эмоционально, что я проникся к ней. Я подумал «вот черт, я оживаю». А она вся искрилась теплом и нежностью. Нежность в ней был колоссальная. Столько нежности я не видел ни в ком. Мне захотелось поцеловать ее в губы, поцеловать соски ее, вообще захотелось целоваться. Но я спросил себя, а зачем, и ответить не мог. Просто продолжал общаться и любоваться. И хотеть ее.
Она тоже хотела меня. Я чувствовал, что она вся вибрирует как струна, когда я трогаю ее. В конце я обнимал ее и она дрожала. Мы оба понимали, что нас очень сильно тянет друг к другу, я уверен, что она была очень мокрой, об этом говорил ее взгляд. Я коснулся губами ее губ и она мне ответила. Но я не стал ее целовать прямо там. Я ждал, когда она попросит меня и позовет уйти.
Потом она сказала: «Уже поздно, надо идти». Это прозвучало неоднозначно. Я ждал, что она прямо скажет, что хочет меня, но она почему-то не сказала. Я кивнул и спросил, в каком она корпусе, она сказала. Я пошел ее провожать, все еще ожидая, что она сама предложит мне завершить вечер правильно.
Около входа в свой корпус она обняла меня и поцеловала в губы. Я спросил ее: «Ты позовешь меня к себе?» «Нет» - сказала эта стерва и нежно улыбнулась. Я ушам своим не верил. Такая дешевая игра? Такая пошлятина и глупость? Неужели она такая дура? Я обалдел, нет, я правда был разочарован. А она продолжила еще хуже. «Не будем смешивать работу и досуг» - сказала она, намекая, что секс для меня - работа, и для нее тоже, как будто то сильное притяжение, которое почувствовали мы оба, осталось ею незамеченным.
Она пыталась изобразить, что это я вообразил, она интриговала как малолетка, а не как взрослая женщина, которую я видел перед собой. Вот это облом( Теперь мой член не поднимет на нее даже домкрат, подумал я.
Я сделал последнюю попытку достучаться до ее сознания. «Подумай хорошо, - предупредил я. - Больше шанса у тебя не будет». Она немного усомнилась, посмотрела на меня чуть-чуть осмысленно и сказала: «Хорошо, пусть не будет. Но сейчас я просто устала». Я усмехнулся и ушел.
Я даже не смог подрочить на нее, просто покурил и заснул.
А когда я проснулся утром и вспомнил вечер, у меня появилось чувство легкой брезгливости и все той же скуки. С другой стороны, ну чего хорошего можно было ждать от этого дерьма под названием жизнь? Так я подумал и забыл о ней.
Сейчас вспоминая то свое разочарование в ней, не самое сильное, но самое жалкое какое-то, дешевое, я думаю, зачем она это сделала.
Она отвечала мне на этот вопрос по-разному. От «не знаю, что нашло, просто устала» до «хотела побегать, хотела помучиться, хотела задеть, не знаю». Я думаю, что в ней сработало то, что потом срабатывало сто раз - взять и все разрушить. В ней это очень сильно и сейчас. Она как будто все время хочет из всего сделать дерьмо, а потом из этого дерьма опять лепить что-то красивое. До конца я не разобрался, много раз хотел бросить ее за это и даже бросал. Сейчас просто понял, это такая болезнь. У меня тоже есть свои болезни, с которыми я кое-как стараюсь уживаться. Но я не знаю, можно ли ужиться с ее болезнью. Если мы расстанемся когда-то навсегда, то причиной будет это.
До вечера следующего дня она гонялась за мной и унижалась на глазах у всего отеля, а я думал «блядь, какая дура» и не хотел ее. А вот через день увидел ее с утра и подумал «ладно, детка, немного поднажми и я твой».
Полдня я прятался от нее, видел, что она меня ищет, но в отеле много мест, где я вижу, кого надо, а меня не видит никто. Например диджей-башня на пляже. Я пил коктейли и смотрел на нее, а она то и дело обходила весь отель, высматривая кого-то. Понятно кого.
На ее зад смотрели многие мужики. Кое-кто пытался к ней клеиться, но она улыбалась и шла мимо. Даже не отвечала ничего, боялась, что я увижу. Я понял, что меня возбуждает ее беготня. А вчера наоборот раздражала. Я был настроен железно, а сегодня уже нет. Наоборот.
Диджей заметил, что я слежу за ней, спросил, что-то было? Я сказал, что не было и не будет. И я поймал себя на мысли, что мне приятно говорить, что не будет, хотя я знал, что будет. Но хотел, чтобы она побегала еще.
Но потом мне пришлось выйти из своего укрытия и вести волейбол. Самому тоже уже хотелось размяться. Она пришла этот волейбол смотреть, таращилась на меня, я не обращал внимания, но играл в несколько раз активней, чем обычно. Она реагировала очень эмоционально, болела за меня.
Когда все закончилось, я пошел освежиться, в море. Она пошла следом и стала меня звать. Я не среагировал, как и вчера. Нырнул, она тоже вошла в море.
Я доплыл до буйка и стал ее ждать. Она плыла медленно, но тоже плыла к буйку. Я ждал.
«Рома» - сказала она, хватаясь за буек.
«Да» - сказал я.
«Дай шанс» - попросила она и засмеялась.
Этот веселый смех меня добил.
«Иди на хуй» - сказал я, нырнул и быстро поплыл к берегу. А про себя думал. «Да пошла ты, играет она со мной».
Но потом я шел после обеда и увидел, как она сидит грустная за столиком и что-то пьет. Очень грустная девочка, повесив носик, мешает трубочкой в стаканчике напиток.
Мне стало ее жалко и появилась нежность. Я подумал, что все немецкие хуи и других национальностей хуи тоже мечтают занырнуть между ее ляжек, но она хранит себя в надежде, что ее трахну я. Это мне конечно льстило. И унижения ее очень льстили. Я почувствовал себя пойманным в сеть, подошел к ней и положил руку ей на плечо.
- У меня выходной, - сказал я ей. Хотя выходного у меня не было, но взять была не проблема.
- Хочешь поехать со мной в город?
Она очень сильно обрадовалась.
- Только условие, - сказал. - Ты не будешь ко мне приставать. Секса не будет, только дружба. Поняла?
- Попробую, - сказала она.
- Это условие, - повторил я. - Ты не пристаешь ко мне, иначе пойдешь на хуй.
- Хорошо, - сказала она послушно.
Я предвкушал, как буду издеваться над этой мокрой сучкой, до вечера.
Но я не знал, что издеваться мне придется над собой…
Сначала все было более-менее. Я показывал ей все красивые места, рассказывал кое-что, она живо реагировала, очень эмоционально. Ее эмоциональность меня пленяла, я не заметил, как стал таять. Иногда она трогала меня, но я смотрел на нее строго и она убирала руку.
