Сказка о странных отражениях
В сказке использованы иллюстрации Е. Стерлиговой к произведениям В. Крапивина.
Ян и Стефания сидели на крыше. Весеннее солнце облизывало ещё незагорелые руки, ноги и носы, ветер лохматил волосы, из плеера в телефоне вопил Джерри Ли Льюис, а Ян и Стешка отправляли в полёт пластинки, которые нашли на чердаке.
Соревновались, кто дальше забросит "Мелодии зарубежной эстрады", также с особенным удовольствием швырялась надоевшая в музыкалке классика.
- Погоди, Ян, не будем выкидывать "Алису в стране чудес", жалко.
- Ладно. Кстати, ты сама похожа на Алису, не хватает только страны чудес.
- Хм... спасибо за комплимент. Слушай, давай напишем туда письмо и запустим самолётиком с крыши?
- Давай. Но сначала пошли в Старбакс. Чтоб лучше сочинялось.
Подростки натянули кеды, подхватили рюкзаки и двинулись к лазу на чердак.
Стешка и Ян не были близнецами, не были даже родственниками, но незнакомые люди часто принимали их за брата и сестру. Оба они были светловолосые, голубоглазые и тощие, оба ходили в выцветших обрезанных джинсах, стареньких футболках и потрёпанных кедах. Дружили ребята с того дня, как Ян переехал с родителями в Москву и появился на первом уроке в их четвёртом классе. Когда светловолосый мальчуган стеснительно оглядел всех из-под длинной чёлки, Стешка хмыкнула, про себя взмолившись, чтобы подсадили новичка не к ней, ведь ей так хорошо обиталось одной на предпоследней парте. Затем принялась разглядывать гнездо зяблика на кленовой ветке за окном. Клёнами и дубами был обсажен двор старой гимназии, они наводили сумрак почти на все кабинеты первого этажа, но деревья не срубали, ведь некоторым из них исполнилось уже сто лет.
Светловолосого парнишку всё-таки усадили рядом. Однако он оказался неплохим соседом - в первый же день дал списать математику, мало того, начертил карикатуру на Мишку Брякина, который попытался сострить насчёт того, что они теперь сидят вместе, "тили-тили тесто". Карикатура получилась такой смешной, что Стешка и Ян тайком ухохатывались над ней всю литературу. С этого времени друзья стали неразлучны. Они вместе отбивались от врагов, вместе изобретали каверзы и вместе мастерили шпаргалки.
Общего у них было много. Стешка занималась музыкой, Ян живописью, стихи они писали оба, и прочим своим умениям обучали друг-друга с космической скоростью, так что трудно было решить, кто из них более творческая личность.
Теперь они заканчивали седьмой класс, и в этом году у приятелей появилось новое увлечение -- рок-музыка. Стешка всё чаще поглядывала в зеркало, представляя, как она будет в драных джинсах и майке с принтом вопить в микрофон что-то жутко крутое, а Ян готовился вкалывать всё лето, чтобы накопить на электрогитару.
Друзья пролезли в чердачное окно, отодвинули тугую ржавую дверь, выбрались на лестничную клетку и услыхали тоненький писк. Чёрный котёнок, худой, со свалявшейся шерстью, сидел на площадке и жалобно мяукал.
- Стешк, гляди, он приблудный и голодный.
- О, здорово, я возьму его с собой к Софье Петровне. Она давно хотела кошечку.
- Ладно. Тогда Старбакс отменяется?
- Ага. Пойдём, я как раз обещала сегодня к ней заглянуть.
Софья Петровна была интеллигентной арбатской старушкой. Родилась она ещё чуть ли не до революции*1, пережила все катаклизмы двадцатого века в коммуналке, в которой у неё была комнатка, уставленная разными интересными вещами. Когда-то дом принадлежал её предкам, московским дворянам, после перестройки муж племянницы выкупил квартиру и оставил Софью Петровну её хранительницей. Стешка подрабатывала, время от времени заходя в гости и помогая по хозяйству, за это ей платила какая-то благотворительная организация. Но Стефании и самой нравилось навещать Софью Петровну, та угощала её чаем и выпечкой собственного изготовления, показывала старые фотографии и рассказывала разные истории, а ещё просила почитать что-нибудь, и Стеша охотно читала вслух исторические романы или мемуары знаменитых людей.
