«Боевые паруса. На абордаж!», Владислав Кузнецов
Эдакая альтернативная Испания, вроде бы небольшой перекос истории. На самом деле - уж очень идиллически описано. Я, в принципе, понимаю, что мои впечатления о "донах и прочих идальго" были заложены в детстве при прочтении чудесного «Кееса, Адмирала Тюльпанов» Константина Сергиенко, но тем не менее. А вот попытка сходу припомнить "пиратскую" историю, где испанцы были бы исключительно правильной стороной, вызвала у меня в памяти только Юрия Папорова с его весьма недурным сочинением «Пираты Карибского моря. Проклятие капитана». А главная героиня - вообще "что-то с чем-то", ну, никак в ту эпоху не вписывается. Я, конечно, понимаю, что "на голубом глазу" можно и Изабеллу Баррето объявить "женщиной-адмиралом"...
С другой стороны - книга, как и всё у этого автора, исключительно хороша. Только вот минимальные знания о том, чем знаменита Ковадонга, почему испанская пехота считалась лучшей на то время, отчего так ценились светлые (точнее, не чёрные) волосы и т.п. - решительно необходимы:
«- Ну, даже если вы на ней женитесь...
- Женюсь, и никаких если! - И кулаком по застонавшему столику. Аж мрамор столешницы трещинами пошел... Нет, показалось, он от природы с прожилками.
Диего словно не заметил, что его пытались перебить.
- ...то дети единственной наследницы будут именоваться только ее именем. Словно вас и на свете не было, а благородная северянка зачала беспорочно.
- Не позволю!
- Тогда и не женитесь. Простите, Гаспар, но вам и так придется валяться в ногах, умоляя выдать за ваши чернявые залысины и короткую шею чистую кровь. Руфина не просто донья. Она астурийка! Вы в ее глазах кусок грязи. Новохристианин. Почти мориск.
- Как ты смеешь!
Диего словно не заметил вульгарного "ты". Зато куда-то исчезли все жесты, пусть скупые и незаконченные. Осыпались шелухой, как и часть окончаний. Перед Гаспаром стоял астуриец, словно и не окатанный Севильей!
- Я режу правду. Иначе вы, южане, не понимаете. В Астурии люди зовут себя истинными христианами. Выслужили привилегию в нескольких столетиях резни, отбиваясь десятками от тысяч. Не забудут, на золото не поменяют. Женишься на Руфине? Допустим. Вам придется кланяться такой жене и называть ее в постели полным титулом. Ваши деньги она будет принимать, словно грязь. Вас...
Лицо перуанца налилось пурпуром. Как бы удар не хватил... а северянин продолжает:
- Когда прогонит, словно пса. Когда пустит под бочок. Украдкой. Морщась от отвращения. Всю жизнь будет попрекать: мол, осквернил ее северную чистоту. Ну как?
Вместо ответа - грохот кулака по дереву.
- Я вернусь, когда ты остынешь.»
Детали хороши:
«- Ну, ты же не выйдешь без вертугадена?
- Надо будет - выйду. И еще - ты научишь меня носить на голове вещи?
- Зачем это благородной донье?
Так и не научила. Впрочем, Руфина особо не настаивала. Нашла более интересные занятия. Например, пули калибровать. А в переноске тяжестей взяла на себя обычный для Испании мужской труд: поставить груз женщине на голову. И снять.»
Особенно, когда чуть сдобрены современными понятиями:
«Принял оружие, лязгнул ножнами.
- Попрыгали.
Диего тоже подпрыгнул, но сразу спросил:
- Зачем, сеньор альгвазил?
- Затем. Наше дело пугать ночную шваль. Потому мы должны греметь, как стальная шина по брусчатке, и скрипеть, как несмазанная ось.
- Ясно. Я слишком тихий? Сейчас! Ножны у меня достаточно длинные...
Сунул руку в привешенный к поясу кошель. Извлек восьмерной медяк.
- Для молодого школяра, - пояснил, - самая правильная монета. Пирог с треской столько и стоит. Меньше только с тухлятиной или собачатиной.
Медный пирог отправился в ножны. Диего подпрыгнул. Тихонько лязгнуло.
- Годится?
- Вполне. Ну, да благословит нас святой Яго... Пошли.»