Через час мой член уже был стабильно железным и сперма била в мозг. Но я решил не сдаваться, отвлекался на рассказы об Османской империи. На рынке я купил ей украшение. Даже не знаю, зачем это сделал, до сих пор не знаю. 50 евро кажется отдал, бессмысленный жест, совершенно.
В ресторане где мы ели рыбу на углях и пили вино, она рвалась заплатить сама, очень уговаривала меня. Чуть не расплакалась, когда я отказался.
Когда мы сидели в этом красивом очень живописном ресторане, где рыбу ловили прямо в озере и жарили на углях, а веранда была прямо над озером и мы видели лодку рыбака, я смотрел в ее глаза и понимал, что я влюблен. Это было очень приятно, но одновременно грустно.
Передо мной сидела проститутка, у которой была не одна сотня мужчин. От мужчин ей нужны были только деньги, я это осознавал. Член мой она хотела, это было написано у нее во взгляде. Но что толку? Да, она может ползать на коленях и просить мой член. Но завтра она уедет и забудет меня сразу. Мне это было понятно. Дам я ей, не дам, не имеет никакого значения. Она все равно забудет. И я забуду тоже, потому что продолжения у истории не может быть. Я не ее формат.
Я спросил ее, как она относится к мимолетным романам. Она поняла, что я имею в виду, и сказала, что вся жизнь мимолетна. Я понял, что она не чувствует ко мне ничего подобного. Я был влюблен в нее, а она в меня нет. Это было очевидно. Значит не получишь ничего, подумал я.
Но потом она натерла ногу. Натерла до крови и не могла идти. Пришлось нести ее на руках, и она могла чувствовать, что мой член стоит. Ее это очень радовало, но я-то знал, что она ничего не получит. Она всегда думала, что власть над моим членом дает ей власть надо мной. Это не так. Я всегда гнулся только в ответ на ее любовь, а не ее манипуляции с моим членом. А любви ее тогда я не чувствовал, только желание секса.
Она еще пыталась меня целовать, пока я ее нес до отеля. Но я уворачивался и говорил, что сейчас брошу и она будет выбираться сама. Она слушалась. Потом снова пыталась робко поцеловать. Иногда мне было ее даже жаль. Но трахать ее не хотелось. Ну как не хотелось? Физически очень хотелось, но морально я решил быть твердым. Либо любовь, либо соси у немчуры.
Она пыталась говорить мне ласково и жалостливо: «Ромочка, пожалей меня, я очень тебя хочу». Но я говорил ей: «Я вижу. Но ничем помочь не могу». Я стал думать, что скоро ей надоест меня уговаривать. Ну и ладно, думал я. Хорошо бы, я думал. Честно.
В своем номере, куда я ее честно доставил, пронеся на руках час где-то, она меня крепко обняла и поцеловала. Я дал ей возможность меня целовать, думая, что если сможет кончить от поцелуя, это все, что я могу для нее сделать. Она целовала меня самозабвенно и очень страстно. Но мои губы были расслабленны и пассивны и я не давал ее рукам опускаться ниже плеч.
«Пожалуйста, не уходи, прошу тебя» - умоляла она меня, заметив, что я хочу идти.
«Спокойной ночи» - сказал я и ушел.
Потом она говорила, что это был садизм и я наслаждался ее мучениями. Сначала да. Утром этого дня. Начало нашего путешествия - тоже да. А вот в ресторане, когда я понял, что люблю ее, а она меня нет и не полюбит, я перестал наслаждаться ее мучениями. Я не садировал ее и себя тоже не садировал. Я просто не хотел.
У меня такое же было, когда она изменяла мне, потом. Я просто переставал ее хотеть. Физически хотел, любил очень сильно, но не хотел с ней никакой близости. Мне сложно объяснить. Для желания близости мне мало, чтобы стоял и любви мало. Нужно еще доверие. А доверия у меня иногда исчезало полностью. И тогда я ничего не хотел. Мог оставаться рядом, словно ждал, что доверие появится, но спать с ней не хотел. Или спал без желания, такое тоже иногда бывало. На любовь это не влияло, любовь всегда была очень сильной. С того момента и навсегда.
Когда я ушел, я понял, что она плачет. Хотя не слышал этого, просто понял.
От этого образа я пошел в бар и выпил сто граммов коньяка, прямо в баре, за деньги. Хотя в комнате у меня были виски, хорошие, а коньяк в баре был дерьмовый. Но я должен был срочно выпить. У меня все дрожало внутри. И я может быть первый раз в жизни обратился к богу или к кому-то там, на небе. Я сказал: «Я люблю эту женщину, я хочу, чтобы она меня тоже полюбила». В общем, я понимал, что затея не выгорит. Но поверил в какой-то момент.
Засыпал в этот день я с самыми сладкими мыслями. Даже подрочил на что-то очень романтичное. Никакого разврата, картины нежности и поцелуев с ней. Я засыпал с надеждами, что завтра будет лучше, чем сегодня. Что в ней появится чувство ко мне, я это сразу увижу, уже утром.
Но утром она подошла ко мне перед завтраком и сказала, что ей позвонил ее любовник, с которым она рассталась перед поездкой в отель. В общем, она и в отель приехала от истерики, что сорвалась их совместная поездка и он послал ее. Она сказала, что он писал ей вчера целый день, но она оставила телефон в номере. А ночью он ей позвонил и заливаясь слезами просил приехать. Он страдает, он хочет все вернуть. И она едет вечером в аэропорт.
«Поздравляю» - сказал я.
«Рома… но я не могу так уехать, - пролепетала она. - Пожалуйста, давай проведем хотя бы час наедине. Я должна тебе многое сказать»
«Хорошо, - сказал я. - Как только освобожусь, найду тебя»
И я ушел. Потом я пару раз проходил мимо нее, она тянула ко мне свои блядские ручки, но я показывал, что нет ни минутки.
Как же я ненавидел ее. Не могу передать. Но себя я ненавидел больше. Надо же было настолько потерять себя. Всему виной этот сраный отель, это ужасное состояние безделья. В таком состоянии можно влюбиться в кого угодно.
Моя душа разрывалась в клочья. Мне казалось, что единственное спасение - это забиться куда-то и зарыдать. Но сколько я не плакал? Когда я плакал последний раз? На похоронах бабушки, наверное. А до этого в раннем детстве. Я тогда не знал, сколько раз мне захочется еще рыдать из-за нее, и не просто захочется, а я буду это делать.
Тогда мне казалось, что я пострадаю, побьюсь головой о стену и это чувство меня отпустит. Я не сомневался, что отпустит. Просто крови потеряю много. Это не было похоже на те влюбленности, которые у меня были. Это было намного сильней. К тому же в тех влюбленностях меня не бросали, со мной оставались. А эта бросала меня.