Вот и сейчас прохладный сумрак квартиры, куда подростки ввалились после тёплой, даже жаркой весенней улицы, встретил их ароматом сдобы. Судя по всему, Софья Петровна испекла свои фирменные коржики.
Подарку старушка обрадовалась. Ян был отправлен в арбатский ветеринарный магазин за лекарством от блох и глистов, Стефания - в гастроном за молоком и рыбкой, а сама Софья Петровна взялась мыть пищащего и царапающегося малыша в эмалированном тазу. Когда Стешка и Ян вернулись, котёнок был вымыт, высушен, и прыгал по комнате, громко мяукая. Однако увидев блюдце с молоком, забыл обо всём и принялся жадно лакать. Стеша и Ян тоже были позваны за стол, на котором стояли фарфоровый сервиз, плетёнка с коржиками и дымился чайник. За чаем Софья Петровна сообщила, что на три дня должна уехать к племяннице, и попросила: может быть Стеша переночует у неё и посмотрит за котом?
Обычно Софья Петровна нечасто покидала квартиру надолго, только ежедневно ходила гулять с палочкой.
- Хорошо, Софья Петровна. Только вам надо будет позвонить маме и обо всём договориться.
- Конечно, Стешенька, конечно, я позвоню.
В пятницу вечером, ровно в шесть, Стефания нажала чёрную кнопку звонка. Софья Петровна открыла через пять минут и начала хлопотливо объяснять, чем кормить кота, чем поливать цветы и что есть самой Стеше. Потом попрощалась и заторопилась к выходу.
Стефания осталась одна в большой квартире. Со всех сторон на неё глядели фарфоровые ангелочки и пастушки, и дореволюционные дамы и джентльмены со старых фото, в углу мерцало большое зеркало-трельяж, туалетный столик прошлого века был уставлен склянками, а библиотека -- от пола до потолка книгами... Стеша взяла с полки фолиант, на переплёте которого готическими буквами с ятями было выведено "Сказки братьев Гримм, Якоба и Вильгельма, издательский дом Сытина, 1908 год". Затем, свернувшись калачиком в большом кожаном кресле, углубилась в книгу. Котёнок, мурлыкая, примостился на коленях.
Время летело незаметно, за окном густели сумерки, затрудняя чтение. Запищал котёнок, который хотел есть. Стефания вздохнула, стряхнула малыша с колен и отправилась готовить молоко для него и чай для себя. После ужина Стеша засветила старинную лампу и снова было принялась за книжку... внезапно ей пришло в голову, что в таком доме надо читать при свечах. На столике перед трельяжем, в подсвечнике, торчали три фиолетовые свечки. Стефания пододвинула кресло, зажгла их, но не успела прочесть и двух строк, как котёнок завозился и яростно замяукал. Стефания подняла глаза и обомлела: стекло в зеркале внезапно помутнело, отражение комнаты, кресла и Стефании в кресле пропало, и вместо них показалась тёмная улица с булыжной мостовой и старинными домами. Котёнок ткнулся носом в ладонь, потом вскочил на трельяжный столик, опрокидывая склянки из-под духов, обернулся, словно приглашая следовать за ним, и прыгнул в зеркало. А оказавшись там, принялся расти, достиг размеров тигра... слонёнка... полноценного слона! Жёлтые глаза зверя сияли в темноте, как фары, и Стешке вспомнился котобус из японского мультика про Тоторо... Как ни удивительно, но страшно ей не было ни капельки, в конце концов, она ведь спит и всё это ей снится, и если что-то пойдёт не так, можно в любой момент проснуться, правда?
Котёнок призывно сиял глазами-фарами, утробно мурлыкал, будто разогревая сидящий внутри него моторчик, и Стефания решилась. Забралась на трельяж и шагнула на тёмную мостовую...
