Pirates of the Pacific
Неделя после альп. лагеря пролетела едва уловимой тенью, на фоне медленного прихождения в себя. Я спал, работал и снова спал. К счастью, была запланирована ещё одна поездка, сразу после первой, как симметричное дополнение к первой, чтобы отдохнуть после первой, восстановить силы, оставить зиму позади, с головой окунуться в океан новых впечатлений, и, подгоняемый ветром перемен, отправиться к новым берегам!
И вот я сижу на палубе, вцепившись за поручень и свесившись за борт. Jenny Lane, 50-ти футовая парусная яхта, 12 спальных мест, пять туалетов и душевых на девятерых, чёрт возьми. И этот корабль сейчас немилосердно болтает по волнам в Тихом океане, огромным иссиня-чёрным валунам, перекатывающимся наискось под нами, вскидывающие белую пену брызг каждый раз, когда нос яхты отпружинивает от очередной водной стены в тщетных попытках проткнуть её насквозь. Несмотря на то, что жарит июльское калифорнийское солнце, морской ветер пробирает до костей, доставая сквозь куртку и пару свитеров. Натянув канаты и надув оба наших паруса, стихия, которую человечество с древних времён использует для покорения новых земель с переменным успехом, с радостной яростью играет воздухом и солёной водой. Вся команда в приподнятом настроении и боевом состоянии духа, все собрались на палубе, и завернувшись в спальники молчаливо любуются исчезающими в дымке очертаниями Санта Барбары (да-да, пам-парам-пааааам!, той самой) стараясь дышать глубже. Капитан спокоен, собран и невозмутим, и по едва заметным признакам, очень доволен. После тёплых наскучивших флоридских вод, где приходилось ходить на дизеле, здесь настоящие волны и ветер, и он, принимая вызов, уверенно ведёт яхту к берегам острова Санта Круз, самого крупного из гряды Channel Islands. В век современных технологий и научно-технических достижений, мы находимся в гораздо более выгодном положении, нежели наши далёкие предки, поэтому он расслабленно устраивается на мостике с книжкой в руке и стаканом рома в другой, лишь изредка поглядывая на приборы, сообщающие глубину, скорость и направление ветра, нашу скорость, направление, заданное автопилоту, а также карту в реальном времени с белой фигуркой яхты по данным GPS на фоне схематично изображённых рифов и глубин, и наложенными показаниями нашего собственного радара, так что кажется мы внутри игрушки времён F-117. Моё же настроение сейчас весьма переменчиво. Я уже успел трижды заречься ни ногой больше не вступать в подобные авантюры, и сильно пожалеть о той минуте, когда я сел за баранку этого верблюда морей. Меня попеременно посещало желание свеситься за борт, и просто глубоко дышать, смотреть на горизонт, пристроившись на солнышке в горизонтальном положении, по возможности не двигаясь. Однако после очередной попытки организма найти хоть что-нибудь в недрах желудка, наступает просветление, и тогда на меня снисходит спокойная радость; ко мне возвращаются краски, а взгляд оживает, отражая экзотику южных красот. Переливаясь ослепительными всполохами солнечных пятен, вода на солнце кажется чёрно-синей, насколько хватает глаз, до самого горизонта. Дельфины, заинтересовавшись, подолгу провожают нас всей стаей, приближаясь вплотную, и перепрыгивая с волны на волну вдоль обоих бортов. Постепенно морская болезнь вновь даёт о себе знать, и я в который раз клянусь себе ни за что больше по своей воле не соглашаться на длительное плавание в открытом море.
К вечеру мы бросили якорь у северо-западной оконечности острова, спустили на воду надувную лодку с мотором и отправились на разведку.
Пустынный каменистый пляж устроился между скал, ровные волны прибоя мерно отсчитывали последние минуты заходящего дня, оранжевые камни один за другим оборачивались серым покрывалом. Впервые за долгое время можно было расслабиться: я бродил по твёрдой земле, где можно было просто быть, не прислушиваться к внутреннему гироскопу, ничего не ждать, ни о чём не думать. Остров в Тихом океане, тёмный шар солнца, прячущийся за скалу, наш парусник, качающийся поодаль, шорох прибоя. Вечером собираемся на палубе на ужин; есть я по-прежнему не хочу, от одного запаха алкоголя и пива в частности мутит, но больших колебаний у берега нет, так что жизнь медленно налаживается. Измученный нарзаном и вывернутый наизнанку, я опустошённо и мгновенно засыпаю под слабое покачивание крыши над головой.