Более того, в тех влюбленностях меня любили тоже. А здесь ничего подобного.
Поэтому главной моей эмоцией была ненависть к себе. Ненависть, которая небо закрывала. Я просил у бога ее любви, а получил свою собственную ненависть к себе. Ну и ладно. Еще один повод не верить ни во что хорошее. Так даже лучше.
В восемь вечера я прошел через рецепшен отеля, с мячом, не специально, случайно так вышло. Она сидела в холле с чемоданом и ждала такси в аэропорт. Она крикнула мне. Я увидел, что она плачет. Но я просто помахал ей и прошел. «Мерзкая, - подумал я. - Она плачет, чтобы мне стало хуевей. Но хуевей, чем мне сейчас, быть не может. Так что все это мимо».
А дальше у меня было просто отупение. Даже нажираться не хотелось. И так было отупение полное. Нечувствительность. Анестезия как при операциях, которых у меня однажды было десять за один год. Хотя это было не так больно.
Она продолжала пытаться до меня достучаться. Она засыпала меня смсками. Она писала мне «Я тебя люблю, я очень тебя люблю, я чувствую, что ты тоже, пожалуйста, напиши, что тоже». Я молчал. Она не писала главного. Она писала хуйню. Но потом она написала главное и мне стало даже смешно, до какого момента она готова играть со мной. Она написала «скажи, что я тебе нужна и не полечу никуда, я вернусь». Я написал ей «да». Она написала мне «хорошо, я возвращаюсь».
В принципе, это все ничего не значило. Схавать немножко чужих красивых эмоций нам всем приятно. Эта стерва просканировала меня на предмет чувств, как и я ее. Только она меня не любила, а я ее да. Поэтому она вернулась, решив, что ее любовник никуда не денется, а в отеле осталось кое-что сладкое. Мне это было понятно, я ведь не мальчик.
Но дальше я просто сошел с ума. Ничем иным я не могу объяснить ни свое безумие в ту ночь, ни бред, который я нес без перерыва, ни то свое доверие, буквально нараспашку, которое я ей дал. Я залил ее любовью, которая копилась во мне 27 лет, а может и больше, из прошлых жизней. Я сказал ей, что я ее люблю и хочу быть с ней вместе всегда. А она говорила люблю в ответ и смеялась. Смех был счастливый и я не видел никакого подвоха.
Подвох выплыл на следующий день. Он не мог не выплыть. Из нас двоих только один был идиотом, и это не она.
Она нежно улыбнулась мне, немножечко грустноватенько так… и сказала, что ее любовник приедет в отель часа через три-четыре. То есть он уже в пути. То есть скорее всего она это знала еще в аэропорте, когда решала возвращаться ей или нет. Она уже тогда знала, что она может не лететь, он прилетит сам, если она скажет.
Что тут надо было делать? Я бы поржал сам над собой, если бы мне хватало чувства юмора. А так я просто постоял и ушел. Не бить же ей морду? Никогда не бил ей морду, потому что от этого было бы хуже только мне. Не ей. И это мне было ясно всегда. Набить ей морду, чтобы пойти и застрелиться?
Часа через три я увидел ее в холле, она ждала его, сидела в телефоне. Я прошел мимо, она мне махнула. Я видел, что она уже не со мной, все ее мысли туда, о нем. Это было в какой-то мере даже приятно. Мне уже хотелось, чтобы она дала мне поддых посильней, а лучше по яйцам, чтобы я ее разлюбил побыстрей.
О, по яйцам меня в тот вечер отлупили конкретно.
Я развернулся от дверей и подошел к ней.
«Ты представишь меня своему мужчине?» - спросил я ее. Мне было важно посмотреть ее реакцию, я весь замер во внимании.
Я смотрел в эти хищные глаза и мне страшно стало от того, что я в них увидел.
«Конечно» - сказала она мне и улыбнулась.
«Спасибо, - сказал я. - Тогда в основном ресторане, через два часа»
«Через три», - тут же сказала она.
Она смотрела на меня и в ее глазах было написано «ты же все понимаешь». Да, я понимал, для чего ей лишняя пара часов с ним в номере, но блин, как же не хотелось это понимать.
Я кивнул и повернулся уйти, она схватила меня сзади и прижалась ко мне. Я подождал, пока она ослабит хватку, расцепил ее руки и ушел.
И вот здесь я зарыдал как мальчик. У себя в комнате конечно, лицом в подушку. Не могу сказать, что это было о ней. Скорее вообще. О том, что в жизни никогда не сбывается ни одна мечта. Это цинично и жестоко, и этот мир мне совсем не нравился. Но где взять другой?
Потом я пошел в парикмахерскую, в отеле, и попросил девочку-парикмахера постричь меня коротко и сбрить мне бороду. А дальше я еще обдолбался травой, чтобы поменьше чувствовать. Но это мало помогло. Хотя помогло не набить ему морду.
Я не знаю, зачем я просил познакомить меня с ним. Хотел посмотреть на ее цинизм, надеялся разлюбить. А может надеялся подраться? Не помню уже. Вроде бы намерения драться у меня не было, я знал, что он государственный деляга. Я специально накурился, чтобы быть спокойным.
Он оказался моложе, чем я думал. Довольно смазливый, но отвратный. Мне было противно, что она только что ему отсосала, а он отодрал ее в задницу, расспрашивая обо мне. Если бы он был не такой слащавый и улыбчивый, мне было бы легче. Но он смотрел на меня очень приветливо. Агрессии в нем не было. Была похоть.
Его очень сильно штырило, что я трахался с его бабой, и он это не скрывал. Я не люблю таких мужиков, но много их видел. Они извращенцы. Хотя этот потом оказался очень ревнив, а тогда наверное успокаивал себя тем, что сам ее бросил.
Она смотрела на меня очень нежно. «Какой ты красивый без бороды, Рома» - сказала она. «С бородой не видел, но правда очень красивый» - согласился чувак. Мы пожали друг другу руки. Она сразу начала говорить о том, что ее любовник мне поможет с документами. Он подтвердил, что постарается, записал мои данные личные. Скорее всего он подумал, что я для этого и пришел знакомиться с ним. Но для меня самого это была новость. Я не верил, что он будет мне помогать, скорее постарается сделать все, чтобы сгноить меня. Но это у него не получится.
Она обнимала его, постоянно ворковала что-то ему на ухо, в общем, вела себя как нежная женушка, ластилась. Ей совсем не было стыдно передо мной. А я старался прочувствовать свою ненависть к ней до конца, надеясь, что она убьет мою любовь.
После ужина я хотел свалить, но он вцепился мне в локоть и стал просить не оставлять их, составить им компанию и повести куда-нибудь в город, развлечься.
Мы попали в ночной клуб. Я танцевал с девчонками, перецеловал всех, кто на мне вис, а висли на мне многие. А они стояли в сторонке и обнимались. И целовались тоже. Я видел, что очень поднял и продолжаю поднимать их секс.