Что-то прохладное коснулось лица, шеи, ладоней, словно зыбкие волны сомкнулись на мгновение, заключив её в плотный кокон, и тут же отхлынули. Дохнул тёплый ночной воздух, напоенный ароматом сирени. Над головой засверкали ледяные звёзды.
Огромная кошка урчала всё громче, затем легла на мостовую, светя жёлтыми, как фары, глазами. И вдруг Стеша услышала за спиной голос:
-- Мадемуазель требуется помощь?
Девушка оглянулась: перед ней стоял длинный худой мужчина во фраке и цилиндре, из-под которого выбивались длинные сальные волосы. В руке он держал длинную лестницу. Мужчина приподнял шляпу и осклабился, блеснув во тьме ослепительно белыми длинными зубами.
-- Я фонарщик. Мадам Кошка приглашает вас на небольшую прогулку. Позвольте, я вам помогу.
С этими словами фонращик приставил лестницу к кошачьему боку. Стеша не без опасения ступила на нижнюю перекладину, решив, что если это сон, то очень странный.
Когда Стефания забралась на чёрную меховую спину, кошка неожиданно снялась с места и пустилась бежать мягкими тигриными прыжками, так что девушка еле успела покрепче вцепиться в шерсть и вытянуться по-пластунски. Котобус мчался по булыжной мостовой, клацая когтями, ветер свистел в ушах, по сторонам мелькали дома, деревья, фонари, потом всё сменил непроглядный мрак. Внезапно кошка приземлилась у кованых ворот, за которыми темнел ночной сад и змеилась белая песчаная дорожка. Где-то вдалеке возвышалась громада каменного дома с погашенными огнями.
Кошка улеглась на землю, перекатилась на правый бок и бесцеремонно стряхнула Стефанию вниз. Девушка свалилась на гравий перед воротами, ушибла плечо и коленку и разодрала джинсы об острый щебень. В это время кошка поднялась, отряхнулась и припустила своими мягкими тигриными прыжками вверх по уходящей в гору улице.
Стефания осталась одна на мостовой. Рядом с воротами висел маленький колокол, но звонить в него не пришлось -- ворота растворились сами.
Стефания медлила, поглядывая то на пустынную улицу, то на сумрачный парк перед ней. Свет редких фонарей смешивался со светом луны и звёзд, но не мог полностью рассеять мрак ночи, сад же и дом были и вовсе окутаны тьмой. Внезапно девушка решилась и шагнула на поблёскивающую кварцем песчаную дорожку.
Не успела она сделать и двух шагов, как ворота затворились. Сердце глухо застучало в груди, и чтобы унять начавшуюся дрожь, Стефания быстро зашагала вперёд. Кругом расстилалась сырая ночная мгла, деревья обступили тропинку стеной и, казалось, таили в себе угрозу, молчание ночи было ощутимо враждебным.
Девушка подошла к дому и взялась за холодный металл дверного кольца, вделанного в голову медной летучей мыши с распростёртыми крыльями.
Массивная входная дверь оказалась не заперта. За ней простирался погружённый во мрак холл. Переступив порог, девочка увидела слабый движущийся огонёк. Через минуту к ней приблизился дрозд высотой в человеческий рост, одетый в потёртую ливрею, и церемонно поклонился. В следующее мгновение Стеша увидела перед собой длинноносого благообразного дворецкого и подивилась, что ей поначалу он показался птицей.
-- Ступайте за мной, мадемуазель, вас давно ждут, -- прошамкал слуга, и, высоко подняв свечу, жестом позвал её следовать за собой. Пройдя через холл, они свернули в длинный коридор и наконец остановились перед тяжёлой дубовой дверью. Слуга с поклоном распахнул её, и перед Стефанией предстала большая комната, видимо, библиотека, поскольку стены её были покрыты книжными стеллажами, уходившими вверх во мрак. На низком столике в подсвечнике горели три фиолетовые свечи, рядом, повёрнутое спинкой ко входу, стояло массивное кресло.
-- Я ждал тебя, -- раздался глухой хрипловатый голос, человек в кресле развернулся и жестом пригласил её войти.