На утро, хоть у меня отдельная каюта с душем и всеми удобствами, спать уже нет ни желания, ни возможности: за иллюминаторами уже вовсю резвятся солнечные зайчики, начинает припекать, на улице плещутся, на кухне весело переговариваются и гремят посудой, восемь утра дня. Отдых, кто-то курит утреннюю сигару, кто-то наливает первый утренний коктейль, я же поднимаюсь наверх с дымящейся чашкой кофе со сливками. Оказывается, что не я один такой, вчера никто особо не ел, салат и мясо-то съели по чуть-чуть, к супу и макаронам почти никто не притронулся. Однако, я себя чувствую как человек, впервые вышедший на улицу после недельной ангины, щурясь от непривычно контрастного света мартовского солнышка, играющего на грязных сугробах: зверский аппетит, жажда деятельности и пррррекрасное самочувствие! Самый действенный, неоднократно проверенный рецепт счастья: сделать человеку очень хреново, а потом убрать козу. Поев, совершаем рекогнозцировку местности. Высаживаемся в три приёма всей командой у ближайшей скалы, вытаскиваем лодку на ракушечник и вооружившись пивом и фотоаппаратами цепочкой спешим вглубь острова. Channel Islands - национальный парк, поэтому люди здесь хоть и бывают, но не живут, складывается полное ощущение, что острова необитаемы, только столбик с выцветшей табличкой на пляже, да тропинка вдоль берега указывает, что здесь кто-то был. Мы пошли не по тропинке, мы захотели подняться на вершину холма, чтобы оттуда осмотреться, так что следующий час прошёл в карабкании по насыпи и продирании сквозь кустарник. В просвет иногда была видна бухта, где с нашей яхтой ночевало ещё четыре парусника поменьше.
После прогулки, обеда, где я навёрстывал упущенное вчера, и купания, мы неспешно снялись с якоря и продолжили обход острова на восток. Одна бухта показалась нам особенно уютной и мы зависли там до вечера. Отдельные скалы живописно возвышались из воды, прибой и волны, разбиваясь об отмели пробили в скалах целые пещеры, где при необходимости можно было обосноваться на ночь. Вода была особенно тёплой и прозрачной. К вечеру встали в центральной гавани, где было уже небольшое столпотворение и пришлось парковаться. Но на берег никто не высаживался, и отправленный десант вскоре узнал почему. Прибой просто переворачивал лодку и вытряхивал всех на дно, слизывая следующей волной. Никто не пострадал, но промокли насквозь. На следующий день, как и через день мы продолжив обход острова зашли в совсем уж нелюдимые места, где только парус на горизонте напоминал о цивилизации.
В последние две ночи мы надёжно прятались от волн отмелями или самим островом, но ветер устрашающе гудел всю ночь, достигая 25 узлов, так что казалось, что яхту тащит якорем по дну. Даже к высадке мы подходили со всей ответственностью, пряча вещи и электронику в двойной пакет. Так и прошли эти пять дней, неспешно, красиво, вдали от всех и вся. Купаясь, гуляя по берегу, беседуя под звёздами за поджаренным на огне мясом, и запивая его горячительным. Мы не видели и не слышали ни одного фейерверка, о телефоне и компьютере я вспомнил только по возвращении. После злополучного первого пробега меня больше не укачивало, я акклиматизировался довольно быстро, на пятый день привыкают все. Немного начал разбираться в названиях снастей и морской науке. Конечно, эффективно использовать ветер, или сделать поворот, я не смогу, но бросить якорь, или спустить на воду лодку, поднять парус поменять курс, наверное, получится повторить самому. На обратном пути отрабатывали операцию спасения. В качестве человека работал оторвавшийся валик, пока мы разворачивались, я был назначен вперёд смотрящим и ориентир брал по облакам, как по единственно неподвижным объектам в поле зрения. Когда ветер наполняет паруса, кроме движения яхты вперёд, он ещё наклоняет корабль на 20-35 градусов. Забавно, спустившись вниз видеть под каким углом висит плита, где под таким же углом варится суп :) Так же, уже по возвращению домой, интересно следить как тебя качает при любом удобном случае. Подул ветер, и земля делает наклон, заходишь в помещение без окон, и просто видишь как вся комната качается относительно линии горизонта. До сих пор иногда просыпаясь утром, я успеваю уловить, как пропадает покачивание стен в комнате и шёпот волн за окнами.