В какой-то момент она попыталась меня ухватить, хотела сказать что-то, но я оттолкнул ее. Будь моя воля, зарядил бы ей в челюсть, но мы не всегда можем позволить себе то, что хочется. Потом мне стало совсем уж тошно и я просто исчез, не попрощавшись.
Оттрахал какую-то девчонку в туалете и поехал в отель спать.
Момент, когда они уехали утром из отеля, я сознательно проспал. Телефон я выключил еще ночью. Я думал, что сделал все, чтобы забыть ее побыстрей.
Но писать мне она начала уже на следующий день.
Она писала что-то вроде. «Рома, пойми меня, я пасла этого мужика почти год, мне нужно получить с него что-то. Потом его брошу» Я не отвечал, хотя хотелось спросить, чего я еще ей должен. Потом она стала писать «Рома, ночь с тобой лучшая в моей жизни» и «ты самый красивый, я люблю тебя, я скучаю».
Я не отвечал, но она мешала мне забыть ее и это меня злило. Я даже еще разок порыдал как-то и меня это взбесило окончательно. Я выбросил симку, чтобы она отстала от меня.
Но отделаться от нее было не так-то просто. Во-первых, она сидела у меня в голове. Я все время вспоминал ее лицо, улыбку, ее глаза. Во-вторых, она сидела у меня в яйцах. Я не мог спокойно подрочить, чтобы не вспомнить, как она делала мне минет. Как я ни старался внушать себе отвращение к тому, что так сосать можно научиться только работая на конвейере, ничего не получалось. Я все равно не мог забыть ее большой мягкий рот.
Если бы в тот момент я увидел ее поблизости, я бы наверное убил ее, настолько меня мучило то, что я не могу отвязаться от мыслей о ней, хотя она спит там со своим мужиком.
Иногда мне казалось, что я увижу ее в отеле, она приедет. Такие ожидания тоже были неприятны. Я казался сам себе слабым и зависимым, это сильно выбешивало.
А потом меня позвали к телефону на рецепшене. Я почти точно знал, что это она. Но это был ее мужик. Он сообщил, что решил мою проблему, рассказал как и что, я поблагодарил его, дал свой новый мобильный. И она тем же вечером мне позвонила.
Она плакала и говорила, что очень любит меня. По плану я летел в Берлин и там меня ждали с документами. А потом она предложила мне приехать к ней в Италию и провести с ней там неделю. Я автоматически согласился.
А я стал думать и понял, что не хочу ее видеть. Я думал, что просто не приеду, обману ее, заставлю меня зря ждать. Но потом я придумал кое-что получше..."
Удалила тот пост, потому что написал предположительный свидетель той истории. На всякий случай. Но потом Рома мне сказал, что ему все равно, что узнали его или нет, поэтому возвращаю. У этой истории есть продолжение на восемь лет.
Предупреждаю, что история написана не Ромой, а все-таки мной, просто Рома рассказывал это на диктофон (в конце осени) и я постаралась сохранить стиль автора, не меняя ни слова содержания. Для тех, кто совсем не в курсе, упоминание об этой истории есть тут.
"Я работал в Турции аниматором.
Выпивал вечером около поллитра виски, а в течение дня десять раз по триста пива. Но не спился почему-то, наоборот научился жить в полупьяном состоянии, отключив мозги.
Сменил отель только один раз, через два месяца после начала, а потом много раз собирался менять, но меня каждый раз удерживали. Я был звездой этого отеля, многие женщины и даже мужчины некоторые уточняли, есть ли аниматор Рома, когда брали путевки и приезжали за год несколько раз. Поэтому мне несколько раз поднимали зарплату, в конце я получал тысячи три евро, что для аниматора просто очень круто, у нас шеф-аниматор получал полторы.
У меня была лучшая комната, отдельная с хорошей изоляцией, на первом этаже, но с балконом, с которого можно было прыгнуть прямо на пляж, пойти к морю. У меня был почти свободный график, меня всегда соглашались подменить. Руководство закрывало глаза, что я пью все время, а другим это было запрещено, особенно брать пиво в баре для отдыхающих. Администрация лично поставляли мне из дютика виски и сигареты хорошего качества.
В общем, я застрял в этом отеле на десять месяцев. Для меня невыносимо однообразие, я готов повеситься, если вижу, что в моей жизни ничего не меняется день от дня. Но тут я застрял, потому что понимал, в другом отеле все будет то же самое, но только без этих льгот. И оставался.
Выехать не было никакой возможности. Все мои знакомые и друзья обещали, что вот еще пара месяцев и получится сделать документы, но ничего не получалось. Ситуация была критическая.
Если честно, я даже сексом почти уже перестал заниматься. Первые месяцы трахался как кролик, с несколькими в день, чтобы забить скуку хоть чем-то. Но потом стало тупо лень. Мне вообще становится лень, когда я не хочу, не могу себя заставить, превращаюсь в кисель и стоит тоже плохо, поэтому будучи жиголо я всегда старался быстро обчистить и сбежать, через пару месяцев мой хуй уже и виагра не могла бы поднять на бабу, даже если она была красивая, не имело значения. Только новизна. На новых стоял почти всегда, на любых, но в Турции я впервые столкнулся с тем, что не стоит и на новых. Мне просто все надоело, я ничего не хотел. Я всерьез подумывал о том, чтобы вкатить себе смертельную дозу геры и отлететь на другой свет в кайфе. Жалкие мысли, но приходили все чаще.
Но аниматором я был хорошим. Танцевать мог научить за три занятия даже тумбу. Заражал их танцевальной энергией. И детей самых плаксивых и набыченных мог рассмешить и вовлечь в игру. Не хвастаюсь, просто факт. Я был классным аниматором, но очень несчастным человеком.
И здесь в моей жизни появилась она.
Моя женщина, которая потом много лет почти ежедневно сводила меня с ума и выворачивала меня наизнанку. С ней я узнал, что такое бесконечное счастье и что такое боль.
Про боль я вообще ничего не понимал. Боль от скуки - это да. Эту боль я знал с раннего детства. Скука давила мне на череп и я мог взорваться, мог разбить окно просто так, заорать и выбежать на улицу, если мне долго было скучно. Сейчас у меня такой же сын, я его отлично понимаю. Это болезнь такая, ничего с ней не сделаешь. Точнее сделать можно, но не всегда. Лучше всего помогала драка, а из менее криминальных - казино. Вот где мне не было скучно никогда, где я был счастлив. Почти так же счастлив как с Иркой. Хотя с Иркой иногда бывал более счастлив.
Но вот что такое боль я узнал только с ней. Простреленные кишки это не больно, противно, саднит и сознание уплывает. Сломанные лицевые кости это тоже не больно, только очень неудобно и противно, особенно когда чувствуешь, что вместо носа жижа.
