со мною вот что происходит или история одной любви
Она дитя двух кровей - в ее жилах татарская кровь древних ханов и итальянская кровь прадеда-шарманщика. Ее голос звучал, как серебряный колокольчик, закручиваясь в тугую пружину по мере того, как она читала свои стихи, выгнув лебединую шею и гордо закинув головку, увенчанную короной стянутых в косу волос. Ее звали...
Ее звали Белла Ахмадулина. Ей едва исполнилось восемнадцать.
Возлюбленный ее Евгений Евтушенко, которого в ту пору многие звали Женечкой, вспоминал, что она не выглядела реальной женщиной, а была похожа на произведение искусства. В нее влюблялись все, да и невозможно было не влюбиться.
Евгений вспоминал, что ссорились они с женой часто, но так же быстро мирились, потому что по-настоящему самозабвенно любили друг друга, как и стихи, написанные каждым из них. Рассказывают, что листок со стихотворением, посвященным жене, Евтушенко надел на весеннюю ветку, усыпанную распускающимися почками.
И дерево на Цветном бульваре весело махало влюбленным тетрадным листком, трепетавшим на ветру...
Держась за руки, они долго, даже ночами, бродили по Москве, причем Женечка часто забегал вперед, чтобы видеть прекрасное лицо Беллы с ее итальянскими ли, бахчисарайскими ли глазами. Ему хотелось подарить любимой что-то необычайно красивое.
И он увез ее к морю, которое она увидела впервые.
Какое это было прекрасное молодое время! Влюбленные гуляли по Сухуми в полосатых пижамах и белых войлочных шляпах, пробовали на рынке душистое виноградное вино «Изабелла», заедая его влажными ломтями грузинского сыра сулугуни. Утомленные жарой, они возвращались в квартирку своего друга, предоставленную им на время... А потом они опускали в окошко авоську на веревке, в ней были пустые бутылки. Добрый продавец Гоги - все, казалось, были тогда сказочно добры к ним - извлекал из горлышка пятерку и наполнял сетку свежим ледяным боржоми и исчезнувшим нынче бархатисто-красным вином «Александреули».
Но когда Белла захотела иметь ребенка от него, он воспротивился, считая, что недалеко еще ушел от возраста юнца. «Я не понимал тогда, что если мужчина заставляет любимую женщину убивать их общее дитя в ее чреве, то он убивает ее любовь к себе». Как и большинство молодых мужчин, особенно творческих, он боялся, что малыш - пищащий, писающий и требующий неотлучного внимания - отнимет у него ту эфемерную свободу, которой так дорожат поэты и писатели.
Но убитый по настоянию отца ребенок отнял у поэта Евгения Евтушенко несоизмеримо большее - он отнял у него любовь его несравненной Беллы.
Сам Евгений Александрович думает сегодня, что Бог наказал его потерей любви еще и за то, что в него вселилась некая рабская зависимость от тела под видом все той же свободы. «Эта зависимость от тела делает нас, мужчин, любопытствующими ничтожествами, туристами секса», - рассуждает он с высоты нынешних лет.
Хронология потери его первой любви легко прослеживается. В первый раз, когда молодой муж вернулся домой поздней ночью, юная жена ждала его нарядно одетая и радостно устремилась навстречу. На столе был накрыт ужин, и жена ласково смотрела на него любящими и прощающими глазами... Во второй раз, поздно возвратившись домой, он застал жену за чтением чего-то интеллектуального. Она лежала в халате под одеялом. На голове ее щетинились бигуди, а на столе стояла одна тарелка.
В третий раз жена спала, тарелки на столе не было. В четвертый раз их такси одновременно подъехали к подъезду, и она, рассчитываясь с шофером, попросила мужа разменять ей десятку - с печальным ужасом в глазах вспоминал Евтушенко. Пятый раз стал последней каплей. Вернувшись домой глубокой ночью, муж не обнаружил жены. Она появилась под утро, от нее пахло вином и сигаретами, а ведь она никогда раньше не курила...
И все же, пытаясь спасти любовь, Белла попросилась в поездку по Сибири вместе с мужем, где он должен был читать свои стихи. Но муж решил, что взять с собой жену будет для него обременительно, и снова самоубийственно предпочел любви свободу.
Он вспоминает, что когда через пару месяцев вернулся из Сибири, его встретила совершенно другая женщина. Она как будто выгорела изнутри.
На столе стояли коньяк, кофе, которых ни она, ни он раньше не пили. Ее ногти были покрыты сверкающим лаком, в руке дымилась длинная сигарета. И что показалось самым страшным - она смотрела мимо собеседника, не ожидая ответа и не слушая...
«Мы не поссорились, - вспоминает Евтушенко, - наша любовь ушла в небытие!» Они разошлись, прожив вместе два года.
И все же он сделал последнюю отчаянную попытку спасти любовь. Через два месяца тоски и муки помчался к ней ночью без предупреждения, захватив шампанское и редкий по тем временам, так полюбившийся ей ананас, которым баловал ее в пору их любви. И услышал за дверью самый красивый для него в мире голос, спросивший: «Кто там?» «Я тебе ананас привез!» - с дрожью в голосе произнес он. В ответ было долгое молчание. И только потом голос фальшиво пропел: «Ты пьян! Я тебе не открою». Все было кончено. Женечка опоздал.