В целом, это было интересное приключение, которое я непременно повторю на следующий год.
Остальные мои фотографии, и остальных, Денис любезно разместил у себя.
И вот я сижу на палубе, вцепившись за поручень и свесившись за борт. Jenny Lane, 50-ти футовая парусная яхта, 12 спальных мест, пять туалетов и душевых на девятерых, чёрт возьми. И этот корабль сейчас немилосердно болтает по волнам в Тихом океане, огромным иссиня-чёрным валунам, перекатывающимся наискось под нами, вскидывающие белую пену брызг каждый раз, когда нос яхты отпружинивает от очередной водной стены в тщетных попытках проткнуть её насквозь. Несмотря на то, что жарит июльское калифорнийское солнце, морской ветер пробирает до костей, доставая сквозь куртку и пару свитеров. Натянув канаты и надув оба наших паруса, стихия, которую человечество с древних времён использует для покорения новых земель с переменным успехом, с радостной яростью играет воздухом и солёной водой. Вся команда в приподнятом настроении и боевом состоянии духа, все собрались на палубе, и завернувшись в спальники молчаливо любуются исчезающими в дымке очертаниями Санта Барбары (да-да, пам-парам-пааааам!, той самой) стараясь дышать глубже. Капитан спокоен, собран и невозмутим, и по едва заметным признакам, очень доволен. После тёплых наскучивших флоридских вод, где приходилось ходить на дизеле, здесь настоящие волны и ветер, и он, принимая вызов, уверенно ведёт яхту к берегам острова Санта Круз, самого крупного из гряды Channel Islands. В век современных технологий и научно-технических достижений, мы находимся в гораздо более выгодном положении, нежели наши далёкие предки, поэтому он расслабленно устраивается на мостике с книжкой в руке и стаканом рома в другой, лишь изредка поглядывая на приборы, сообщающие глубину, скорость и направление ветра, нашу скорость, направление, заданное автопилоту, а также карту в реальном времени с белой фигуркой яхты по данным GPS на фоне схематично изображённых рифов и глубин, и наложенными показаниями нашего собственного радара, так что кажется мы внутри игрушки времён F-117. Моё же настроение сейчас весьма переменчиво. Я уже успел трижды заречься ни ногой больше не вступать в подобные авантюры, и сильно пожалеть о той минуте, когда я сел за баранку этого верблюда морей. Меня попеременно посещало желание свеситься за борт, и просто глубоко дышать, смотреть на горизонт, пристроившись на солнышке в горизонтальном положении, по возможности не двигаясь. Однако после очередной попытки организма найти хоть что-нибудь в недрах желудка, наступает просветление, и тогда на меня снисходит спокойная радость; ко мне возвращаются краски, а взгляд оживает, отражая экзотику южных красот. Переливаясь ослепительными всполохами солнечных пятен, вода на солнце кажется чёрно-синей, насколько хватает глаз, до самого горизонта. Дельфины, заинтересовавшись, подолгу провожают нас всей стаей, приближаясь вплотную, и перепрыгивая с волны на волну вдоль обоих бортов. Постепенно морская болезнь вновь даёт о себе знать, и я в который раз клянусь себе ни за что больше по своей воле не соглашаться на длительное плавание в открытом море.
К вечеру мы бросили якорь у северо-западной оконечности острова, спустили на воду надувную лодку с мотором и отправились на разведку.
Пустынный каменистый пляж устроился между скал, ровные волны прибоя мерно отсчитывали последние минуты заходящего дня, оранжевые камни один за другим оборачивались серым покрывалом. Впервые за долгое время можно было расслабиться: я бродил по твёрдой земле, где можно было просто быть, не прислушиваться к внутреннему гироскопу, ничего не ждать, ни о чём не думать. Остров в Тихом океане, тёмный шар солнца, прячущийся за скалу, наш парусник, качающийся поодаль, шорох прибоя. Вечером собираемся на палубе на ужин; есть я по-прежнему не хочу, от одного запаха алкоголя и пива в частности мутит, но больших колебаний у берега нет, так что жизнь медленно налаживается. Измученный нарзаном и вывернутый наизнанку, я опустошённо и мгновенно засыпаю под слабое покачивание крыши над головой.