А вот когда любимая женщина тебе изменяет или бросает тебя, это очень больно. Сначала мне агрессия помогала. Потом помогало намерение убить соперника. Ее убить тоже иногда хотелось, но от этой мысли боль становилась еще сильней. А в общем, ничего всерьез не помогало. Просто сиди и переживай боль. Или отвлечься пытайся, но все равно фоном будет боль.
Зато я и кайф узнал. Не только азарт, как в игре или драке, а удовольствие, которое раньше мне было недоступно. Даже секс, который я всегда очень любил, это не совсем удовольствие. Это скорее сильное возбуждение, которое надо сбросить. Процесс невероятно приятный, но это не тот кайф. Кайф - это прижаться губами к ее шее и остановить все мысли в голове. Просто вдыхать абрикосовый запах ее кожи и впитывать в себя нежность.
Не могу даже описать, что такое для меня ее нежность. Это предел любого блаженства. И просто смотреть на нее почти так же приятно как целовать.
Первый раз я ее увидел около бара. Сначала даже не увидел, а почувствовал.
Подошел за очередным стаканчиком пива. На руках у меня была девочка лет пяти, вокруг другие детишки. Я почувствовал, что кто-то смотрит мне в спину. Подумал, что тетка одна, из администрации, новенькая, которая хотела от меня секса, а я не смог, если честно, не встал у меня, несмотря на ее пылкие взгляды и поцелуи, и она мне пыталась мстить. А взгляды врагов я иногда чувствую кожей.
Я повернулся и увидел ее.
Я подумал «Крутые сиськи». И сам удивился, что вообще заметил сиськи. Сиськи же мне давно надоели. Я взял пиво и опять посмотрел на нее. Я оценил ее ноги длинные, вообще оценил фигурку и подумал, что «красивая». И тут же о ней забыл.
Да, я совсем забыл. Не знаю почему. У меня раскалывалась башка, я с утра играл с детьми на пляже в песочек, строили древнюю канализацию, и мне уже напекло похмельную голову. Я отвел детишек в игровую комнату, передал их девочке-аниматорше, и пошел спать. Когда проснулся, тоже не вспомнил.
А вечером опять увидел ее и вспомнил. Она ужинала, а я стоял так, что она меня не видела и рассматривал ее. Она кокетничала с мужиком, который к ней подсел, старый немецкий пердун в веселой рубашке. И по тому как она кокетничала, я сразу понял, кто она. Вот просто с первого внимательного взгляда.
Если коротко, я понял, что она дорогая блядь, в бывшем путана, сейчас может быть замужем за чинушей или содержанка, интересуют ее деньги, но так же я понял, что она очень сексуальная и члены ее тоже очень интересуют. Что называется, человек, который любит свою работу.
Она была красивая, одета, накрашена, совсем не так выглядела как бабы в отеле, я видел, что ее занесло в этот отель случайно, это дорогая сучка, не первой свежести, но дорогая. Мне даже понравилось, что она не молоденькая, это значит есть опыт, это очень интересно, это нескучно. Но одновременно мне было противно на нее смотреть. Я увидел, что она холодная стерва, помешанная на ебле и деньгах, ничего святого, никаких чувств. А я любил живых женщин, которые влюблялись в меня.
В общем, эмоции у меня были сумбурные. То ли она меня очень заинтересовала, то ли наоборот показалась скучной, я даже не знаю. Но ощущение ее красоты, лоска и ее неуместности в этой дыре я помню отчетливо.
Поэтому на дискотеку я пришел почти трезвым. Хотелось пообщаться с ней и я знал, что она сразу подойдет ко мне, когда увидит. Я даже не стал играть, сразу посмотрел на нее и кивнул. Она подошла. Мы познакомились и разговорились. Конечно мы сразу почувствовали родство друг к другу. Она меня тоже быстро просканировала. Я ничего не скрывал. Зачем? Я был совершенно уверен, что я ей сто лет не сдался. Да и она мне не сдалась тоже.
Но потом что-то пошло не так. Или наоборот так?
Я описывал ей свою скучную жизнь, а она реагировала так живо и так эмоционально, что я проникся к ней. Я подумал «вот черт, я оживаю». А она вся искрилась теплом и нежностью. Нежность в ней был колоссальная. Столько нежности я не видел ни в ком. Мне захотелось поцеловать ее в губы, поцеловать соски ее, вообще захотелось целоваться. Но я спросил себя, а зачем, и ответить не мог. Просто продолжал общаться и любоваться. И хотеть ее.
Она тоже хотела меня. Я чувствовал, что она вся вибрирует как струна, когда я трогаю ее. В конце я обнимал ее и она дрожала. Мы оба понимали, что нас очень сильно тянет друг к другу, я уверен, что она была очень мокрой, об этом говорил ее взгляд. Я коснулся губами ее губ и она мне ответила. Но я не стал ее целовать прямо там. Я ждал, когда она попросит меня и позовет уйти.
Потом она сказала: «Уже поздно, надо идти». Это прозвучало неоднозначно. Я ждал, что она прямо скажет, что хочет меня, но она почему-то не сказала. Я кивнул и спросил, в каком она корпусе, она сказала. Я пошел ее провожать, все еще ожидая, что она сама предложит мне завершить вечер правильно.
Около входа в свой корпус она обняла меня и поцеловала в губы. Я спросил ее: «Ты позовешь меня к себе?» «Нет» - сказала эта стерва и нежно улыбнулась. Я ушам своим не верил. Такая дешевая игра? Такая пошлятина и глупость? Неужели она такая дура? Я обалдел, нет, я правда был разочарован. А она продолжила еще хуже. «Не будем смешивать работу и досуг» - сказала она, намекая, что секс для меня - работа, и для нее тоже, как будто то сильное притяжение, которое почувствовали мы оба, осталось ею незамеченным.
Она пыталась изобразить, что это я вообразил, она интриговала как малолетка, а не как взрослая женщина, которую я видел перед собой. Вот это облом( Теперь мой член не поднимет на нее даже домкрат, подумал я.
Я сделал последнюю попытку достучаться до ее сознания. «Подумай хорошо, - предупредил я. - Больше шанса у тебя не будет». Она немного усомнилась, посмотрела на меня чуть-чуть осмысленно и сказала: «Хорошо, пусть не будет. Но сейчас я просто устала». Я усмехнулся и ушел.
Я даже не смог подрочить на нее, просто покурил и заснул.
А когда я проснулся утром и вспомнил вечер, у меня появилось чувство легкой брезгливости и все той же скуки. С другой стороны, ну чего хорошего можно было ждать от этого дерьма под названием жизнь? Так я подумал и забыл о ней.
Сейчас вспоминая то свое разочарование в ней, не самое сильное, но самое жалкое какое-то, дешевое, я думаю, зачем она это сделала.
