об одном избитом тезисе
Здесь в журнале ivanov_petrov имела место интересная дискуссия, в которой я тоже принял некоторое участие. По ходу обсуждения было затронуто много вещей, о которых следовало бы поговорить отдельно. В данный момент я не имею возможности осуществить прямо сейчас всё намеченное. Однако я знаю, что мысли, отложенные "на потом", имеют обыкновение забываться или казаться менее актуальными, после чего к ним зачастую не хочется возвращаться. Поэтому я решил пока обсудить один вопрос, кажущийся мне довольно простым и имеющий некоторое (правда, весьма косвенное) отношение к дискуссии. Речь пойдёт о крайне избитой (во всех смыслах) фразе, что свобода -- это осознанная необходимость. На эту тему уже незнамо сколько раз говорено-переговорено, то есть вопрос донельзя заезжен. Помимо этого, он многократно подвергался нападкам с самых разных позиций, и в этом смысле тоже "избит". Сам тезис чаще всего связывают с именем Гегеля, хотя история вопроса более сложная. Я намеренно избегаю её освещения по ряду причин. Цель у меня более скромная -- изложить своё понимание этой "крылатой" фразы, но в несколько видоизменённой формулировке, которая тоже нередко встречается. В уточнённом виде тезис звучит так: свобода -- это осознание необходимости. Так, на мой взгляд, намного лучше, потому что исчезает излишняя в данном контесте парадоксальность. Я сразу хочу оговорить, что излагаемое мной толкование (или что-то близкое) наверняка должно было где-то звучать, поэтому я не претендую на миссию первооткрывателя. Я также хочу во избежание пустых споров подчеркнуть, что возможны совершенно другие толкования самого понятия свободы -- как чисто обиходные, так и философские.
Прежде всего полезно было бы уточнить, о свободе чего идёт речь, то есть что полагается свободным. Это очень важно, и на этом моменте я хотел бы остановиться. Мне кажется затруднительным начинать с какой-либо дефиниции свободы как абстрактной категории. Более того, это вряд ли нужно. Скажем, я хорошо понимаю, что значит "хорошо себя чувствовать" или "чувствовать себя здоровым", но я затруднюсь определить, что такое "здоровье". Для меня всегда было удивительным, как это люди столь беззастенчиво оперирует такой сложной абстракцией. Итак, я буду говорить не о свободе, а о свободном поступке. При каких условиях совершённый человеком поступок может считаться свободным? Я при этом сделаю ещё одно допущение: я буду говорить о поступке, который уже совершён, а не о ситуации, когда происходит выбор. То есть я имею намерение истолковать утверждение, что в каком-то совершаемом акте человек оказался свободен.
Прежде всего я хочу отвести то толкование, которое мне кажется плохим. Частенько говорят, что свобода -- это возможность выбора. Я это не могу принять как потому, что предлагаемые варианты выбора могут быть все до одного плохие, так и потому, что во многих случаях правильный вариант может быть единственным. Чтобы было ещё яснее, я приведу такой пример. Я хочу купить пачку сигарет, и передо мной ряд ларьков. Я смотрю цену в одном ларьке, потом сравниваю её с ценами в соседних ларьках. Цены везде разные. Если ларьков мало, то я могу их обойти и выбрать тот, где товар дешевле всего. Теперь представим себе, что ряд ларьков очень длинный и вправо, и влево. (Так часто бывает на крупных рынках.) В этом случае возможность выбора в принципе больше. Но я при этом не чувствую себя комфортно. Я знаю, что не могу обойти все торговые точки. В реальности я ограничусь осмотром нескольких соседних, как и выше. Но если в первой ситуации я буду удовлетворён (я заплатил минимально возможную цену), то во втором случае, когда мои возможности объективно увеличились, у меня уже нет уверенности, что я поступил правильно. А вдруг в дальнем ряду кто-то торгует оптом и по дешёвке?
Какой предварительный вывод можно сделать из этого примера? Я думаю, тот, что увеличение возможностей выбора часто только создаёт дополнительные проблемы. Люди, выросшие в условиях советского дефицита, имеют обыкновение переоценивать проблему нехватки чего-то. Но ведь ясно, что изобилие (зачастую к тому же мнимое) создаёт ту же проблему, но с другой стороны. Допустим, я хочу свободы. В первом случае у меня её не было по причине отсутствия или нехватки; во втором у меня нет свободы по причине изобилия. Я не могу решиться выбрать; я не знаю, на чём остановиться, я нахожусь в ситуации "буриданова осла". Это дискомфорт, и это никак не то, что можно понимать под свободой.
Очень часто приходится слышать сладкоголосые речи, что человек обречён постоянно делать выбор, что в этом состоит его ответственность, что это его нормальное состояние. Я категорически против таких "песен". А ну как я буду доказывать, что удел человека -- жить в полном дерьме. Что несвобода и подавление одних другими -- это норма, что жизнь человека -- это трагедия (что в какой-то мере так и есть), что в мире царят "волчьи законы". Я думаю, прав будет тот, кто придёт к выводу, что и то, и другое -- это арии двух разных персонажей из одной и той же надоевшей оперы.
Если я сделал выбор и чувствую себя после этого довольным, то это и значит, что я при совершении действия был свободен. При этом не важно, сколько у меня было вариантов. (Я также выношу за скобки случаи возможного обмана или последующего разочарования.) Я чувствую, что поступил так, как надо было поступить, и именно это служит источником удовлетворения. Если же я не уверен в правильности своего поступка, то меня гложут сомнения. Я при этом не был от них свободен. Поэтому отличительным признаком свободы поступка и служит осознание его необходимости.