Автор: Елена Кваскова
Евгений Евтушенко написал стихи, посвященные Белле Ахмадулиной, Таривердиев музыку,
исполнил Сергей Никитин в кинофильме "Ирония судьбы или С легким паром."
Ее звали Белла Ахмадулина. Ей едва исполнилось восемнадцать.
Возлюбленный ее Евгений Евтушенко, которого в ту пору многие звали Женечкой, вспоминал, что она не выглядела реальной женщиной, а была похожа на произведение искусства. В нее влюблялись все, да и невозможно было не влюбиться.
Евгений вспоминал, что ссорились они с женой часто, но так же быстро мирились, потому что по-настоящему самозабвенно любили друг друга, как и стихи, написанные каждым из них. Рассказывают, что листок со стихотворением, посвященным жене, Евтушенко надел на весеннюю ветку, усыпанную распускающимися почками.
И дерево на Цветном бульваре весело махало влюбленным тетрадным листком, трепетавшим на ветру...
Держась за руки, они долго, даже ночами, бродили по Москве, причем Женечка часто забегал вперед, чтобы видеть прекрасное лицо Беллы с ее итальянскими ли, бахчисарайскими ли глазами. Ему хотелось подарить любимой что-то необычайно красивое.
И он увез ее к морю, которое она увидела впервые.
Какое это было прекрасное молодое время! Влюбленные гуляли по Сухуми в полосатых пижамах и белых войлочных шляпах, пробовали на рынке душистое виноградное вино «Изабелла», заедая его влажными ломтями грузинского сыра сулугуни. Утомленные жарой, они возвращались в квартирку своего друга, предоставленную им на время... А потом они опускали в окошко авоську на веревке, в ней были пустые бутылки. Добрый продавец Гоги - все, казалось, были тогда сказочно добры к ним - извлекал из горлышка пятерку и наполнял сетку свежим ледяным боржоми и исчезнувшим нынче бархатисто-красным вином «Александреули».
Но когда Белла захотела иметь ребенка от него, он воспротивился, считая, что недалеко еще ушел от возраста юнца. «Я не понимал тогда, что если мужчина заставляет любимую женщину убивать их общее дитя в ее чреве, то он убивает ее любовь к себе». Как и большинство молодых мужчин, особенно творческих, он боялся, что малыш - пищащий, писающий и требующий неотлучного внимания - отнимет у него ту эфемерную свободу, которой так дорожат поэты и писатели.
Но убитый по настоянию отца ребенок отнял у поэта Евгения Евтушенко несоизмеримо большее - он отнял у него любовь его несравненной Беллы.
Сам Евгений Александрович думает сегодня, что Бог наказал его потерей любви еще и за то, что в него вселилась некая рабская зависимость от тела под видом все той же свободы. «Эта зависимость от тела делает нас, мужчин, любопытствующими ничтожествами, туристами секса», - рассуждает он с высоты нынешних лет.
Хронология потери его первой любви легко прослеживается. В первый раз, когда молодой муж вернулся домой поздней ночью, юная жена ждала его нарядно одетая и радостно устремилась навстречу. На столе был накрыт ужин, и жена ласково смотрела на него любящими и прощающими глазами... Во второй раз, поздно возвратившись домой, он застал жену за чтением чего-то интеллектуального. Она лежала в халате под одеялом. На голове ее щетинились бигуди, а на столе стояла одна тарелка.
В третий раз жена спала, тарелки на столе не было. В четвертый раз их такси одновременно подъехали к подъезду, и она, рассчитываясь с шофером, попросила мужа разменять ей десятку - с печальным ужасом в глазах вспоминал Евтушенко. Пятый раз стал последней каплей. Вернувшись домой глубокой ночью, муж не обнаружил жены. Она появилась под утро, от нее пахло вином и сигаретами, а ведь она никогда раньше не курила...
И все же, пытаясь спасти любовь, Белла попросилась в поездку по Сибири вместе с мужем, где он должен был читать свои стихи. Но муж решил, что взять с собой жену будет для него обременительно, и снова самоубийственно предпочел любви свободу.
Он вспоминает, что когда через пару месяцев вернулся из Сибири, его встретила совершенно другая женщина. Она как будто выгорела изнутри.
На столе стояли коньяк, кофе, которых ни она, ни он раньше не пили. Ее ногти были покрыты сверкающим лаком, в руке дымилась длинная сигарета. И что показалось самым страшным - она смотрела мимо собеседника, не ожидая ответа и не слушая...
«Мы не поссорились, - вспоминает Евтушенко, - наша любовь ушла в небытие!» Они разошлись, прожив вместе два года.
И все же он сделал последнюю отчаянную попытку спасти любовь. Через два месяца тоски и муки помчался к ней ночью без предупреждения, захватив шампанское и редкий по тем временам, так полюбившийся ей ананас, которым баловал ее в пору их любви. И услышал за дверью самый красивый для него в мире голос, спросивший: «Кто там?» «Я тебе ананас привез!» - с дрожью в голосе произнес он. В ответ было долгое молчание. И только потом голос фальшиво пропел: «Ты пьян! Я тебе не открою». Все было кончено. Женечка опоздал.
Автор: Елена Кваскова
Евгений Евтушенко написал стихи, посвященные Белле Ахмадулиной, Таривердиев музыку,
исполнил Сергей Никитин в кинофильме "Ирония судьбы или С легким паром."
Click to view