Она отвечала мне на этот вопрос по-разному. От «не знаю, что нашло, просто устала» до «хотела побегать, хотела помучиться, хотела задеть, не знаю». Я думаю, что в ней сработало то, что потом срабатывало сто раз - взять и все разрушить. В ней это очень сильно и сейчас. Она как будто все время хочет из всего сделать дерьмо, а потом из этого дерьма опять лепить что-то красивое. До конца я не разобрался, много раз хотел бросить ее за это и даже бросал. Сейчас просто понял, это такая болезнь. У меня тоже есть свои болезни, с которыми я кое-как стараюсь уживаться. Но я не знаю, можно ли ужиться с ее болезнью. Если мы расстанемся когда-то навсегда, то причиной будет это.
До вечера следующего дня она гонялась за мной и унижалась на глазах у всего отеля, а я думал «блядь, какая дура» и не хотел ее. А вот через день увидел ее с утра и подумал «ладно, детка, немного поднажми и я твой».
Полдня я прятался от нее, видел, что она меня ищет, но в отеле много мест, где я вижу, кого надо, а меня не видит никто. Например диджей-башня на пляже. Я пил коктейли и смотрел на нее, а она то и дело обходила весь отель, высматривая кого-то. Понятно кого.
На ее зад смотрели многие мужики. Кое-кто пытался к ней клеиться, но она улыбалась и шла мимо. Даже не отвечала ничего, боялась, что я увижу. Я понял, что меня возбуждает ее беготня. А вчера наоборот раздражала. Я был настроен железно, а сегодня уже нет. Наоборот.
Диджей заметил, что я слежу за ней, спросил, что-то было? Я сказал, что не было и не будет. И я поймал себя на мысли, что мне приятно говорить, что не будет, хотя я знал, что будет. Но хотел, чтобы она побегала еще.
Но потом мне пришлось выйти из своего укрытия и вести волейбол. Самому тоже уже хотелось размяться. Она пришла этот волейбол смотреть, таращилась на меня, я не обращал внимания, но играл в несколько раз активней, чем обычно. Она реагировала очень эмоционально, болела за меня.
Когда все закончилось, я пошел освежиться, в море. Она пошла следом и стала меня звать. Я не среагировал, как и вчера. Нырнул, она тоже вошла в море.
Я доплыл до буйка и стал ее ждать. Она плыла медленно, но тоже плыла к буйку. Я ждал.
«Рома» - сказала она, хватаясь за буек.
«Да» - сказал я.
«Дай шанс» - попросила она и засмеялась.
Этот веселый смех меня добил.
«Иди на хуй» - сказал я, нырнул и быстро поплыл к берегу. А про себя думал. «Да пошла ты, играет она со мной».
Но потом я шел после обеда и увидел, как она сидит грустная за столиком и что-то пьет. Очень грустная девочка, повесив носик, мешает трубочкой в стаканчике напиток.
Мне стало ее жалко и появилась нежность. Я подумал, что все немецкие хуи и других национальностей хуи тоже мечтают занырнуть между ее ляжек, но она хранит себя в надежде, что ее трахну я. Это мне конечно льстило. И унижения ее очень льстили. Я почувствовал себя пойманным в сеть, подошел к ней и положил руку ей на плечо.
- У меня выходной, - сказал я ей. Хотя выходного у меня не было, но взять была не проблема.
- Хочешь поехать со мной в город?
Она очень сильно обрадовалась.
- Только условие, - сказал. - Ты не будешь ко мне приставать. Секса не будет, только дружба. Поняла?
- Попробую, - сказала она.
- Это условие, - повторил я. - Ты не пристаешь ко мне, иначе пойдешь на хуй.
- Хорошо, - сказала она послушно.
Я предвкушал, как буду издеваться над этой мокрой сучкой, до вечера.
Но я не знал, что издеваться мне придется над собой…
Сначала все было более-менее. Я показывал ей все красивые места, рассказывал кое-что, она живо реагировала, очень эмоционально. Ее эмоциональность меня пленяла, я не заметил, как стал таять. Иногда она трогала меня, но я смотрел на нее строго и она убирала руку.
Через час мой член уже был стабильно железным и сперма била в мозг. Но я решил не сдаваться, отвлекался на рассказы об Османской империи. На рынке я купил ей украшение. Даже не знаю, зачем это сделал, до сих пор не знаю. 50 евро кажется отдал, бессмысленный жест, совершенно.
В ресторане где мы ели рыбу на углях и пили вино, она рвалась заплатить сама, очень уговаривала меня. Чуть не расплакалась, когда я отказался.
Когда мы сидели в этом красивом очень живописном ресторане, где рыбу ловили прямо в озере и жарили на углях, а веранда была прямо над озером и мы видели лодку рыбака, я смотрел в ее глаза и понимал, что я влюблен. Это было очень приятно, но одновременно грустно.
Передо мной сидела проститутка, у которой была не одна сотня мужчин. От мужчин ей нужны были только деньги, я это осознавал. Член мой она хотела, это было написано у нее во взгляде. Но что толку? Да, она может ползать на коленях и просить мой член. Но завтра она уедет и забудет меня сразу. Мне это было понятно. Дам я ей, не дам, не имеет никакого значения. Она все равно забудет. И я забуду тоже, потому что продолжения у истории не может быть. Я не ее формат.
Я спросил ее, как она относится к мимолетным романам. Она поняла, что я имею в виду, и сказала, что вся жизнь мимолетна. Я понял, что она не чувствует ко мне ничего подобного. Я был влюблен в нее, а она в меня нет. Это было очевидно. Значит не получишь ничего, подумал я.
Но потом она натерла ногу. Натерла до крови и не могла идти. Пришлось нести ее на руках, и она могла чувствовать, что мой член стоит. Ее это очень радовало, но я-то знал, что она ничего не получит. Она всегда думала, что власть над моим членом дает ей власть надо мной. Это не так. Я всегда гнулся только в ответ на ее любовь, а не ее манипуляции с моим членом. А любви ее тогда я не чувствовал, только желание секса.
Она еще пыталась меня целовать, пока я ее нес до отеля. Но я уворачивался и говорил, что сейчас брошу и она будет выбираться сама. Она слушалась. Потом снова пыталась робко поцеловать. Иногда мне было ее даже жаль. Но трахать ее не хотелось. Ну как не хотелось? Физически очень хотелось, но морально я решил быть твердым. Либо любовь, либо соси у немчуры.
Она пыталась говорить мне ласково и жалостливо: «Ромочка, пожалей меня, я очень тебя хочу». Но я говорил ей: «Я вижу. Но ничем помочь не могу». Я стал думать, что скоро ей надоест меня уговаривать. Ну и ладно, думал я. Хорошо бы, я думал. Честно.