Примечание: *1 Время действия сказки -- начало двухтысячных.
Продолжение следует.
Ян и Стефания сидели на крыше. Весеннее солнце облизывало ещё незагорелые руки, ноги и носы, ветер лохматил волосы, из плеера в телефоне вопил Джерри Ли Льюис, а Ян и Стешка отправляли в полёт пластинки, которые нашли на чердаке.
Соревновались, кто дальше забросит "Мелодии зарубежной эстрады", также с особенным удовольствием швырялась надоевшая в музыкалке классика.
- Погоди, Ян, не будем выкидывать "Алису в стране чудес", жалко.
- Ладно. Кстати, ты сама похожа на Алису, не хватает только страны чудес.
- Хм... спасибо за комплимент. Слушай, давай напишем туда письмо и запустим самолётиком с крыши?
- Давай. Но сначала пошли в Старбакс. Чтоб лучше сочинялось.
Подростки натянули кеды, подхватили рюкзаки и двинулись к лазу на чердак.
Стешка и Ян не были близнецами, не были даже родственниками, но незнакомые люди часто принимали их за брата и сестру. Оба они были светловолосые, голубоглазые и тощие, оба ходили в выцветших обрезанных джинсах, стареньких футболках и потрёпанных кедах. Дружили ребята с того дня, как Ян переехал с родителями в Москву и появился на первом уроке в их четвёртом классе. Когда светловолосый мальчуган стеснительно оглядел всех из-под длинной чёлки, Стешка хмыкнула, про себя взмолившись, чтобы подсадили новичка не к ней, ведь ей так хорошо обиталось одной на предпоследней парте. Затем принялась разглядывать гнездо зяблика на кленовой ветке за окном. Клёнами и дубами был обсажен двор старой гимназии, они наводили сумрак почти на все кабинеты первого этажа, но деревья не срубали, ведь некоторым из них исполнилось уже сто лет.
Светловолосого парнишку всё-таки усадили рядом. Однако он оказался неплохим соседом - в первый же день дал списать математику, мало того, начертил карикатуру на Мишку Брякина, который попытался сострить насчёт того, что они теперь сидят вместе, "тили-тили тесто". Карикатура получилась такой смешной, что Стешка и Ян тайком ухохатывались над ней всю литературу. С этого времени друзья стали неразлучны. Они вместе отбивались от врагов, вместе изобретали каверзы и вместе мастерили шпаргалки.
Общего у них было много. Стешка занималась музыкой, Ян живописью, стихи они писали оба, и прочим своим умениям обучали друг-друга с космической скоростью, так что трудно было решить, кто из них более творческая личность.
Теперь они заканчивали седьмой класс, и в этом году у приятелей появилось новое увлечение -- рок-музыка. Стешка всё чаще поглядывала в зеркало, представляя, как она будет в драных джинсах и майке с принтом вопить в микрофон что-то жутко крутое, а Ян готовился вкалывать всё лето, чтобы накопить на электрогитару.
Друзья пролезли в чердачное окно, отодвинули тугую ржавую дверь, выбрались на лестничную клетку и услыхали тоненький писк. Чёрный котёнок, худой, со свалявшейся шерстью, сидел на площадке и жалобно мяукал.
- Стешк, гляди, он приблудный и голодный.
- О, здорово, я возьму его с собой к Софье Петровне. Она давно хотела кошечку.
- Ладно. Тогда Старбакс отменяется?
- Ага. Пойдём, я как раз обещала сегодня к ней заглянуть.
Софья Петровна была интеллигентной арбатской старушкой. Родилась она ещё чуть ли не до революции*1, пережила все катаклизмы двадцатого века в коммуналке, в которой у неё была комнатка, уставленная разными интересными вещами. Когда-то дом принадлежал её предкам, московским дворянам, после перестройки муж племянницы выкупил квартиру и оставил Софью Петровну её хранительницей. Стешка подрабатывала, время от времени заходя в гости и помогая по хозяйству, за это ей платила какая-то благотворительная организация. Но Стефании и самой нравилось навещать Софью Петровну, та угощала её чаем и выпечкой собственного изготовления, показывала старые фотографии и рассказывала разные истории, а ещё просила почитать что-нибудь, и Стеша охотно читала вслух исторические романы или мемуары знаменитых людей.
