"Но камни эти помнят дрожь И беглый лепет поцелуя. И вечной тенью Ты. Идёшь, Горда, и внутренне танцуя. ... Октябрь, клубок огня и мглы. И нету на земле Парижа! Исландский ветер листья нижет На Петербургские углы. ... Ещё не различит межи До утренней звезды оратай. Поэт обыкновенно жив Не обретеньем, но утратой. ... В лук заложить горящую стрелу. Уж больно скоро день и ночь вертятся. Сгорит Париж, на час развеяв мглу. И гунны сочинят другие святцы. ... В ладонь вложить горящую свечу. В ней, как обещано, ни страха, ни движенья. Замедленность её самосожженья. И та молитвенность, которой не хочу.
Хочу, чтобы приснился синий Нил. Где золочёной лодки аллилуйя. Где Тоту ночи, Королеве дни. И детски длинные персты худой ступни Небрежно мне даны для поцелуя". (О. Стрижак) И кто же все-таки были эта пара, танцевавшая в лохматые 80-гг. по ТВ средневековый танец, где не было прыжков и поддержек, а только руки, скользящие мимо друг друга.
Comments 2
И беглый лепет поцелуя.
И вечной тенью Ты. Идёшь,
Горда, и внутренне танцуя.
...
Октябрь, клубок огня и мглы.
И нету на земле Парижа!
Исландский ветер листья нижет
На Петербургские углы.
...
Ещё не различит межи
До утренней звезды оратай.
Поэт обыкновенно жив
Не обретеньем, но утратой.
...
В лук заложить горящую стрелу.
Уж больно скоро день и ночь вертятся.
Сгорит Париж, на час развеяв мглу.
И гунны сочинят другие святцы.
...
В ладонь вложить горящую свечу.
В ней, как обещано, ни страха, ни движенья.
Замедленность её самосожженья.
И та молитвенность, которой не хочу.
Хочу, чтобы приснился синий Нил.
Где золочёной лодки аллилуйя.
Где Тоту ночи, Королеве дни.
И детски длинные персты худой ступни
Небрежно мне даны для поцелуя".
(О. Стрижак)
И кто же все-таки были эта пара, танцевавшая в лохматые 80-гг. по ТВ средневековый танец, где не было прыжков и поддержек, а только руки, скользящие мимо друг друга.
Reply
Reply
Leave a comment