В своем номере, куда я ее честно доставил, пронеся на руках час где-то, она меня крепко обняла и поцеловала. Я дал ей возможность меня целовать, думая, что если сможет кончить от поцелуя, это все, что я могу для нее сделать. Она целовала меня самозабвенно и очень страстно. Но мои губы были расслабленны и пассивны и я не давал ее рукам опускаться ниже плеч.
«Пожалуйста, не уходи, прошу тебя» - умоляла она меня, заметив, что я хочу идти.
«Спокойной ночи» - сказал я и ушел.
Потом она говорила, что это был садизм и я наслаждался ее мучениями. Сначала да. Утром этого дня. Начало нашего путешествия - тоже да. А вот в ресторане, когда я понял, что люблю ее, а она меня нет и не полюбит, я перестал наслаждаться ее мучениями. Я не садировал ее и себя тоже не садировал. Я просто не хотел.
У меня такое же было, когда она изменяла мне, потом. Я просто переставал ее хотеть. Физически хотел, любил очень сильно, но не хотел с ней никакой близости. Мне сложно объяснить. Для желания близости мне мало, чтобы стоял и любви мало. Нужно еще доверие. А доверия у меня иногда исчезало полностью. И тогда я ничего не хотел. Мог оставаться рядом, словно ждал, что доверие появится, но спать с ней не хотел. Или спал без желания, такое тоже иногда бывало. На любовь это не влияло, любовь всегда была очень сильной. С того момента и навсегда.
Когда я ушел, я понял, что она плачет. Хотя не слышал этого, просто понял.
От этого образа я пошел в бар и выпил сто граммов коньяка, прямо в баре, за деньги. Хотя в комнате у меня были виски, хорошие, а коньяк в баре был дерьмовый. Но я должен был срочно выпить. У меня все дрожало внутри. И я может быть первый раз в жизни обратился к богу или к кому-то там, на небе. Я сказал: «Я люблю эту женщину, я хочу, чтобы она меня тоже полюбила». В общем, я понимал, что затея не выгорит. Но поверил в какой-то момент.
Засыпал в этот день я с самыми сладкими мыслями. Даже подрочил на что-то очень романтичное. Никакого разврата, картины нежности и поцелуев с ней. Я засыпал с надеждами, что завтра будет лучше, чем сегодня. Что в ней появится чувство ко мне, я это сразу увижу, уже утром.
Но утром она подошла ко мне перед завтраком и сказала, что ей позвонил ее любовник, с которым она рассталась перед поездкой в отель. В общем, она и в отель приехала от истерики, что сорвалась их совместная поездка и он послал ее. Она сказала, что он писал ей вчера целый день, но она оставила телефон в номере. А ночью он ей позвонил и заливаясь слезами просил приехать. Он страдает, он хочет все вернуть. И она едет вечером в аэропорт.
«Поздравляю» - сказал я.
«Рома… но я не могу так уехать, - пролепетала она. - Пожалуйста, давай проведем хотя бы час наедине. Я должна тебе многое сказать»
«Хорошо, - сказал я. - Как только освобожусь, найду тебя»
И я ушел. Потом я пару раз проходил мимо нее, она тянула ко мне свои блядские ручки, но я показывал, что нет ни минутки.
Как же я ненавидел ее. Не могу передать. Но себя я ненавидел больше. Надо же было настолько потерять себя. Всему виной этот сраный отель, это ужасное состояние безделья. В таком состоянии можно влюбиться в кого угодно.
Моя душа разрывалась в клочья. Мне казалось, что единственное спасение - это забиться куда-то и зарыдать. Но сколько я не плакал? Когда я плакал последний раз? На похоронах бабушки, наверное. А до этого в раннем детстве. Я тогда не знал, сколько раз мне захочется еще рыдать из-за нее, и не просто захочется, а я буду это делать.
Тогда мне казалось, что я пострадаю, побьюсь головой о стену и это чувство меня отпустит. Я не сомневался, что отпустит. Просто крови потеряю много. Это не было похоже на те влюбленности, которые у меня были. Это было намного сильней. К тому же в тех влюбленностях меня не бросали, со мной оставались. А эта бросала меня.
Более того, в тех влюбленностях меня любили тоже. А здесь ничего подобного.
Поэтому главной моей эмоцией была ненависть к себе. Ненависть, которая небо закрывала. Я просил у бога ее любви, а получил свою собственную ненависть к себе. Ну и ладно. Еще один повод не верить ни во что хорошее. Так даже лучше.
В восемь вечера я прошел через рецепшен отеля, с мячом, не специально, случайно так вышло. Она сидела в холле с чемоданом и ждала такси в аэропорт. Она крикнула мне. Я увидел, что она плачет. Но я просто помахал ей и прошел. «Мерзкая, - подумал я. - Она плачет, чтобы мне стало хуевей. Но хуевей, чем мне сейчас, быть не может. Так что все это мимо».
А дальше у меня было просто отупение. Даже нажираться не хотелось. И так было отупение полное. Нечувствительность. Анестезия как при операциях, которых у меня однажды было десять за один год. Хотя это было не так больно.
Она продолжала пытаться до меня достучаться. Она засыпала меня смсками. Она писала мне «Я тебя люблю, я очень тебя люблю, я чувствую, что ты тоже, пожалуйста, напиши, что тоже». Я молчал. Она не писала главного. Она писала хуйню. Но потом она написала главное и мне стало даже смешно, до какого момента она готова играть со мной. Она написала «скажи, что я тебе нужна и не полечу никуда, я вернусь». Я написал ей «да». Она написала мне «хорошо, я возвращаюсь».
В принципе, это все ничего не значило. Схавать немножко чужих красивых эмоций нам всем приятно. Эта стерва просканировала меня на предмет чувств, как и я ее. Только она меня не любила, а я ее да. Поэтому она вернулась, решив, что ее любовник никуда не денется, а в отеле осталось кое-что сладкое. Мне это было понятно, я ведь не мальчик.
Но дальше я просто сошел с ума. Ничем иным я не могу объяснить ни свое безумие в ту ночь, ни бред, который я нес без перерыва, ни то свое доверие, буквально нараспашку, которое я ей дал. Я залил ее любовью, которая копилась во мне 27 лет, а может и больше, из прошлых жизней. Я сказал ей, что я ее люблю и хочу быть с ней вместе всегда. А она говорила люблю в ответ и смеялась. Смех был счастливый и я не видел никакого подвоха.
Подвох выплыл на следующий день. Он не мог не выплыть. Из нас двоих только один был идиотом, и это не она.
Она нежно улыбнулась мне, немножечко грустноватенько так… и сказала, что ее любовник приедет в отель часа через три-четыре. То есть он уже в пути. То есть скорее всего она это знала еще в аэропорте, когда решала возвращаться ей или нет. Она уже тогда знала, что она может не лететь, он прилетит сам, если она скажет.