Вот и сейчас прохладный сумрак квартиры, куда подростки ввалились после тёплой, даже жаркой весенней улицы, встретил их ароматом сдобы. Судя по всему, Софья Петровна испекла свои фирменные коржики.
Подарку старушка обрадовалась. Ян был отправлен в арбатский ветеринарный магазин за лекарством от блох и глистов, Стефания - в гастроном за молоком и рыбкой, а сама Софья Петровна взялась мыть пищащего и царапающегося малыша в эмалированном тазу. Когда Стешка и Ян вернулись, котёнок был вымыт, высушен, и прыгал по комнате, громко мяукая. Однако увидев блюдце с молоком, забыл обо всём и принялся жадно лакать. Стеша и Ян тоже были позваны за стол, на котором стояли фарфоровый сервиз, плетёнка с коржиками и дымился чайник. За чаем Софья Петровна сообщила, что на три дня должна уехать к племяннице, и попросила: может быть Стеша переночует у неё и посмотрит за котом?
Обычно Софья Петровна нечасто покидала квартиру надолго, только ежедневно ходила гулять с палочкой.
- Хорошо, Софья Петровна. Только вам надо будет позвонить маме и обо всём договориться.
- Конечно, Стешенька, конечно, я позвоню.
В пятницу вечером, ровно в шесть, Стефания нажала чёрную кнопку звонка. Софья Петровна открыла через пять минут и начала хлопотливо объяснять, чем кормить кота, чем поливать цветы и что есть самой Стеше. Потом попрощалась и заторопилась к выходу.
Стефания осталась одна в большой квартире. Со всех сторон на неё глядели фарфоровые ангелочки и пастушки, и дореволюционные дамы и джентльмены со старых фото, в углу мерцало большое зеркало-трельяж, туалетный столик прошлого века был уставлен склянками, а библиотека -- от пола до потолка книгами... Стеша взяла с полки фолиант, на переплёте которого готическими буквами с ятями было выведено "Сказки братьев Гримм, Якоба и Вильгельма, издательский дом Сытина, 1908 год". Затем, свернувшись калачиком в большом кожаном кресле, углубилась в книгу. Котёнок, мурлыкая, примостился на коленях.
Время летело незаметно, за окном густели сумерки, затрудняя чтение. Запищал котёнок, который хотел есть. Стефания вздохнула, стряхнула малыша с колен и отправилась готовить молоко для него и чай для себя. После ужина Стеша засветила старинную лампу и снова было принялась за книжку... внезапно ей пришло в голову, что в таком доме надо читать при свечах. На столике перед трельяжем, в подсвечнике, торчали три фиолетовые свечки. Стефания пододвинула кресло, зажгла их, но не успела прочесть и двух строк, как котёнок завозился и яростно замяукал. Стефания подняла глаза и обомлела: стекло в зеркале внезапно помутнело, отражение комнаты, кресла и Стефании в кресле пропало, и вместо них показалась тёмная улица с булыжной мостовой и старинными домами. Котёнок ткнулся носом в ладонь, потом вскочил на трельяжный столик, опрокидывая склянки из-под духов, обернулся, словно приглашая следовать за ним, и прыгнул в зеркало. А оказавшись там, принялся расти, достиг размеров тигра... слонёнка... полноценного слона! Жёлтые глаза зверя сияли в темноте, как фары, и Стешке вспомнился котобус из японского мультика про Тоторо... Как ни удивительно, но страшно ей не было ни капельки, в конце концов, она ведь спит и всё это ей снится, и если что-то пойдёт не так, можно в любой момент проснуться, правда?
Котёнок призывно сиял глазами-фарами, утробно мурлыкал, будто разогревая сидящий внутри него моторчик, и Стефания решилась. Забралась на трельяж и шагнула на тёмную мостовую...