В качестве дополнительной иллюстрации я хотел бы упомянуть часто приводимый пример человека, находящегося в заточении. Такой человек, как правило, думает, что он лишён свободы неправильно. Если ему дать возможность уйти -- он уйдёт. Это значит, что он не смирился со своей участью, что он её необходимости не признаёт. И дело именно в этом, а не в том, что у него нет выбора, не в том, что он не может убежать. Понятие необходимого тесно связано с понятием возможного. Пленник видит саму возможность того, что он мог бы при другом ходе событий не оказаться в заточении. Или он надеется на освобождение. Тем самым свою необходимость находиться в этой ситуации он не принимает, не осознаёт (здесь осознание и есть принятие).
И ещё: при описываемом мной подходе оказывается, что быть или не быть свободным -- это не только ход вещей, но и особенность сознания. Меняя сознание, мы меняем статус своей свободы. В принципе, это совсем не новое утверждение.
Прежде всего полезно было бы уточнить, о свободе чего идёт речь, то есть что полагается свободным. Это очень важно, и на этом моменте я хотел бы остановиться. Мне кажется затруднительным начинать с какой-либо дефиниции свободы как абстрактной категории. Более того, это вряд ли нужно. Скажем, я хорошо понимаю, что значит "хорошо себя чувствовать" или "чувствовать себя здоровым", но я затруднюсь определить, что такое "здоровье". Для меня всегда было удивительным, как это люди столь беззастенчиво оперирует такой сложной абстракцией. Итак, я буду говорить не о свободе, а о свободном поступке. При каких условиях совершённый человеком поступок может считаться свободным? Я при этом сделаю ещё одно допущение: я буду говорить о поступке, который уже совершён, а не о ситуации, когда происходит выбор. То есть я имею намерение истолковать утверждение, что в каком-то совершаемом акте человек оказался свободен.
Прежде всего я хочу отвести то толкование, которое мне кажется плохим. Частенько говорят, что свобода -- это возможность выбора. Я это не могу принять как потому, что предлагаемые варианты выбора могут быть все до одного плохие, так и потому, что во многих случаях правильный вариант может быть единственным. Чтобы было ещё яснее, я приведу такой пример. Я хочу купить пачку сигарет, и передо мной ряд ларьков. Я смотрю цену в одном ларьке, потом сравниваю её с ценами в соседних ларьках. Цены везде разные. Если ларьков мало, то я могу их обойти и выбрать тот, где товар дешевле всего. Теперь представим себе, что ряд ларьков очень длинный и вправо, и влево. (Так часто бывает на крупных рынках.) В этом случае возможность выбора в принципе больше. Но я при этом не чувствую себя комфортно. Я знаю, что не могу обойти все торговые точки. В реальности я ограничусь осмотром нескольких соседних, как и выше. Но если в первой ситуации я буду удовлетворён (я заплатил минимально возможную цену), то во втором случае, когда мои возможности объективно увеличились, у меня уже нет уверенности, что я поступил правильно. А вдруг в дальнем ряду кто-то торгует оптом и по дешёвке?
Какой предварительный вывод можно сделать из этого примера? Я думаю, тот, что увеличение возможностей выбора часто только создаёт дополнительные проблемы. Люди, выросшие в условиях советского дефицита, имеют обыкновение переоценивать проблему нехватки чего-то. Но ведь ясно, что изобилие (зачастую к тому же мнимое) создаёт ту же проблему, но с другой стороны. Допустим, я хочу свободы. В первом случае у меня её не было по причине отсутствия или нехватки; во втором у меня нет свободы по причине изобилия. Я не могу решиться выбрать; я не знаю, на чём остановиться, я нахожусь в ситуации "буриданова осла". Это дискомфорт, и это никак не то, что можно понимать под свободой.
Очень часто приходится слышать сладкоголосые речи, что человек обречён постоянно делать выбор, что в этом состоит его ответственность, что это его нормальное состояние. Я категорически против таких "песен". А ну как я буду доказывать, что удел человека -- жить в полном дерьме. Что несвобода и подавление одних другими -- это норма, что жизнь человека -- это трагедия (что в какой-то мере так и есть), что в мире царят "волчьи законы". Я думаю, прав будет тот, кто придёт к выводу, что и то, и другое -- это арии двух разных персонажей из одной и той же надоевшей оперы.
Если я сделал выбор и чувствую себя после этого довольным, то это и значит, что я при совершении действия был свободен. При этом не важно, сколько у меня было вариантов. (Я также выношу за скобки случаи возможного обмана или последующего разочарования.) Я чувствую, что поступил так, как надо было поступить, и именно это служит источником удовлетворения. Если же я не уверен в правильности своего поступка, то меня гложут сомнения. Я при этом не был от них свободен. Поэтому отличительным признаком свободы поступка и служит осознание его необходимости.
В качестве дополнительной иллюстрации я хотел бы упомянуть часто приводимый пример человека, находящегося в заточении. Такой человек, как правило, думает, что он лишён свободы неправильно. Если ему дать возможность уйти -- он уйдёт. Это значит, что он не смирился со своей участью, что он её необходимости не признаёт. И дело именно в этом, а не в том, что у него нет выбора, не в том, что он не может убежать. Понятие необходимого тесно связано с понятием возможного. Пленник видит саму возможность того, что он мог бы при другом ходе событий не оказаться в заточении. Или он надеется на освобождение. Тем самым свою необходимость находиться в этой ситуации он не принимает, не осознаёт (здесь осознание и есть принятие).
И ещё: при описываемом мной подходе оказывается, что быть или не быть свободным -- это не только ход вещей, но и особенность сознания. Меняя сознание, мы меняем статус своей свободы. В принципе, это совсем не новое утверждение.