На утро, хоть у меня отдельная каюта с душем и всеми удобствами, спать уже нет ни желания, ни возможности: за иллюминаторами уже вовсю резвятся солнечные зайчики, начинает припекать, на улице плещутся, на кухне весело переговариваются и гремят посудой, восемь утра дня. Отдых, кто-то курит утреннюю сигару, кто-то наливает первый утренний коктейль, я же поднимаюсь наверх с дымящейся чашкой кофе со сливками. Оказывается, что не я один такой, вчера никто особо не ел, салат и мясо-то съели по чуть-чуть, к супу и макаронам почти никто не притронулся. Однако, я себя чувствую как человек, впервые вышедший на улицу после недельной ангины, щурясь от непривычно контрастного света мартовского солнышка, играющего на грязных сугробах: зверский аппетит, жажда деятельности и пррррекрасное самочувствие! Самый действенный, неоднократно проверенный рецепт счастья: сделать человеку очень хреново, а потом убрать козу. Поев, совершаем рекогнозцировку местности. Высаживаемся в три приёма всей командой у ближайшей скалы, вытаскиваем лодку на ракушечник и вооружившись пивом и фотоаппаратами цепочкой спешим вглубь острова. Channel Islands - национальный парк, поэтому люди здесь хоть и бывают, но не живут, складывается полное ощущение, что острова необитаемы, только столбик с выцветшей табличкой на пляже, да тропинка вдоль берега указывает, что здесь кто-то был. Мы пошли не по тропинке, мы захотели подняться на вершину холма, чтобы оттуда осмотреться, так что следующий час прошёл в карабкании по насыпи и продирании сквозь кустарник. В просвет иногда была видна бухта, где с нашей яхтой ночевало ещё четыре парусника поменьше.
После прогулки, обеда, где я навёрстывал упущенное вчера, и купания, мы неспешно снялись с якоря и продолжили обход острова на восток. Одна бухта показалась нам особенно уютной и мы зависли там до вечера. Отдельные скалы живописно возвышались из воды, прибой и волны, разбиваясь об отмели пробили в скалах целые пещеры, где при необходимости можно было обосноваться на ночь. Вода была особенно тёплой и прозрачной. К вечеру встали в центральной гавани, где было уже небольшое столпотворение и пришлось парковаться. Но на берег никто не высаживался, и отправленный десант вскоре узнал почему. Прибой просто переворачивал лодку и вытряхивал всех на дно, слизывая следующей волной. Никто не пострадал, но промокли насквозь. На следующий день, как и через день мы продолжив обход острова зашли в совсем уж нелюдимые места, где только парус на горизонте напоминал о цивилизации.
В последние две ночи мы надёжно прятались от волн отмелями или самим островом, но ветер устрашающе гудел всю ночь, достигая 25 узлов, так что казалось, что яхту тащит якорем по дну. Даже к высадке мы подходили со всей ответственностью, пряча вещи и электронику в двойной пакет. Так и прошли эти пять дней, неспешно, красиво, вдали от всех и вся. Купаясь, гуляя по берегу, беседуя под звёздами за поджаренным на огне мясом, и запивая его горячительным. Мы не видели и не слышали ни одного фейерверка, о телефоне и компьютере я вспомнил только по возвращении. После злополучного первого пробега меня больше не укачивало, я акклиматизировался довольно быстро, на пятый день привыкают все. Немного начал разбираться в названиях снастей и морской науке. Конечно, эффективно использовать ветер, или сделать поворот, я не смогу, но бросить якорь, или спустить на воду лодку, поднять парус поменять курс, наверное, получится повторить самому. На обратном пути отрабатывали операцию спасения. В качестве человека работал оторвавшийся валик, пока мы разворачивались, я был назначен вперёд смотрящим и ориентир брал по облакам, как по единственно неподвижным объектам в поле зрения. Когда ветер наполняет паруса, кроме движения яхты вперёд, он ещё наклоняет корабль на 20-35 градусов. Забавно, спустившись вниз видеть под каким углом висит плита, где под таким же углом варится суп :) Так же, уже по возвращению домой, интересно следить как тебя качает при любом удобном случае. Подул ветер, и земля делает наклон, заходишь в помещение без окон, и просто видишь как вся комната качается относительно линии горизонта. До сих пор иногда просыпаясь утром, я успеваю уловить, как пропадает покачивание стен в комнате и шёпот волн за окнами.
В целом, это было интересное приключение, которое я непременно повторю на следующий год.
Остальные мои фотографии, и остальных, Денис любезно разместил у себя.