Что-то прохладное коснулось лица, шеи, ладоней, словно зыбкие волны сомкнулись на мгновение, заключив её в плотный кокон, и тут же отхлынули. Дохнул тёплый ночной воздух, напоенный ароматом сирени. Над головой засверкали ледяные звёзды.
Огромная кошка урчала всё громче, затем легла на мостовую, светя жёлтыми, как фары, глазами. И вдруг Стеша услышала за спиной голос:
-- Мадемуазель требуется помощь?
Девушка оглянулась: перед ней стоял длинный худой мужчина во фраке и цилиндре, из-под которого выбивались длинные сальные волосы. В руке он держал длинную лестницу. Мужчина приподнял шляпу и осклабился, блеснув во тьме ослепительно белыми длинными зубами.
-- Я фонарщик. Мадам Кошка приглашает вас на небольшую прогулку. Позвольте, я вам помогу.
С этими словами фонращик приставил лестницу к кошачьему боку. Стеша не без опасения ступила на нижнюю перекладину, решив, что если это сон, то очень странный.
Когда Стефания забралась на чёрную меховую спину, кошка неожиданно снялась с места и пустилась бежать мягкими тигриными прыжками, так что девушка еле успела покрепче вцепиться в шерсть и вытянуться по-пластунски. Котобус мчался по булыжной мостовой, клацая когтями, ветер свистел в ушах, по сторонам мелькали дома, деревья, фонари, потом всё сменил непроглядный мрак. Внезапно кошка приземлилась у кованых ворот, за которыми темнел ночной сад и змеилась белая песчаная дорожка. Где-то вдалеке возвышалась громада каменного дома с погашенными огнями.
Кошка улеглась на землю, перекатилась на правый бок и бесцеремонно стряхнула Стефанию вниз. Девушка свалилась на гравий перед воротами, ушибла плечо и коленку и разодрала джинсы об острый щебень. В это время кошка поднялась, отряхнулась и припустила своими мягкими тигриными прыжками вверх по уходящей в гору улице.
Стефания осталась одна на мостовой. Рядом с воротами висел маленький колокол, но звонить в него не пришлось -- ворота растворились сами.
Стефания медлила, поглядывая то на пустынную улицу, то на сумрачный парк перед ней. Свет редких фонарей смешивался со светом луны и звёзд, но не мог полностью рассеять мрак ночи, сад же и дом были и вовсе окутаны тьмой. Внезапно девушка решилась и шагнула на поблёскивающую кварцем песчаную дорожку.
Не успела она сделать и двух шагов, как ворота затворились. Сердце глухо застучало в груди, и чтобы унять начавшуюся дрожь, Стефания быстро зашагала вперёд. Кругом расстилалась сырая ночная мгла, деревья обступили тропинку стеной и, казалось, таили в себе угрозу, молчание ночи было ощутимо враждебным.
Девушка подошла к дому и взялась за холодный металл дверного кольца, вделанного в голову медной летучей мыши с распростёртыми крыльями.
Массивная входная дверь оказалась не заперта. За ней простирался погружённый во мрак холл. Переступив порог, девочка увидела слабый движущийся огонёк. Через минуту к ней приблизился дрозд высотой в человеческий рост, одетый в потёртую ливрею, и церемонно поклонился. В следующее мгновение Стеша увидела перед собой длинноносого благообразного дворецкого и подивилась, что ей поначалу он показался птицей.
-- Ступайте за мной, мадемуазель, вас давно ждут, -- прошамкал слуга, и, высоко подняв свечу, жестом позвал её следовать за собой. Пройдя через холл, они свернули в длинный коридор и наконец остановились перед тяжёлой дубовой дверью. Слуга с поклоном распахнул её, и перед Стефанией предстала большая комната, видимо, библиотека, поскольку стены её были покрыты книжными стеллажами, уходившими вверх во мрак. На низком столике в подсвечнике горели три фиолетовые свечи, рядом, повёрнутое спинкой ко входу, стояло массивное кресло.
-- Я ждал тебя, -- раздался глухой хрипловатый голос, человек в кресле развернулся и жестом пригласил её войти.
Примечание: *1 Время действия сказки -- начало двухтысячных.
Продолжение следует.