Как и жизненные наблюдения:
«Так привыкла, что сама поверила в жалостливую историю. Вот пожалеют тебя, и станет чуточку легче, ослушаться же батюшки - и в мыслях не было. Будь жених поумней, сам бы сбежал. Ясно ведь, что "батюшка злой, против воли выдал" наутро после свадьбы превратится в "он загубил мои лучшие годы". А если муж, услышав такое, не догадается поутешать да посочувствовать - найдутся другие утешители.»
Буду ждать продолжение.
С другой стороны - книга, как и всё у этого автора, исключительно хороша. Только вот минимальные знания о том, чем знаменита Ковадонга, почему испанская пехота считалась лучшей на то время, отчего так ценились светлые (точнее, не чёрные) волосы и т.п. - решительно необходимы:
«- Ну, даже если вы на ней женитесь...
- Женюсь, и никаких если! - И кулаком по застонавшему столику. Аж мрамор столешницы трещинами пошел... Нет, показалось, он от природы с прожилками.
Диего словно не заметил, что его пытались перебить.
- ...то дети единственной наследницы будут именоваться только ее именем. Словно вас и на свете не было, а благородная северянка зачала беспорочно.
- Не позволю!
- Тогда и не женитесь. Простите, Гаспар, но вам и так придется валяться в ногах, умоляя выдать за ваши чернявые залысины и короткую шею чистую кровь. Руфина не просто донья. Она астурийка! Вы в ее глазах кусок грязи. Новохристианин. Почти мориск.
- Как ты смеешь!
Диего словно не заметил вульгарного "ты". Зато куда-то исчезли все жесты, пусть скупые и незаконченные. Осыпались шелухой, как и часть окончаний. Перед Гаспаром стоял астуриец, словно и не окатанный Севильей!
- Я режу правду. Иначе вы, южане, не понимаете. В Астурии люди зовут себя истинными христианами. Выслужили привилегию в нескольких столетиях резни, отбиваясь десятками от тысяч. Не забудут, на золото не поменяют. Женишься на Руфине? Допустим. Вам придется кланяться такой жене и называть ее в постели полным титулом. Ваши деньги она будет принимать, словно грязь. Вас...
Лицо перуанца налилось пурпуром. Как бы удар не хватил... а северянин продолжает:
- Когда прогонит, словно пса. Когда пустит под бочок. Украдкой. Морщась от отвращения. Всю жизнь будет попрекать: мол, осквернил ее северную чистоту. Ну как?
Вместо ответа - грохот кулака по дереву.
- Я вернусь, когда ты остынешь.»
Детали хороши:
«- Ну, ты же не выйдешь без вертугадена?
- Надо будет - выйду. И еще - ты научишь меня носить на голове вещи?
- Зачем это благородной донье?
Так и не научила. Впрочем, Руфина особо не настаивала. Нашла более интересные занятия. Например, пули калибровать. А в переноске тяжестей взяла на себя обычный для Испании мужской труд: поставить груз женщине на голову. И снять.»
Особенно, когда чуть сдобрены современными понятиями:
«Принял оружие, лязгнул ножнами.
- Попрыгали.
Диего тоже подпрыгнул, но сразу спросил:
- Зачем, сеньор альгвазил?
- Затем. Наше дело пугать ночную шваль. Потому мы должны греметь, как стальная шина по брусчатке, и скрипеть, как несмазанная ось.
- Ясно. Я слишком тихий? Сейчас! Ножны у меня достаточно длинные...
Сунул руку в привешенный к поясу кошель. Извлек восьмерной медяк.
- Для молодого школяра, - пояснил, - самая правильная монета. Пирог с треской столько и стоит. Меньше только с тухлятиной или собачатиной.
Медный пирог отправился в ножны. Диего подпрыгнул. Тихонько лязгнуло.
- Годится?
- Вполне. Ну, да благословит нас святой Яго... Пошли.»
Как и жизненные наблюдения:
«Так привыкла, что сама поверила в жалостливую историю. Вот пожалеют тебя, и станет чуточку легче, ослушаться же батюшки - и в мыслях не было. Будь жених поумней, сам бы сбежал. Ясно ведь, что "батюшка злой, против воли выдал" наутро после свадьбы превратится в "он загубил мои лучшие годы". А если муж, услышав такое, не догадается поутешать да посочувствовать - найдутся другие утешители.»
Буду ждать продолжение.