Что тут надо было делать? Я бы поржал сам над собой, если бы мне хватало чувства юмора. А так я просто постоял и ушел. Не бить же ей морду? Никогда не бил ей морду, потому что от этого было бы хуже только мне. Не ей. И это мне было ясно всегда. Набить ей морду, чтобы пойти и застрелиться?
Часа через три я увидел ее в холле, она ждала его, сидела в телефоне. Я прошел мимо, она мне махнула. Я видел, что она уже не со мной, все ее мысли туда, о нем. Это было в какой-то мере даже приятно. Мне уже хотелось, чтобы она дала мне поддых посильней, а лучше по яйцам, чтобы я ее разлюбил побыстрей.
О, по яйцам меня в тот вечер отлупили конкретно.
Я развернулся от дверей и подошел к ней.
«Ты представишь меня своему мужчине?» - спросил я ее. Мне было важно посмотреть ее реакцию, я весь замер во внимании.
Я смотрел в эти хищные глаза и мне страшно стало от того, что я в них увидел.
«Конечно» - сказала она мне и улыбнулась.
«Спасибо, - сказал я. - Тогда в основном ресторане, через два часа»
«Через три», - тут же сказала она.
Она смотрела на меня и в ее глазах было написано «ты же все понимаешь». Да, я понимал, для чего ей лишняя пара часов с ним в номере, но блин, как же не хотелось это понимать.
Я кивнул и повернулся уйти, она схватила меня сзади и прижалась ко мне. Я подождал, пока она ослабит хватку, расцепил ее руки и ушел.
И вот здесь я зарыдал как мальчик. У себя в комнате конечно, лицом в подушку. Не могу сказать, что это было о ней. Скорее вообще. О том, что в жизни никогда не сбывается ни одна мечта. Это цинично и жестоко, и этот мир мне совсем не нравился. Но где взять другой?
Потом я пошел в парикмахерскую, в отеле, и попросил девочку-парикмахера постричь меня коротко и сбрить мне бороду. А дальше я еще обдолбался травой, чтобы поменьше чувствовать. Но это мало помогло. Хотя помогло не набить ему морду.
Я не знаю, зачем я просил познакомить меня с ним. Хотел посмотреть на ее цинизм, надеялся разлюбить. А может надеялся подраться? Не помню уже. Вроде бы намерения драться у меня не было, я знал, что он государственный деляга. Я специально накурился, чтобы быть спокойным.
Он оказался моложе, чем я думал. Довольно смазливый, но отвратный. Мне было противно, что она только что ему отсосала, а он отодрал ее в задницу, расспрашивая обо мне. Если бы он был не такой слащавый и улыбчивый, мне было бы легче. Но он смотрел на меня очень приветливо. Агрессии в нем не было. Была похоть.
Его очень сильно штырило, что я трахался с его бабой, и он это не скрывал. Я не люблю таких мужиков, но много их видел. Они извращенцы. Хотя этот потом оказался очень ревнив, а тогда наверное успокаивал себя тем, что сам ее бросил.
Она смотрела на меня очень нежно. «Какой ты красивый без бороды, Рома» - сказала она. «С бородой не видел, но правда очень красивый» - согласился чувак. Мы пожали друг другу руки. Она сразу начала говорить о том, что ее любовник мне поможет с документами. Он подтвердил, что постарается, записал мои данные личные. Скорее всего он подумал, что я для этого и пришел знакомиться с ним. Но для меня самого это была новость. Я не верил, что он будет мне помогать, скорее постарается сделать все, чтобы сгноить меня. Но это у него не получится.
Она обнимала его, постоянно ворковала что-то ему на ухо, в общем, вела себя как нежная женушка, ластилась. Ей совсем не было стыдно передо мной. А я старался прочувствовать свою ненависть к ней до конца, надеясь, что она убьет мою любовь.
После ужина я хотел свалить, но он вцепился мне в локоть и стал просить не оставлять их, составить им компанию и повести куда-нибудь в город, развлечься.
Мы попали в ночной клуб. Я танцевал с девчонками, перецеловал всех, кто на мне вис, а висли на мне многие. А они стояли в сторонке и обнимались. И целовались тоже. Я видел, что очень поднял и продолжаю поднимать их секс.
В какой-то момент она попыталась меня ухватить, хотела сказать что-то, но я оттолкнул ее. Будь моя воля, зарядил бы ей в челюсть, но мы не всегда можем позволить себе то, что хочется. Потом мне стало совсем уж тошно и я просто исчез, не попрощавшись.
Оттрахал какую-то девчонку в туалете и поехал в отель спать.
Момент, когда они уехали утром из отеля, я сознательно проспал. Телефон я выключил еще ночью. Я думал, что сделал все, чтобы забыть ее побыстрей.
Но писать мне она начала уже на следующий день.
Она писала что-то вроде. «Рома, пойми меня, я пасла этого мужика почти год, мне нужно получить с него что-то. Потом его брошу» Я не отвечал, хотя хотелось спросить, чего я еще ей должен. Потом она стала писать «Рома, ночь с тобой лучшая в моей жизни» и «ты самый красивый, я люблю тебя, я скучаю».
Я не отвечал, но она мешала мне забыть ее и это меня злило. Я даже еще разок порыдал как-то и меня это взбесило окончательно. Я выбросил симку, чтобы она отстала от меня.
Но отделаться от нее было не так-то просто. Во-первых, она сидела у меня в голове. Я все время вспоминал ее лицо, улыбку, ее глаза. Во-вторых, она сидела у меня в яйцах. Я не мог спокойно подрочить, чтобы не вспомнить, как она делала мне минет. Как я ни старался внушать себе отвращение к тому, что так сосать можно научиться только работая на конвейере, ничего не получалось. Я все равно не мог забыть ее большой мягкий рот.
Если бы в тот момент я увидел ее поблизости, я бы наверное убил ее, настолько меня мучило то, что я не могу отвязаться от мыслей о ней, хотя она спит там со своим мужиком.
Иногда мне казалось, что я увижу ее в отеле, она приедет. Такие ожидания тоже были неприятны. Я казался сам себе слабым и зависимым, это сильно выбешивало.
А потом меня позвали к телефону на рецепшене. Я почти точно знал, что это она. Но это был ее мужик. Он сообщил, что решил мою проблему, рассказал как и что, я поблагодарил его, дал свой новый мобильный. И она тем же вечером мне позвонила.
Она плакала и говорила, что очень любит меня. По плану я летел в Берлин и там меня ждали с документами. А потом она предложила мне приехать к ней в Италию и провести с ней там неделю. Я автоматически согласился.
А я стал думать и понял, что не хочу ее видеть. Я думал, что просто не приеду, обману ее, заставлю меня зря ждать. Но потом я придумал кое-что получше..."